Спасти трибута Эндельса

      Поезд мчится в Одиннадцатый дистрикт с победителем 76 Голодных Игр. Эффи почти никогда не смотрит в окна поезда. А зачем, если не увидишь ничего по-настоящему блистательного, привлекающего внимание, или, на худой конец, просто интересного? Леса, поля, реки — это в лучшем случае. Иногда встречаются мелкие бедные деревушки, один секундный взгляд на которые приводит в уныние до конца дня. К тому же, у Эффи и в поезде немало забот — раздача поручений персоналу, проверка состояния вагонов для трибутов и ментора — надо проверить все до последней ручки, учесть каждую мелочь — наличие одежды для трибутов (ну не выходить же им на станции Капитолия в своих поношенных тряпках!), и алкоголя — для Хеймитча, иначе начнет истерить, пересмотреть меню, навести порядок в документах и досье трибутов. Особое место среди всего этого занимает расписание, составленное с особой тщательностью и ревностностью. А еще надо показать этим плебеям, как пользоваться душем и столовыми приборами (не знать, как это делать, для Эффи вообще мрак, но за годы работы она уже привыкла). И о себе забывать тоже не стоит — как уважающая себя капитолийка, она обязана с особой тщательностью продумать весь свой образ — проведение времени в обществе подростков с плебейским воспитанием — не повод, чтобы расслабляться.       Но сейчас вечер, все пункты расписания свято исполнены. Эффи сидит за столом и, смотрясь в маленькое зеркальце, поправляет сложный макияж. Хеймитч час назад ушел в бар и сейчас, скорее всего, уже спит пьяным сном в своем купе. Хотя, это же Хеймитч — Эффи не удивится, если застанет его спящим прямо в баре. Но она уже привыкла. Сейчас у нее приподнятое настроение, поэтому даже пьяные выходки Эбернети не смогут его испортить. У нее есть победитель! При мысли об этом, даже спустя пять месяцев, Эффи не может сдержать улыбку. Пусть все прошло не так гладко и представительно, но все это еще можно исправить во время Тура.       Эффи помнит, как она вышла из Президентского дворца в сопровождении Сенеки Крейна (Хеймитч, плетшийся где-то сзади, не считается) и увидела, что ее победитель сидит на ступенях парадного входа в новом костюме. Она уже было хотела возмутиться, но Сенека остановил ее:       — Мистер Эндельс, я понимаю, что вы сейчас услышали не самые лицеприятные новости, но вам следовало бы радоваться хотя бы тому, что ваша семья вне опасности, — к радости Эффи, парень «вернулся» в настоящий мир после своего шока и немного растерянно посмотрел на Главного Распорядителя.       — Как вы догадались, что я согласился? — в его тоне был оттенок заинтересованности, что для Эффи тоже было положительным признаком.       — Ваших слов о нашей осведомленности, что вы станете… ммм… оказывать в Капитолии некоторые услуги, мне было достаточно, — Крейн замечает, что к ним подошел Хеймитч. — Поверьте, вы сделали верный выбор.       Эффи улыбается Крейну, хотя сейчас ему не до нее — он наблюдает за Стэном и его реакцией. Стэн несколько секунд молчит, стягивает с себя корону, окончательно разрушая укладку и неуверенно говорит:       — Ладно, да. Наверно…       Эффи недовольна — мало того, что сидит перед Главным Распорядителем, так еще и говорит, как в родном дистрикте. Ну сколько можно?!       — «Наверно, СЭР», — мягко поправляет она, хотя после всего, что натворил Стэн, ей самой хочется устроить истерику.       — Ничего страшного, мисс Тринкет, — Сенека оглядывается на нее, и она уже не сердится. — Парень переволновался, ведь сегодня… как вы говорите?       — Важный-преважный день, — Эффи прямо светится изнутри и уже готова благодарить своего подопечного за его ошибку в обращении.       — Именно, — Сенека улыбается ей, и даже Стэн замечает, что Эффи немного покраснела.       — Настолько преважный, что из парня сделали проститутку, — Хеймитч садится на ступеньку рядом со Стэном.       Эффи с хлопком закрывает зеркальце. Уже пять месяцев она не может вспоминать без особого возмущения выходку Эбернети. Хотя, по правде говоря, были и страшнее, например, тогда, в клубе… Эффи откладывает косметичку и смотрит в окно. На горизонте горят огни, наверно, город какого-то дистрикта — какого — ей не интересно. Она едет в поезде с победителем, но при мысли о столь желанном Туре у нее всего лишь поднимается настроение как от покупки экстрамодных туфель из последней коллекции. Но ей сейчас хочется хотя бы на полминуты забыть об этикете и завизжать на весь вагон. И Эффи знает, что далеко не Стэн тому виной. Она вновь берет косметичку и достает из нее свернутый листок кремового цвета с выдавленным на нем гербом Панема на правом верхнем углу. За это время Эффи несколько раз встречалась с Крейном. После коронации победителя она посчитала, что с окончанием Игр Главный Распорядитель пресечет все их развлечения за ненадобностью. Однако, как только Эндельс в сопровождении Хеймитча отъехал от капитолийской станции в свой родной дистрикт под крики разряженной толпы, ей доложили, что мистер Крейн будет ждать ее в Распорядительском центре в весьма нерабочее время. Во второй раз, спустя две недели, Крейн пригласил ее туда же, прислав записку с несколькими наспех написанными размашистым почерком словами. Конечно, не шедевр эпистолярного жанра, но, говорят, он сейчас так занят новой Ареной…       «Сегодня в десять, там же. Сенека».       Эффи перечитывает раз, потом еще раз и не может сдержать улыбку.       — Что читаем? — за ней неслышно возникает Эбернети, разнося по вагону алкогольные ароматы и держа в одной руке стакан, а в другой — бутылку с коньяком.       — Хеймитч!!!