Расчет и любовь

Но, не спросясь ее совета, Девицу повезли к венцу. И, чтоб ее рассеять горе, Разумный муж уехал вскоре В свою деревню, где она, Бог знает, кем окружена, Рвалась и плакала сначала, С супругом чуть не развелась; Потом хозяйством занялась, Привыкла и довольна стала. … Привычка усладила горе, Не отразимое ничем; Открытие большое вскоре Ее утешило совсем: Она меж делом и досугом Открыла тайну, как супругом Самодержавно управлять, И все тогда пошло на стать. (с) А.С. Пушкин Отрицание — самый незаметный вид предательства. (с) Бернхард Шлинк, «Чтец» В летние каникулы работы в школе было немного, и не ушедшие еще в отпуск учительницы отбывали надлежащее время за бумажной волокитой, с удовольствием при первой же возможности отвлекаясь на чай, выпечку и сплетни. Подруги, как обычно, пришли к Марианне – кабинет, в котором она преподавала математику, находился на первом этаже, окна были увиты вьющимися растениями, а деревья школьного сада давали дополнительную тень. Летом здесь царила приятная прохлада. И за широким столом можно было сесть поудобнее, расставить чашки, разложить сладости и журналы о модах, вязании и светских сенсациях. - Девочки, слышали уже? – с энтузиазмом спросила Арлетт, сияя будто новая монетка и прямо-таки излучая восторг от свежей новости. – Ли-Лу, та самая, из группы «Дикая роза», разводится! В четвертый раз уже, а ей всего двадцать два. Я в сети вчера видела заметку, но там коротко и без подробностей. В «Галактических скандалах», наверное, напишут больше, у них команда всё обо всех первыми узнает. - Ты уже и свежий номер купила, - Симона потянулась к яркому таблоиду в глянцевой обложке, еще пахнущему типографской краской. – Точно ведь новый? Последнее время выпуски почти не отличишь, одни и те же лица. То Айгюль Гюзель и ее скандальный муженек, то граф Титания с бойфрендом. Нет, ну почему, если девушка талантливая, так живет с каким-то козлом, а если парень вменяемый, то его обязательно купит какой-то голубой? Кстати, об Айгюль. Марианна, ты смотрела вчера «Тайны гарема»? Ко мне свекровь приехала на целую неделю, при этой старой кобре ничего не глянуть толком! Марианна с удовольствием пересказала подругам серию, и они дружно поохали над перипетиями сюжета, а потом посмаковали то, насколько актрисе, играющей главную роль, не подходит простой автогонщик, еще даже не выбившийся в первую десятку. А затем Арлетт, наливая еще чаю, сказала: - Нет, ну точно эта парочка расстанется! И я вот удивляюсь, как это лорд Альзес еще с весны с одним и тем же. Раньше же с ним мелькали парни, как бабочки, даже не запомнился никто. Приворожил его Хьюлик, что ли? - Мужчины не ворожат, - авторитетно заявила Симона. – Это мы, девочки, на всё готовы ради штампа в паспорте и белого платья. А мужикам на отношения наплевать с высокой колокольни. Им одно только надо! Но Арлетт уже села на второго – после светской хроники, браков и разводов – любимого конька: - Захочешь жить в роскоши, и не так извернешься. И сто способов соблазна выучишь, и двести рецептов, и к гадалке поскачешь, как миленькая. Вот хоть граф Альзес сволочь и извращенец, денег у него куры не клюют! Нам втроем за десять жизней столько не потратить… А приворожить богатого жениха – это в порядке вещей. Ночью, в полнолуние, надо взять фото мужчины, проткнуть раскаленной иглой с красной нитью, сжечь на красной свече и сказать: «как бумага в огне сгорает, так и он пусть ко мне страстью пылает». Проверенный способ! У меня одноклассница так депутата приворожила. Хотя сама – ни кожи, ни рожи. А вот чтобы поддерживать приворот, надо хотя бы раз в пару месяцев в еду мужу свою кровь капать. - Боже, Арлетт, ты биологию преподаешь, а веришь в такие глупости… - не удержалась от замечания Марианна. Она иногда недоумевала: вроде ее подруги – женщины симпатичные, красиво причесаны, со вкусом одеты, в профессии держат планку, да других бы в элитной гимназии и не держали. А разговоры – как у необразованных старух. «Да и я сама хороша. Уже не помню, когда я обсуждала что-то по-настоящему сложное и умное по велению души, а не чтобы Октав мог похвастаться перед друзьями умной женой». - Не наукой единой, дорогая! – Арлетт за словом в карман не полезла. – Вот твой супруг с тебя пылинки сдувает – ты же что-то для этого сделала? Марианна кокетливо поправила волосы: - Это секрет, милая моя! * * * Секрет семейного счастья стар, как мир, и прост, как всё гениальное: любить супруга хотя бы чуть-чуть меньше, чем он любит тебя. Марианна встречалась с Октавом только ради того, чтобы угодить маме, и в первый месяц свиданий ей в поклоннике было противно абсолютно все: как улыбается, как говорит, как держит за руку, куда зовет… Если с Фаном она могла сидеть в парке на окраине на облезлой скамейке, кормить голубей крошками от захваченных из дому бутербродов и испытывать чувство полнейшего единения с природой и любовь ко всему миру, то, идя с Октавом в дорогой театр, морщилась, как принцесса на горошине. Кресла неудобны, обстановка кричащая, в зале душно, в буфете наоборот, холодно, и пирожные просто кошмар. Бедняга принимал эти капризы за тонкую душевную организацию и волнение, и хлопотал возле нее еще больше. И привыкала она даже не к нему – к тому, что все ее капризы исполняются по первому желанию. Пятьдесят алых роз – запросто, вызвать такси для того, чтобы проехать до дому какой-то квартал – пожалуйста, сережки и браслетик к ним в комплект – обязательно. Она привыкала к тому, что дорогие подарки получает и мама, и после этого расцветает, что та роза и целыми днями хлопочет на кухне и напевает. Марианна опомнилась на время, когда Октав заговорил о свадьбе. Не хотела она замуж, не хотела за него! Только ее не особенно и спрашивали. Мама сказала: «да, мы согласны», будущая свекровь заказала ресторан… К свадьбе Октав захотел, чтобы невеста постриглась по моде, и вместо косы до пояса ее украшала стрижка, как у модели из журнала, да еще и сделанная тем же стилистом, который работал для «Недели высокой моды в Эври». Начиналась новая жизнь. Жених и квартиру купил в районе получше – наверное, с мамой посоветовавшись, и чтобы уже ничего не напоминало о сопернике. Понемногу Марианна втягивалась в эту подготовку, не в силах устоять перед покупкой мебели, белья, чайников и чайничков, посуды, всяких приятных глазу мелочей… Мама права, разве бы потащила она в общежитие такой очаровательный голубой с синими цветочками сервиз? А вот и лампа попалась такая удобная, как раз можно закрепить на стене у дивана, вечером вязать – самое то. Корзиночка для вязания, шкатулочка для ниток-иголок-булавок. Коврики, шторки – в общежитии всю эту красоту испоганили бы соседи! Родные и знакомые Октава оценят все эти усилия, а гоп-компании из «Авиалиний Эурии» всё равно, по какому ковру топать в своих обшарпанных кроссовках. Сама церемония была такая, что перед людьми не стыдно. Дорогой ресторан, все родственники и друзья как со стороны жениха, так и со стороны невесты, пышное платье, роспись в ВИП-зале мэрии. Фотосессия – хоть на обложку модного журнала межгалактического ранга! Брачная ночь в люкс-номере отеля, медовый месяц на том самом курорте, где два года назад отдыхал президент с супругой. Все одногруппницы в институте обзавидовались… Октав оказался неплох как любовник, во всяком случае, с точки зрения невинной девушки: внимателен, нетороплив, нежен. Он относился к ней, как к богине, но к тому времени Марианна уже готова была извлекать выгоду от такого обожания и в этом. Сразу настояла на раздельных спальнях и ограничивала доступ к телу, если чем-то была недовольна. Он любит – значит, пусть выполняет все капризы! Марианна считала себя жертвой, выйдя замуж не по любви, и привыкала существовать с мыслью, что все ей должны. Какая-то тень привязанности появилась уже после рождения сына, но все свои надежды и мечты Марианна сосредоточила на Альбере. У ее мальчика должно быть всё! * * * - И скажи, тебе его мама сосватала, и как вы успешно живете! – восхищалась Симона. – Дом – полная чаша. Я своего Робера выбрала сама, но у меня и в двадцать голова на плечах была. Сын отца-генерала неуспешным человеком быть не может по определению. А любовь, это так… о любви пусть подростки шепчутся. - Какая может быть любовь, когда маникюр сделать не на что, - согласилась Арлетт. – Мне вот муж оплатил абонемент на полгода к Ариадне, у нее весь высший свет ногти делает. Марианна с задумчивой улыбкой слушала хвастовство подруг. Ну и правда, к чему она, та любовь? Любви никто завидовать не будет. То, что ей с Октавом почти не о чем поговорить, подробность постороннему глазу незаметная, а вот золотые кольца и браслеты видят все. И на работу ее устроил он, не абы куда, а в гимназию, где и платят больше, и ученики уважают учителей. Правда, в первый год становилось гадко на душе, когда один рыжий мальчишка из выпускного класса мельтешил перед глазами и на все праздники открытки и цветы дарил не по протоколу, а по велению сердца. Ох, тогда совесть грызла, тогда Марианна жалела, что судьбой бывшего жениха так и не поинтересовалась. Но надоедливый ученик закончил школу, поступил в университет, пару раз после выпускного заглянул в гимназию, но, заметив, как учительнице неприятны эти встречи, исчез с горизонта. Жизнь шла размеренно и гладко. Подруги по работе не знали о прошлом Марианны, и она была этому рада. И сейчас, когда они листали журнал и подшучивали над статьей о любовнике графа Альзеса, молодая женщина ни словом, ни жестом, ни выражением лица не выдала, что ей знаком парень, над которым смеются Арлетт и Симона. - Нет, ну ты представь себе, взял парня с улицы. Этот Хьюлик пришел, как бродяга, а вот гляди, когда граф его приодел, подарил украшения с сапфирами, так совсем другой вид. - Титания может себе позволить, дорогая. - А вполне милый рыженький. Жаль, что у нас на таких денег нет! На фотографии Фан держал за руку этого садиста, улыбался все той же светлой и милой улыбкой, от которой когда-то испытывала трепет Марианна. Еще одно фото – молодые мужчины обнимаются, Фан прикасается кончиками пальцев к волосам любовника. И одни ли они, или в толпе, создается впечатление, что никого, кроме друг друга, для них не существует. Интересно – он так же развлекает графа забавными рассказами, как когда-то развлекал ее? Так же шепчет на ушко: «не волнуйся, всё наладится»? Так же просит – «дай причешу тебя», и перебирает длинные пряди?.. Каждый делает в жизни тот выбор, который продиктован расчетом и статусом. Марианна знала с самого начала, что кое-чего не может себе позволить, а за спокойную благополучную жизнь приходится платить. У графа Альзеса есть всё – деньги, дом, машина, связи. Он-то может позволить себе купить недоступное ей благо, удержать в руках звезду с неба и не обжечься. Он может позволить себе полет, а она прочно стоит на земле.