End of All

Осень в этом году выдалась на удивление теплой. Солнце неустанно палило в окна ранним утром, а к вечеру пряталось за горизонт, позволяя раскаленной земле остывать до нового утра. Гермиона успела привести оставшиеся части поместья в порядок. Освежила краску на лестничных перегородках и даже умудрилась добраться до чудесного сада, который был дорог Снейпу. Ему нравились перемены в доме, хоть он предпочитал и не озвучивать свои мысли вслух. С момента выхода статьи в Ежедневном Пророке, гостей в поместье стало немного больше. Молли Уизли предпочитала заглядывать к Гермионе ближе к выходным дням, чтобы убедиться, что у нее есть все необходимое для себя, будущего ребенка и Северуса. Зельевар предпочитал не встречаться с Уизли, хоть Гермиона и была уверена, что в пару ее визитов он совершенно точно не спал. Северус терял силы с каждым днем. Гермиона видела его попытки казаться сильным, но болезнь брала свое. С каждым пробуждением в нем убавлялось жизненного запала. Грейнджер отчаянно боролась с болезнью, совершенствуя уже существующие рецепты зелий, меняя составы. Больше всего в жизни ей хотелось бы видеть Снейпа полным энергии. Впрочем, многие улучшенные зелья давали свои положительные эффекты. Северус все чаще бывал в сознании и все реже не помнил своего прошлого и настоящего. Благодаря наблюдениям матери Драко, девушке удалось поменять свойства и укрепляющего зелья. Дамблдор приходил в портретную раму, висевшую длительное время пустой, редко, и предпочитал оставлять свои наблюдения при себе, ласково улыбаясь лучшей колдунье столетия. Гермиона перестала ждать от него советов. Старик был слишком умен, чтобы бросаться предположениями в этой ситуации. Гермиона делала больше чем могла и предположить, что остались еще какие-то неизведанные ей закоулки целебной магии, было бы глупостью. Дни летели за днями, и Гермиона предпочитала коротать их в обществе Снейпа, тогда, когда в поместье не было гостей. Они наслаждались тишиной и спокойствием, читали книги или статьи, напечатанные в пророке. Порой, Снейп рассказывал о своих экспериментах в зельеварении, которые могли бы войти в учебные пособия, если бы были доведены до ума. Гермиона с готовностью слушала, надеясь помочь ему закончить начатое когда-то потом. Ее работа в Министерстве была не сложной. Кингсли присылал небольшие коробки с бланками и списками, и в свободное время, она приводила их в порядок, помогая действующему Министру Магии восстанавливать утраченные и уничтоженные пожирателями смерти документы. — Вы так и не подписали бумаги… — отмечая отсутствие подписей в документах, в очередной раз подытожил Снейп, неудовлетворенно покачал головой, откладывая сверток с бумагами на прикроватную тумбу. — Передумали? — Нет! — почти выкрикнула Гермиона, многозначительно покачивая головой в тон мужчине. В последнее время он спрашивал об этом так часто, что казалось будто ни о чем другом думать не мог. Грейнджер была бы рада поставить свои подписи, но хотела дождаться его выздоровления. Времени до рождения ребенка было вполне достаточно, чтобы состояние зельевара стало сносным для него самого. Гриффиндорская закалка так и вовсе не упускала из мыслей шанса поставить профессора на ноги в самые кратчайшие сроки. — Я подпишу, когда ты встанешь на ноги. — Если встану, — поправил зельевар и тяжело выдохнул. Гермиона, на его памяти, ни разу не оставила шанса проигрышу. В ее понимании все было не так. Снейп должен был подняться с постели, заняться своим прежним, любимым делом, перестать жить прошлым. Все это звучало прекрасно, но зельевар понимал, что с багажом своих воспоминаний никогда уже не станет настоль другим, насколько виделось юной ведьме. Ее детское восприятие мира нравилось ему, он сам когда-то давно был таким ребенком, пока его не научили быть в стороне. — От чего мне снова хочется снимать баллы с вас, мисс Грейнджер? — От того, что вы идете на поправку, Северус… — Гермиона сбавила пыл, улыбнулась. Их совместная жизнь была вполне сносна. Снейп принимал ее кратковременные вспышки протеста, а она принимала его угрюмое, отстраненное существование. Девушка присела на край постели, чувствуя, как теплые пальцы тут же опустились на ее талию, а затем скользнули к животу. Грейнджер казалось, что ребенок, пусть еще совсем крошечный, в ее животе, пробуждал в Снейпе неизвестные ему самому чувства. Он никогда не думал, что сможет стать отцом и вот теперь, его продолжение росло, готовя своих родителей к скорым переменам. — Я думаю, что в Хогвартс были бы рады снова видеть тебя на посту… — Нет, — Снейп качнул головой, отгоняя всплывшие в голове воспоминания. Его губы дрогнули в подобии улыбки, а затем снова вытянулись в сплошную, тонкую линию. — Я не хочу возвращаться в Хогвартс. — Я думала ты считаешь его домом… — Считал, — мужчина пожал плечами, рассматривая тонкие вены на шее девушки. Его руки все еще поглаживали ее живот, наслаждаясь теплом, исходящим изнутри. Оно окутывало его израненную душу одеялом уюта. — Хогвартс был моим домом до тех пор, пока я не убил Дамблдора. — Но это было оговорено… и — Да, мисс Грейнджер… — возвращаться к воспоминаниям о своем выборе ему не хотелось. Все было оговорено и иного пути не было, но чувство вины никуда не ушло из темной души. — Было. Но больше это не мой дом. — Наш ребенок будет учиться в Хогвартсе… — осторожно сказала Гермиона, придвигаясь к нему ближе. — Не представляю кому можно доверить зельеварение… — Слизнорт не плох в этом, — Снейп многозначительно фыркнул. Было совершенно очевидно, что с назначением Горация Слизнорта он не был согласен. — Хоть и делает массу нелепых движений и… — Ты хочешь к этому вернуться… — девушка накрыла руки Снейпа своими ладонями и мягко засмеялась. — Стараетесь сразить меня своей проницательностью? — Бархат его голоса скользнул в ее душу, заставляя волны наслаждения разливаться внутри. Он ласкал ее живот, а затем скользнул выше, наслаждаясь нежностью ее кожи. Гермиона откинулась на его грудь, позволяя умелым рукам свободно перемещаться по телу. Снейп хотел касаться её. Магия или духовная связь манила его, словно магнитом, и не знал в чем причина такого желания. — Пойдем в сад? — Гермиона прикрыла глаза, наслаждаясь его мимолетной нежностью. Ей вовсе не хотелось идти в сад, но он мечтал об этом уже несколько дней, а сейчас за окнами был такой чудесный закат. — Оденьтесь теплее, — почти без эмоций попросил мужчина, нехотя убирая руки с ее тела. Он хотел, чтобы они вышли на воздух, но не ради себя, а ради нее. С ее желанием опекать его круглыми сутками, Гермиона совсем позабыла о том, что ей нужно чаще бывать на улице. Грейнджер быстро справилась с тем, чтобы переместить зельевара на кресло. Он относился к этому все так же недовольно, но уже не высказывал своих мыслей вслух. В конечном итоге, это было единственным вариантом заставить ее дышать кислородом, а в ее положении это имело большую важность, чем его дискомфорт от пребывания в инвалидном кресле, предоставленным больницей Св. Мунго. В саду было чудесно. Солнце почти скрылось за линией горизонта, озаряя местность ярким, алым светом. Теплый ветерок едва задевал размашистые листья дерева, расположившегося в самом центре сада. Девушка протянула в руки Северуса небольшую чашку с теплым чаем. Это была единственная чашка, которую он с легкостью удерживал в своих руках. Снейп оглядывал свои владения и прикрывал глаза от удовольствия, чувствуя слабое дуновение ветра на своей коже. — Тебе не холодно? — Заботливо поинтересовалась Грейнджер, поправляя небольшой плед на его ногах. Зельевар опустил взгляд, и едва заметно улыбнулся. — А тебе? Гермиона засмеялась и качнула головой. Порой он бывал так неожиданно прост, что слова терялись в бесконечном потоке мыслей. Он обращался к ней на «вы», а потом вдруг менял тактику и называл ее по имени, с наслаждением наблюдая, как бледные щеки вдруг вспыхивали румянцем. От отношений профессор-студентка не осталось ни одного напоминания. Перед взглядом черных глаз была юная, вполне красивая девушка, решившая положить свою жизнь на алтарь его благополучия. Снейп все никак не мог понять, чем заслужил ее внимание. За что она так упрямо полюбила его? В альбоме его прошлого нет ни единой светлой страницы, за исключением нескольких детских лет, скрашенных компанией Лили. Он убивал и мучал людей. С невероятным спокойствием смотрел, как убивают и мучают другие, в то время как внутренне выжигал огромную дыру в собственном сердце. В конечном итоге он был последователем Волдеморта. Оправдало его общество, после того как раскрылась двойная задумка Дамблдора или нет, Снейп сам не мог себя оправдать. Он положил себя на кон ради сына Лили и с каждым годом все больше ненавидел себя за чувства, которые испытывал. И вот теперь в такой же ситуации находилась Гермиона. Простит ли она его когда-нибудь за то, чего он не смог ей дать? Как много сил в ней таится? Почему среди сотен своих сверстников она выбрала и полюбила больного старика с темным прошлым? Как решилась подарить ему ребенка? Их маленькое продолжение уже виднелось из-под футболки. Живот Гермионы стал немного больше и теперь смешно топорщился. Снейпа тянуло к нему. Он хотел ощущать ее нежную кожу пальцами и сердце, словно отсчитывало ритм, ровняясь на тихое сердцебиение будущего малыша. — Ребенку необходим свежий воздух… — наконец заговорил мужчина, привлекая внимание Гермионы, удобно устроившейся на траве, совсем рядом с ним, — солнце и… — Я знаю… — Гермиона приблизилась к коляске, опускаясь перед Снейпом на колени. Ее голова легла на его ноги, и мужчина невольно выдохнул, погружая тонкие пальцы в копну каштановых волос. — Знаете достаточно, но пренебрегаете… — Северус… — ее шепот ласкал его слух. По имени к нему мало кто обращался, да и кроме Гермионы, в последнее время, этого никто не делал. — У нашего ребенка всего достаточно, не волнуйся. — Снова упрямитесь… — О чем ты мечтаешь? — Карие глаза на мгновение нашли его черные и девушка улыбнулась. Ей было спокойно с ним рядом, словно за пределами сада и нет никакого другого мира. — Не мечтаю, — Северус продолжал поглаживать кожу ее головы, хмурясь от последних, ярких лучей, медленно ускользавших за линию горизонта. — Все эти фантазии о светлом будущем о счастливом выздоровлении, о чуде. Все это не имеет ничего граничного с реальностью. Это не важно. — А что важно? — Гермиона приподняла голову, рассматривая его серьезное лицо. Предательская чувствительность снова вызывала слезы, подступившие к глазам. — Что для тебя важно? — Вы, — Зельевар скользнул рукой по ее щеке, смахивая выступившую влагу. Она снова плакала из-за него, но он не хотел быть не честен с ней. — То, что появилось у меня, спустя столько лет… — Тогда было так нужно…- девушка тяжело выдохнула, вновь опуская голову на его колени. Она уже давно не обижалась на его безверие. Годы двойного шпионства приучили его к одиночеству. Он не мог полагаться на кого-то больше, чем на себя самого. Доверял ли он кому-то кроме себя? Гермиона думала, что он и Дамблдору доверял не полностью. Старик всегда был немного безумен, а в последнее время так и вовсе выдвигал миллионы теорий, отыскать среди которых правильную стоило больших усилий всему магическому сообществу. У Снейпа ничего не было, кроме данного много лет назад обещания. Только это было у него, а еще был Гарри, к которому он невольно привязался душой, хоть и отрицал это. — Ты выполнял свое обещание, а я выполняла свое. И многие жертвовали… — Это не оправдывает поступков, — зельевар продолжал поглаживать ее локоны. Он не хотел погружаться в воспоминания. В них было слишком много грязи и боли, которую приходилось утаивать внутри себя. Его глаза повидали столько невинных смертей. Он потерял людей, которых считал вполне сносными. У него практически не было друзей, а тех, что были, он тоже потерял. — Прошлое не изменить, мисс Грейнджер. Как бы вы не идеализировали поступки, ребенок быстро о них узнает… — Узнает о том, что его отец герой? — девушка бережно погладила колени Снейпа рукой, тихо смеясь, сквозь невольно льющиеся из глаз слезы. — Все изменилось, Северус! Нет ни одного школьника, кто не знал бы чем ты жертвовал, ради будущего миллионов людей. — Гриффиндорское… — Гриффиндорское, Слизеринское… — Гермиона приподнялась, нежно касаясь руками его щеки, скользя пальцами к его губам, — Это прошлое общее для нас двоих. И наш ребенок будет знать о том, как много сделали его родители, ради мирного времени, в котором ему посчастливится родиться. — Вы не убивали. — Счастливая случайность, — девушка почувствовала, как дрожь пробежала по телу. В действительности, ей посчастливилось промахнуться все разы, что она решалась выпустить смертельное проклятие из своей палочки. Счастливая случайность спасла ее от душевных мук, но случись иначе, она понимала бы ради чего делала это. И все вокруг знали бы, почему так случилось. — А о чем мечтаете вы? — Снейп пристально смотрел в карие глаза. Он давно хотел спросить что-то подобное. С момента появления Гермионы в его жизни, он так и не знал о ней практически ничего. Девушка часто рассказывала о своей семье. Ее мама уже была знакома с зельеваром и он, к своему удивлению, считал ее вполне сносной женщиной. Миссис Грейнджер не вызывала раздражения и не имела привычки досаждать своим обществом без надобности. — Прожить долгую жизнь с тобой, — Гермиона пожала плечами. Снейп ничего не ответил, нежно смахнув с ее щек последние влажные капли. *** Утро следующего дня разбудило Гермиону тихим постукиванием доносившимся с улицы. Сад Снейпа был закрыт от посторонних взглядов. Территория была заколдована и спрятана от маглов, которые могли случайно забрести в окрестности. Выбравшись из постели, девушка осторожно поправила одеяло на груди зельевара и невольно улыбнулась. Вчерашняя прогулка всплыла в памяти, отдаваясь теплом в груди. Снейп провалился в сон почти сразу, как снова оказался на своей постели. Это было так обычно, словно он устал после долгого дня и лег спать, как самый обычный человек, у которого нет никакой неизлечимой, сложной болезни. Накинув легкий халат, девушка скользнула в коридор, а затем спешно спустилась в холл, желая, как можно быстрее найти источник звуков. Теплый ветер коснулся ее спутанных со сна волос, а глаза от яркого света сощурились, скрывая очертания предметов на улице: — Выглядишь отменно… — Малфой самодовольно ухмыльнулся, рассматривая сонную, взъерошенную Гермиону, появившуюся на пороге дома. — Ты просила убрать ветки от окна, я закончил. — Прекрасно! — девушка довольно всплеснула руками, оглядывая освободившееся от пышных листьев пыльное окно спальни. — Драко, ты удивительный! Я уже и не надеялась, что доберусь до веток… — Грейнджер, умерь свой восторг! — парень многозначительно кивнул, ухмыляясь. На какое-то мгновение его лицо снова стало серьезным, а в глазах мелькнула тревога. — Сегодня полнолуние… — Да… — Гермиона напряженно вздохнула, чувствуя, как заходится от волнения ее сердце. Ночь должна была стать очередным испытанием. Зелье-противоядие было готово для новой попытки. — Как он? — Лучше, — Гермиона неуверенно пожала плечами. Состояние Снейпа менялось день за днем, и улучшения, которые Грейнджер отметила вчера, сегодня могли не значить ничего. Вчерашний день был великолепным. Снейп пребывал в хорошем, для своего положения, состоянии и в сердце девушки вновь зажегся огонек надежды на его скорейшее выздоровление. — Вчера мы гуляли в саду, а вечером он лег спать как обычный человек. — Понятно, — Малфой окинул Гермиону внимательным взглядом. Она всегда идеализировала ситуацию, не давая сомнениям овладевать своими эмоциями. Гермиона выглядела вполне отдохнувшей. Щеки заливал легкий румянец, а под глазами почти не осталось темных кругов. — Ребенок? — Я в порядке, — Грейнджер ласково улыбаясь слизеринцу, опустив руки на живот. Драко, как и Снейп, старался выказывать свое волнение кратко. Словно Гермиона не должна была догадаться, что им вообще интересно как проходит ее беременность. — Нужно приготовить все необходимое и закончить восстанавливающие зелья. — Привет! — донеслось от ворот. Голос Гарри Поттера Гермиона узнала бы из миллиона других. Его неожиданное появление в саду, заставило девушку вздрогнуть. — Не помешал? — Поттер… — Малфой протянул руку в знак приветствия, — Следовало бы покашлять издалека, чтобы Грейнджер не пугалась. — Гарри… — Гермиона улыбнулась, уловив в интонации Малфоя нотки ревности. — Хорошо, что ты пришел. — Джинни отправилась на встречу с дальними родственниками вместе с Молли, — Поттер многозначительно вскинул брови, — и я очень рад, что в машине Артура не осталось свободного места для меня… — Ты очень любишь свою семейку… — Драко прыснул, покачивая головой. В его словах не было злобы или издевки, скорей шутка, которая ничуть не задела чувств Гарри. — Если бы тебе довелось их встретить… — Поттер качнул головой, — впрочем, я все равно заглянул бы к вам в ближайшие дни. Кингсли решил устроить рейд по старым местам пожирателей…   — Что-то случилось? — Гермиона встревоженно взглянула на внушительную папку в руках друга. Она была скреплена Министерской лентой, а на уголке, выглядывающем из-под руки Гарри, проглядывал край министерской печати. — Вот только не говори, что ты… — Нет, — Поттер тут же качнул головой, понимая, что именно так обеспокоило Драко. — Ни твоего дома, ни твоих родителей, ни дома Снейпа в списках нет. Мы убрали их из всех документов и оправдали их имена перед магическим сообществом. — Спасибо, Поттер. — Малфой совершенно серьезно кивнул. Таких жестов для него или для его семьи никто не делал никогда. Люциус Малфой ни за что в жизни не стал бы лебезить перед Министерством магии, чтобы обезопасить свою семью от возможных рейдов или обвинений. Он предпочитал гордо отсиживаться дома, надеясь, что проблема решиться сама собой. — Помощь нужна? — Осматривая гору веток, разбросанных вокруг дерева. — Решили убрать сад без магии? — Снейп оторвал бы мне голову, если бы узнал, что я использовал магию в его саду, — Малфой недовольно скривился, окидывая взглядом проделанную работу. — Многие растения теряют свойства, когда соприкасаются с магией, — Гермиона дружелюбно улыбнулась, представляя реакцию Снейпа на заявление Драко. — Пойдемте пить чай? — Да… — Малфой отбросил небольшую ветку в сторону и улыбнулся. Возиться с садовыми растениями ему хотелось меньше всего, но зная упрямый характер Гермионы, он беспокоился о том, что она когда-нибудь сама вздумает лезть на дерево. *** Чаепитие проходило в теплой дружеской атмосфере. Драко и Гарри обменивались новостями из мира волшебников, Гермиона добавляла что-то о мире маглов, что сама узнавала из писем матери. Мир здорово изменился за последние несколько лет. О прошедшей войне с Волдемортом теперь говорили реже, хоть все еще вспоминали добрым словом героем, подаривших мир всему человечеству. Гарри с восторгом рассказывал о новых законах, позволяющих маглорожденным волшебникам жить со своими семьями среди магов. Малфой делился впечатлениями от поездки в Румынию и наконец сама Гермиона с радостью поделилась своим прекрасным днем, проведенным с Северусом: — Есть еще кое-что… — Гарри отставил пустую чашку на стол, — Кингсли обеспокоен тем, что до сих пор не получил ваши документы. — Я не хочу спешить! — Гермиона виновато улыбнулась, — Я хочу, чтобы Снейп встал на ноги, прежде чем я поставлю свои подписи. — Он не передумает, Грейнджер… — Малфой фыркнул. — Если ты думаешь, что он выздоровеет и решит начать жизнь с кем-то еще… — Нет! — Гермиона почти рассмеялась, услышав что-то подобное. Конечно она не думала, что Снейп поведет себя как-то иначе, тем более, что его подписи на документах уже стояли. — Я просто хочу подписать их, когда он будет здоров. — Ты не исправима, — Поттер улыбнулся, выуживая из папки небольшую фотографию, — Узнаешь это? — Метла Снейпа? — Малфой удивленно вскинул брови, обратив внимание на картинку в руках гриффиндорца. На фотографии была изображена та самая старая метла, которая так восхитила Рона когда-то. Гермиона тут же ее узнала. Совсем недавно, заканчивая ремонт в доме, она перепрятала ее в кладовую, не решившись выкинуть. — Да, — Гарри кивнул. — Мы выяснили причину, по которой Корри так настойчиво тебя навещал… — Из-за метлы? — Гермиона недоуменно уставилась на друга. Как работник Мунго мог знать о метле Снейпа, и зачем бы она могла быть ему нужна? — Что ему было нужно? — Зачем ему метла Снейпа? — Малфой совершенно ничего не понимал, — Если бы у них был какой-то интерес к его вещам, они занимались бы его лечением в Мунго. — Снейп ему как раз и не нужен, — Гарри пожал плечами. — Если ему была нужна метла, он мог ее просто взять… — Малфой взял в руки фотографию, присматриваясь к деталям. — Эта старая развалина и Снейпу никогда не нужна была… — Кингсли наладил работу департамента, который занимается поиском вещей, оставшихся от пожирателей… — Поттер неуверенно покосился на Малфоя, но тот лишь фыркнул в ответ, старательно игнорируя его взгляд. — Эта метла стоит целое состояние и числится как пропавшая. Она осталась одна единственная. — Она стоит у меня в кладовой… — Гермиона все еще не понимала, что именно хочет сказать Гарри, но сердце словно почувствовало тревогу, заколотилось в груди с немыслимой скоростью. — И она является собственностью Снейпа. — Да что в ней особенного? — Драко скрестил руки на груди. — Обычная древняя развалюха… — Сама метла ничего не стоит и не представляет никакой угрозы, — Гарри согласно кивнул, поглядывая на друзей, — Но в ней может быть что-то спрятано, Гермиона. Именно поэтому Снейп не выкинул ее и не уничтожил. — Боюсь, мой мальчик, ты совершенно прав… — Вдруг отозвался с портрета Дамблдор, заинтересовавшийся этой информацией. — Эти метлы были изготовлены Волдемортом специально для его последователей. Мне и в голову не приходило их исследовать до того момента, пока я не столкнулся с дневником Тома Редлла… — Эта метла последняя, — Гарри приветливо кивнул Альбусу Дамблдору, визит которого немного обескуражил Малфоя. — И, если в ней есть что-то опасное, нужно избавиться от этого. — Северус сохранял ее по моей просьбе… — директор многозначительно качнул головой. Гарри прекрасно понимал, как именно звучала эта просьба, раз Снейп не решился уничтожить метлу. — Я подозревал, что в ней может быть спрятан… — Крестраж… — Поттер серьезно кивнул. Тема крестражей была ему до боли знакома и неприятна. — Эта метла была отдана Снейпу лично в руки. Приказ Волдеморта был сохранить метлу любой ценой, — директор развел руками, сверкая из-под очков половинок своими голубыми глазами. — Чашу, которую вы нашли в хранилище Беллатрисы Лестрейндж, Волдеморт передал в ее руки, в тот же день, что и эту метлу Северусу. Он знал, что кто-то разгадывает его секреты. — Подождите… — Малфой приподнялся с дивана, чувствуя, как кровь леденеет в жилах, — Если в этой чертовой развалине крестраж, Волдеморт… — Нет, нет, мистер Малфой! — Альбус поспешил успокоить вспыхнувшее волнение, — Нет. Крестражей больше не осталось. Мы знаем это совершенно точно. Тело Волдеморта было тому доказательством. — Но что если там не его крестраж? — Гермиона от ужаса прикрыла рот ладонью. Ее сердце колотилось, словно безумное о ребра. Война закончилась. Ей никогда не хотелось бы чувствовать этот ужас снова. — Боюсь, мисс Грейнджер, что Волдеморт, как и любой другой человек, просто ошибся, — Дамблдор перебирал пальцами седую бороду, с горечью отмечая собственную правоту. — Может быть метла и должна была стать крестражем для частички его души, но не стала. — Я не слышу крестражи больше, — Поттер пожал плечами. — Но, думаю, что вы правы. — Все это звучит очень странно… — Драко нервно облизнул губы, — Крестражи, части души. Я не понимаю, что вы имеете в виду? Волдеморт хотел оставаться бессмертным и распихивал свою душу во все, что нравилось? — Не совсем так, — Альбус мягко улыбнулся, — Волдеморт был одержим своим желанием жить вечно. Он разорвал свою душу на множество частей. На семь, если быть точными. И поместил эти части в предметы, которые сам выбрал. За исключением одного… — Меня… — Да, — Дамблдор кивнул Поттеру и снова перевел взгляд на Малфоя, — но число семь, было именно тем числом, которое Том выбрал для себя еще в детстве. Мне думается, что он пытался создать крестраж и из этой метлы, но не смог. — Почему? — Гермиона все еще взволнованная тем, что слышала, встала с дивана, — почему не получилось? — Потому что его души не хватило на такое количество крестражей… — директор с грустью качнул головой. В его голове плохие люди, как и хорошие должны были иметь шанс на спасение души. Но душу Волдеморта спасти было невозможно. — Гарри стал крестражем случайно. Очевидно это и стало причиной неудачи с метлой. — Значит метла — пустышка? — Малфой встретил взгляд Дамблдора. Тот кивнул в ответ. — Как и медальон Регулуса, — протянул Гарри с пониманием кивая. Конечно, вся эта история с крестражами не была освящена в Ежедневном Пророке. Многим до сих пор не было ясно, как именно Волдеморт сохранял свою жизнь. Министерство магии не желало посвящать людей в таинства темных обрядов. Магия, которую использовал Волдеморт, была запрещена. — Какое отношение ко всему этому имеет Корри? — Гермиона старалась успокоить разбушевавшуюся тревогу внутри. Война закончилась, и Воледморт совершенно точно был мертв. Единственный человек, чья жизнь ее волновала больше всего, сейчас лежал в своей постели, в спальне на втором этаже. — Корри создал вокруг себя имидж человека, который презирает пожирателей, но в его досье написано, что все три его брата служили Волдеморту, — Гарри достал еще несколько бумаг из папки. — Его уже сняли с должности в Мунго, но думаю, что это не остановит его от желания добраться до метлы. Если он знал о крестражах или узнал, он мог надеяться, что это поможет ему возродить Волдеморта. Если он был в числе его последователей. — Что он может знать? — Драко хмыкнул. Его отец ничего не знал о крестражах, хоть и был долго время в близком кругу Волдеморта. — Метла стояла годами в кладовой и пылилась. Снейп ни разу не летал на ней. — По моей просьбе… — снова отозвался Дамблдор и улыбнулся почти детской улыбкой. Старик был слишком умен, чтобы не проработать и этот вариант. — Сейчас, я думаю, метла не представляет никакой ценности и может быть передана в руки Министерства, как бесполезный транспорт волшебника. *** Остаток дня пролетел в домашних заботах. Драко пополнил запасы ингредиентов для зелий, а Гермиона закончила приготовления всех необходимых лекарственных снадобий. Противоядие для Снейпа было практически готово. Оставалось добавить последний ингредиент, и влить его в горло зельевара, в надежде на то, что в этот раз оно сработает так как должно. Малфой не торопил Гермиону. Он знал, что для нее этот день тяжелее всех предыдущих. В полной тишине они собрали все необходимые пробирки и направились в спальню к Северусу. Комната была погружена в полумрак, хоть теперь из освободившегося от веток окна, исходило намного больше света. Тревожные мысли о недавнем разговоре с Гарри не покидали ее головы. Неужели сейчас вновь могла появиться угроза всего человечества? — Пора… — осторожно сообщил Малфой, рассматривая застывшую у постели профессора фигуру девушки. Она никак не могла решиться начать. Это полнолуние было очередной надеждой на долгожданное счастье. — Придержи его голову… — Гермиона откупорила пробирку и склонилась над кроватью, нежно касаясь губ зельевара. Его рот послушно приоткрылся, пуская горячую жидкость внутрь. Драко бережно придерживал голову Снейпа на весу, позволяя Грейнджер свободно справляться с задачей двумя руками. Зелье влилось в горло и скользнуло внутрь, смешиваясь со змеиным ядом, циркулировавшим в крови. Несколько долгих минут ничего не происходило. Снейп неподвижно лежал, удерживаемый руками Малфоя. Его дыхание становилось тяжелым и в какой-то момент черные глаза мужчины распахнулись. — Северус? — девушка мгновенно склонилась над Снейпом, заглядывая в его глаза. Впервые за долгое время в них не было тумана. — Ты слышишь меня? — Полнолуние… — едва слышно сообщил мужчина, с усилием поднимая с постели свои руки. Малфой осторожно опустил голову мужчины на подушку, так же внимательно наблюдая за его действиями. Зельевар опустил ладони на свое лицо, ощупывая проклюнувшуюся на лице щетину. — Ты в порядке? — Гермиона дрожала от волнения, боясь услышать отрицательный ответ. — Северус! — Почти раздраженно позвал Драко, рассматривая крестного. Снейп не реагировал на их вопросы и слова, лишь смотрел в потолок, ощупывая свое лицо руками. Время словно остановилось. Он пытался что-то сказать, не отводя взгляд от потолка, а затем вдруг сел. Его тело было вытянуто в ровную линию, и так напряжено, что Гермиона невольно охнула, не представляя откуда в его ослабленных мышцах могло взяться столько силы. — Он не реагирует… — Малфой щелкнул пальцами прямо перед лицом профессора и скривился, — Может так и должно быть? — Я… я… — Гермиона не знала, что делать. Она гладила зельевара по спине, надеясь помочь ему расслабиться и понять, что он все еще жив, и возможно вскоре будет совершенно здоров. — Я не знаю. Снейп смотрел перед собой и не моргал. Вены на его руках и шее стали большими и заметными. Кожа подсвечивалась странными пятнами, словно что-то серебристое скользило в крови, стремясь найти выход. Он ничего не говорил, лишь сидел, словно каменное изваяние. Малфой напряженно стучал ногой по полу, ожидая хоть какой-то реакции, и она не заставила себя ждать. В одно крошечное мгновение тишину спальни наполнил почти животный крик, не имеющий ничего общего с человеческим голосом. Снейп рухнул с кровати, извиваясь от боли, словно его тело пронзила сотня ножей. Гермиона бросилась к нему, стараясь сдержать припадок. Зельевар был так силен, что даже вдвоем с Драко им не хватало сил сдерживать его агонию. Он кричал, стонал и выл, словно волк, которого сразила пуля охотника. Он извивался на полу словно змей, шипел и закатывал глаза. Гермиона не слышала ничего вокруг, кроме этого крика. Ее руки дрожали, стараясь успокоить разбушевавшуюся бурю. — Уйди! — рявкнул Драко, когда рука Снейпа чуть не ударила Гермиону. — Я сам! — Нет! — девушка не могла оставить Снейпа на полу. Ей казалось, что еще немного и все стихнет. Никто не знал, как именно выходит яд Нагайны из тела. Ни одна живая душа не видела свойств антидота и не знала, как именно должно было действовать зелье. Снейп дергался и извивался от боли, вцепившись тонкими пальцами в собственную голову. Он был так напряжен, что вены на теле стали совсем огромными, выделяясь на фоне бледной кожи ярко синими полосами. — Грейнджер, отойди в сторону! — Малфой прижал Снейпа к себе еще сильней, — побереги ребенка, прошу тебя, черт возьми! — Драко… — Гермиона кричала и злилась. Она была готова сойти с ума, если это могло бы помочь Снейпу избавиться от дикой боли, охватившей его тело. — Просто отойди в сторону, — едва справляясь с силой Северуса, Драко почти прорычал свою просьбу. Гермиона послушно отошла, то и дело смахивая льющиеся из глаз слезы. Она винила себя во всем что происходило со Снейпом. Он извивался на полу, словно адское пламя жгло его заживо. В голове Гермионы пульсировало лишь одно желание. Она всем сердцем надеялась на то, что Снейп останется жить и не возненавидит ее за очередную бестолковую попытку. Связь, которая образовалась между ними после обряда, вспыхнула внутри, маня Гермиону прикоснуться к нему. Успокоить его. Словно маленький ребенок мог оставить ураган, бушевавший на полу. Гермиона послушно опустилась на пол, взяв хаотично мечущуюся руку Снейпа в свои ладони. — Что ты делаешь? — Малфой чувствовал себя обессиленным. Агония Снейпа вымотала его. — Не знаю, — Гермиона громко всхлипнула, прикасаясь ладонью Снейпа к своему животу и в это мгновение все стихло. Тело Снейпа обмякло сильно ударившись о пол. — Это связь… она манит. — Какая еще связь, Грейнджер? — парень осторожно опустил голову зельевара на деревянный пол, — Что ты говоришь? — Я не знаю. Ребенок успокаивает его… — девушка опустила голову на грудь Снейпа рыдая. Его сердце все еще колотилось в груди, словно желало вырваться из ребер. — Он жив…жив… — Что это было, черт возьми! — Слизеринец поднялся с пола, стряхивая с колен пыль, — у нас получилось или нет? — Я… не знаю, Драко! — Гермиона снова всхлипнула, поглаживая грудь мужчины дрожащей рукой. Он не извивался от боли и не кричал больше, но все еще тяжело дышал, время от времени постанывая. Его виски были укрыты испариной, а лицо перекошено гримасой боли, — я так испугалась… — Нужно положить его на кровать, — Малфой выудил из кармана волшебную палочку, ожидая пока Гермиона поднимается с пола. Девушка послушно отстранилась от Снейпа, позволив Драко сделать все необходимое. *** Снейп приходил в себя очень долго. Часы тянулись дьявольски медленно, заставляя Гермиону сходить с ума от переживаний. Еще никогда зелье не давало такой реакции. В чем-то они с Драко ошиблись, или же рецепт зелья снова был неправильный. Ничто не говорили о том, что яда в крови зельевара больше нет. Малфой долго оставался рядом, но Гермиона все же заставила его хоть немного отдохнуть, расположившись в спальне, которой она сама до недавнего времени пользовалась. — Прости, прости, прости… — словно заведенная шептала Гермиона, не реагирую на льющиеся ручьем слезы. В ее ладони покоилась ослабленная, холодная рука зельевара, слегка подрагивавшая от напряжения. Его дыхание было спокойнее, но болезненные стоны все еще срывались с губ время от времени. Он не спал. Лежал с открытыми глазами, в которых снова плескалась ненавистная Гермионе пелена, — Это все моя вина. — Нет… — Все было в порядке, но потом что-то пошло не так… — девушка сбивчиво пыталась восстановить в памяти события прошедших часов. Мысли путались между собой, отказываясь восстанавливать все по порядку. На какое-то мгновение в Снейпе было так много сил, что Гермиона почти успела обрадоваться. А потом все перевернулось с ног на голову. Боль овладела им целиком, заставив биться в агонии, не слыша внешнего мира. Помнил ли он о том, как страдал несколько часов назад? О чем он думал? Жалел ли, что позволил ей опекать себя? — Я не знаю, что произошло… — Это яд, — Снейп прикрыл глаза, чувствуя, как все еще пульсирует боль в его голове. Он мог справляться с этим чувством. По сравнению с несколькими часами агонии, эта боль была смешной и незначительной. В большей степени его беспокоило состояние Гермионы. Она выглядела измученно, — вы не можете влиять на него, мисс Грейнджер. И вы не виноваты. — Но я… — девушка снова опустила голову на его грудь, прислушиваясь к размеренному ритму сердца. С ним вместе она была защищена и спокойна. Их маленькое продолжение развивалось внутри нее, соединяя души невидимыми нитями. Снейп сам того не подозревая желал быть ближе. Его руки с легкостью находили ее живот и ласкали его, словно баюкали еще не родившегося малыша. Но сейчас он снова был слаб, и теперь выглядел бледнее обычного. — Я должна научиться. — Вы не можете влиять на яд… — снова прошептал Снейп, стараясь сфокусировать взгляд на хрупкой фигуре Грейнджер. Он чувствовал, как пожар разрастается в его теле, и боль снова возрастает в голове. — Его слишком много и нет рецепта, который мог бы избавить меня от него насовсем. Просто примите это, Гермиона. — Тебе больно? — Гермиона нежно целовала его руку, стараясь унять дрожь в теле. Она не хотела снова спорить с ним. Сейчас, когда он только-только начал приходить в себя, ей просто хотелось быть рядом. Ей хотелось показать ему, что он никогда не будет один. — Нет, — едва собрав волю в кулак, Снейп снова открыл глаза, — не беспокойтесь. — Я найду другой способ помочь тебе… — Найдете… — его рука скользнула к ее животу и на губах мелькнула умиротворенная улыбка, — вы все что угодно найдете, Гермиона. *** В камине догорал огонь. Ночь была так тяжела, что Гермиона потеряла счет времени. Снейп снова погрузился в свои кошмары, оставив девушку наедине с собственными мыслями. Будить Драко она не решилась. Он был таким уставшим, когда все же согласился прилечь ненадолго. Состояние Снейпа беспокоило его, а произошедшее в спальне так и вовсе напугало. Малфой никогда прежде не видел ничего подобного. Он боялся, что Снейп умрет на его руках, на глазах Гермионы. В этот вечер Гермионе захотелось погреться у каминного огня. Тихий треск дров в камине приятно ласкал слух, успокаивая сердце. И Гермиона этого боялась, что видит его в последний раз. — Когда-нибудь, мисс Грейнджер, вы свыкнитесь с этим… — тихо сообщил Дамблдор, покашливая со своего портрета. Он умел появляться тогда, когда был особенно нужен. Это свойство бывшего директора было хорошо знакомо Гарри, а вот теперь и Гермионе. — Свыкнусь? — ее голос звучал спокойно, но в душе бушевал настоящий ураган эмоций. О чем говорил Дамблдор? О том, что ей когда-нибудь придется признать себя бесполезной неумехой? Или может о том, что ей ни за что не удастся решить эту проблему? — Свыкнуться с тем, что не могу ничего поделать? — С тем, что делаете гораздо больше, чем можете… — Дамблдор многозначительно улыбнулся. Он и сам был таким упрямцем, до последнего верившим в силу веры. Гермиона ни за что не сдалась бы на половине пути. Она пробовала бы даже тогда, когда весь мир оставил бы свои попытки. В ней теплилась надежда и любовь, которая давала силы верить и пытаться снова и снова. Это было как раз тем, что Дамблдор ценил выше других качеств. — И вашей вины нет в том, что не все ладится, мисс Грейнджер. — Вы всегда находили другую дорогу, — девушка качнула головой, стараясь расслабиться. Директор, хоть и был немного наивным, несмотря на свой возраст, все же находил массы путей для решения проблем, когда это было необходимо. Он знал гораздо больше чем говорил. — Ему было больно, а я не могла найти способ… — Вы нашли, — Дамблдор снова улыбнулся, потирая пальцами свою седую бороду. — Поверьте моему жизненному опыту, мисс Грейнджер. Вы дали Северусу больше, чем он мог бы просить. — Я ничего ему не дала. — Вы дали ему себя, — Альбус перебирал седые пряди своей бороды и улыбался, несмотря на серьезность ситуации. — Подарили ему надежду. Любовь, в конце концов. Любовь, которой он никогда прежде не получал, мисс Грейнджер. — И что же делать? — Гермиона устало опустилась на диван, нежно поглаживая свой живот. В словах Дамблдора была правда. Снейп никогда не видел любви по отношению к себе. Лили отвернулась от него, хоть возможно и любила как-то по- своему. Дамблдор едва ли сыпал словами отцовской любви, когда принимал Снейпа на своих условиях. И что у него было? Сердце, разрывающееся от безответной любви к женщине, которая умерла. Призрачная надежда доказать свои чувства ее светлому образу, защищая ее сына? Нужность Дамблдору, лишь потому, что он дал свое слово? Гермиона прерывисто вздохнула, погружаясь в свои мысли. Сейчас у Снейпа могла бы быть совсем другая жизнь. Гермиона готова была подарить ему все то, чего так не хватало его душе всю жизнь. И он сам, хоть и не говорил о своих желаниях, всегда ласкал их маленького, еще нерожденного ребенка. Связь обряда тянула его к ней, а Грейнджер нравилось это ощущение. Оно окутывало ее теплом, убаюкивая страхи. — У вас есть то, что может спасти его, — директор говорил совершенно тихо, и серьезно, что никак не вязалось с его привычным образом. Грейнджер не хотела разбираться в этом, анализировать и вспоминать. — Или погубить. — Нет, нет… — не прекращая поглаживать живот, Гермиона снова тяжело вздохнула, — это слишком большой риск… слишком большой… — Не больше, чем новая попытка с противоядием, — директор заботливо покачивал головой. Он не собирался толкать Гермиону на риски, не зная последствий. Но и попыток спасти его жизнь не осталось. Е него было слишком мало времени. — Северус знает, о чем говорит, мисс Грейнджер. Яда в его крови слишком много. — Я хочу, чтобы он жил… — Гермиона не чувствовала слез, снова капающих из глаз. В последнее время она плакала так часто, что перестала замечать это. Она смотрела в голубые глаза Дамблдора, стараясь найти хоть какую-то надежду. Хоть что-то, что дало бы ей понять, что Дамблдор верит в успех этого плана. — Он выживет? — Северус стойкий и выносливый человек. Пожалуй, на моей памяти, он единственный столь сильный волшебник… — директор пожал плечами, и почти улыбнулся, — Если кто-то и может справиться с этим, так это он, мисс Грейнджер. — Но сейчас он слаб и… — Боюсь, что это единственный шанс… — Я не хочу рисковать, — Грейнджер устало потерла виски, чувствуя, как разрастается боль в голове. — Я хочу, чтобы у него были шансы. — Вы сделали все возможное, чтобы они у него были.