Белая тень

— Китнисс! Его крик окрашивает темную ночь в еще более темные краски. Моя душа разрывается на куски, когда ладонь напарника выскальзывает из моей ладони. — Пит! — мой протяжный крик, смешанный с плачем. — Нет, Пит! Но уже поздно. Парень валится с Рога Изобилия на землю, где его тут же находят переродки, вгрызаясь в еще горячую плоть. Мой вопль раздается мгновенно, а слезы ледяным потоком стекают со щек. Будто на собственном теле ощущаю, как боль Пита мучительными волнами расходится по всему телу. Его крик смешивается с моим, а дальше — оглушающий, грохочущий выстрел пушки. — Пит! — я подскакиваю на кровати, заливаясь слезами. Так происходит каждую ночь. Парень умирает, я плачу. Чувствую, как мое тело дрожит от только что вновь пройденного кошмара. Воспоминания. Так страшно снова и снова возвращаться к тому моменту моей жизни… Полгода назад я осмелилась влюбиться в Пита Мелларка. Зря. Ведь уже через неделю он погиб, загрызенный переродками, глаза которых светились жизнью ушедших трибутов. Я осмелилась подчиниться собственному влечению, отдала свое сердце парню. Уже мертвому парню. Хватаю в руки подушку и кричу в нее. Громко, яростно. Чтобы мои вопли с грохотом взрывались в моей голове, но не в комнате. Не хочу, чтобы мама или Прим проснулись от последствий моих снов. Сколько слез впитала в себя наволочка? Сколько криков она услышала? Бесконечное множество. Солнце еще не коснулось горизонта, утро наступит совсем не скоро. Но меня это не коробит. Касаюсь ногами холодного пола, быстро находя брошенную вчера одежду, и одеваюсь. Ни секунды не топчусь перед дверью, ведущей на улицу. Открываю ее и выскакиваю на промерзлый воздух. Чувствую, как на мой нос опускается снежинка. Поднимаю голову к небу, но не могу увидеть ничего в покрывающей весь Двенадцатый Дистрикт темноте. Лишь под одиноко стоящим фонарем я в силах разглядеть, как снежинки медленным танцем опускаются на белоснежную землю. Долго на пороге не задерживаюсь. Пытаясь спрятать свое лицо под шарфом от острых игл холода, шагаю к луговине. Снег мягко прогибается под моей подошвой, тихо хрустит. Это единственное, что я могу услышать глубокой ночью в Деревне Победителей, да и вообще во всем Дистрикте. Чем ближе я подхожу к луговине, тем легче мне становится дышать. Воздух становится все мягче, а мои мысли все спокойнее. Сердцебиение выравнивается, а губы слегка трогает улыбка. — Привет, Пит, — присаживаюсь рядом с надгробьем, стряхивая с него налетевший снег. — Ты опять мне сегодня снился. Лишь легкое дуновение ветра служит ответом мне. И этого достаточно, чтобы по-настоящему искренняя улыбка осветила мое лицо. Но она тут же тускнеет, когда я вспоминаю, с какой целью я снова пришла к Питу. И, закусив губу и опустив голову вниз, тихо произношу: — Вчера объявили правила Квартальной Бойни. Никакого ответа. Будто Пит просто ждет продолжение моих слов. И оно не требует себя долго ждать: — Я снова возвращаюсь на Арену.