Побудь в моей шкуре

      Прошло несколько дней прежде чем поисковый отряд обнаружил в лесу разорванную в клочья одежду Хофферсон и ее верную секиру, обагренную изумрудно-зеленой кровью Ночной Фурии. Туша рептилии лежала рядом с вещами девушки, а его башка откатилась в сторону от изуродованного туловища. Зеленые глаза с узкими зрачками уже заволокло белесой поволокой, но они все еще, как живые, пристально смотрели перед собой. Сын вождя с омерзением смотрел как один из викингов, что занимался чучелами, стал потрошить голову Фурии, чтобы после должной обработки, она украсила Большой Холл, как самый почетный трофей. Тот с явным удовольствием рассказывал своим приятелям, что у него дома есть парочка прекрасных изумрудов, доставшихся от одного купца, чтобы впоследствии заменить настоящие, уже начавшие разлагаться, глаза дракона.       Иккинг больше не мог смотреть на это ужасное зрелище осквернения тела и, резко развернувшись, отошел в сторону. Его желудок сводило сильными спазмами, во рту, как на зло, пересохло. Подстрелить дракона из самодельного арбалета было намного проще, чем смотреть, как расправляются с его телом. Хорошо, что он так и не нашел его, когда он еще был живой. Хэддок нутром чувствовал, что тогда он не смог бы убить дракона.        «А, может ты все же должен был пойти тогда в лес и спасти его?» — эта неожиданная мысль пронзила сознание юноши и напугала его до чертиков. Спасти дракона? Вопреки традициям его племени оставить в живых тварь, которая дышит пламенем и уничтожает его народ? Бред… Как только он бы обрезал его путы, Ночная Фурия тут же бы набросилась на него и разорвала бы на мелкие кусочки или взорвала своим плазменным залпом. Он слишком хил для того, чтобы сразить дракона. Даже Астрид не справилась с этой бестией и трагически погибла.        «Стоп! Дракон не разорвал веревок, они по-прежнему крепко стягивают его лапы. Как же он тогда умудрился порвать ее на куски? Бессмыслица какая-то. Или здесь был еще один дракон, который и убил Астрид. Не из теплых чувств к павшему собрату, конечно, но все же это бы объяснило случившееся». И все же в глубине души, шатен надеялся, что девушка могла остаться живой. Ведь ее тела не нашли. Однако, ее вполне мог съесть тот другой предполагаемый дракон.       Для проверки своей теории Иккинг отдалился от места бурной деятельности галлов. В спину удаляющемуся парню посыпались нелестные комплименты от Сморкалы и Задираки, которые тоже участвовали в поисках, но скорее не ради юной валькирии, а из интереса к диковинному дракону. Пусть они считают, что он пошел рыгать в кусты, для Хэддока было лучше оставаться одному. Что бы его соплеменники не говорили, а следопыты и преследователи из них никакие. Вот помахать топором или молотом они горазды, это факт. Юношу насторожил вид черной полосы, тянувшейся в восточном направлении по всем стволам сосен, словно их лизало пламя.        «Вряд ли в них во всех одновременно попала молния…» — подметил про себя шатен и тут же споткнулся в небольшой по глубине яме. Помянув вслух Локи и всех других адских тварей каких только мог, Иккинг обратил внимание на странную форму ямы и структуру ее дна. По форме она напоминала раскрытую ладонь с растопыренными пальцами и длинными когтями, почти в метр длинной. На влажной от дождя земле пропечаталась структура чешуек. Юного викинга охватил первобытный ужас.       «Это же что за гигантская рептилия должна быть, раз она оставляет такие следы?!» Хэддок еле-еле вылез из ямы и решил продолжить идти вдоль деревьев, объятых черное копотью.       Чем дальше Иккинг шел, тем больше ему на пути встречалось поваленных обгоревших деревьев, а трава становилась все более жухлой. Засмотревшись на пейзажи сравнимые с просторами Муспельхейма, он едва не грохнулся прямо в овраг, рискуя свернуть себе шею. Юноша окинул коротким взглядом, открывшийся ему вид. Дорожка из спаленного дерна тянулась прямо к озеру, словно кто-то из огненных великанов решил прокатиться на своей колеснице и случайно, не рассчитав траекторию, влетел в воду. Осторожно спустившись вниз, парень нашарил в обожженной земле несколько чешуек, вероятно принадлежавших тому самому таинственному дракону. Размером одна чешуйка была с пряжку с пояса его отца. По краям она была сплюснута, так что больше напоминала по форме не круг, а лепесток лавра. По цвету она была черной, на солнце обретая радужный отлив, как у опала. Хэддок завороженно смотрел как лучи солнца играют на этом осколке «живой стали», как называли чешую драконов викинги. Она хорошо подходила для создания брони и щитов, правда именно племя Лохматых Хулиганов почему-то игнорировало данное свойство драконьей чешуи и пускало мертвые туши тварей на бесполезные трофеи в виде чучел.       Мысль юноши неожиданно оборвал странный звук похожий на раскат грома, который прозвучал совсем близко. Шатен обеспокоенно за озирался в поисках источника звука. Иккинг добрую дюжину раз помянул черта и всех известных ему тварей, упрекая себя за невнимательность.       «Каким слепым нужно быть, чтобы не заметить такую тварюгу прямо у себя под носом?! Мне каюк…» Вблизи озера рядом с тлеющими остатками большого кострища, свернувшись гигантским клубком, лежала огненная бестия. Ее размеры юноша примерно оценивал, как тридцать метров в длину, считая с хвостом. По всему хребту тянулся ряд острых костяных шипов, а голова дракона была увенчана двумя загнутыми на концах рогами. И ко всему прочему рептилия все время пылала. Иккинг знал не понаслышке, что Ужасное Чудовище обладает похожим свойством самовоспламеняться. Однако, там было все вполне объяснимо. Дракон обмазывался собственной слюной, отчего начинало казаться, что он горит. Но то, что юный викинг видел сейчас не было похоже на пылание Ужасного Чудовища. На лапах и туловище рептилии не было вязких следов слюны или признаков горения постороннего вещества. Она пылала сама по себе. Словно была самим пламенем. Хэддок не слышал ни об одном виде драконов, который мог бы себя так вести. Да и бестий таких размеров он никогда не встречал. Все твари, что нападали на Олух, были максимально размером в два раза превышающим взрослого яка. Но это!       От страха юноше показалось, что он слышит, как скрепит чешуя, когда дракон приоткрыл глаза. Иккинг про себя подметил странный для дракона цвет глаз — голубой. Столкнувшись взглядом с глазами юноши, бестия как-то странно дернула мордой, испуганно взревела и, взмахнув пылающими кожаными крыльями, неуклюже попыталась вылететь из оврага. Горячий воздух от взмахов дракона обдал лицо Хэддока и заставил резко зажмурить и прикрыть лицо руками. Через несколько секунд, когда он открыл глаза, никого перед ним не было, слышно было только отдаляющийся звук хлопающих крыльев и ломающихся деревьев. На том месте, где недавно был представитель неизвестного вида дракона было только широкого диаметра выжженный круг травы. Иккинг нервно сглотнул и на негнущихся ногах решил вернуться к отряду, который уже наверняка закончил осмотр места происшествия и выпотрошил тушу поверженной Ночной Фурии. Но прежде чем покинуть овраг, он решил сделать несколько заметок по поводу увиденного и сделать небольшой рисунок нового дракона. Довольно-таки реалистично зарисовав бестию в своей книжке, Хэддок, поразмыслив несколько мгновений, окрестил ее Огненным Кошмаром.