***
Драить нос “Галки” было бессмысленно, так как брызги от высоких волн и так выполняли всю работу за меня. Да и ведро как раз спланировало на корму. Но перемотаем к тому моменту, когда я послушно начала выполнять обязанности приобретенной должности, и опустим подробности, с которыми я пришла к этому выполнению. В конце концов, на этом корабле мои крики и скандалы ни к чему хорошему не приводят, по крайней мере для меня. Ведь все матросы же когда-то драили палубы? И я не умру, если разок-другой пройдусь по доскам шваброй. А там уже и до “повышения” недалеко... Повышение? О чем ты? Быстро же ты забыла о Робертсе. О доме… Дура. Швабра в моих руках остановилась. Дом… странно. Прошло почти два месяца, а я уже с трудом вспоминаю прошлое. С каждым днем представления о родине становились все более размытыми и блеклыми, а их места занимали яркие краски Карибского моря. Жизнь здесь бурлила рекой. Мне казалось, что прошел минимум год, если не больше. Казалось бы, я должна быть в ужасе, бить тревогу, что в Техасе я уже как два месяца в розыске, мать наверняка в предынфарктном состоянии, брат в шоке, друзья в ахуе, но… здесь я жила как никогда. Да, это абсурдно, ведь это была, скорее, не жизнь, а вечная погоня, где каждый второй мог преспокойно приставить тебе к виску ствол. Каждый день был наполнен адреналином, мы постоянно куда-то двигались, что-то делали. А дома такого нет. Там… скучно. Я… я не была уверена, что хочу возвращаться. Или просыпаться, не знаю… наверное, такие мысли не должны приходить мне в голову. Но появившись однажды, они засели прочно, словно вросли своими корнями прямо в мозг. Будто опухоль, которая все росла. И начала она расти задолго до того, как я, будучи юнгой, наяривала корму “Галки” до блеска. Но если раньше я особо не придавала ей значения, то сейчас… Я запуталась. Мне нужен перерыв. Пауза. Тайм-аут. Я встряхнула головой, налегая на швабру. Какая нелепость… нужно думать не о том, как получше загореть на море, а о том, как вернуть все на круги своя. Так правильно. Так надо. Я не должна тут находиться. Здесь я до сих пор чувствовала себя не в своей тарелке. За такое долгое время я толком не сблизилась ни с одним человеком в этом мире. Даже с Эдвардом. Я подняла взгляд на капитана. Из-за жары он снял основную часть брони, оставаясь в одной рубахе и штанах. Я смотрела на его широкую спину, сильные руки, ноги. Ладно, и на зад тоже. Чуть-чуть. Да, ассасин ближе мне на этом корабле больше остальных, но и другом я его назвать не могла. Интересно, чего это Кенуэй вообще сегодня такой весь из себя дружелюбный? Не знаю, плохо это или хорошо, но стоит попытаться удержать это доверие к себе. Хотя, было ли это доверием? Хер знает. Может, просто секундный порыв веселья. Но чем бы это ни было, этим стоит воспользоваться: все-таки не круто сидеть весь путь в сторонке, ковыряя пальцем доски. Да и к остальной команде тоже нужно найти подход. Хотя бы узнать их имена, а то так и буду знакома только с Алексом, Стивом и Полом. Вроде же с ними тоже через многое прошли. Эта блокада, Тортуга… Эдвард обернулся. Встретив мой взгляд, он улыбнулся. — Что, отлыниваем в первый рабочий день? — Если бы, — я окунула швабру в ведро и смачно шлепнула ею по доскам. — Будем в Кингстоне через час. Если управишься, я подумаю по поводу кровати. — Ха-ха, очень смешно, — от высокой волны ведро в очередной раз перевернулось и покатилось по корме. Я же с невозмутимым видом завозюкивала этот мокрый след шваброй. — Я серьезно! — Я поняла. Пират что-то хмыкнул себе под нос и отвернулся. Спустя какое-то время команда затянула песню про рыбу в море. Значит, плывем праздновать… может, мы все-таки сможем стать если не напарниками, то друзьями?***
“Галка” прибыла в Кингстон к закату. К тому времени я уже спешно прошлась по всей палубе своим новым инструментом, а в некоторых местах даже подражая игрокам в кёрлинг. На третий раз, когда у меня смыло ведро, я забила на все это дело и всякий раз, когда мне требовалось смочить швабру, я просто высовывала ее за борт: рано или поздно высокая волна доставала и чуть не забирала ее с собой. Так и справлялись: океан подбавлял мне водички, а я равномерно развозюкивала ее по доскам. Парни первое время смеялись. Пока не начали падать на мокрой поверхности. Тут уже смеялась я, только тихо. По крайней мере, пыталась. Как только корабль подошел к пирсу, парни засуетились пуще обычного. Сначала общее волнение передалось и мне, но потом до меня дошло, что эти похотливые псы секунды считают, когда сойдут на берег и нагуляются вдоволь. Можно было только делать ставки, кого будет больше: пьяных или оттраханных. Даже Эдвард уже нетерпеливо потирал ручки штурвала. Пираты – они и в Африке пираты. Но я так подумала, что хорошая пьянка и мне не помешает. Может хоть голову прояснит. Это мне сейчас особенно необходимо. — Хееей, найдется на этом корабле джентльмен, который угостит даму выпивкой? — хоть я и однозначно пихнула капитана в бедро, но сказала это во всеуслышание. После секундной тишины мужчины похватали тарзанки и вылетели за борт, не успела “Галка” даже пришвартоваться. Те, кому тарзанок не хватило, просто с разбегу выпрыгивали нахрен. Спустя 10 секунд на корабле уже не было никого кроме меня, Эдварда и Адевале. Даже как-то дышать легче стало. — Я смотрю, у тебя в команде настоящие мужчины, Кенуэй, — сказала я, скрестив руки на груди. — Настоящие пираты. Это немножко другое, — усмехнулся он, прилаживая обратно снаряжение. — Что ты там говорила? Угостить тебя выпивкой? А не лопнешь? — Я угощу, — внезапно влез квартирмейстер, отчего я растаяла. — Что предпочитаете, мисс? Ром или эль? Если бы выпивку мне покупал Эдвард, я бы урвала кусочек побольше. Но это был Аде, а к нему у меня было совершенно другое отношение. Ведь это был один из немногих на "Галке", кто общался со мной по собственному желанию. — Оу… да что не жалко. Спасибо, Адевале. — Что не жалко? Хах, я не так скуп, как вам кажется, Грейс. — Да нет же, я не это имела… — Довольно обмена любезностями, — прервал этот поток вежливости ассасин, — ром, эль – какая разница? Главное – всего побольше! Есть тут одна таверна с замечательными девушками… Мужчины, как им это свойственно, протянули долгое «Хаааааа!» и, похлопав друг друга по плечу, направились к трапу. — То есть, мне действительно можно с вами? Вы не шутите? — да, возможно я толстолобая, но признаю, до меня плохо доходило, что меня действительно могли принять в команду. Это больше походило на розыгрыш. Знаете, было похоже на ощущение после выпускного: вроде школу закончил, а чувства выпускника нету. Так и здесь. Кенуэй, даже не оборачиваясь, крикнул: — Идем уже, конопатая! Экзамен номер два: после скольких бутылок ты свалишься? Я пил с каждым на своем корабле, и ты не станешь исключением! Мне казалось, улыбка разорвет мне рот. Я быстро спрыгнула со ступенек и догнала мужиков. Сколько бутылок? Ты недооцениваешь студента меда…***
Я в хламидомонаду. Это пиздец, товарищи. Я давно так не ужиралась. Даже посвящение в первокурсники по сравнению с этим было детским садом с березовым соком. Реально, я думала, что это медики – извращенцы в плане алкоголя. Но я, конечно же, не брала в расчет пиратов XVIII века. Эти кони хлебали все, что видели: от эля и вина до рома и виски. Причем их абсолютно не заботило, какой градус за каким идет. И, что самое забавное, меня тоже. Но лучше по порядку. Кенуэй привел нас в небольшую таверну у самого пляжа, только метрах, может, в трехстах от пристани. Она, кстати, была рядом с той, в которую я попала еще в самом начале этой истории, но выглядела привлекательней. По первому взгляду – милое и уютное заведение, на два этажа которого задорно заливала скрипка. Мелодию разбавляли непрекращающийся гомон и смех людей, вместе с периодическим чоканьем. Так сказать, современный клуб. Очень даже симпатичненький. Был. До тех пор, пока из раскрытых ставень вдруг не вылетел головой вперед какой-то пьянчуга, угодив прямо в кусты под окнами. Заведение тут же разразилось смехом. — Кто это был? — спросила я, и тут же из кустов показалась голова. Затем постепенно появилось тело, но стоило мужику высунуться по пояс, как пилот внутри него катапультировался, и матрос, пошатнувшись, въебался головой в пальму и ретировался в кусты. — Пол, — ответил ассасин. — Он привыкнет. — Как ты вообще взял его в команду? — Тебя же как-то взял. — Капитан спас его от британцев. Те колотили его за украденный хлеб. Полу было некуда идти, а на «Галке» как раз некому было наяривать доски. — Ну, теперь есть, — сказала я себе под нос. Эдвард распахнул двери таверны, и мне в нос ударил смешанный запах перегара и вони немытых тел. Войдя, мне показалось, что играет несколько скрипок в разных концах зала, и при этом играют отнюдь не одну и ту же мелодию. Кроме того, гвалт посетителей, который снаружи казался тише, бил по ушам ничуть не меньше, ведь это были не изысканные речи уважаемых господ, а самая настоящая брань, да такая, что даже у меня уши в трубочку сворачивались. Дезориентация наступила мгновенно, как только за нами захлопнулись двери. Ассасин, раскинув руки, вдохнул полной грудью местный “аромат” и направился куда-то в самую жопу толпы. Если бы не Адевале, взявший меня за руку, я бы уже куда-нибудь уплыла, ибо нельзя было ожидать, кто, когда и куда тебя пихнет в следующую секунду. Мы виляли между людьми, точнее, негр вилял, я же старалась не выпускать его руку. Сначала я даже не поняла, куда мы премся, да и не особо смотрела. Глаза больше смотрели по сторонам, чем под ноги. А по сторонам было на что посмотреть. Особенно такой “дикарке” как мне. Да, на меня поглядывали с некоторым изумлением и интересом. Я же отвечала тем же. Как я уже не раз говорила, все-таки не каждый день удается поглазеть на живых людей золотой Эпохи Пиратства. Необычные прически, чудная одежда… все эти кабаки, корабли, этот стиль жизни даже спустя столько времени вызывали во мне детский восторг и неописуемый ужас. Было интересно, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к такой жизни, но с другой стороны я молилась, чтобы мне и не приходилось привыкать. От того, сколько раз я оглядывалась, пытаясь рассмотреть все вокруг, чуть не защемило шею. Сейчас, спустя какое-то время, я услышала не только скрипку, но и гармошку, и еще... что-то ритмичное. Я далека от музыки и даже не рискну предположить, что это мог быть за инструмент. Музыканты стояли в углу, но одновременно были на виду, так что мелодия разливалась по всему помещению. Красивая. Такая заводящая. Адевале привел меня к столикам, за которыми уже разместились матросы с “Галки”. Хотя, разместились это мягко сказано. Скорее впихнулись и едва удерживались, ибо места было катастрофически мало. Стульев было явно больше, чем предназначено для круглых столов, а кто-то еще и на корточках сидел. Мы пришли, когда пираты уже разливали по кружкам какое-то поило. — Черепахи! — воскликнул Кенуэй, когда мы подошли. — Хэй, ну-ка плесни и им, чтоб щедро было! К нам подошел рыжий матрос, наверняка ирландец, но не такой рыжий как я, а гораздо светлее, с двумя кружками и полной бутылкой. Он непонятно хмыкнул, когда выливал эль в мою кружку. — Чего? — так же хмыкнула я. — Да нет, ничего. И он оставил нас с полными кружками бухла. Я вопросительно взглянула на квартирмейтера. — Наверняка поспорили. — Поспорили? О чем? — О том, сколько кружек тебя свалит. — Ну что, гуляем?! — внезапно рявкнул Кенуэй, отчего дюжина ребят взревела громоподобным воскликом. При этом за соседними столами проснулись пару людей прям в говно и, не разобравшись, заорали тоже. — За хороший улов! И чтобы он был почаще! Первый глоток разлился приятной терпкостью. Поспорили значит, да? Ну что ж, готовьте бабло – я хочу свою долю...***
Ну вот как-то так. — Да я клянусь, это был он! — рявкнула я, ударяя кружкой о стол, так что ее содержимое расплескалось в стороны и даже попало некоторым мои собеседникам на лица. — П-призраков не существует, рыжая, — запинаясь, сказал тот самый рыжий Эрик, мой новый знакомый из команды Кенуэя, который один из немногих начал проявлять ко мне хоть какую-то симпатию. К счастью, не он один. Подумать только, что пьянка делает с людьми. Может, стоило так же ставить графин с водярой на стол переговоров между важными шишками, и не было бы никаких войн? Но сейчас не об этом. Пьяный в стельку Эрик уронил пустую кружку и полез за ней под стол. — Бигфут не призрак, балда! Бигфут это... Это БИГ-ФУТ! — я развела руками в стороны, пытаясь показать размер этого его фута. — Такой большой и волосатый! Если бы Эшли тогда не пришпорила свою малышку, мы бы!.. — не думаю, что они поймут, что такое машина, но ведь по сути Эш всегда называла ее малышкой. Так что я даже не приврала. — Да это н-наверняка была какая-то обезьяна! — взмахнул руками Фрэнк-канонир, при этом залепив пощечину поднявшемуся из-под стола Эрику, так что он с кружкой снова оказались на полу. — А ты с перепугу приняла его за этого… как ты говорила? — Не хочешь — не верь! А я в вашего кракена не верю! Вот! При упоминании гигантского кальмара мужчины вздрогнули, а Эрик так вообще внизу стукнулся головой об стол. — Чего ты так кричишь! — с акцентом зашипел на меня Луиджи, впередсмотрящий, и перекрестился. — Кракен – это не шутки. Мало того, что бабу на борт взяли, так если ты на нас еще и дьявола накличешь… — Эй! Я не просто баба! Я ваша суперпупер баба! И никакой кракен, даже кракененыш не посмеет скрутить вашу “Галку”, пока я с вами. Клянусь своим прадедом Нострадамусом! А он фигни не говорил! — Звучит как тост! — воскликнул подошедший к нам Алекс-почти-мой-кореш. Ну как подошел. Скорее подплыл, цепляясь руками за все, что цепляемо, чтобы не навернуться. — За удачу! — За удачу! Я не знаю, что было в моей кружке. Я перестала различать вкусы часа полтора-два назад. Ром, виски… какая разница? Главное, что вкусно, и есть хорошая компания. Я поставила кружку последняя, когда матросы уже прочищали свои глотки громким рыком. — Хорошо! — рявкнул Фрэнк. — А ты ничего. Честно с-сказать, мы думали, ты свалишься еще час назад. — Я тоже так думала, — хохотнула я, — но вы тоже хороши. Поило-то у вас, конечно, крепкое. Вот только мне кажется, что теперь я могу составить вам здоровую конкуренцию. А где Эрик? Мы вчетвером заглянули под стол. Наш ирландец преспокойно нахрапывал какую-то симфонию Баха в кружку, раскинув руки в широчайшем объятии. Мы переглянулись с мужиками и едва сдержали смех. Я подмигнула им и, взяв со стола свою кружку, аккуратно пристроила ее на кружку Эрика. Моряки тоже захотели поучаствовать, и уже скоро на лице нашего друга была воздвигнута миниатюрная Пизанская башня. И что самое интересное, она держалась достаточно крепко. Я выползла из-под стола и обняла ближайший столб. — Пхахахахахахахахах! — слезы уже лились из глаз, и дыхания не хватало на смех, поэтому из моего рта вырывались только сиплые звуки. Впрочем, у моей компании была та же проблема. — Мне… нужна… камера! — через смех провизжала я. — Камера? Зачем… зачем тебе в тюрьму? — так же через смех спросил Луиджи, отчего я залилась еще большим смехом. Перед глазами все плыло. Сейчас я бы уржалась даже с пальца. А голова была такой тяжеееелой-тяжелой, что едва не перевешивала все остальное тело. Черт возьми, в этом веке алкоголь делали из марихуаны? А похер. Мне таак хорошоо… Тут заиграла какая-то пронзительная и заводящая мелодия. Все посетители таверны, которые еще могли стоять на ногах, тут же повскакивали со своих мест и, образовав круг, кинулись в пляс. Но это был какой-то конкретный танец, который знали все танцующие. Мужчины и женщины, смеясь, топали ногами, махали руками и кружились вполне синхронно, а в какой-то момент женщины переходили к другому партнеру по кругу. Меня это заинтересовало. — Танцы! — крикнула я и, уперевшись, кажется, в лицо Луиджи, встала. — Хочу танцевать! Где мой партнер? Несмотря на то, что у моих ног лежал довольно неплохой выбор, я искала конкретную особу в этом плывущем перед глазами мире. И куда он… а воооооот он, мой зайчик. Вижу цель – иду к цели. Хватаясь за столбы и пригибаясь к полу, я медленно двинулась к столам, за которыми играли к какую-то настольную игру. А, эта та игра с кругляшками! За одним из столов сидел Кенуэй-красные-щечки и, кажется, неплохо так выигрывал. — Ха! Я снова победил! — рявкнул он, чуть ли не пригвоздив свою черную фишку к доске вместо белой. Его соперник, матюгнувшись, кинул ему в грудь мешочек с монетами и ушел, но заторможенная реакция позволила ему благополучно съехать с груди пирата прямо на пол. Все еще смеясь и нахваливая самого себя “ай да я, ай да молодца”, ассасин нагнулся за деньгами, в то время как к нему подсел следующий соперник, азартно потирая ладони. Я подошла как раз тогда, когда капитан вынырнул из-под стола, гремя монетами над ухом. — О дааа, я хорош! Я так скоро на еще одну пушку заработаю, ха! О, конопатая, че надо? Недолго думая, я одной рукой раздвинула его ноги и, обхватив за плечи, уселась к нему на колено. Пока он соображал, что произошло, я сказала: — Эдвард, милый… по-пойдем танцевать, — при этом поглаживая ему ключицы и смотря в один красный от алкоголя глаз. На второй меня просто не хватало. Тут уже «милый» сообразил, что к чему, и довольно крепко обвил одной рукой мою талию. — Какое танцевать, цыпа? Мне так везет! Нельзя упускать момент! — с трудом произнес он, размахивая свободной рукой и сбив при этом со стола две пустые бутылки. Он говорил мне прямо в лицо, так что, по идее, я должна была чувствовать от него эти смешавшиеся запахи рома с виски, но ничего не слышала. Меня хватало только на одно из пяти чувств: зрение. Я рассматривала его глаза, морщинки, шрамы… — Тебя девушка приглашает на танец, олень! Вот этот момент нельзя упускать! — соперника Кенуэя уже больше интересовала наша перепалка, чем их игра. По крайней мере, он молчал и с тупой улыбкой нас слушал. — Не позорь меня перед людьми! Удачу спугнешь! — Мы за нее пили, так что пусть только посмеет спугнуться! Го танцевать, научи меня! — Цыпа… — произнес пират мне куда-то в шею. Видимо, уже не было сил держать свою голову самостоятельно. При этом он, кажется, слегка закусил мне кожу. — Я научу тебя всему, что знаю, клянусь, но… — Ну ты и козел! — воскликнула я и, сорвав его руку с себя, встала. — Тогда… Тогда я буду танцевать с Алексом! Нет, с Питером! Или со Стэном! Или вообще с тремя сразу пойду, вот! Я развернулась на сто восемьдесят, хотя мозг орал, что на все семьсот двадцать, и демонстративно ушла восвояси. Ну, ушла недалеко, ровно настолько, насколько меня хватило идти прямо. Затем мои приборы дали сбой и, запнувшись об чью-то ногу (а может и об свою), въебалась лицом прямохонько в чей-то торс. Человек, сам будучи поддатым, не ожидал внезапной атаки, поэтому мы с ним вдвоем угодили прямо в столб. Да сколько их тут? — Дьявол! — я слышала, как он приложился затылком. Да, это был он, а не она или оно. — О, Питер! Вспомнишь говно, вот и… кхм. Го танцевать! — Вообще-то я шел в сор… — Да не бубни, верзила! — я взяла его за руку и потащила в сторону танцующих. — Один танец! Не успели мы приблизиться к толпе, как нас тут же втянуло в этот поток и закружило, завертело по комнате. Вряд ли, конечно, я двигалась в соответствии с танцем, но мне казалось, что получалось у меня неплохо. А спустя пару секунд этот злюка Питер сам начал меня вести, так что скоро я скакала под его руками почти синхронно с остальными парами. Так, вот только давайте не опошлять, а! Это был один из тех моментов, которые напоминали тусы в Диснее: все вдруг начинают танцевать, смеяться, и все так прекрасно и безоблачно, что ты даже думать не успеваешь. Только ловить момент и так же смеяться и прыгать по этим доскам. А вокруг рекой льется ром, кричат люди, летят шашки от настольной игры. А как у меня круто получалось отбивать ритм ногами! Танец напоминал чем-то чечетку. Да, я признаю, что возможно мой внезапный талант к пляскам обеспечен энным количеством бутылок, но не е-бет! Я сногсшибательна! Здесь и сейчас! Питер закрутил меня так, что я волчком устремилась к следующему партнеру, который ловко поймал меня и оглушительно засмеялся. Это был Стэн! Я обернулась, продолжая танцевать, и увидела, что к Питеру перешла другая партнерша, и так по кругу. Рот уже болел улыбаться, но я все-таки засмеялась. Что за сказка? Движения Стэна были резче и смелее, что было неудивительно: с Питером у меня был не самый положительный опыт общения. Но, думаю, это в прошлом. Матрос был гораздо опытнее в искусстве танца, так что в его руках я летала, словно бабочка по полю. Вот уж точно: танец зависит от партнера. Не знаю, через сколько рук я прошла. Я танцевала с Алексом, Диланом, Луиджи, Фрэнком, Тони, Джеком и с какими-то незнакомыми мужиками, которые вклинились в этот круг танцующих так же, как и я. А музыка все не кончалась, а ноги все танцевали. Меня подбрасывали, крутили, роняли и ловили в сантиметрах от пола, а мне кроме смеха и танца даже дыхания ни на что другое не хватало. Веселые слезы периодически стекали из уголков глаз и терялись где-то в волосах или смеющихся морщинках. Не знаю, наступала ли я кому-то на ноги, но мужики не жаловались, а лишь с улыбкой на лицах мастерски вели мои шаги. Скажу вам честно, это не сравнится ни с одним техасским клубом. Здесь все просто получали самое искреннее удовольствие, а я так тем более. Мне казалось, что счастливее меня на этом свете нет. Как же давно я не чувствовала себя так хорошо! Когда меня подхватил новый партнер, глаза сами наткнулись на Кенуэя, смотрящего прямо на меня. Он, как и остальные зрители, отбивал ритм музыки ладонями и не спускал с меня глаз. Я смогла углядеть у него очередной мешок с деньгами на столе. Глаза пирата едва не закрывались от количества выпитого, но он неотрывно глядел на меня с глупой пьяной улыбочкой. Будто папочка пришел на утренник своей дочки. На мгновение я смогла вырвать свою руку из цепкой хватки моего танцора и махнуть ею. Потанцуй с нами! Но Эдвард только отмахнулся, усмехаясь. Наверняка он просто был слишком пьян не только для танцев, но и для ходьбы. В этот раз я не настаивала. Лишь показала язык и ускакала к следующему партнеру. А жизнь-то хороша!***
Я проснулась от того, что на меня насрала чайка. Сначала была минутная дезориентация. Солнечный свет бил в глаза, ноги были мокрые и, почему-то, босые, а в ладони что-то вязкое и теплое. Только спустя время я поняла, что это были продукты жизнедеятельности птицы. Матюгнувшись, я резко села, на что голова отозвалась еще большим матом. Я рухнула обратно на песок и вытерла об него же руку. Другой рукой я закрыла глаза от яркого света. Было тепло, даже жарко; дул приятный морской бриз. Волны напевали такую чудесную колыбельную... если бы не головная боль, я бы тут же перевернулась на бочок и заснула бы. Но визжащие чайки и нестройные песни где-то недалеко все равно не дали бы мне это сделать. Собравшись с силами, я зажмурилась и перевернулась на живот. Плохая, конечно, идея, но все же видеть окружение мне хотелось больше, чем избежать боль. Я приподнялась на локтях, еще ненадолго закрыла глаза руками и только потом, соорудив из них бинокль, вщурилась в этот мир. Я была на пляже. Чуть ли не в воде, если быть точной, судя по тому, что ноги омывала морская вода. В четверти мили слева была пристань с кораблями, несколько дальше справа – какая-то таверна. Или… или это наша таверна? Отсюда было не видно. Впереди, там, где начинали расти пальмы, в тени нежилась группа бродяг. И ни одного знакомого лица. Я была одна. Я поднялась на четвереньки, потом села на колени. Так, стоп, стоп-стоп-стоп-стоп-стоп, минуточку… думай, Купер, вспоминай. Таверна, музыка, танцы… потом… потом мы пошли гулять по городу. Но кто мы? И почему тогда я на пляже? Я отчетливо представила недовольную мину мамы, так и причитающую "такая молодая, а уже алкоголик, и куда я смотрела, права была мама" и т.д. и т.п. С удовольствием бы послушала еще одну такую лекцию… Я потерла виски, в надежде, что это хоть как-то облегчит головную боль. Итак, у меня было два варианта: либо отправиться на корабль, в надежде, что он еще в порту и меня не забыли, либо поискать кого-нибудь в таверне. Может, если бы у меня не было такой сухости во рту, я бы и пошла на корабль, но, преодолев силу гравитации, ноги подняли меня и сами понесли в этот клуб XVIII века. Не сразу, конечно, но понесли. Жажда была сильнее страха потеряться. От предвкушения рот наполнился слюной. Черт, вот чтоб я еще раз так пила… Пустыня Сахара, блин. По ощущениям, таверна была километрах в двух, не меньше. Когда я поднялась на крыльцо, мне просто хотелось упасть поудобнее и продремать весь остаток дня. Как будто и не спала даже, настолько сильной была усталость. В кустах что-то шевелилось, должно быть очередные посетители, но это привлекло внимание лишь на мгновение. Я распахнула двери непривычно пустого заведения и вдохнула прохладный воздух. Все окна внутри были открыты, наполняя пространство живительным сквозняком, если так вообще можно сказать. Но это было единственное, что здесь можно было назвать "живительным". Несколько столов и стульев были перевернуты, некоторые даже сломаны, а под ними в хаотичном порядке раскинуты карты и фишки. Из одного из столбов и рядом с ним в полу торчало не меньше полудюжины шпаг, все разных форм и размеров, при этом на одну была надета треуголка. Кто-то подсосал нашу идею с Пизанской башней, и теперь точно такая же, но гораздо выше, красовалась в углу (на самом деле без этого угла она упала бы еще на кружке третьей). Ну и какое же утро в таверне обходится без похмеляющихся? Кто-то сидел за перевернутым столом и едва удерживал голову на собственных руках, кто-то даже и не просыпался, а кто-то вообще блевал в уголочке. Но, естественно, людей было в разы меньше. Сейчас в заведении находились от силы человек семь вместе со мной. И, к моему счастью, среди этих шести были знакомые лица. Я аккуратно переступила через хозяина помещения, самого пребывающего не в самом презентабельном виде, и направилась к Фрэнку с Эриком. У двоих были такие красные и распухшие морды, словно их кто-то с любовью набивал в течение часа. Фрэнк сидел, опершись спиной о стену, а ирландец лежал у него в ногах, потирая глаза. Оба были настолько помятыми, что мне их даже жалко стало. — О, Грейс, — вяло произнес Фрэнк, приподняв пару пальцев в качестве приветствия, — наш новый коллега... Кажется, в моей глотке сейчас так же сухо, как на родине Луиджи. Будь другом, принеси чего выпить. Ты единственная тут на ногах. Осторожно кивнув, чтобы голова не отозвалась гулким эхом, я подошла к прилавку с внутренней стороны. Если бы я была барменом, где бы я хранила бухло? Я бы… ооо, бухло, бухлишко, вот и ты. Я выудила одну единственную уцелевшую бутылку чего-то из самого нижнего шкафа прилавка, который даже на шкаф не очень-то и походил. Но не суть. Спустя несколько секунд я уже плюхнулась рядом с канониром и дала ему сделать первый глоток. Затем бутылка перешла к Эрику, а после вернулась ко мне. Полегчало. Только после этого короткого ритуала смог начаться разговор. — Ради таких ночей хочется жить, — мечтательно пробормотал Эрик, накрывая лицо локтем. — Или умереть, — вставила я. Кажется, мы похмелялись виски. — Что вообще вчера было? После танцев я ничего не помню. — Оно и к лучшему, — сказал Фрэнк, забирая у меня алкоголь, — к сожалению, я все прекрасно помню. Я нахмурилась. Выглядели ребята реально помятыми. После нескольких секунд ожидания я спросила: — И? Расскажешь? — Да что тут рассказывать, — проговорил в свой локоть ирландец. — Ничего необычного: пьянка всегда ведет к мордобойству, вот и все. Он замолчал. И ежу понятно, что вчера произошла не просто драка. Я немигающим взглядом уставилась на канонира, ненавязчиво требуя разъяснений. Матрос долго сопротивлялся, но в конце концов сдался. — Капитан Кенуэй, — сказал он и поморщился, — произнес тост. “За то, чтобы мы поскорее нашли Обсерваторию!” А ведь ни что это за Обсерватория, ни зачем она нам – никто из нас так и не знает. Сначала… сначала команда терпела. Ведь какая разница, куда плыть, если доход все равно есть? А Кенуэй еще и обещал несметные богатства за эту дьявольщину… но время шло. А обещаний становилось все больше, денег все меньше. До Тортуги мы были почти на мели. Но команда прекрасно понимает, что это была просто редкая удача... Раньше все было по-другому. И когда вчера Эдвард заикнулся об этом, команда взбунтовалась. Конечно, были те, которые верили в обещания капитана. Но их было гораздо меньше. Меньше, чем нас… — Ты не веришь в Обсерваторию? — Хм… - хмыкнул он. — А ты? Я замолчала. Мы-то с вами прекрасно знаем, что она есть, да еще какая! Но… стоит ли говорить это им? Я припоминала что-то вроде недовольств команды Кенуэя. Что очень многие уйдут, даже Адевале, хоть и не по этой причине. Но уйдут ли они, если я скажу, что все это не выдумки? И будет ли это правильно? — Вот видишь, — внезапно произнес Фрэнк. Видимо, мое молчание затянулось, — даже пророк не верит в это дерьмо… Великий капитан – Эдвард Кенуэй – сходит с ума. И очень скоро даже крысы на корабле с этим согласятся. — И завязалась драка? Что стало с Эдвардом? — Хах! — вдруг хохотнул Эрик. Ей богу, его внезапные выпады когда-нибудь доведут меня до инфаркта. — Что с кэпом? Кажись, золото вскружило ему голову. Кенуэй нажрался так, что от первого же удара вылетел из таверны мордой вперед. Я впервые его таким видел. Вот сплетен-то пойдет… — Значит, не здесь… А вы не знаете, где он сейчас? Ирландец покачал головой и поморщился, канонир пожал плечами. Их это явно не ебало. Отлично, теперь мне нужно искать пирата с дичайшим похмельем по всему Кингстону. Проверить, хоть живой ли. — А, — вопрос все же слетел с языка, — где была я? Я не помню никакого мордобойства. Матрос ухмыльнулся и передал мне бутылку. — После танцев тебе стало плохо, и Алекс с Луиджи повели тебя блевать в кусты. Больше вы не возвращались. Говорил он это с явным подтекстом, словно намекая “я знаю, чем вы там занимались, шалунишки, хохохо”. Я бы отпарировала как-нибудь или сама посмеялась бы… вот только я не знала, что мы втроем делали. Я залилась краской и сделала несколько мощных глотков. Эти ребята, вроде, стали мне кем-то вроде друзей, но они все еще остаются пиратами, а я – девушкой… Нельзя об этом думать. Вот сейчас напридумываю всякой херни, настрадаюсь, сожгу нервы только. Лучше отложить это дело на потом. Я встала. Фрэнк потянулся было за бутылкой в моих руках, но я отпрянула. — Возвращайтесь на “Галку”. Там рома будет побольше, чем здесь, — обведя взглядом помещение, я кивнула матросам и вышла из заведения. Может, хоть к вечеру они приползут в порт. Наверное. Все-таки очень не хватало солнцезащитных очков. Я оглядела бутылку, прикидывая, хватит ли ее остатков Кенуэю, чтобы прийти в себя от попойки. А еще мне было очень интересно посмотреть на его помятое лицо. Нечасто ему влетало в рожу, так я хотела запечатлеть эту мину если не на телефон, то хотя бы в своей памяти. Но сначала нужно было его найти. — Если бы я вылетела мордой вперед из таверны, куда бы я пошла?.. — задумчиво произнесла я. — И далеко ли? Не успела я сделать и пяти шагов в сторону, как раскидистые листья кустов заведения зашевелились. Это можно было бы списать на ветер, да только его не было. Я усмехнулась. Мдааа, ваще недалеко… Я присела на крыльцо и чуть отпила виски, пока из-под листьев сначала появилась рука, затем еще одна. Я старалась как можно дольше не смотреть в его сторону, но вскоре тихонечко прыснула и повернула голову. Гроза пиратов, легенда Карибского моря и просто закаленный жизнью мужик едва различал, где небо, а где земля, чем рисковал испортить собственный камзол. Лицо Эдварда было не таким уж заплывшим, как я думала: больше от рома, чем от драки. Единственное, что могло намекнуть на ночную передрягу, был появившийся новый угол в переносице. А так добавились только краснющие глаза, такие же щеки и отвратный запах. — Чудесная погода, неправда ли? — как бы просто так сказала я, облокачиваясь на ступеньки. Кенуэй не сразу сообразил, где я. Но когда он смог сфокусировать свой взгляд, при этом фокусировался он только одним глазом, он был устремлен вовсе не на меня. — Что у тебя там? — прохрипел он, и его палец преодолел нечеловеческую силу земного притяжения, указав на бутылку в моих руках. — Вроде виски. Но это не точно. — К черту. Дай. — А порулить позволишь? — Размечталась. Дай. Хотя бы попыталась. Я слезла со ступенек и вложила бутылку в руку ассасина. Его рука сжаться не пожелала, поэтому сосуд благополучно пролетел большее расстояние, чем планировал, и упал на песок. Пока до Эдварда доходило, что произошло, я уже подняла ее и заново вложила в его руку, на этот раз лично зажав ее пальцы. Но теперь для капитана “Галки” встала новая задача – перевернуться на спину, чтобы отпить. За эти несколько минут я поняла, что еще не готова к детям – слишком бесит и смешит одновременно. С горем пополам я пихнула Кенуэя с нужной силой так, что он все же перекатился и чуть снова не выронил бутылку. С его поворотом на 180, мир для него повернулся на все 720, отчего снова последовала пауза с периодическим пыхтением. Только после этого ритуала пират смог глотнуть виски. — И сколько же ты вчера бахнул, принцесса? — спросила я, присаживаясь рядом на песке. — Это можно считать моим личным достижением. — Я думала, пиратам любая выпивка нипочем. — Нипочем. Я просто не выспался. Сейчас еще подремлю и… и пойду. — Куда? Наверное, он не услышал мой вопрос, или услышал и сразу забыл, так как ответа не последовало. Он снова запрокинул сосуд, только мимо рта. Я любезно подвинула горлышко в рот мужчине пальцем, пока вонь перегара не смешалась с запахом виски, впитавшимся в его рубаху. Он сделал пару мощных глотков. — Ты кроссовки мои не видел? — Что? — Обувь мою. Синие… ботинки. Такие со шнурками. Он медленно перевел взгляд на мои босые ноги и обратно. — А где твоя обувь? — Я это и спрашиваю, дебил. Ты не видел? Но он снова не ответил. Эдвард медленно повернул голову, осматривая кусты по периметру своей зоны зрения. Но когда его голова так и осталась отвернутой от меня, до меня дошло, что чувак просто беспалевно заснул. Я серьезно. — Эдвард? — ноль реакции. — Кенуэй? Индюк?.. Эй, пидр. Пииииииидоооооооор. Хмм… Раз он все равно спит… Я заметила, что из сумки на поясе Кенуэя торчал один из мешков с деньгами, упитанный такой. Видимо, фортуна и вправду вчера улыбнулась ему. Я аккуратно, стараясь не создавать лишнего шума, расстегнула сумку и выудила один мешок. Я не разбиралась в здешней валюте, но думала, сумма увесистая. Мешок приятно утяжелил карман шорт. Сойдет за мою долю. Не, нуаче, вдруг пригодится. К тому же не думаю, что после такой ночи он вообще вспомнит, что играл в азартные игры. Я перегнулась через него, чтобы заглянуть в лицо. Капиташка только-только начал сопеть себе под нос, чуть ли не пуская слюни. Что ж ты вчера такое пил, а? Или все-таки сколько? Я засмотрелась. Мне открылась та сторона лица, на которой красовались шрамы. Даже неумелые швы были видны, отчего создавалось впечатление, будто его рожей ткнули в колючую проволоку. Я коснулась того, что на щеке. Глубокий. Интересно, как он их получил: по неосторожности или неопытности? Я закусила губу, колеблясь. Но все-таки решившись, я аккуратно перекинула ногу и села сверху на Кенуэя. Я обхватило его лицо ладонями и повернула к себе. — Эдвард, — тихонько сказала я. — Эй, Эдваард. Вставай. Мужчина замычал. В очередной раз у него заняло время, чтобы сфокусировать взгляд, но еще дольше ушло на то, чтобы осознать ситуацию. — Вставай, — продолжила я, — нам пора идти. Эдвард Кенуэй в любом состоянии не упустит своего шанса. Именно поэтому уже через секунду руки, которые не могли удержать бутылку с виски, уже крепко обняли мои бедра. — Цыпа, еще пару минут. Мы же никуда не торопимся. Я улыбнулась, поглаживая большим пальцем его шрам. — Могу я тебя кое о чем попросить? Его руки переползли выше. — Все что угодно. — Никогда не называй меня цыпой. Одним резким движением я вправила нос ассасина, отчего тот заорал и подорвался, ебнув своим лобешником прямо в мой. Руки уже сжимали нос, а не мою талию, благодаря чему я смогла отползти. — Зачем?! — Очень глаза мозолило, — ответила я, потирая лоб. Однажды я была на пьянке студентов-травмотологов, которые вправляли друг другу здоровые носы… от них я и научилась этому фокусу. — Зато проснулся. Идем, уже наверняка далеко за полдень. — Не так уж и далеко, — пробурчал Эдвард, глядя на солнце сквозь пальцы. Кхм, короче говоря, куда-либо двинуться мы смогли только минут через 20. Пока он допил виски, пока научился заново ходить, пока зашел в таверну в поисках выпивки, ибо тех капель на дне ему, видите ли, не хватило, пока перекинулся словом с Фрэнком и Эриком, пнул их на корабль… ну, вы понимаете. Я за это время успела уже 10 раз протрезветь, только тяжесть в глазах осталась. Да и просто усталость. Ну ничего-ничего, сейчас затащу его на корабль, отдохнем немного, а там и в путь. Поплывем на Принсипи, там Робертс, и потом… Надо будет еще об этом подумать. Из таверны ассасин вышел с кислой миной. С каждым шагом он так обрушивался на ступеньки крыльца, что я думала, они под ним проломятся. За ним вышли пираты и, кинув на меня взгляд, поплелись в сторону пирса. Когда они ушли достаточно далеко, я спросила: — Что с лицом? Эдвард кинул на меня взгляд исподлобья. Но не злой, а скорее озабоченный. — Что-то случилось? — снова задала вопрос я. — Парни какие-то… странные, — сказал он так, будто его собственные слова казались ему полной чушью. — Не к добру это. Я нахмурилась. Ну уж нет, с этим ты сам прекрасно разберешься. Только сейчас новая бутылка в руках Кенуэя бросилась мне в глаза. Я посмотрела на него, потом на бутылку, снова на него, и снова на бутылку, он посмотрел на меня, проследил за моим взглядом, посмотрел на бутылку, потом снова на меня. Искра, буря, усмешка. — Лови, — сосуд полетел мне в руки. Редкий случай, но в этот раз я не срукожопила и поймала снаряд. — Вот это щедрость. — Можешь считать своей долей Хехехехехехех, дааааа, буду. Мы двинули вдоль берега в полной тишине, каждый в своих мыслях. Кенуэй наверняка задумался o команде, а я… а я даже не могла на чем-либо сосредоточиться. Пираты, Мудрец, Обсерватория, “Галка”, Карибы, пираты, таверны, разбой, тамплиеры, ассасины, пираты, Кенуэй… еще столько надо обдумать. Еще нужно засесть за свою легенду и попытаться разложить хронологию предстоящих событий, иметь хоть какое-то подобие шпаргалки. Я хотя бы буду догадываться, в какую сторону, если что, подталкивать Эдварда, а не истерично вспоминать по ходу дела, как это получалось до сих пор. Если мозг не отформатировал папку с Assassin's Creed 4, конечно. А там уже и домой. Учеба, работа, работа, учеба… не жизнь, а просто рай. Какое-то время я шла с закрытыми глазами, едва касаясь локтя пирата, чтобы держаться дороги. Да, я обязательно обо всем этом подумаю. Позже… А пока можно было насладиться шумом прибоя, шорохом легкого ветра в листьях, теплыми солнечными лучами. Пока можно просто пожить. Да, я подумаю обо всем позже. … ебать я философ, значит еще не опохмелилась. Я открыла глаза и присосалась к бутылке. Приступы философских размышлений – плохой знак. Нужно растормошиться, подвигаться. — Кто последний до “Галки” – говно, — скороговоркой выговорила я и полетела к пристани. — Чтооо? — спросил ассасин, вырванный из своих мыслей. Он не понял, почему я побежала, но на всякий случай легким бегом припустил за мной. На большее он пока не был способен. Как и я. Уже метров через десять в башке врубился сломанный телевизор, а глаза убавили яркость. Видимо я говно. Вот это гонка получилась. — Купер, до тебя белочка дошла что ли? — догнал меня Кенуэй. — Поздновато она. — Все претензии к ней, — усмехнулась я, но бутылку все-таки отдала капитану. А то мало ли. И все же шаг я ускорила. Я же не хочу быть говном. — Да куда ее черти вечно тянут… — услышала я недовольное бурчание Эдварда. Ассасин не ускорился за мной, но из виду старался не терять. Маленькое удовольствие – искать ходячую проблему по всему Кингстону. — Come on you young sailor and listen to me, I'll sing you a song of the fish in the sea… — напевала я себе под нос матросскую шанти, когда глаза наткнулись на персону, заставившую меня встать как вкопанную. Мы уже почти подошли к пристани, когда Бенджамин Хорниголд спустился со своего корабля и придирчиво огляделся. Поправив свой камзол, он твердым шагом покинул пирс, кинув по пути мешок местному чиновнику, на что упомянутый едва заметно кивнул и уступил дорогу. Бывший товарищ капитана ”Галки” направился в глубь города. На секунду мне показалось, что его взгляд скользнул в нашу сторону, но, видимо, собственные мысли не позволяли ему заметить такие тонкости, как опухшего пирата и мандариновую башку. Как только он скрылся в тени одной из улиц, я поняла, что не дышала все это время. Вдох получился резким и прерывистым. Нда, последняя наша встреча с ним была не ахти… — Грейс? — успел подойти пират. Он откинул в сторону пустую бутылку. — Чего встала? Не тормози людей. — Эдвард, — повернулась я, стараясь напустить на себя максимально безразличное выражение лица и выговаривать слова ровным голосом, — а у тебя случайно в Кингстоне нет никаких дел? Там, повидаться с кем-нибудь, прогуляться? — Повидаться? Единственные, с кем я хотел повидаться – это пара шлюх и полдюжины игроков. Как видишь, свой план я выполнил, — немного хвастливо сказал пират. Невозможно. Если Хорниголд и Кенуэй оба здесь, что-то должно произойти… Опять проскок времени? Но когда я успела спойле?.. Остров. Нда. — Боюсь тебя расстроить, но до девушек ты не добрался. У нас же еще есть время? Пойдем погуляем. — Тебе показалось, — ох уж эта мужская гордость. — И… погулять? Зачем? Девушки уже... — Я ХОЧУ ГУЛЯТЬ! На этих словах я схватила ассасина за руку и потащила в город. Клянусь, был бы Эдвард потрезвее, он бы спокойно вырвался и пошел на пристань, но, к моему счастью, по самостоятельности он пока мало чем превосходил ребенка. Однако быстро приходил в себя, поэтому долго он водить себя за собой, как собачку, не позволит. Кажется, Хорниголд повернул направо. Пожалуйста, пусть тебя там заинтересует чей-нибудь ананас. Но тамплиеру ананасы были до лампочки. За поворотом капитана “Бенджамина” не оказалось, за следующим тоже. Хотя на мгновение мне показалось, что мелькнули его бакенбарды. Но даже если так, стоило моргнуть, они пропали. Я уже отпустила Кенуэя и лишь время от времени посматривала, чтобы он не отставал. Умела бы я адекватно лазать, можно было бы забраться на здание повыше и осмотреться. Но у меня, как известно, не самый удачный опыт в этом деле, а ассасину сейчас не стоило забираться на высоту. Я не останавливалась ни на секунду, высматривая в прохожих тамплиерскую рожу. Возможно, даже не одну. Мы прошли жилой квартал, базарную площадь, несколько таверн, и снова затесались к постройкам, но знакомого силуэта так и не показалось. Кенуэй начинал беситься, а я нервничать. На секунду я даже подумала, что мне показалось. Что это был вовсе не Хорниголд, а просто очень похожий на него моряк. Что, мало моряков носят бакенбарды? Чего только с похмелья не привидится. Я повернулась в пирату и, все еще присматриваясь к улицам и постройкам, произнесла: — Наверное, мне показалось. Идем обратно. — Показалось что?— кроме припухшего носа, на лице мужчины уже не осталось ни следа от попойки. — Ничего. Идем, я нагулялась. — Грейс, послушай, — ассасин остановил меня, взяв за локоть, — если тебе есть что сказать – говори. Даже если показалось. Ты кого-то выслеживала? Лицо капитана было напряжено. Он с места не сдвинется, пока я ему хоть что-нибудь не скажу. Нужно было тщательно подбирать слова. — Эдвард, — я облизнула пересохшие губы, — после Нассау ты слышал что-нибудь о Хорниголде? — Бен? Нет, ничего. Почему ты спрашиваешь? — Мне показалось… я не уверена, но кажется я видела его. На пристани. — Он здесь?! Почему ты сразу не сказала? — Потому что я была не уверена, десять раз уже сказала! — рявкнула я. — Может это вообще был левый путешественник, решивший прогнать пару кружек. А так как мы не можем его найти, скорее всего, это не он. Ложная тревога. Однако пирата тревога только-только охватила. Мужчина так же, как и я до этого, резко озирался по сторонам и всматривался в прохожих. Еще чуть-чуть, и он сорвется с места и побежит заново по базару, кабакам и пристани. — Опиши мне его, — тем не менее сдержанно, но все еще напряженно сказал он, — опиши человека, которого видела на берегу. — Эээ, в камзоле, с тяжеленным топором на поясе, — ну, давай, мозг, твой выход, — темноволосый, с бакенбардами. Держался достаточно высокомерно. — Сукин сын. — Кенуэй, ну мало ли таких? В конце концов, что Хорниголд мог забыть в Кингстоне? Вдруг у него тут мама или… о… — Что? — нахмурился капитан «Галки». Все-таки мой мозг иногда выплевывает годные идеи. — Эдвард, как далеко ты продвинулся с поисками Мудреца? С секунду он смотрел мне в глаза, но я увидела, как щелкнула мысль у него в голове. Его легкие только набрали воздуха, чтобы ответить, как нас внезапно окликнули: — Кенуэй! Мисс Купер! — это был Адевале. Чернокожий высмотрел нас с другого конца улицы, и теперь махал нам рукой. После ночной попойки он выглядел очень даже свеженьким. — Сюда! Через несколько секунд мы уже шли за квартирмейстером к какому-то дому. Все наши вопросы пират прервал лишь одной фразой: — Есть след Робертса. Мы с Эдвардом переглянулись. Вот и лучик. Неужели не показалось? Адевале подвел нас к какому-то мужику в треуголке. Осмотревшись, чтобы не было лишних ушей, он сказал: — Это бандит из Африканской компании, — он указал на незнакомца. — Повтори им все. — Я не видел “Принцессы” больше двух месяцев, — к черту универ, стану гадалкой! — Значит, скоро вернется. — Что еще? — требовал Адевале. — Я думал, этот из тех, что спрашивали про “Принцессу” сегодня утром, вот и сказал… — Каких «тех»? — спросил ассасин. — Был важный моряк в лохмотьях. И господин со шрамом вот здесь, — мужчина указал на свое лицо. — Где они теперь? — Где-то неподалеку вроде бы. На этом разговор окончился. Пираты кивнули мужику и отошли в сторону. Я немного отстала от них, задумавшись. Значит, Хорниголд действительно здесь не один. Господин со шрамом – это Роджерс, сомнений быть не может. И они оба здесь, в Кингстоне. А там где есть Роджерс, там должен быть и Торрес, хотя не факт. А что, если сейчас… Мои мысли прервал голос квартирмейстера. Негр развернул Кенуэя, который был готов уже лететь навстречу приключениям, к себе и с едва сдерживаемой агрессией произнес: — Я устал гоняться за твоими мечтами, Эдвард. Команда тоже. Видимо, ночью он тоже помахал кулаками за стремления капитана. — Подожди, друг. Мы уже близко. Пираты обернулись на меня. Наверное, разговор не предназначался для моих ушей. Тем не менее, мужчины сделали вид, что ничего не произошло. По сути, так и было. — Что теперь? — спросила я. — Я отправлюсь искать этих двоих. А вы с Адевале будете ждать меня на “Галке”. Подготовьте корабль. Нужно быть готовыми отплыть в любую минуту. — Будет сделано, — сказал чернокожий своим самым обыкновенным голосом, будто только что не шипел на капитана. — Но… — я все-таки попыталась примазаться, но меня оборвали. — Купер, я доверился тебе, и ты привела нас к зацепке, — сказал блондин. — Теперь и ты доверься мне. Я вздохнула, как маленький ребенок, которому что-то запретили. — Ладно. Как скажешь. На этих словах мы распрощались. Кенуэй рванул наяривать круги по городу по новой, а мы с Аде развернулись в сторону пристани. Но квартирмейстер был более чутким, нежели его капитан. — Вас что-то тревожит, мисс Купер? — Я… я не знаю, — честно сказала я. — Ведь причин для беспокойства нет, так? — Капитан Кенуэй полон самоуверенности. Но он опытен. И достаточно умен. Все будет хорошо. — Хотелось бы в это верить. Мы замедлились. Квартирмейстер был прав. Эдвард не ребенок, руки-ноги есть, чем отбиться – тоже. В конце концов по игре он везде и всегда со всем справлялся сам. Так что мне нет смысла увязываться за ним – мало толку. По опыту знаю. И все же... — Мисс? — Что? Пират остановился, и я вместе с ним. Адевале смотрел на меня с полуулыбкой. А затем слегка кивнул и сказал: — Делайте, как считаете нужным. Только будьте осторожны. Я усмехнулась и уперла руки в бока. — Как ты это делаешь, Аде? Я же ничего не говорила. — Ваше лицо говорит за вас, — сказал он и полез себе за пояс. В следующее мгновение у него в руке оказался внушительный нож. — Возьмите. На случай, если что-то пойдет не так. Я немного опешила. Мы отошли подальше от дороги, чтобы не светить лезвиями средь бела дня. — Но у меня есть, — я извлекла из кармана ножик, которым я чистила себе фрукты на борту. Я протянула его чернокожему, тот взял его. Короче раза в два, местами ржавое лезвие едва держалось в деревянной рукоятке. Нож пирата же был первоклассно заточен, удобную на вид рукоять оплетала кожа. — И все-таки возьмите, — произнес Аде, подавая мне оружие оплетенной частью вперед, — этот нож сможет порезать не только яблоки. Негр отдал мне и чехол с ремнем для оружия. Сказав, что подготовит “Галку” к отплытию, он еще раз наказал мне быть осторожной и развернулся в сторону пристани. — Адевале! — все же окликнула я его. Мужчина обернулся. — Почему ты не пойдешь со мной? Почему не остановишь? Меня действительно интересовал этот вопрос. Это квартирмейтер – джентельмен, каких еще поискать надо. Но он так спокойно отпускал меня, нарушая приказ своего капитана. Почему? — Почему? — засмеялся он. — Вам нужно учиться, Мисс Купер. Чтобы потом не навязываться к Кенуэю в напарники тайком, как вы привыкли. Когда еще, если не сейчас? — Понятно. Я его обожаю. — И еще... — Да? — Зови меня Грейс. — Хорошо, мисс Купер, - улыбнулся он.***
Я начинала догадываться, что должно произойти по сюжету. Побродив по Кингстону минут десять, я решила вернуться к самому началу пути, а именно – к пляжу. Попробовать заново восстановить путь Хорниголда. И сделала это не зря. Вчера вечером я была слишком возбуждена, чтобы заметить одну вещь, а сегодня утром – слишком уставшей. На берегу был не один пирс. Был еще второй, чуть в стороне. Но в отличие от того, где стояла “Галка” и “Бенджамин”, этот был обнесен забором. Также на его территории было пару построек – что-то типа амбаров, плюс несколько навесов. И знаете что еще? Все это дерьмо чертовски охранялось мундирами. Бинго. Финиш определенно должен был быть здесь. Отсюда и можно было начать поиски. Насколько я помнила, в одном из этих амбаров у Хорниголда с Кенуэем случится перепалка, а потом и сражение с дюжиной британцев. Типа ”ты должен был побороть зло, а не примкнуть к нему” и тыры-пыры. Но я не уверена. Пятьдесят на пятьдесят. Поэтому я пошла в город по самой широкой дороге и начала поиски. Если бы я была тамплиером, где бы я замышляла свои тамплиерские планы? Не помню, чтобы последователи Отца Понимания засиживались в питейных заведениях. Ну, по крайней мере, в этой части ассасина. Да и на ступеньках какого-нибудь падика их тоже не встретишь. Чаще всего мы встречались с ними… на плантациях. А что, логично. По крайней мере, хоть одна гипотеза есть. Ищем плантацию. Однако спустя пару минут моих хождений по Кингстону я ощутила некоторую напряженность. Сначала я не понимала, но потом пригляделась. Слишком много стражи. Люди на улицах из-за этого становились нервными и импульсивными. Один патруль следовал за другим. Поодиночке они не ходили. Британцы осматривали кусты, вглядывались в прохожих. Они пытались выглядеть непринужденно, но вот-вот мог бы грянуть разряд от напряжения, какое витало сейчас в воздухе. А что это значит? Это значит, что я иду в правильном векторе. Ну какое палево, ей-богу. Как будто король собирается проехаться по своей колонии. Но все же это было плохо. Мундиров было слишком много. Как Кенуэй собирался прошмыгнуть мимо них? Я глянула на крыши. Сомневаюсь, что вчера здесь было столько стрелков. Поверху вряд ли получится. К тому же с земли могут тоже заметить. Надеюсь, у ассасина все же есть план. Стараясь держаться охраняемой дороги, я двинулась еще дальше вглубь города. Значит, плантация. Куда не плюнь на этих Карибах, везде сплошные плантации. Я остановилась перед внушительным участком, обнесенным каменной стеной. Если ее немного обойти, где стена становилась ниже, можно было увидеть изнуренных рабов. Оно? Много вообще еще плантаций на Кингстоне? По крайней мере, это точно не плантация Лауренса Принса. Возможно, стоит подождать. Я отошла в тени домов и присела на скамейку у них. Нож в чехле под майкой неудобно уперся в живот. Я достала его и начала разглядывать. Искусная работа. Красиво изогнут, хорошо заточен… хоть бы не потерять такой подарок. А то ж я могу. Конечно, максимум, что я смогу с ним сделать, это кинуть прямо в чехле во врага как камень и дать деру. Но ранить или пырнуть… надеюсь, мне придется им только фрукты резать. Ну и может ноги брить. Я посмотрела на свои голые ноги. Грязные, пыльные, на пятках уже километровые натоптыши. И все же мне интересно, где я просрала свои кроссовки. Мои малышки, столько баксов за них впаяла… Я пошевелила пальцами. Между ними посыпалась земля. Мдаа, красота. Надо будет что-то придумать с обувью. Так я и сидела, ковыряясь ножом в ногтях, пока краем глаза не уловила знакомую цветовую гамму. Капитан “Галки”, как я и предполагала, осторожно перелез стену в более низком месте и, пригибаясь, двинулся на поиски тамплиеров. Я встрепенулась и поднялась, выглянула из-за дома на улицы. Мундиров меньше не стало. Надо было что-то делать. Вдруг взгляд выловил из толпы пару девиц. Ярко накрашены, небрежно причесаны, в открытых платьях. Девушки щеголяли своими телами перед носами прохожих, надеясь сорвать деньжат. Идея пришла неожиданно. Не верю, что делаю это. Я на ходу спрятала нож и достала спизженный у Эдварда мешок денег. Подойдя к шлюхам, я сказала одной из них: — Раздевайся. — Чтооо? — Я заплачу.***
Да как они в этом ходят… Стоя среди шлюх на обочине дороге я чувствовала себя последней дурой. Девушки дали мне платье, накрасили и заплели, не задавая лишних вопросов. Кажется, сумма, что я вручила им, стоила гораздо больше их услуг. Я сказала им, что нам надо будет проводить одного господина к пристани, и желательно, чтобы его не заметили. Куртизанки понимающе закивали и заулыбались. Я судорожно вздохнула, высматривая Кенуэя с плантации. Да где он ходит? Я скоро сдохну от нехватки кислорода! Корсет был завязан на славу. Когда куртизанка возилась со шнурками, я была точно уверена, что слышала хруст. Платье было чуть ниже колен, грудь - на грани вылета “за пределы позволенного”, из-за чего приходилось постоянно придерживать декольте. Да и какое-то время спустя я заметила, что начала почесываться. Да еще и нож на ноге начал сползать, а затягивать ремешок потуже было равно ампутации. Одним словом – приятного мало. Кенуэй, к ноге блеать! И вот – аллилуйя! – через пару минут я едва услышала знакомый голос: — Губернатор, скажите, как вам удалось совладать с пиратами на Мадагаскаре? — с неким благоговением спросил новоиспеченный тамплиер. — Полагаю, сработало мое обаяние, — сдержанным, но не лишенным гордости голосом ответил Роджерс. — Насилие, угрозы – лишь крайние меры. На Мадагаскаре я поставил их перед выбором: либо вернуться в Англию нищими, но свободными, либо быть повешенными. Мужчины свернули вправо от плантации и торопливым шагом направились подальше от общей дороги. Разве вы не сюда? Ай, пофигу. Я ожидала, что они попрутся через оживленную улицу. Не пришлось долго ждать и Кенуэя: пират аккуратно, надвинув пониже капюшон, следовал за врагами. Я свистнула девчонкам, и мы двинулись следом. Какое-то время я еще различала продолжение разговора тамплиеров: — Так же, как и на Нассау... — произнес Хорниголд-сраный-пердатель. И нет, это не оговорка. — Именно так. Жаль, коммондор Чемберлен не увидел, каких я добился успехов. — Хехе. Злорадство вам не к лицу, Роджерс. — Заслуженный триумф, не так ли? Но тут мужчины остановились. Все, кроме Эдварда. Вероятно, обуянный злостью к бывшему другу, он уже мысленно вспорол ему брюхо и продолжал идти прямо на них. Тут я сказала девушкам: — Пора. Слава богу, я успела. Чуть не купернулись. Я схватила и развернула ассасина за руку буквально за секунду до того, как Вудс Роджерс прожег своим взглядом улицу в поисках слежки. Оттащив Кенуэя за прилавок с фруктами, я повисла на нем и пропищала: — Молодой человек, вашей маме невестка не нужна? Шлюхи сделали свое дело: прикрыли пирата так, что сразу его было трудно заметить. Все-таки, сначала взгляд падает на пышные формы и соблазнительные вырезы, а уже потом на какого-то стоящего сзади мужика. — Купер?! Что ты... — Тшш! Не оборачивайся, — с силой развернула я его к себе, а сама следила за Вудсом через плечо ассасина. — Мы тебя прикроем, ты только не суетись особо, лады? А то подозрительно выглядит. — Я тебе где сказал быть? Вот чертовка… Тебе не за чем было так рисковать. У меня все под контролем. — Да? Поэтому ты сейчас чуть не кинулся на них? — клянусь, я слышала, как у него скрипнули зубы. — На улицах удвоили патрули. Мы тебе пригодимся, если не прикрывать, то хоть отводить от тебя ненужные глаза. — Вы будете только их привлекать, идиотка! Во что ты одета? Шлюхи извивались вокруг нас как змеи, хохоча и подмигивая всем вокруг. Наконец, зоркий тамплиерский***
Я ждала Эдварда на пляже. Не хотелось подниматься на “Галку” в шмотках шлюхи. Все-таки неуютно как-то. Я как смогла ослабила шнуровку корсета и уселась на берегу. Пират задерживался. Я не видела причин, по которым он мог бы задержаться после побоища в амбаре, поэтому нервы слегка разгулялись. Заставить себя вернуться и проверить обстановку у меня не хватило духу. Я знала, мы все знаем, что с ним все будет хорошо, тем не менее ладони потели, и пальцы ломали ногти друг на друге. Наверное, я просидела час или два. За это время меня пытались склеить пару едва передвигающихся моряков, какой-то торговец и даже мальчишка. Но свое сердце я отдала дворняге, устало примостившейся под моим боком в поисках ласки. Что ж, гладить собаку было лучше, чем грызть ногти. Это хотя бы успокаивало, насколько вообще может успокаивать поглаживание собаки и любование набегающими волнами. — Было бы у меня хоть что-нибудь, — тихо сказала я животному, почесывая за ушами. — А так – ни крошки. Прости. Так мы и сидели с ней, погрузившись в свои мысли. Кроме беспокойств об ассасине, я думала об одном тамплиере. Почему он не поднял тревогу? Почему позволил Кенуэю узнать их планы. Из самолюбия? Или из жалости? Я могла все испортить, если бы он не промолчал. Но зачем? Заебалась я с этими вопросами… — Ты знаешь, что она блохастая? Я подскочила так быстро, что чуть не порвала и так порванное платье. Собака, испугавшись, убежала. Кенуэй был очень даже жив и, кажется, даже невредим. Я выдохнула. — Ты цел! — А что, не должен был? — с усмешкой сказал он. — Могла бы и предупредить, что мне придется рвать когти через полгорода. — Прям-таки через полгорода? — улыбнулась я. И все же, от сердца отлегло. — Где ты был? Ты же не мог столько времени потратить на догонялки с британцами. — А что, ты волновалась? — Ни капельки. Подумывала занять твою каюту, если ты склеишь ласты. Жаль, вернулся. — Что ж, в следующий раз, — задорные искорки блеснули в глазах пирата. Я только сейчас заметила, что в руках он держал какой-то мешок. — Что это? — А это, — вдруг он кинул мне мешок. Я едва успела поймать презент, — причина, по которой я задержался. Эта и еще одна. Капитан кивнул на пирс, и я обернулась. Сначала я не поняла, куда смотреть, но потом заметила, что несколько мужчин несут на “Галку”… одеяла? И это что… подушки? — Я не смог найти готовую кровать, — он вдруг оказался за моей спиной, — на ее изготовление мастеру понадобилось бы пару дней, которых у нас нет. Но я купил одеяла. Думаю, ты сможешь соорудить из них мягкую постель. Я обернулась, а слова застряли в горле. — Считай это своей долей, — сказал он, едва сдерживая хвастовство. — Эдвард Кенуэй, пиратская ты паскуда, — процедила я сквозь улыбку, — ты только что тронул меня до глубины души. — Не знал, что у ведьм есть душа. Я пихнула его локтем в живот, стараясь сделать это довольно ощутимо. Но ассасин даже не согнулся. — Если так, то пусть твоя душа в следующий раз скажет тебе слушаться своего капитана и делать то, что он говорит. — Ооо, это с ней придется долго договариваться, мой капитан. Мы медленным шагом отправились на корабль. Я дожила до того дня, когда Эдвард перестал агриться на меня за мое неповиновение. Это уже что-то. Возможно, та ниточка, за которую нужно держаться, чтобы не упустить дружескую волну с ним. — Так что ты узнал о Мудреце? — Хочешь проверить? — Ага. — Что ж, для нас вести не самые хорошие. Робертса захватили другие пираты. И сейчас он ни много ни мало в Африке. Так есть островок – Принсипи. Его удерживают там. — И ты хочешь отправиться за ним через океан? — У меня нет выбора. — Но стоит ли оно того. Ассасин не стал отвечать, нахмурив брови. Да и я, кажется, перегнула палку. «Дружеская волна», блин. — В любом случае, — пожала плечами я, — если нас ждет долгая дорога, я не сделаю ни шагу, пока не приму ванну. Слушай, а как насчет пристроить на “Галку”… — Нет. — Ну пожалуйста! — Я достал тебе одеяла! Этого хватит! Мы посмеялись. Сегодня кровать, завтра ванна, а через неделю весь мир! — Открой, — вдруг сказал он. Я только сейчас поняла, что все еще обнимала жесткой наружности мешок. Уронив его на песок и торопливо развязав узел, я вытащила оттуда грязноватого цвета белую рубаху, плотные штаны и сапоги. Мои брови взлетели выше лица. — Это… — Примеришь на “Галке”, — сказал мужчина, уже ушедший вперед. — Не все же тебе в твоих дикарских лохмотьях слоняться. — Где ты их взял? Купил? Ответа не последовало. — Украл, — вздохнула я, усмехаясь. — Надеюсь, угадал с размером. Новую одежку искать не буду. Я догнала ассасина, прижимая подарок к груди. Чувствовала себя маленькой девочкой, которой вместо одного рожка мороженого купили два. — Эдвард. — Мм? — Дашь порулить? — Ннет, — с протянутой «н» сказал он. — Грейс? — Мм? — Чем ты заплатила шлюхам? — СМОТРИ ДЕЛЬФИНЫ!!! Я рванула на корабль, надеясь спрятаться в трюме быстрее, чем меня нагонит пират. Жаль только, силенок, чтобы закрыть крышку люка, у меня пока не хватало. А впереди нас ждал долгий путь...