We Undead 2.0

— Ну, — ещё не отошедшим ото сна голосом протянул Джорел, с дьявольской улыбкой приподнимаясь на локтях. — Где мой завтрак в постель? Дэнни, только-только вошедший в комнату, предовольно усмехнулся и несколько секунд перед тем, как ответить, беспорядочно тёр полотенцем мокрые волосы. — Хочешь завтрак в постель — спи на кухне. — Хуёвая какая-то из тебя любовница, если честно, — раздосадованно выдохнул гитарист, со стоном растягиваясь по всему периметру двухспальной кровати, заводя руки за голову и мечтательно прикрывая глаза. — Я прям почти разочарован. — Я в любовницы не набивался, от твоего «разочарования», — мужчина изобразил пальцами кавычки, — страдать не буду, — и отбросил другому в лицо то самое полотенце, уже ставшее влажным и успевшее пропитаться приятным ароматом шампуня. — Эй, ну какого хера? — У тебя есть десять минут, чтобы поднять свою тощую задницу и… — Это схуяли-то она тощая? — возмутился тот. — Ну не знаю, — с похотливой лыбой произнёс вокалист, — может, физиология, там, или питаешься плохо, или, например, приседаешь мало. Сам выбери, что тебе больше нравится. — Мне больше нравится «пошёл нахуй ты, Мурильо, и твоя сочная жопа», — парень злорадно ухмыльнулся и перевернулся на правый бок, прищуриваясь от яркого дневного света. — Это был комплимент? — Дэнни недоверчиво вскинул брови. — Спасибо сказать надо? — Спасибо можно не только сказать, — накрывая ладонью образовавшийся в районе паха бугорок, томно прошептал Джей. — Десять минут, помнишь? Гитарист измученно вздохнул, чертыхнулся и, громко сматерившись, поднялся на ноги, потягиваясь и медленно подкрадываясь к бойфренду. Тот уже стоял к нему спиной, вероятно, грел своё смазливое личико перед тёплыми летними лучами солнца, водил пластмассовым гребешком по ещё мокрым, зализанным назад волосам. Деккер осторожно оплёл прохладными руками его горячий торс, прижался губами к татуированной спине и вновь закрыл глаза, будто положение, в котором он сейчас находился, самое, что ни на есть правильное и удобное для сна. Такое, знаешь, уютное и приятное. — Десять минут, — улыбаясь, вторил Дэн. — Как сильно нас изобьёт Джонни, если мы опоздаем? Минут, скажем, на двадцать? — Понятия не имею, что ты собрался за это время успеть, — приглушённым басом проговорил он, разворачиваясь и складывая руки на шею мужчины напротив, — но, будь уверен, от синяков ты не избавишься очень и очень долгое время. — А, может, я готов на риск? — тот злодейски дёрнул уголком губ. — Тогда ты идиот, — по-доброму хмыкнул светловолосый. — Но я влюблённый идиот. — Ага, а скоро ещё будешь и битым. — Да похер. Джорел хищно облизнулся и поддался вперёд, прижимаясь к сухим, отдающим зубной пастой губам. Он млел от их вечной мягкости и, как ни странно, сладости, ведь, где бы их обладатель не находился, что бы не пил или ел, они всегда, всегда были сладкими, будто от природы накачанными каким-нибудь эдаким расплавленным зефиром или мармеладом. Шершавая, мозолистая от гитарных струн ладонь осторожно опустилась на стройную талию, он медленно водил ею, пальцами сжимая нежную кожу, владелец которой лишь сдержанно ухмылялся и хмурил брови, когда это становилось уж слишком болезненным. Джей огладил свободной рукой отросшие волосы, взял в кулак небольшую часть и несильно натянул её, заставляя вокалиста невольно отклонить голову, а сам, воспользовавшись случаем, прильнул губами к выпирающим, острым ключицам, до которых едва доходил чёрный контур птичьего рисунка. Он в буквальном смысле издевался над ними — больно кусал, оставлял багровые, с едва заметными синими точками отметины, а потом аккуратно зацеловывал всё это дело, словно прося прощение, словно извиняясь за причинённую боль, хоть та и не длилась дольше секунды. Дэнни шумно выдохнул и, не разрывая поцелуй, повалился вместе с Деккером на мягкую, пружинистую кровать. Он гладил ладонями его лицо, периодически попадая пальцами в чёрные плаги, на сантиметр растянувшие мочки ушей. Водил руками по подтянутому голому телу, содрогающемуся практически от каждого прикосновения. А целовал он его так, будто думал, что это в последний раз — жадно, по-собственнически, где-то внутри себя ликуя, что это всё досталось исключительно ему. Когда он почувствовал что-то тёплое, упирающееся ему во внутреннюю часть бедра, шлюховатого вида улыбка заняла почти всё пространство лица. Этот импровизированный Джокер, смахнув с себя полотенце, единственное, что прикрывало весь стыд и срам, глухо простонал и одним резким движением перекатился на спину, вынуждая Деккера нелепо зафиксировать руку в месте где-то выше его макушки. Входил он постепенно, нежно и осторожно, давая партнёру привыкнуть, стараясь причинить ему как можно меньше дискомфорта, однако тот — эта буквально умелая проститутка — сам рьяно наталкивался на член, жмуря глаза и кусая губы. Когда Джей, словив весь азарт ситуации, начал двигаться в ускоренном темпе, вокалист пыл-то свой поубавил, хватался теперь за мятое одеяло, мотал в разные стороны головой и протяжно стонал. — Блять… п… помедленнее, — прохрипел он. Деккер усмехнулся и повёл одной ровной бровью, мол, нехер было выделываться. Затем, сбавив обороты, поднял на него полные похоти глаза и попытался рассмотреть покрасневшее от напряжения лицо. То, по началу, не выражало ничего, кроме своеобразного облегчения и расслабленности, а после, его обладатель, слабо кивнув, схватился неровными ногтями за крепкую спину и приготовился к дальнейшему развитию событий. Дог, в который раз смерив бойфренда укоризненным взглядом, когда тот уж чересчур больно царапал кожу с обеих сторон от позвоночника, прильнул к его губам в попытке заглушить срывающийся громкий стон. Джей не мог избавиться от самодовольной ухмылки, когда видел, как мужчина под ним удовлетворённо извивается и приоткрывает рот, когда, вероятно, воздуха в лёгких становится слишком много и его уже достаточно проблематично просто выдыхать через нос. Не мог избавиться от самодовольной ухмылки и тогда, когда наблюдал за закатывающимися от удовольствия карими глазами, что, несомненно, было лучшим аспектом сегодняшнего утра. Даниэль, одной рукой схватившись за собственный член, а другой — за простынь, болезненно дёрнулся и, прокричав воззвания к богу, запачкал небольшую часть своего живота. А через несколько минут, Деккер, сжав пальцами мурильевскую грудь, принялся быстро водить и по своему члену, тогда как… — Сука! — со всей присущей ему злостью провопил он, реагируя на ёбаный-переёбаный зазвеневший телефон, до этого мирно лежавший на тумбочке. — Хей, Джонни, — наигранно-радостно протянул Дэнни, пихая в рот Джорела кулак, когда тот, не сумев сдержаться, кончает, облегчённо выдыхая, прижимаясь задницей к кровати и опуская ладони на бёдра вокалиста. — Я? С чего ты взял? Я просто бегать по утрам решил, вот и… Джей? — мужчина с дьявольской ухмылкой взглянул на пытающегося отдышаться гитариста. — Да не, не видел. Мы с ним вечером как после бара разошлись, так и не виделись. Куда они…? Боже… да, мужик, понял, я позвоню ему. Напиши, как найдёшь их. Мурильо нажал на красную трубку на экране и, откинув мобильный куда-то на подушку, предовольно оскалился. — Ты меня пугаешь… — почти дрожащим голосом произнёс Дог. — Джонни попросил сообщить тебе, что сегодня репетиции не будет, поскольку… — он прокашлялся, пытаясь сдержать вырывающийся смешок, — …поскольку Чарли с Дилом… ну… потерялись. — Что значит потерялись? — тот в непонимании изогнул бровь, проводя рукой по вспотевшему лицу. — Когда мы вчера сказали парням, что пойдём в бар вдвоём, они поехали на рейгановскую дачу и с горя напились, — рассказал Дэнни. — А сегодня утром те двое не нашлись, причём ни в периметре дачи, ни за её ближайшими пределами. — То есть… мы можем… спокойно продолжить? — Мы можем пойти в душ. На этом всё. Пока что. — Зануда.