Affectus orietur

Несмотря на то, что медсестра Хогвартса не знала себе равных в исцелении всяческих магических увечий, с укусами чудо-пчел, вычарованных Северусом Снейпом, ей пришлось повозиться. А поскольку от волшебных насекомых пострадал не только Яков Холодов, а и сам зельевар, то оба вынужденно провели остаток каникул в госпитале. Яша несколько раз отважно порывался покинуть «чертову богадельню», но стоило ему сделать неосторожный шаг, как фурункулы, оставшиеся на местах укусов, болезненно лопались, разом остужая пыл боевого мага. Мадам Помфри добросовестно ухаживала за обоими своими пациентами, но, как догадывалась Женя, искренне мечтала, чтобы заграничный гость побыстрее убрался восвояси. Дело было даже не в скверном нраве Холодова, который Яков изо всех сил старался держать в узде, а в его популярности среди старшекурсниц Хогвартса. Как только по школе, которая, несмотря на пасхальные каникулы, была набита студентами, прошел слух, что Яша вместе со Снейпом угодили в госпиталь, а некто подозрительно осведомленный еще и добавил, что Холодов валяется на койке в буквальном смысле без штанов, туда началось настоящее паломничество. Школьницы лезли в медпункт с невероятной скоростью, умудряясь калечить себя фактически на каждом шагу. — Вчера три вывиха лодыжек, один плеча, сломанное запястье и полуторачасовая рвота, — пожаловалась Поппи Помфри зашедшей проведать Снейпа Евгении. Девушка озадаченно почесала затылок: — Руки-ноги — это все понятно, — заметила она, — но рвота-то? — Со рвотой была не девушка, а второкурсник, который чем-то насолил братьям Уизли, — отмахнулась медсестра, сосредоточенно складывая бинты в металлический лоток. — Женя, очень вас прошу, уговорите профессора Снейпа рассказать, в чем были жала тех пчел. Он не только вашего коллегу мучает, но и себя, а заодно и меня. Мочи нет уже кости вправлять, и этих оголтелых… — мадам Помфри осеклась на полуслове и несколько раз глубоко вздохнула, — девушек из госпиталя выпроваживать. В противном случае, я буду требовать у директора, чтобы господина Холодова отправили в больницу святого Мунго. — Так и не поняли, чем вывести фурункулы? — сочувственно спросила Женя, разглядывая осунувшееся лицо медсестры. — Что только не пробовала, — мадам Помфри покачала головой. — На несколько часов воспаление спадает, а потом едва ли не хуже становится… Медсестра воровато оглянулась, подошла поближе к Евгении и быстро забормотала, понизив голос практически до шепота: — Северусу-то ничего, пара укусов на спине и руке, а у вашего Якова, уж простите, вся задница изукрашена так, что живого места нет. Я думала, что Снейп, раз уж проучил, то угомонится и с примочками поможет, так нет. Ведет себя как подросток, только плечами пожимает, мол, если и знал когда противоядие, то основательно забыл, — Поппи сдавленно всхлипнула и махнула рукой. — Завтра начнутся уроки, — попыталась утешить медсестру Женя, — думаю, что Северус, самое большее, к вечеру сдастся. Не будет же он пропускать занятия, в самом деле… Глаза мадам Помфри засветились: — А ведь и правда! Но вы все равно, будьте добры, поговорите… — снова понизив голос добавила она. — Непременно, — Евгения несколько раз тряхнула головой для большей убедительности и двинулась в сторону ширмы, за которой скрывались койки дуэлянтов. Сперва Снейпа и Холодова разместили в разных концах госпиталя, дабы избежать повторных столкновений. Но когда стало понятно, что зельевар отнюдь не собирается облегчать школьной медсестре труд и рассказывать, как справится с огромными сочащимися фурункулами, вылезшими в тех местах, куда дотянулись его пчеломонстры, мадам Помфри отважилась на рискованный шаг и передвинула койки с пострадавшими мужчинами в один угол больничного крыла. С одним только просчиталась медсестра: упрямство Снейпа было столь велико, что он готов был терпеть соседство с Яковом, взамен имея возможность наблюдать за Холодовым в его весьма щекотливом положении. — Ты глянь, пасека, — Яша оставался верен себе даже на больничном. — Этот ваш министр заболел, который Турнир судить должен. Холодов протянул Снейпу номер «Ежедневного пророка», не без труда перевернулся с живота на бок и потянулся к стакану с темно-фиолетовой жидкостью, стоящему на прикроватной тумбе. Все остальное пространство тумбочки было сплошь завалено открытками разной степени вульгарности с пожеланиями скорейшего выздоровления. Среди разноцветного безобразия выделялась одна — изображавшая возрастную блондинку с массивной челюстью, в которой Женя опознала репортершу, которая вроде как освещала Турнир, а на самом деле со скоростью пулемета строчила омерзительные статейки о Чемпионах, а попутно и о лицах, их окружающих. В число последних попал и бедолага Хагрид. Репортерша с открытки отвратительно облизнула губы, кокетливо закусила дужку очков и подмигнула. — Какая мерзость, — не удержалась от комментария Евгения. Оба дуэлянта синхронно уставились на девушку, а затем перевели взгляд на открытку. — Я не первая, кто впечатлился этим произведением? — девушка ткнула пальцем прямо в глаз ненастоящей блондинки, устраиваясь поудобнее на кровати Снейпа. — Грюм плевался все утро, — Яша сунул руку под голову и поморщился — искусанный зад явно досаждал боевому магу. — И меня она, сука, бесит. Словно в ответ на слова Холодова, репортерша закатила глаза, как будто собиралась забиться в эпилептическом припадке. Северус встряхнул газету, по которой принялись плясать солнечные зайчики, и углубился в чтение, не забыв при этом пододвинуться. Женя вскинула брови: — Почему не уберешь? Яков растянул тонкие губы в ядовитейшей из улыбок: — Она же не только меня раздражает, а еще и пасечника нашего, — боевой маг посмотрел на спрятавшегося за газетой Снейпа чуть ли не с обожанием. — Так что я надеюсь, что эта милейшая, блядь, дама ускорит мое выздоровление. Холодов погладил бумажную щеку блондинки и та зашлась в беззвучном смехе, что выглядело откровенно пугающе. — С чего она вообще тебе открытки слать стала? — Евгения с трудом заставила себя перестать наблюдать за ужимками репортерши. — Запала еще на втором задании, мать твою, как же больно… — Яша оставил бесплодные попытки разместиться поудобнее на боку и перевернулся обратно на живот. — Все на глазах у меня терлась, сука, пока я в деревне той пошарпанной жил. То ей интервью, то ей выпить… Я то мужик простой, будь она помоложе — глядишь, и погулял бы, но ей же лет сто, и толстая она, еще и эта челюсть… — Холодов скорчил малоприятную мину в попытках продемонстрировать все прелести подбородка блондинки. — Короче, совершенно не во вкусе господина Холодова, — первый раз за все время подал голос зельевар, откладывая в сторону номер «Пророка». — Точно, сука! — Яков перестал корчить рожи, разом посерьезнев. — Так как вам новость о вашем министре? Женя пожала плечами: — Я давно знаю, что Крауч болеет, еще с зимы. Мне же шлют все инструкции и новости напрямую из Министерства. Я все удивлялась, что его никак не вылечат, думала, что уж с вашей-то колдомедициной не справиться с болезнью просто невозможно. Хотя, глядя на это… — девушка окинула красноречивым взглядом Холодова, который попытался почесать пострадавший зад, одновременно шипя вполголоса ругательства. — Смею заверить, что если бы пчел создал другой волшебник, мадам Помфри, вероятнее всего, уже ликвидировала бы досадные последствия, — неприятно усмехнулся Северус Снейп, как бы невзначай положив прохладную ладонь на руку сидящей рядом девушки. Яша закатил блеклые глаза: — Конечно, сука, ты же у нас знатный пчеловод! Только вот дерешься ты, пасека, как баба! Все руки мне искусал похлеще пчел твоих. Странно, что они у меня прыщами не покрылись! — У кого-то преимущество в грубой силе, — пожал плечами Снейп, — а у кого-то в интеллекте. Женя про себя усмехнулась. Она хорошо помнила в каком виде она, Грюм и Флитвик притащили в госпиталь дуэлянтов. Холодов вопил будто резанный, требовал помощи и, прямо на ходу стаскивал с себя штаны, что получалось очень плохо из-за неслушавшихся пальцев. Бедолага Северус, когда на него с силой разбушевавшегося торнадо налетел крепкий и сильный Яша, отбивался как мог, не гнушаясь применять и зубы. Несколько зубов он и правда оставил на поле брани, зато крепко искусал руки своего противника. Что, впрочем, не помешало Якову заново сломать зельевару наспех залеченный нос, разбить губы, а заодно и раздробить запястье метким ударом тяжелого ботинка. Но если Снейп уже спустя несколько часов щеголял вполне полноценной улыбкой и целыми костями, то задница Холодова заживать не собиралась совершенно. — Говнюк ты, пасека, — Яков с трагическим видом уставился в окно, расположенное сразу за спинкой его кровати. — Что касается болезни Крауча, то Дамблдор тоже взволнован, — проигнорировал выпад Холодова зельевар. — Не в характере Барти Крауча пропускать такие важные мероприятия, скорее уж он приполз бы, будучи на смертном одре… — Это не может быть как-то связано с вашими… гм…? — Женя погладила свое предплечье в том месте, где у Снейпа была Черная Метка. Северус пожал плечами и невольно поморщился: — Крауч в свое время возглавлял «охоту на ведьм», так что все может быть. В любом случае, думаю, что нам стоит обсудить это с Дамблдором и в месте, где поменьше любопытных ушей. — Кстати об этом, — перебила зельевара Женя, — Сев, кончай дурить и давай уже лечи Холодова и себя самого. У нас всех есть занятия поинтереснее, чем это, — девушка сделала широкий жест руками, стараясь охватить как можно больше пространства госпиталя. Яша встрепенулся: — Вот-вот, пасека! Давай, колись, чем эту дрянь с моего зада вывести, осточертело тут валяться! И так, чтобы шрамов не осталось, — добавил боевой маг, после секундной паузы. — Шрамы украшают, — отмахнулась от Холодова Женя. — Не на жопе же, — парировал боевой маг и уставился на нахмурившегося Снейпа. — Предупреждаю, чумазый, если моя возлюбленная обнаружит, что я пострадал, я молчать не стану! Зельевар некоторое время молчал, отрешенно теребя край газеты, а затем, тяжело вздохнув, попросил Евгению привести медсестру. Уже к вечеру оба дуэлянта вполне уверенно стояли на ногах, а Яков доверительно сообщил Жене, что на его изумительной заднице не осталось ни единого шрама.

***

       «…надлежит явиться на ознакомление участников Турнира с третьим заданием». Женя вздохнула и отложила письмо. Год ее ссылки близился к концу, но вместо радости это обстоятельство вызывало смешанные чувства. Девушка никак не могла подумать, что тощий мастер зельеварения вместе с его откровенно скверным характером так прочно обоснуется в ее сердце. День угасал, солнце красным диском скользило вниз по небосводу, окрашивая верхушки запретного леса густым багрянцем. В воздухе пахло теплом и зеленью, если не считать странного запаха, который уже второй день распространялся из больничного крыла. Женя предпочитала не интересоваться, чем же там занимается мадам Помфри, тем более, что они и без того слишком часто общались в последнее время.        Погруженная в мысли о своих делах сердечных, девушка неспешно добралась до поля для квиддича, где уже начинал расти лабиринт, который предстояло пройти участникам Турнира. К своему облегчению на поле она обнаружила только Бэгмена и чемпионов. Людо бодро размахивал руками и что-то втолковывал ребятам, рассеянно осматривающим зеленеющие стены, пока едва достававшие им до колен. — О! Евгения! — радостно поприветствовал девушку Бэгмен, — Я как раз рассказывал нашим героям, что их ждет в четвертом туре! Женя переступила через живую изгородь, которая, казалось, увеличивалась прямо на глазах: — И как герои? — поинтересовалась она, приветливо улыбаясь, — В восторге? — Думаю, да, — просиял Бэгмен, решив, видимо, что улыбка адресована ему. — Итак, — он повернулся к Краму и потрепал болгарина за плечо, чему тот явно был не рад, — вашу безопасность будут обеспечивать преподаватели и мисс Лютневич. Они будут дежурить за пределами лабиринта и в случае серьезной опасности придут к вам на помощь. Есть вопросы? Четверо молодых людей только покачали головами. — Отлично! — с видом именинника воскликнул Бэгмен. — Если нет вопросов, пойдем, пожалуй, в замок. Что-то начинает холодать! Опомнившись от своих мыслей, Женя быстро ухватила Бэгмена за запястье: — Пойдемте сперва прогуляемся, — вкрадчиво сказала она главе департамента магических игр и спорта, когда тот попытался вырвать руку из ее пальцев. — По делам Турнира, разумеется, — уточнила девушка, глянув на Чемпионов так, что те моментально перестали таращиться на нее и Бэгмена и, быстро переступая через стенки лабиринта, пошли прочь. Людо Бэгмен явно понял, о чем с ним собирается говорить иностранная гостья: — Мисс Лютневич, — пробормотал он, увлекаемый Евгенией в сторону озера, — я уже говорил, что я выплачу молодым людям долг, как только… — Меня не интересуют ваши слова, Бэгмен, — перебила его Женя и, убедившись, что на них никто не смотрит, подтянула массивного собеседника к себе поближе. — Меня интересуют только деньги. — Ну нет у меня сейчас денег! — казалось, Бэгмен чуть ли не плачет. — Давайте расписку, — сухо ответила девушка. — Только настоящую, без исчезающих чернил и прочей чепухи, ясно?! — она чуть повысила голос для убедительности и сильнее сжала запястье министра. — И как я должен вам ее дать, помилуйте! — с усилием Бэгмен вырвал руку из пальцев девушки. — Тут возле озера, где нет ничего: ни стола… Женя невесело усмехнулась, сложив руки на груди: — Вы же волшебник, мистер Бэгмен. Колдуйте.       Спустя несколько неудачных попыток Бэгмена превратить внушительный булыжник в стол и призвать себе из замка письменные принадлежности, что не получалось то ли из-за врожденной бездарности, то ли из-за трясущихся рук министра, Женя довольно потрясла составленной по всем правилам распиской. На пергаментном листе красовалась личная подпись Людо Бэгмена, а заодно значилось, что он обязуется вернуть близнецам Уизли означенную сумму не позже первого сентября будущего года. — Покорнейше благодарю, — девушка очаровательно улыбнулась Бэгмену, который, вопреки обыкновению, мрачно ей кивнул, резким движением палочки вернул прежний вид булыжнику, а заодно испарил в воздухе перо с чернильницей, и помчался в сторону замка со всей скоростью, которую ему позволяло его внушительное брюшко. Женя ухмыльнулась, глядя на удаляющуюся спину колдуна, и помедлив немного — чернилам нужно было время, чтобы высохнуть, — аккуратно сложила записку и сунула ее в карман брюк. Вокруг окончательно стемнело, на глубоком синем небе зажглись звезды, а гладь озера была настолько спокойной, что отражала переливающееся звездным светом небо. В окнах замка мелькали желтоватые огоньки свечей и ламп, такие же огни зажглись в иллюминаторах корабля Дурмстранга, замершего на середине водной глади, словно диковинный зверь, залюбовавшийся окружающими красотами.        Вспышка света под сенью деревьев, в противоположной от Жени стороне, заставила девушку напрячься. Все вокруг замка было пропитано магией, но волну грубой силы, исходящей от красной вспышки, она ощутить успела. Чувствуя нарастающую тревогу, девушка рванула в ту сторону со всей доступной ей скоростью. Белое лицо лежащего на траве человека заставило Евгению вздрогнуть. Она кинулась к нему и узнала Виктора Крама. Чемпион Дурмстранга был без сознания, но Жене не понадобилось много времени, чтобы понять — живой, дышит. Поколебавшись несколько мгновений между желанием оказать парню помощь и отправиться в погоню за напавшим на него, девушка выбрала второе. След был слишком зыбкий, чтобы терять время напрасно.        Сосредоточившись, Женя снова увидела перед глазами рябящую фигуру, облик которой упрямо ускользал от девушки. След вел вглубь Запретного Леса, и девушка пошла по нему. Бредя, словно слепая, натыкаясь на ветки и стволы деревьев, Женя остановилась среди небольшой прогалины. Она отчетливо ощущала запах смерти, слишком знакомый, чтобы ошибиться. Но ничего не могла увидеть. Листья кустарников мягко шелестели, расходясь серебристыми волнами в отблеске луны, а зыбкая фигура то появлялась, то исчезала вновь. Девушка тихо выругалась и протерла глаза, мир стал более отчетливым, но ясности от этого не прибавилось. Женя опустилась на колени и зажгла «светлячок», настолько яркий, насколько ей позволяли ее скромные навыки. Бледный свет вырвал из мрака клочок примятой травы, несколько обломанных веток на ивняке и больше ничего. Здесь кто-то был, но что он делал и куда делся, и почему пахнет смертью, если Крам жив — было неясно. Евгения растерянно провела ладонью по траве, раздвигая сочные стебли, и уставилась на открывшийся перед ней отчетливый след когтистой лапы, которым заканчивалась деревянная нога Аластора Грюма.       Возвращаясь к Краму, Женя услышала гул голосов еще задолго до того, как увидела их обладателей. Появление взъерошенной девушки, видимо, было неожиданным для всех присутствующих, потому что голоса разом умолкли. Мельком глянув на собравшихся, Евгения увидела Крама, который уже был в сознании и сидел, прислонившись к широкому древесному стволу, испуганного Поттера, Дамблдора, Каркарова, Хагрида и… Грюма. — Женя? — изумился директор Хогвартса. — Вы здесь откуда?! — Вот именно! — раздраженный сверх меры Каркаров не дал девушке и рта открыть. — Почему я не удивлен, что в месте нападения на моего чемпиона я застал не только Поттера, но и вас! — болгарин злобно ткнул пальцем в грудь Жени, и девушка едва удержалась от искушения сломать его. — Наверное, потому, что в отличие от вас я не бестолково болтаюсь на месте, как вы выразились, нападения, а пытаюсь выследить того, кто совершил сие злодеяние, — злобно ответила Евгения и подозрительно уставилась на Грюма, неуклюже переминавшегося с ноги на ногу тут же. Дамблдор примирительно поднял руку: — Довольно, Игорь, Евгения пытается помочь… — Все в Хогвартсе пытаются помочь, — Каркарова трясло от злости, — а в итоге страдает мой… Женя поморщилась от его крика: — Аластор, мне надо с вами поговорить, — спокойно сказала она, не сводя с экс-мракоборца напряженного взгляда. Грюм согласно кивнул: — Как только мы тут закончим. Есть мнение, что на Крама напал Барти Крауч. — Министр? — недоуменно вскинула брови девушка. — Тогда я совсем ничего не понимаю… И тут нервы болгарина сдали окончательно. Он разразился оглушительной тирадой, а затем плюнул в Дамблдора. Сделал он это, конечно, зря. С бычьей яростью, обычно спокойный Хагрид кинулся на директора Дурмстранга и прежде, чем кто-либо смог его остановить, схватил Каркарова за грудки, подняв в воздух. Болгарин сучил ногами, таращил глаза и хватал ртом воздух, а великан беспощадно тряс его, требуя извинений. Жене, откровенно говоря, было плевать на Каркарова, а вот за Хагрида она переживала, поэтому тут же повисла на могучем предплечье великана, в безуспешной попытке заставить его отпустить свою жертву. Благо, голос Дамблдора возымел большее действие: Хагрид отпустил таки Каркарова, который мешком повалился на землю, и повел Гарри Поттера, непостижимым образом снова оказавшегося в центре неприятностей, в школу. — Я это так просто не оставлю! — прошипел разгневанный Каркаров, поднимаясь и потирая ушибленные места. — Оставите, — отмахнулась Женя, прежде чем кто-либо из присутствующих успел открыть рот, — в противном случае надо было действовать сразу, а не болтаться как тряпичная кукла… А пока лучше всего будет, если вы попросите у Дамблдора прощения за то, что вели себя, как баба. Услышав последние слова девушки, Каркаров задохнулся от возмущения и уже открыл было рот, но его прервал Дамблдор:  — Я предлагаю оставить этот неприятный инцидент здесь, — спокойно сказал директор Хогвартса, однако, было в его тоне что-то, что заставило всех присутствующих с ним согласиться. — Игорь, проводите Виктора в больничное крыло, ему там окажут помощь… — Вот еще! — Каркаров презрительно наморщил нос и рывком поднял все еще сидящего на земле Крама на ноги. — Я сам позабочусь о своем ученике! Не хватало, чтобы в этом вашем… госпитале, — злобно выплюнул он, чем заставил Дамблдора поморщиться, — его чем-то отравили. Пойдем, Виктор! Они быстро, насколько могли позволить подкашивающиеся ноги Крама, двинулись в сторону корабля, со стороны которого уже неспешно плыла, рассекая озерную гладь, зачарованная шлюпка.        Альбус Дамблдор некоторое время задумчиво смотрел вслед удаляющимся спинам болгар, а затем перевел взгляд на Женю, принявшуюся снова сверлить взглядом Грюма: — Вам что-то удалось выяснить? — Нет, — девушка раздраженно тряхнула головой, — но раз тут все свои, — она решила не откладывать беседу с экс-мракоборцем в долгий ящик, — Грюм, скажите на милость, что вы делали вон там… Женя указала пальцем в сторону, где обнаружила след деревянной ноги. — С чего бы это тебя могло интересовать, девочка, — сразу набычился Грюм, делая шаг по направлению к девушке и глядя так, словно намеревался испепелить ее силой мысли. Волшебный глаз экс-мракоборца крутнулся несколько раз в орбите, прежде чем сфокусировался на женином лице. — Потому что туда пошел нападавший, потому что там пахнет смертью, потому что там я нашла след вашей ноги, — картинно загибая пальцы на руке перечислила Евгения, отвечая Грюму взглядом не менее пронзительным. — Смертью? — вмешался Дамблдор, в его голосе звучала нешуточная тревога. — Вы уверены? Вы что-то нашли кроме следа? Девушка покачала головой: — Я пошла по следу напавшего, дошла до прогалины среди кустов, и там обнаружила отпечаток деревянной ноги, в точности такой, как у Грюма, — Женя наконец оторвала взгляд от экс-мракоборца и посмотрела на Дамблдора. Даже в темноте было видно, как взволнован директор Хогвартса. — Но куда напавший пошел дальше, сказать не могу, слишком много волшебства вокруг, я не научена работать в таких условиях. Однако, я задала вопрос и по-прежнему жду ответа. Девушка вновь перевела взгляд на Аластора Грюма, который, впрочем, не торопился ей отвечать.        Женя краем глаза заметила быстро идущего к ним со стороны замка Снейпа, и откровенно говоря, была рада его появлению. — Что здесь произошло? — Снейп спешно достал свою волшебную палочку, на конце которой тут же загорелся огонек, такой же, как и на палочке Дамблдора. При более ярком освещении Женя не без досады заметила, что вся земля в месте, где напали на Крама, совершенно истоптана. А следы враждебной магии практически растворились в насыщенном колдовством пространстве вокруг Хогвартса. — Гарри нашел Барти Крауча, Северус, — спокойно пояснил Дамблдор. — И? — лицо зельевара осталось непроницаемым. — И тот, по всей видимости, был не в себе, поэтому напал на Виктора Крама и сбежал. Северус огляделся вокруг: — Надо прочесать окрестности, — деловым тоном сказал он. — Я тоже так думаю, — согласился директор Хогвартса. — Судя по описанному Гарри состоянию, он не мог уйти далеко. Тем более, что Евгения уже занялась этим делом, — Дамблдор выразительно посмотрел на девушку. Женя зябко поежилась, вечер был прохладным, и задумчиво посмотрела на затянутый ночной мглой подлесок. Снейп проследил за направлением ее взгляда: — Я помогу. — Да, — согласно кивнул директор, — вы и Аластор обойдите окрестности, ищите все, что может вызвать подозрение. Я пришлю вам на помочь Миневру и Филиуса. Грюм достал из кармана свою палочку и зажег ее кончик: — Тогда надо разделиться… — с энтузиазмом начал он. — Откуда там ваши следы? — перебила экс-мракоборца девушка, делая шаг к Грюму. — Почему вы не хотите мне отвечать? — добавила она с нажимом. — Наверное, потому, — прорычал Грюм, так же приближаясь к напряженной Жене, — что в отличие от тебя, девочка, я каждый день прогуливаюсь по территории в поисках чего-то подозрительного. Увы, — он показал на свою деревянную ногу, — с некоторых пор мои следы заметнее, чем хотелось бы. Женя тряхнула головой, ее не устраивало такое объяснение: — Как-то неважно вы прогуливаетесь. Если каждый раз мимо вас проскальзывает какая-нибудь мышь, размером со слона, — она и не думала сдаваться, тем более, что изуродованный Грозный Глаз ей совсем не нравился. Девушке уже давно казалось, что его напускная подозрительность и паранойя не более чем ширма, за которой Грюм пытался что-то скрыть. — Тогда, может, поможешь мне, — приходилось напрягаться, чтобы различить слова в хриплом голосе экс-мракоборца, вибрирующем от гнева, — вместо того, чтобы обжиматься по углам с кем попало и развлекать своей клоунадой студентов…        Женя не знала, как Снейп успел схватить ее, прежде, чем она кинулась на шарахнувшегося в сторону Аластора Грюма с кулаками. Дамблдор поспешил вклиниться между девушкой, которая с яростью дикой кошки рвалась к обидчику, и Грозным Глазом, продолжавшим гудеть что-то невразумительное. — Немедленно успокойтесь, — громыхнул директор. Успокаиваться Евгения и не думала, но вырываться из объятий зельевара перестала. Впрочем, Снейп не спешил отстраняться и лишь плотнее прижал девушку к себе. — Женя, послушайте меня очень внимательно, — Дамблдор подошел к ней так близко, что казалось вот-вот коснется ее лица кончиком своего крючковатого носа, — в этом замке нет никого, кому бы я не мог доверять. И Аластору я доверяю целиком и полностью. Как бы вы не хотели подозревать его в каких-либо злодеяниях, я вас уверяю, что это не так. Сейчас я отправлюсь в замок и позову вам подмогу, вы обыщите территорию замка и явитесь ко мне с подробным отчетом. И если после обыска у вас останутся какие-то сомнения, вы выскажете мне их со всеми подробностями. Но допускать рукоприкладство я не намерен! И без того слишком много насилия вокруг! Вы услышали меня? — с напором добавил директор Хогвартса, заметив, что Женя по-прежнему не сводит напряженного взгляда с Грюма. — Да… — выдавила из себя Евгения, высвобождаясь из рук Северуса. — Услышала. — Вот и отлично, — с довольным видом улыбнулся Дамблдор и повернулся к Грюму, — Аластор, составь мне компанию, потом вернетесь с МагКонагалл и Флитвиком. — Хорошо, — прогудел Грюм и демонстративно повернулся к Жене спиной.        Фигуры директора и экс-мракоборца уже угадывались лишь благодаря огонькам на концах их волшебных палочек, а их негромких голосов и вовсе не было слышно, когда Снейп наконец задал вопрос: — Ты думаешь, это он? — Я не знаю, — честно призналась Женя, по мере того как остывал ее гнев, до девушки доходило осознание собственной глупости и торопливости, — меня сейчас тревожит другое… Она виновато посмотрела на не сводящего с нее глаз Северуса: — Я забыла как-то отметить то место, где нашла следы Грюма… Надо идти искать, пока я окончательно его не потеряла. Северус Снейп тяжело вздохнул, сделал огонек на конце его волшебной палочки ярче и двинулся в сторону Запретного Леса, не забыв при этом крепко взять Женю за руку.