***
— Как вы могли позволить этому произойти?! — он сердито закричал на МакГонагалл, прожигая в ней взглядом дыру. Они влетели в кабинет декана несколько минут назад и сообщили ей о Гермионе, отправившейся в Шармбатон с Малфоем и Забини. — Я не понимаю, в чём проблема, мистер Поттер, — спокойно ответила она, поправляя очки. — Что? И это всё, что вы можете сказать, профессор? — Гарри заорал снова. — После того, как вы отпустили её туда одну с этими… этими… слизеринцами! Рон кивнул, но ничего не сказал. Он достаточно хорошо знал, что когда Гарри зол, лучше промолчать. — Успокойтесь, мистер Поттер, — сказала профессор МакГонагалл. — Я не могу успокоиться, когда она там с ними! — Что за глупости. Она вне опасности, — её голос был строг как никогда, и Гарри понял, что она начинала раздражаться. — Я оповестила их, что они могут выбрать, кого хотели бы привести с собой. Мистер Забини выбрал мистера Малфоя и Мисс Грейнджер, а она предпочла идти в одиночестве. Хотя я не понимаю почему, учитывая, что ранее она говорила мне, что собирается взять с собой вас двоих. — Она… она не говорила, что Малфой пойдёт, — пробормотал Гарри, обращаясь скорее к себе, а не к кому-то ещё. Внезапно ему всё стало ясно. Он повернулся, чтобы взглянуть на Рона, который, так или иначе, уже знал, о чём он думал. Профессор МакГонагалл не была ни в чём виновата. Это была только их вина. Они позволили этому случиться. Они отправили Гермиону — беспомощную и одинокую — на съедение змеям Слизерина. — Мисс Грейнджер под надёжным присмотром профессора Флитвика, всё в порядке, я вас уверяю, — проговорила МакГонагалл, смотря поверх очков. Как же она была не права. — Теперь, пожалуйста, вернитесь в свои классы. — Она в опасности! — Гарри снова завопил. — Вы должны позволить нам поехать в Шармбатон! Пожалуйста, Профессор! — Мистер Поттер, вы действительно испытываете моё терпение. Немедленно вернитесь в свои классы.***
Академия магии Шармбатон была блистательным дворцом, вероятно, более новым и более ярким, чем Хогвартс. Его золотые арки потрясали своим великолепием, высокие стеклянные окна опускались до пола, замысловатые люстры сверкали на потолке. Выглядела академия просто великолепно, но никакой блеск золота не мог захватить внимание Гермионы. Она была более сконцентрирована на том, что происходило в самом дворце, а не на его внешнем виде. Её взору открылись стоящие повсюду красочные стенды с книгами и их авторы. Это походило на её мечту. Она не знала, с чего начать, и затерялась в толпе, рассматривая стенды, взахлёб общаясь с разными авторами и хватая все книги, что привлекли её внимание. Грейнджер была настолько счастлива. Драко наблюдал за ней, стоя неподалёку. Когда Гермиона порхала между стендов, её лицо сияло. Когда она делала снежного ангела, то выглядела точно так же. Малфой почувствовал, как что-то снова пошевелилось в животе, но он не понимал, почему с ним это происходило, когда Грейнджер была поблизости. Она была единственным человеком, который мог заставить его так себя чувствовать. Она была единственным человеком, который мог заставить его чувствовать хоть что-то. Он почти ничего не делал на этой книжной конвенции, лишь только через силу поговорил с девочками Шармбатона, которые хотели узнать больше о великолепном Драко Малфое. Он ответил на несколько их вопросов, но они быстро ему наскучили. Парень был гораздо больше заинтересован наблюдением за счастливой Гермионой. — Девочки Шармбатона, — Драко услышал насмешливый голос и фыркнул. Блейз стоял рядом с ним, держа в руках стопку книг, и смотрел на девушек, которые хихикали и бросали на Малфоя кокетливые взгляды. — Новый фан-клуб, Драко? — Они не перестанут преследовать меня, — пробормотал он, продолжая пялиться на Грейнджер, увлечённо беседующую с очередным автором и не обращая внимания ни на что вокруг. С её доверчивым характером ему, вероятно, было бы достаточно легко манипулировать ей, заставить ненавидеть своих друзей… — У тебя опять этот взгляд, — тихо сказал Блейз. — Ты сделал что-то плохое или же собираешься сделать, опять. Ну, что из этого? Драко ухмыльнулся. — И то, и другое.***
Облака были тёмными и серыми. На дворец, сверкающий золотом, потоком хлынул дождь. Гром громко загрохотал, заставив Гермиону вскрикнуть и прикрыть руками уши. Её комната погрузилась в темноту. Единственным светом, который проникал в помещение, были вспышки молний, сверкающие за высоким, стеклянным окном, казавшимся сейчас еще огромней, чем был на самом деле. Девушка вцепилась в одеяло дрожащими пальцами и заметила маленький и пустой шкаф, который стоял чуть поодаль от кровати с балдахином. Когда гриффиндорка услышала очередной удар грома — более громкий, чем предыдущие, — она в мгновение ока залезла внутрь. Гермионе никогда не нравились грозы. Травмирующий опыт, который она приобрела в своем детстве, оказывал длительное влияние на неё. Она могла столкнуться с дементорами, Беллатриссой, пожирателями смерти или даже самим Волан-де-Мортом, но не с грозами. Только не с грозами. Скоро все закончится, — сказала она себе. Сверкнула молния с громким треском, заставляя Гермиону подпрыгнуть от ужаса и прикрыть уши плотнее. И в этот момент она увидела фигуру, стоявшую в дверях. Она сразу поняла, кто это был — ей достаточно было увидеть платиновые волосы. Что он здесь, чёрт возьми, делает? Гермиона закрыла глаза, когда за окном снова прогрохотало, а когда открыла — уставилась прямо на него. Он стоял уже около шкафа, и был похож на тёмного рыцаря — красивого и злого, как всегда. — Ты прячешься от меня? — низкий шёпот. Она промолчала, продолжая дрожать от страха и холода. Его высокая фигура возвышалась над ней, тем более теперь — когда она сидела на дне шкафа, прижимая колени к груди. — Грейнджер, встань, — сказал он спокойно. — Не сейчас, Малфой, — прошептала она умоляющим голосом. — Я… я боюсь. Гермиона уставилась в пол и снова заткнула уши, как только услышала ещё один оглушающе громкий хлопок. Она чувствовала, как Малфой ухмылялся над ней. Он присел на корточки перед шкафом, уставившись ей прямо в глаза и пугая её ещё больше. Он был близко… слишком близко. — Что я тебе говорил о том, чтобы быть настолько уязвимой, детка? Она снова зажмурилась из-за внезапной вспышки молнии. — Я просто… Уходи, — заныла Гермиона. Она не хотела, чтобы он видел её такой. — Нет, — сказал он просто. Она не могла видеть его лицо в темноте, но знала, что он наслаждался всей этой ситуацией. Малфой был садистским мерзавцем и любил смотреть, как люди мучаются. — Я не очень люблю грозы, — призналась она, утыкаясь носом в колени. — Я вижу. — Что ты делаешь в моей комнате? Что тебе нужно? — спросила Гермиона с раздражением в голосе. Он рассмеялся, но это был не тот тёплый и счастливый смех, который она слышала каждый раз, когда была с Гарри и Роном. Его смех был холодным и пустым… точно таким же, как он. — Ты, — сказал слизеринец таким тоном, будто это была сама собой разумеющаяся вещь. — Я хочу тебя. Нет. Грейнджер ещё сильнее вжалась в стену позади. — Ты же не серьёзно, — жалобно пробормотала она. — Ты… ты ненавидишь меня. И не хочешь иметь ко мне никакого отношения. — Это то, что ты говоришь себе перед сном, чтобы уснуть? — сверкнула молния и на секунду осветила его раздражённое лицо. Затем снова стало темно, и девушка почувствовала, как его рука играет с локонами её растрёпанных волос. — Не трогай меня, — крикнула она, но он не двигался. — Что ты собираешься делать? Ударишь меня? — сказал Малфой самодовольно. — Вперёд. — Перестань быть таким мерзавцем! — зло закричала Гермиона, попыталась оттолкнуть его, но он даже не сдвинулся с места. — Скажи мне, Грейнджер, где сейчас твой святой Поттер? Она перестала толкать его при упоминании о Гарри. Гарри обнимал и успокаивал её каждый раз, когда были грозы. Гарри всегда говорил ей, что всё будет хорошо. Ну… Не совсем всегда. — Он захотел встретиться с Пушками Педдл, — заявила она с горечью. Малфой усмехнулся, взяв её руки в свои. Девушка пристально посмотрела на него. — И это то, для чего нужны друзья? — его голос так и сквозил неприкрытой злобой. — Они используют людей. — Нет! Он не использует меня! — воскликнула она в негодовании. — Ты никогда не поймешь! У тебя нет друзей! — Гермиона пожалела о своих словах, как только они сорвались с губ. Она посмотрела на него виновато. — Прости, я не имела в виду… — О, я прекрасно понимаю, что происходит, — снисходительно протянул он, игнорируя её последнее заявление. — Ты всего лишь инструмент для них, которым они пользуются, когда потребуется, и игнорируют, когда ты им не нужна. — Ты ошибаешься, Малфой, — она почувствовала комок в горле. Он не прав. Он совершенно не прав. Грейнджер продолжала говорить сама с собой. Но, к своему ужасу, она испытывала затруднения при попытке поверить сама себе. — Они ублюдки. Все до одного. Она прижала затылок к внутренней стенке шкафа и обессиленно закрыла глаза. За окном опять прогремело. — Пожалуйста, прекрати манипулировать мной. — Они не заботятся о тебе. Гермиона слегка задрожала и представила, как её единственные друзья оставляют её. Это чувство одиночества поглотило девушку. Перед глазами всплыла жуткая картинка: она была за пределами своего дома, глядя на своих друзей и семью через окно. Они были счастливые и радостные, не обращая внимания на её отсутствие. И неважно, как сильно Гермиона кричала и звала их, срывая голос, — они не слышали. Или не хотели слышать. — Я думал, что они должны были приехать сюда, детка? — продолжал Малфой шёпотом. — Так где они сейчас? Да, именно это она хотела спросить у себя. Они обещали быть тут с ней. Так почему она одна? — Я не… Она не должна слушать его. Ей надо было покончить с этим прежде, чем она полностью возненавидела бы Гарри и Рона. Они не были плохими людьми. Они были её друзьями. Они заботились о ней. Это испугало Гермиону — с какой лёгкостью он мог убедить её поверить в его ложь. — Нет! Ты ошибаешься! — истерично закричала она. — Прекрати! Прекрати промывать мне мозги! Грейнджер почувствовала его гнев, потому что он цокнул своим языком. Малфой был разочарован в ней. Она вжалась в стену, пытаясь с ней слиться, когда он резко поднялся на ноги. — Встань. — Нет, — пробормотала она упрямо, опустив голову на колени. — Не испытывай мое терпение, — прорычал он хриплым голосом. — Я сказал. Встать. Она не пошевелилась и через секунду застонала, когда рука слизеринца коснулась синяков на её запястьях. — Малфой! — она закричала от боли — он тянул слишком сильно, снова. Вытащив девушку из шкафа, он бросил её на кровать. Она впилась в него взглядом. — Ты ублюдок, ты знаешь это? Пошёл ты. — Не искушай меня, детка. Я мог бы просто заставить тебя, — он угрожал. На мгновение она подумала, что Малфой только шутит, но выражение его лица заставило думать иначе. Гермиона внутренне содрогнулась. Они смотрели друг на друга долгое время. Грейнджер не смела двигаться — не тогда, когда он был всё ещё зол. Он махнул рукой, и шторы закрылись — в комнате стало неожиданно тихо, она больше не слышала грома. Он умел пользоваться беспалочковой магией? И какое заклинание он использовал? Заглушающие чары действовали только на людей… — Останови эту ребяческую ерунду сейчас же, — сказал он резко. — Ведёшь себя недостойно. — Недостойно? Ты не моя мамочка, — отрезала она, не в состоянии контролировать свою злость. — У тебя есть предсмертное желание? — угрожающе произнёс Малфой, делая несколько шагов вперед. Её сердце в ужасе заколотилось. — Ладно, ладно, прости, — сказала Гермиона нервно. Она не хотела, чтобы он приближался к ней. Она плотно закрыла глаза, думая, что слизеринец собирается снова схватить её за запястья, но, к удивлению, лишь почувствовала, как он поцеловал её в щеку. — Спокойной ночи, детка, — сказал Малфой, ухмыляясь. Потом он ушел. Гермиона ошеломленно смотрела на то место, где он стоял несколько секунд назад, и боялась даже думать о том, что могло произойти, останься он чуть дольше. Она проклинала себя за то, что практически попалась на его удочку — поддалась влиянию его слов. Он был хорошим лжецом. Он пытался манипулировать ей… И у него получалось.