Не для этого времени

      Когда я проснулась, первой мыслью, ударившей в голову, было: “Кто и что сделал с моей комнатой?!”, так как вокруг были только веревки, бочки и ящики. Я попыталась встать с кровати, но вместо неё оказался гамак, из которого я незамедлительно вывалилась на деревянный пол. Хорошенько приложившись башкой об твердую поверхность, в мозгу пролетели воспоминания вчерашнего дня: мачта, Эдвард, море, Принс, Мудрец, погоня… Нет, нет, нет, это должен быть сон, просто сон. Но вскакивающая и пульсирующая на лбу шишка говорила об обратном. Я взревела.       А ещё у меня жутко болела кисть. Я потянулась, чтобы потереть конечность, но та оказалась туго замотанной. Мой мозг отказывался вспоминать участок памяти, когда я успела обработать травму. Наверное, это сделали, когда я уже уснула. Меня бы даже тронула эта забота, если бы эластичным бинтом мне не служил грязный, пропахший рыбой мутно-зеленый лоскут ткани. А так – очень мило.       Мне понадобилось минут пять на то, чтобы найти выход из бесконечных лабиринтов полутемного трюма. Все коридоры казались такими одинаковыми, а эти ящики с ромом — ну они же везде! В общем, два раза споткнувшись о канат, вляпавшись лицом в паутину, шандарахнувшись коленкой о косяк и распластавшись добитой амебой на полу, я всё-таки нашла “свет в конце туннеля” – в буквальном смысле. Свет с палубы, пробивающийся через люк, послужил для меня маяком, так что я, словно светлячок, рванула на него.        — СОЛНЦЕ! — вскрикнула я, как только вырвалась из объятий тьмы. — РОДНОЕ МОЁ!       Я вскинула руки, подставляя их солнечным лучам. Я не смогла удержать вздоха блаженства и уже начинала таять от удовольствия солнечных ванн, как меня окликнул голос с капитанского мостика:        — А я уже думал, ты там померла.       Кенуэй, как и всегда, стоял у штурвала, подставляя лицо морскому бризу. Он с какой-то хитрой и одновременно недовольной ухмылкой смотрел на меня.        — Сколько времени?        — Да уже полдень.        — Значит, всё в порядке.       Матросы как-то странно поглядывали на меня. Видимо, ребята ещё не до конца смирились с тем фактом, что отныне на корабле присутствует “проклятая баба”. Кто-то смотрел в упор и с отвращением, а кто-то игнорировал, будто меня здесь вообще и нет. Но, какие бы у них ни были взгляды, всё же чертовски не по себе быть в компании заядлых головорезов, буквально утопая в них, — мой рост не превышал метра семидесяти, в то время как самому низкому здесь я была по нос. Поспешив удалиться из столь недружелюбной компашки, я поднялась к штурвалу.        — Грейс, это Адевале, — сказал капитан, указывая на чернокожего мужчину рядом с собой. — Он мой…        — Квартирмейстер. Да, я знаю, — сказала я, облокачиваясь на перегородку рядом со штурвалом. Адевале почти было удивился, но потом, видимо, вспомнил, что я ж типа пророк.        — Приятно познакомиться, мисс Купер, — от такого обращения я чуть не упала. — И надолго вы планируете задержаться на “Галке”?        — Пока не найдем Мудреца, — ответил вместо меня Эдвард. — Кстати о нем: и куда же нам теперь плыть, о всевидящая? След-то мы упустили!       А-а-а, так вот чего он такой недовольный с утра.        — Так-с, ну сейчас заглянем в будущее, — я подошла к ассасину сзади и сжала его виски, как делала это в прошлый раз. Нельзя отходить от роли, а то им же ничего не стоит сбросить меня в море, проверено. Пока Кенуэй думал, что я путешествую в круговоротах будущего, я еле сдерживалась, чтобы не начать долбиться башкой об его спину. Хоть убейте, но я не помнила, что было дальше! Всякий раз, когда я проходила ту или иную часть, я как-то не заморачивалась о хронологическом порядке событий в игре. Но сейчас от этого порядка зависела моя жизнь… хоспади, как всё драматично. За последние 24 часа моей жизни угрожали уже больше пяти раз, пора было привыкнуть. Но я отвлеклась. В памяти плавали воспоминания, как они с Бартоломью воровали португальский флаг с корабля… нет, слишком далеко. О, был ещё момент, когда он приплыл за ним в Африку, но… до этого тоже что-то было. Причем не связанное с Мудрецом, чисто пиратские дела. Но какие такие дела мой мозг отчаянно отказывался вспоминать.        — Ну чего так долго? — недовольно пробурчал Эдвард, вырывая меня из мысленного монолога.        — Эм… ну… — Мне крышка. — Знаешь, тут такое дело…        — Что не так?        — Ну… — Господи, пожалуйста, пусть он мне поверит. — Мои силы ещё не успели восстановиться после вчерашнего. Я израсходовала слишком много… маны.        — Маны? — ассасин обернулся, так что мне пришлось опустить руки. — Что это?        — Оу, мана – это источник…        — …твоего вранья, да?! — Кенуэй отдал штурвал Адевале и начал шаг за шагом прессовать меня. — Не стоит недооценивать меня, мисс Конопатое Личико. Я пират, а не десятилетний мальчик. Ты не имеешь ни малейшего понятия, где сейчас Мудрец, не так ли? Может быть, ты вовсе и не пророк?!        — Эдвард, не делай поспешных выводов, — ах ты ж ёпрст, купернулась всё-таки, дура бестолковая, идиотка, тупица, он тебя сейчас ножичком порешает, ахринеть, мама-а-а-а! — Вспомни вчерашний день. Я хоть раз ошиблась? Нет! Без моей помощи ты бы ещё два часа искал Принса по всей плантации, а когда нашел бы, то тебя бы пристрелили, как дворовую собаку! Ты не можешь обвинять меня в том, что мой мозг ещё не проснулся!       Всё это я говорила, выставив руки вперед, чтобы контролировать наступление капитана в своё личное пространство. Но тот и не думал останавливаться, с каждым шагом оттесняя меня к заднему борту корабля.        — И вообще, это ты виноват! — моя спина достигла борта. — Твоё сознание не пускает меня в твое будущее!        — Моё будущее? — Кенуэй подошел слишком близко. — Так, может, твой непроснувшийся мозг не может разглядеть Мудреца в моем будущем, потому что ОН ТАМ НЕ ПОЯВИТСЯ, ЕСЛИ ТЫ НЕ СКАЖЕШЬ, ГДЕ ОН!        — ОТКУДА Я ЗНАЮ, ГДЕ ОН?! — я осмелилась пихнуть его в грудь, но “стальной мужик” даже не шелохнулся. — Я не Гугл Мэпс, чтобы знать о нахождении каждого на этой планете! И чтоб ты знал, твоя судьба ахринеть как переплетена с судьбой Робертса, так что и не надейся, что он надолго от тебя отстал! Но сейчас ты должен беспокоиться не о нем!        — Не о нем? Ха, тогда объясните же мне, о Конопатое Её Пророчество, о чем же я должен беспокоиться?!       Не знаю, то ли в порыве гнева на пирата, то ли страха перед ним, но моя память вдруг на блюдечке преподнесла мне следующее событие, которое должно произойти с Кенуэем. И сделала она это так быстро и резко, что мозг, будучи забитым терабайтами ненужной информации, почему-то щелкнул, как микроволновка, когда осознание будущего слетело с моего языка.        — О Нассау!        — Нассау?        — Капитан! — Адевале прервал наш спор своим выкриком. — За нами погоня! Охотники на пиратов! Фрегат и бриг, сэр!       Эдвард, недовольный, что его разговор прервали, с громким топотом вернулся к штурвалу. Квартирмейстер тут же подал ему подзорную трубу. Мне же оставалось только сложить руки биноклем и постараться различить на водной глади красные паруса охотников.        — Ты что, не заплатил чиновнику? — сказала я, как только различила алые силуэты над морем.        — Стану я деньги на это тратить.       Капитан отдал подзорку Адевале и взялся за штурвал.        — Наполни каждый дюйм! — крикнул он команде, и тут же матросы засуетились, разворачивая паруса.        — Кенуэй, ты дебил?!       Я всегда избегала известности в игре чисто из осторожности, поэтому я понятия не имела, чего сейчас ожидать. Кто эти охотники? Сильные ли они и их корабли? И сможет ли Эдвард изловчиться таким образом, чтобы выйти из этой перестрелки победителем? Так что ни известность, ни предстоящий бой нисколечко не заставляли меня порхать от радости, словно бабочка. Вчера я на собственной шкуре убедилась, что всё по-настоящему, и что стоит сделать один неверный шаг — кранты. Не знаю как этот головорез, стоявший справа от меня, но меня перспектива морского боя с возможностью отбросить коньки посреди океана, полного акул, абсолютно не привлекала.        — Уйди, женщина, — рыкнул на меня Эдвард, не отрывая взгляда от вражеских кораблей. — Будешь путаться под ногами — обеспечишь рыбкам сочный обед.       Если бы его лицо вдруг не приобрело напряженное и встревоженное выражение, я бы ещё с ним поспорила. Но пират выглядел как притаившаяся к атаке пума, вот только неизвестно, кто пустит больше крови: она или её жертва? Так что его волнение передалось и мне, и я поспешила сойти с капитанского мостика.        — Готовь мортиры! — крикнул за мной Кенуэй.       Я прислонилась к той мачте, что была дальше от штурвала, и из-за неё начала глядеть на корабли. А в игре они казались меньше! Но с каждой секундой их приближения мои коленки катастрофически отказывались выполнять свою опорную функцию. Больше всего пугал фрегат: махина выше “Галки” на всех парусах неслась своим тараном прямо на нас.        — Пли!       В ту же секунду воздух содрогнулся от взрыва мортир. Я, будучи неготовой к такой сильной звуковой волне, шлепнулась задницей на палубу. Я вздрогнула? Нет, просто каждая клеточка моего тела станцевала чечётку, так что это было похоже на секундную конвульсию. И было от чего: к нам стремилась сама Смерть в виде дерева, ткани и железа. Я зажала рот ладонью, который раскрылся в немом крике ужаса. Мортирные ядра достигли своей цели, но, по-моему, для того фрегата это показалось жалким комариным укусиком.        — Эдвард, — сиплым голосом сказала я, а потом крикнула: — Эдвард! Разворачивай свою посудину к чёртовой матери и уходим отсюда! Они от нас и щепки не оставят!        — Шутишь? — крикнул он, вращая штурвал. — Конопатая, не лезь, куда не просят! Спустить полмарселя и брамселя!        — КЕНУЭЙ, Я ЖИТЬ ХОЧУ!        — ИДИ ЖИВИ В ТРЮМЕ!       И то – верно.       Когда я закрыла за собой крышку люка, то увидела гораздо больше матросов, чем на палубе. И это объяснялось большим количеством пушек в трюме: наверху они тупо не помещались. Мужчины даже не заметили моего прихода, так как каждый был занят своим делом. Несколько секунд я наблюдала, как пираты перетаскивают ядра поближе к пушкам, как заряжают их и как громко ругаются при этом. Но их слаженность поражала: они работали как муравьи! Каждый знал своё место и не лез под локоть соседу. Кстати об этом. Я отмерла и начала пробираться в свою каюту, — ну, по крайней мере в то место, где я проснулась. Я пыталась не задевать матросов, но я, блин, всё-таки не щепка и не призрак, так что пару раз да толкнула кого-то. Вслед мне тут же летели бранные слова, особенно от того парня, который по моей вине уронил ядро себе на ногу. Чувствую, мстя его будет страшна.       Тем не менее, я продолжала пробираться изо всех сил к безопасному, я надеюсь, уголочку на этом корабле. Однако все знают, что поспешишь – людей насмешишь. Поэтому на полпути к каюте моя нога запуталась в канате, и я рухнула прямо под ноги пиратов, что заряжали пушки. Я пыталась подняться, но канат только сильнее обвил меня, не давая этого сделать. Я рухнула обратно и позволила себе короткий яростный визг. Внезапно кто-то похлопал меня по бедру.        — Закрой уши! — это и был тот мужик, что похлопал меня. Я хотела было возмутиться, чего он руки распускает, но его встревоженное лицо меня насторожило. Такое же выражение было и у другого матроса, стоявшего у соседней пушки.        — Что?       Но в следующий миг я поняла, почему у них были такие перекошенные лица.       Грянул взрыв в каком-то метре от моих ушей. Причем не какой-то там хлопочек от петарды, а реальный, мать его, взрыв. Я подумала, что это вулкан рядом со мной вдруг решил начать незапланированное извержение, но когда я повернула голову, то вместо него увидела дымящуюся пушку. Я не сразу поняла, что это была именно она, ибо перед глазами всё плыло, а в ушах звенело так, будто оркестр из тысячи сломанных телевизоров вдруг решил сыграть мне Баха. Взрыв вышиб из меня воздух, и, моргая пять раз в секунду, я пыталась втянуть его обратно, но у меня это плохо получалось. Наверное, я походила на пучеглазую игрушку, но мне было настолько херово, что как-то по барабану, как я там выгляжу. Пока я пыталась вздохнуть полной грудью, дрожащие руки потянулись к ушам, в надежде сбить пищащую симфонию внутри. Я прикоснулась к ним, но сразу же отдернула обратно: на кончиках пальцев была кровь. Мне хотелось закричать.       Внезапно до меня дотронулись. Я медленно повернула голову и постаралась сфокусировать взгляд на человеке, что пытался докричаться до меня. Это был тот матрос, который говорил мне закрыть уши. Он опять что-то кричал, но сквозь звон в ушах я почти ничего не слышала. Он уже, конечно, был не таким сильным, но всё ещё не давал расслышать что-либо. Так что пока я наблюдала только злое и испуганное одновременно лицо пирата, который мне что-то кричал.        — …Что?... — это простое слово далось мне с огромным трудом.       Мужик опять что-то прокричал, но тщетно.        — Я не слышу…       Он сплюнул и схватил меня за плечо. В один рывок я оказалась на ногах, за что получила ещё одну порцию головокружения. Амбал похлопал меня по щекам и, удостоверившись, что я смотрю на него, начал опять что-то кричать и жестикулировать. Честно, я пыталась его слушать, но головная боль едва ли позволяла мне стоять на ногах, не то что воспринимать информацию. Матрос всё время показывал на крышку люка и на меня.        — … на палубу и не путайся под ногами! Поняла?        — Поняла…        — Пошла!       Пират пихнул меня в спину, и я, хватаясь за всё подряд, ломанулась к люку. На этот раз я уже была готова к пушечным залпам, и как только видела, что команда зажимает уши, делала то же самое. Не намного, но помогало. Не знаю, может недоконфузия придала мне ускорения, чего физически невозможно, но я добралась до люка быстрее, чем пыталась добраться до каюты. Однако она не помогла мне поднять тяжеленную крышку, грозясь похоронить меня под палубой навеки. Я бы даже начала предаваться отчаянию, если бы меня вдруг не отпихнул другой пират и одним легким движением руки не открыл люк. Мужчина резво скакнул на палубу и крикнул:        — Кэп! Две пушки выведены из строя прямым попаданием!        — Тащите ядра сюда!       Матрос кинулся обратно в трюм, но на этот раз я предусмотрительно вжалась в стенку. Стоило мне выползти наверх, как я услышала “Пли!” и едва успела зажать уши. Пушки работали безостановочно. Но стоит заметить, что на открытом пространстве взрывы железных орудий смерти переносились легче. После залпа у меня было пару секунд, чтобы перебежать на новое место, но ноги дрожали так, будто я сделала сто приседаний за минуту. Так что я ползком отползла к одной из мачт, схватила веревки, что лежали у её основания, и, примкнув к ящикам, молилась, чтобы Кенуэй вывел “Галку” из этого боя как можно быстрее.        — Держитесь! — вдруг крикнул он, и вся команда в ту же секунду попряталась кто куда. Я одним глазком выглянула из-за ящика… и чуть его не лишилась. Глаза, в смысле. В сантиметрах от моей головы пролетело тяжелое железное ядро и плюхнулось в воду по другую сторону корабля. Но это было одно ядро, а в нас их летели ДЕСЯТКИ! Я завопила, что было мочи, и одной рукой схватилась за веревки, другой за голову, а ноги подтянула как можно ближе к телу. На глаза навернулись слёзы. Господи, ну когда же это всё закончится?!       Корабль нещадно швыряло. Палуба постоянно ходила ходуном, и я не представляла, как пираты умудрялись стоять на своих местах при такой качке. Я прилагала уйму усилий, чтобы не сдвинуться хотя бы на полметра, а их ноги как будто были частью палубы. “Часть команды, часть корабля”, внезапно вспомнилось мне, и я мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. Под аккомпанемент стреляющих пушек я начала пробираться к капитанскому мостику. На четвереньках поднявшись по лестнице, я вцепилась в перила возле штурвала и ногами и руками.        — Эдвард! — это получилось слегка невнятно, но капитан услышал меня. — Скажи мне, что ты побеждаешь!        — Я тебе где сказал быть?! — крикнул он, не отрывая своего взгляда от вражеских кораблей. — Вали в трюм, пока не задело!        — Так я оттуда! Там ещё хуже!        — Мне плевать! Уйди, ты будешь мешать!        — Скажи, что ты побеждаешь!       Но по его лицу было заметно, что мы нихера не побеждаем. Кенуэй резко крутанул корабль, отчего я чуть не отцепилась от перил. Не переставая отдавать команды, “Галка” буквально разрывалась от взрывов, а матросы выдохлись, то спуская, то поднимая паруса. Силы команды на исходе.        — Ты спятил, Кенуэй! — крикнул Адевале, хватаясь за перегородку. — Ты потопишь корабль!        — Это мы ещё посмотрим, — он сказал это очень тихо, но я прочла по губам, и от этой уверенной фразы мне вдруг стало чуточку легче. Может, у него есть план?       Я глянула вбок. Эдвард дал приказ приостановиться рядом с британским бригом. Тем временем на нас во весь опор несся другой бриг, настроенный более, чем враждебно. Он хотел пронзить нас тараном.        — Что ты задумал? Он сейчас врежется в нас! — квартирмейстер пытался докричаться до ассасина, но он только улыбнулся. И эта коварная улыбка заставила пронестись в моем мозгу предсмертную, наверное, мысль.       Мы в дерьме.       Но Кенуэй ждал. Это ожидание было таким мучительным, что даже команда начала беспокоиться, хоть и не переставала отстреливаться. А капитан всё медлил и медлил, пока не отдал долгожданный приказ:        — Все паруса отдать, вперед!!!       Ветер мгновенно наполнил раскрывшуюся ткань, резко толкая корабль вперед. Эдвард точно рассчитал время, потому что для вражеского брига было уже поздно что-либо предпринимать, и охотники на полном ходу пронзили тараном британцев вместо “Галки”. Англичане не заставили себя ждать за ответным залпом.        — Один есть.       Да, один. Но остался ещё фрегат, который был пострашнее брига. Пока британцы будут заняты местью охотникам, Кенуэю придется придумать уловку покруче, чтобы потопить эту махину. Огонь велся из всех орудий: мортиры, книппели, пушки, фальконеты, зажигательные снаряды — в ход шло всё. Но и боеприпасы не бесконечные. К пирату то и дело поступали предупреждения команды, что ядра, — и мортирные, и тяжелые, и обычные — заканчиваются. Эдвард слушал всё это, сжав зубы.       Да, мы в полном дерьме.        — Кенуэй, у нас ещё есть шанс, — Адевале видел во фрегате бо́льшую угрозу, чем капитан, и пытался изо всех сил уговорить его. — Мы можем сбежать!        — Чёрта с два, Аде!        — Но что ты предлагаешь делать?! Боеприпасы на исходе, долго мы не продержимся!        — Продержимся. Эти охотники уже сами порядком вымотались. Просто нужен один точный и сильный удар.        — У нас не хватит ядер для сильного удара!        — Не ядрами. Тараном.       Эдвард уже начал приводить свой план в исполнение, несясь на всех парусах в борт фрегата. Мужчина весь аж встрепенулся, и было отчего: от этого удара либо побеждает он, либо побеждают его.        — Ты спятил…        — Знаешь, Кенуэй, я с ним полностью согласна! — решила я вставить свои пять копеек.        — Держись! — крикнул он команде. — Идем на таран!!!       Я вжалась в перила изо всех сил.       Если мы утонем, я его убью.       Пара секунд длилась целую вечность, пока “Галка” не наткнулась на свою цель всем своим корпусом. Всех на палубе швырнуло вперед, и я, естественно, со всего маху вляпалась лицом в перила. Не знаю, какой там таран у Кенуэя, но он почти напополам “распилил” фрегат. Охотников отшвырнуло так, что их корабль грозил перевернуться, но нет. Пираты издали боевой клич.        — Готовы к абордажу, кэп! — крикнул один из матросов, заставляя улыбку вновь появиться на лице Эдварда. Глянув на Адевале, он крикнул:        — Ну-ка, поцелуемся!!!       Сказать, что меня смутил подобный призыв к абордажу – не сказать ничего, ну да ладно. Команда в мгновение ока перекинула полдюжины крюков на борт фрегата. Теперь, с такого расстояния, я могла рассмотреть этих охотников. Их действия в море были уверенными и устрашающими. Но сейчас, когда пираты грозились избавить их от земных грехов, на их лицах читались страх и отчаяние. Сразу несколько мужчин начинали рубить канаты, но команда Кенуэя их сразу же отстреливала. Пока пираты тащили “Галку” навстречу к полуживому фрегату, Эдвард присел ко мне и чопорно сказал:        — А вот сейчас дуй в трюм. Если эти ребята тебя заметят, то и мокрого места не оставят. И не высовывай оттуда носа, пока всё не закончится.        — Й-й-я не хочу в трюм!       Не знаю, сколько терпения у этого мужика, но он сдержал свою гневную тираду и почти спокойно сказал:        — Тогда иди в мою каюту. Она прямо под мостиком. Сиди там как мышка! Ты меня поняла?       Я сделала несколько коротких и быстрых кивков.        — Хорошо.       Пират встал и побежал к тарзанке. Оп – и он уже на другом корабле. Я думала, что Эдвард сейчас начнет сражаться, но пират рванул к крюку. Он что-то пнул, схватился за крюк, и тот взметнул его на платформу, где стоял стрелок. Кенуэй, не теряя времени, тут же спихнул его на палубу, где он и разбился, а другого застрелил. Но он полез ещё выше, к самому флагу, а когда достиг его, то срезал и пустил на ветер.       Но дальше я за ним не наблюдала. Мой взгляд приковало побоище между пиратами и охотниками. И те и другие безжалостно пускали друг другу кровь, убитый падал за убитым. Я поймала себя на мысли, что мой рот раскрылся в немом ужасе от происходящего. Сколько жестокости, ненависти, крови!.. Я просто не могла сдвинуться с места. Эти люди с легкостью отнимали жизни друг у друга, будто они ничего не значили. И тогда я подумала: один неверный шаг, и они с такой же легкостью отнимут и мою жизнь… Я почувствовала, как к горлу подкатила рвота.       Но Кенуэй прав: если я буду вот так здесь сидеть, то меня могут легко заметить. Особенно в моей яркой зеленой майке. На дрожащих конечностях я поползла к ступенькам, а там пролезла прямо между перил и упала прямо у дверей капитанской каюты. Мои руки ослабели больше, чем я думала, так как когда я приземлилась, то мой нос оказался в дюйме от палубы. Они совсем отказывались держать, впрочем, так же, как и ноги. Сделав глубокий вдох, я собралась было вползти в каюту, как вдруг на палубу скакнул один из охотников. За одну секунду я чуть не открыла кирпичную фабрику, стоило только увидеть этого верзилу. Он был в драной грязной одежде, от которой, наверное, нехило несло. Мужик пытался сдвинуть ящики с крышки люка, которые пираты предусмотрительно передвинули перед абордажем. Спиздить что-то задумал! Одному ему ни за что не справиться, но он не бросал попыток. Я же продолжала сидеть, боясь даже дышать, не то что двигаться. Но, к счастью, охотник не замечал меня, так что пару секунд жалкой жизни у меня ещё были. Но и сидеть просто так тоже слишком рискованно. И что же подумал мой мозг?       Ты, хрупкая молодая девушка, иди и выруби этого стокилограммового мужика к чертовой матери!!!       Вырубить… Хорошо. Но чем? Не думаю, что если я просто прыгну на него с криком “БАНЗАЙ!!!” он возьмет и отключится. Нет, тут нужна вещь потяжелее… У ступеней стояли пару ящиков, прикрытые тканью. Не отрывая взгляда от охотника, который всё ещё пытался пробраться в трюм, я медленно подползла к одному из ящиков и начала в нем ковыряться. Сабли, мечи, мечи, сабли, пистики, пару бомб… Нет, не то. Мне надо его вырубить, а не убивать. Я полезла в другой ящик. Неаккуратно бросив саблю обратно, я испугалась, что охотник может услышать шум. И действительно, что-то заслышав, мужик отвлекся от своих дел и повернул голову в мою сторону. Надеюсь, что он не обладает рентгеновским зрением, ибо тогда бы он увидел девчонку, согнувшуюся в три погибели за двумя ящиками и молящуюся, чтобы ему не приспичило проверить, что это там громыхало. Наверное, кто-то наверху меня услышал, потому что когда я рискнула выглянуть, охотник снова занимался своим делом, то и дело поглядывая на палубу своего бывшего корабля. Тогда я приступила к осмотру второй коробки, и увенчалась большим успехом. Выудив оттуда громадный лом, я тихонько встала, и на дрожащих ногах начала красться к верзиле. Руки еле держали железяку, но я изо всех сил держала кулаки сомкнутыми. Вот сейчас я подойду и…       Я замахнулась ломом, целясь охотнику в голову. Хороший удар должен его вырубить, но не убить. От волнения ладони взмокли, так что “оружие” чуть не выскользнуло у меня из рук. Решив, что больше медлить нельзя, я обхватила железку покрепче и изо всех сил ударила верзилу… по плечу.       Мужик резко обернулся и, ожидая увидеть перед собой пирата, выхватил из-за пояса саблю. От неожиданного нападения он начал рубить ею направо и налево, до сих пор не понимая, что перед ним стоит вовсе не пират. Адреналин позволил мне с криком раненой свиньи увернуться от пары ударов, но последний глубоко полоснул меня по щеке. Кровь тут же побежала по лицу, стекая с подбородка. А охотник, заметив, что перед ним всего лишь девчонка, сначала удивился, а потом растянулся в ехидной, злобной улыбке.       Мама, в каком же я дерьме.        — А ты что здесь делаешь, детка? — спросил он слащавым голосом. — Заблудилась? Это плохой корабль, очень плохой. Я могу спасти тебя из лап пиратов. Пошли со мной, ну же!       Верзила протянул мне свою грязную руку, от чего я на негнущихся ногах отступила на пару шагов. Видимо, на этом его актерское мастерство и терпение кончились, и он рванул на меня.        — А НУ ИДИ СЮДА, КАПИТАНСКАЯ ШЛЮХА!!!       У меня было впечатление, что мы играли в догонялки по всей палубе. Этот мужик бегал не хуже Кенуэя, а я еле переставляла ноги от нахлынувших событий. Очень скоро я почувствовала, как охотник сгреб меня в охапку и потащил к фрегату.        — Эй, пусти меня, человеческое отродье! — я со всего маху вцепилась зубами в его руку и услышала крик боли верзилы. На мгновение он отпустил меня, но и его мне не хватило, чтобы сбежать. Стоило мне только сделать шаг в сторону, как мужик схватил меня за рукав футболки, от чего тот не выдержал и порвался. В следующую секунду сабля охотника два раза полоснула мою руку в том месте, где сорвался рукав. Я плюхнулась на палубу, зажимая кровоточащую рану, а тем временем противник взял меня за лодыжку и потащил к тарзанке. У меня не было уже ни сил, ни стремления ему сопротивляться. Всё кончено. Я погибла. Кенуэй и бровью не поведет, узнав о мой смерти, стопудов. Мужик обхватил меня одной рукой, а другой ухватился за веревку, р-р-раз – и мы уже на другой стороне. Жесткая посадочка, и верзила понес меня, кажется, в каюту капитана. И я догадывалась, зачем.       Внезапно мой взгляд выхватил из общего месива Эдварда. Он сражался сразу с двумя, но было очевидно, что победит их так же легко, как прихлопнет комара. Пират вывернулся и вонзил сразу две сабли в тело одного из охотников, а другого пристрелил легким нажатием на курок пистолета. Он хотел было наброситься на следующего противника, но то ли он почувствовал мой взгляд, то ли заметил ярко-зеленую футболку, но наши глаза встретились, и я смогла прочитать по его губам: “Грейс?” Однако усталость настолько давала о себе знать, что я закатила глаза и уронила голову на спину верзиле, что нес меня через плечо. Последнее, что я услышала перед тем, как двери каюты закрылись, был яростный крик Кенуэя.        — ГРЕ-Е-Е-ЕЙС!!!       На мгновение я подумала, что он испугался за меня, но эту дебильную мысль вышиб подлокотник кушетки, об который я ударилась головой, когда охотник меня туда швырнул. Он забаррикадировал двери какой-то деревяшкой и с пошлятской ухмылочкой начал приближаться ко мне.        — Ну что, посмотрим, что ты умеешь, деточка?       От такого мерзкого обращения мне стало настолько омерзительно, что открылся какой-то резерв сил. Я подскочила с кушетки и зашла за стол капитана этого судна. Ну уж нет, я не подпущу к себе этого потного мерзкого мужика.        — Ну чего ты, опять будем бегать? — спросил он, медленно подходя с другой стороны. — Я же всё равно догоню!       Но вместо того, чтобы бегать, верзила просто перевернул стол к чертовой матери, так что я оказалась прижата к стене. Он тут же подскочил и примкнул к моему телу. Я чувствовала его мокрый язык на своей шее, чувствовала, как руки начали блуждать по моему телу, забираясь в непозволительные места.        — Отвали!!! — я попыталась отпихнуть насильника, но тот только заломил мои руки над головой и прижал их к стене. Я пробовала брыкаться, но охотник наступил на каждую мою ступню, давя на них чуть ли не всем своим весом. Слёзы в который раз за этот день грозились покатиться по щекам. Я не хочу так!       Я кричала и кусалась, но мое сопротивление только ещё больше заводило этого коня. Внезапно я услышала боевой клич команды, извещающий о победе. Но чьей? Пиратской или вражеской? Спустя секунду в дверь уже кто-то ломился. Но возбужденный охотник не замечал никаких звуков, сосредоточившись только на моем теле.       Бум.       Насильник справился с ширинкой на моих шортах.       Бум.       Он надорвал футболку у шеи, где пытался добраться до груди.       БАХ!       Руки, блуждавшие под моей майкой, нащупали лифчик. Верзила выглядел сбитым с толку.        — Что это? — спросил он, и в следующий миг пуля, выпущенная из пистолета Кенуэя, пронзила его сердце. Хватка охотника начала слабеть, дыхание замедляться, и вот он уже испустил дух и свалился на пол. Несколько секунд я смотрела мертвое тело, распластавшееся у моих ног, а потом подняла взгляд на ассасина. Он всё ещё держал пистолет вздернутым, а от дула оружия исходил дымок. Как бы ужасно это ни звучало, но от того, что пират убил этого мужика, я испытала неописуемое облегчение, что, видимо, отразилось на моем лице.        — Эдвард… — только и смогла вымолвить я.       Но Кенуэй, вместо того, чтобы подлететь ко мне, схватить меня в охапку и сказать “Как же я за тебя волновался!”, сунул пистолет обратно в кобуру и молча вышел из каюты. Такое его поведение немного сбило меня с толку, но я сказала себе, что всё обдумаю вечером, перед сном – слишком многое навалилось. Я переступила через тело мертвого насильника и последовала за капитаном. Эдвард тем временем помогал своей команде перетащить награбленный груз на “Галку”. Некоторые из охотников примкнули к его команде, остальных я не видела. От растерянности я не знала, что делать и куда идти. Я хотела подойти к Кенуэю, но от него веяло такой злобой, что я боялась это сделать. Пираты перекинули два моста между палубами кораблей, по которым переносили груз. Они шли плотным строем, и я ждала, когда появится лазейка, в которой смогу прошмыгнуть. Я уставилась в пол, так как смотреть куда-либо ещё мне было стрёмно. Матросы всё шли и шли, шли и шли, будто и не замечали меня. Я даже начала задумываться и валиться с ног, когда вдруг строй прекратился. Я подняла голову и посмотрела Эдварду, который пропускал меня, прямо в глаза.        — Проходи, — сказал он своим обычным тоном, но я чувствовала, что это было лишь затишье перед бурей.       Кивнув в знак благодарности, я шмыгнула на борт “Галки” и, помявшись немного, поднялась на капитанский мостик. Я решила подождать Кенуэя там, пока он не закончит с грузом. Я отошла к самому дальнему борту и, поджав под себя колени, села, ожидая своей кары. Адреналин отошел на задний план, и я вдруг почувствовала, как же адски мне всё это время болела рука, и как щипали от соли раны. Ко мне подошел Адевале.        — Переживаете?        — Есть немного. Он будет сильно злиться?        — За что?        — Ну, за то, что я не спряталась в каюте, как он велел…        — Всем присуще злиться, — сказал он, присаживаясь рядом. — Но я думаю, что он больше расстроен, чем зол.        — Расстроен? Почему?        — Понимаете, у Эдварда была непростая жизнь. Хотя, кому я это говорю – вы и так всё знаете? — дождавшись моего утвердительного кивка, он продолжил: — Я его единственный близкий друг на этом корабле и многое знаю о нем. И я знаю, что когда он напивается, он корит себя за то, что не смог сберечь свои отношения с женой, не смог найти в себе силы понять её. Поэтому его расстраивает, когда он делает всё, чтобы сберечь дорогих себе людей, а те не слушают его. Или просто не хотят слушать. И в итоге с ними происходит что-то плохое.        — Постой-ка. Но ведь я не дорогой и даже не близкий ему человек. Я просто левая баба, которая каким-то образом оказалась у него на борту. Разве нет? К тому же мы постоянно ругаемся…        — Вы абсолютно правы. Но вы не учитываете тот факт, что вы – девушка, а долг каждого мужчины – защищать слабый пол. Кенуэй хоть и пират, но у него доброе сердце. Он бы даже не выбросил вас за борт. Просто попугать хотел, — Ахиренно попугал, конечно. — Он поорет на вас ради приличия, но в душе он будет спокоен, что с вами всё в порядке. Почему это вас так удивляет?        — Ну, там, откуда я родом, мужчины стали отличаться от женщин только по половым признакам. Понятие “слабый пол” давно забыто, а “джентльмен” и подавно.        — Что это за место такое?       XXI век, дружище.        — Тебе лучше не знать.       Тут Эдвард поднялся на мостик. Адевале, поблагодарив меня за беседу, поднялся и проследовал к своему месту у штурвала. Капитан перекинулся с ним парой слов и направился в мою сторону. Через несколько секунд я уже могла видеть его ботинки, так как гордость и стыд не позволяли мне поднять взгляд на его лицо. Кенуэй постоял так немного, а затем, присев на корточки, вдруг обхватил мое лицо руками. Сказать, что я ахринела – не сказать ничего. Пират начал вертеть в руках мою голову, вращая и осматривая её с разных сторон. Я почувствовала, как он сковырнул корочку от запекшейся крови у ушей. То же самое он сделал и со щекой. Я бы стерпела это наглый осмотр, если бы он не сказал:        — Просто небольшой шок. Жить будешь.        — НЕБОЛЬШОЙ ШОК?! — активировался режим “Держите меня семеро!” — Да мы чуть не погибли! Кенуэй, чем ты думал?!        — А ТЫ ЧЕМ ДУМАЛА?! — он резко поднялся. — Я тебе ясно сказал – сиди в каюте!        — Так я бы там и сидела, если бы тот верзила не пытался проникнуть в трюм!        — А какого дьявола ты вообразила себе, что сможешь его одолеть?! Нахера ты вообще на него поперлась?!        — А такого, что он бы услышал, как я открываю дверь в твою долбанную каюту! Что мне ещё оставалось?        — Сидеть там, где он тебя не видел!        — Вот сам и сиди! А я не позволю каким-то левым личностям разгуливать по твоему кораблю и покушаться на твой груз!        — Да ты сама здесь левая!        — Но я на твоей стороне!        — Что-то такой союзник приносит мне лишь одни убытки.        — Эй, ты что, намекаешь, что это всё произошло из-за меня?!        — А из-за кого ещё?! Если бы не ты, его бы просто пристрелили, как только заметили! А так ты дала ему прекрасные последние воспоминания!       От такого замечания мое лицо вспыхнула.        — Он сам!...        — Да-да, сам! А ты не особо-то сопротивлялась.        — Эдвард, что ты такое говоришь?..        — Я говорю то, что видел, а ты!... Ой…       Нда, “ой” – это не то слово. Не помню, когда я в последний раз это делала, но сейчас я просто сидела в обнимку со своими коленями и ревела навзрыд. Мне было ужасно стыдно, что вся команда может лицезреть это ужасное зрелище, но остановиться я не могла. Всего лишь второй день в этом сраном XVIII веке, а сил уже больше нет никаких! Плечи дергались на каждом всхлипе, это я ещё молчу про подбородок. Лицо, должно быть, сморщилось как у старухи какой-нибудь. Слёзы обжигали рану на щеке, но контролировать их я никогда не умела. Поэтому сейчас перед суровым пиратом, Грозой Морей, знаменитым Эдвардом Кенуэем я разревелась, как маленькая девочка, у которой отняли игрушку.        — Домой… — бормотала я сквозь слёзы. — Я просто хочу домой… Подальше от этого гребанного моря, этого корабля… Подальше от тебя!..       Я уткнула нос в руки, которые сложила на коленях, так, чтобы глаза ничего не видели. Вообще не хотелось ничего видеть. Хотелось зажмуриться и проснуться в своей квартире с геймпадом и арахисом в руках. При мысли об арахисе я ощутила дикую ломку по этому ореху. Это, к моему позору, заставило меня заистерить ещё сильнее. Кенуэй не подошел, не стал успокаивать меня или говорить какие-нибудь добрые слова. Вместо него это сделал его квартирмейстер. Я ощутила, как чья-то рука обвила мои плечи и прижала к себе, а когда подняла голову, это был Адевале. Господи, какой же он добрый! Прижавшись к мужчине, я почувствовала себя такой слабой и беззащитной, какой не чувствовала себя уже много лет. Чернокожий гладил меня по волосам, что-то говорил, а я смотрела Эдварду, стоящему у штурвала, в спину, с каждой секундой ненавидя его всё сильнее. Ага, беспокоится он обо мне, как же! Да его абсолютно не колышет ни я, ни мое состояние! Я для него просто… просто как шарик с предсказаниями! Я – его кратчайший путь к Мудрецу. Просто инструмент.       Но время шло, и успокаивающие слова Адевале делали свое дело. Истерика постепенно отступала, и её место заменял стыд. Я чувствовала, как у меня пылали уши, и от этого ещё больше хотелось провалиться под землю! Ну, сначала под палубу, потом дно, затем море, и потом уже под землю. Позволила себе сорваться в такой момент... Логика постепенно возвращалась ко мне, и я осознавала, что Кенуэй был абсолютно прав – во всем. И от этого мне становилось ещё хуже. Разум осознавал его правоту, но вот гордость ни за что её не принимала. И от этого хотелось выть.       Адевале, заметив, что я успокоилась, ушел на свое рабочее место. Они с Эдвардом не разговаривали, чему я была благодарна. Мы плыли много часов, а я так и не сошла со своего места. Когда солнце уже окрашивало небо красками заката, и начинал дуть прохладный ветер, я мысленно дала себе пинка под зад и, поднявшись, тихими шагами направилась к Кенуэю.        — Прости меня, — чертовски сложные слова для такого гордого человека как я. Я сказала их, стоя чуть позади пирата. Тот не обернулся и ничего не сказал. Тогда я повторила немного настойчивей: — Ты был прав. Прости меня.        — Я услышал и с первого раза.        — Тогда почему не ответил?        — А на это надо отвечать?       Чёрт, да ты ещё более гордый, чем я.        — Да. Ответь, пожалуйста.       Мужчина вздохнул и, наконец, обернулся.        — Хорошо.        — И всё? — я чуть ли не провизжала эти слова. К моему облегчению, Эдвард усмехнулся.        — А что я ещё должен был сказать?        — Ну, “Да, я тебя прощаю” или “Я рад, что ты поняла мою правоту”.        — Ладно.        — Что “ладно”?!        — Иди ты уже в каюту!       Состроив обиженную мину, я повернулась и с громким топотом спустилась с капитанского мостика. Но тяжеленная гора упала с моих плеч, позволив, наконец, вздохнуть спокойно. Нельзя ссориться с Кенуэем, учитывая тот факт, что нам ещё предстоит работать в команде. Так что я испытала огромное облегчение, что он не стал таить обиду на меня, и что мне не пришлось вымаливать прощения. Такого бы моя гордость просто не вытерпела.        — Купер! — голос ассасина заставил меня обернуться.        — Да?        — Так зачем нам на Нассау? Ты так и не объяснила.        — Ах, это… Там эпидемия.        — Что?!        — Да. И без твоей помощи никак не обойтись. Хорниголд и Тэтч уже будут ждать тебя там.       Внезапно всё вокруг залило желтым светом. Эдвард и вся его команда замерли, словно манекены. Даже вода остановилась, и птицы не летели. Всё просто зависло. И только я одна была “живой”. Вокруг витали голограммы, разные картинки, силуэты. Если бы меня сегодня чуть не изнасиловали, я бы, наверное, испугалась представшей мне картины, но мозг уже был забит до отказа всеми этими страшными событиями, поэтому здравая часть моего сознания успокоила меня, велев повернуться.       За моей спиной в воздухе парила Юнона. Что ж, повторюсь: видеть на экране – одно, а вживую – совсем другое. От Предтечи исходила такая мощь, что я боялась подойти хоть на шаг, чтобы не быть стертой с лица земли – в буквальном смысле. Поэтому я ждала. Но надолго меня не хватило, поэтому я спросила:        — Так это ты забросила меня сюда?        — Что ты наделала?! — взревела Та, что была до, так что я аж вздрогнула. — Зачем ты рассказала ему о будущем?        — Ну, потому что это следующее событие, которое должно было с ним произойти…        — …в следующем году!!!       Я ужаснулась.        — Мне что, ждать целый год?!        — Нет, нет, глупое человеческое существо. Ты поторопила судьбу и сдвинула всю историю этого человека! Историю миллионов!— она указала на Эдварда, который застыл с прикольным выражением удивления на лице.        — В смысле?..        — В прямом! Ты заставила произойти событие, которое должно было случиться только через год.        — То есть… если бы я не сказала ему об эпидемии, то её бы не было ещё целый год?       Юнона кивнула.        — Ты один раз уже поторопила историю. К несчастью, такое возможно. Но она умеет мстить. Имей в виду: будешь злоупотреблять временем, и история пойдет абсолютно другим путем!       Предтеч начала растворяться в воздухе. Я встрепенулась, и, подлетев к ней, пыталась схватить за платье, но рука проходила сквозь материю.        — Стой! — кричала я. — Зачем я здесь? Как мне отсюда выбраться?!        — Выполни своё предназначение, — сказала она и исчезла.       Я, часто дыша, вскрикнула:        — Класс! Прелестно! Просто супер! КАКОЕ ТАКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ?!        — Грейс?       Я обернулась. На меня таращилась вся команда, будучи заинтересованной, чего это я вдруг решила поорать на воздух.        — Хехе-хехе. Всё в порядке! Я просто немного устала.        — Я заметил…        — Курс на Нассау, парни! Хехе…       Пока я окончательно не сгорела со стыда, я поспешила скрыться в трюме. Но уснуть я не смогла ещё очень долго, так как одна мысль не давала мне покоя: это хорошо или плохо, что я приблизила смерть сотен людей на целый год?..       POV Автор        — Жестковато ты с ней, Кенуэй.        — Жестковато? Я не хочу, чтобы мой корабль превратился в розовый домик для кукол!        — Не-е, она не такая. У этой девушки сильный дух…        —… и ужасный нрав, — гнул свое ассасин. — Когда-нибудь это сыграет ей плохую службу.        — Даже если так, думаю, она справится.        — Справится? Она разревелась после обычного морского боя.        — Ты её не понимаешь. Мисс Купер напугана… кажется, кто-то действительно приложил руку к тому, чтобы она здесь очутилась.        — На нашу голову. Я не собираюсь таскать её за собой, как собачку!        — Не собирайся: она сама будет бегать рядом с тобой. Возможно, даже станет тебе неплохим напарником.        — С чего ты взял, Аде? Ты видел, какие у неё глаза были после абордажа? Не думаю, что брать её с собой будет разумным решением.        — Ну, смерть она уже видела и до того, как встретилась с нами.       Эдвард вскинул брови.        — С чего ты решил?        — Я видел, как она смотрит на трупы. У обычного человека они бы вызвали страх. А у неё в глазах было что-то другое.       Кенуэя удивила подобная внимательность своего друга.        — И что ты предлагаешь?        — Дать ей шанс.       Шанс? Пират усмехнулся: вот чего его квартирмейстер не понимал, так это того, что у Эдварда уже нет другого выбора, кроме как дать ей шанс. И понял он это ещё вчера.