Через тернии к звездам

      На следующие утро Мелена проснулась в одиночестве. Оглядев комнату, она не увидела никаких признаков Бриньольфа, кроме одного — на тумбочке рядом остывал завтрак, и покоилась небольшая записка. Эльфийка развернула сложенную бумагу: «Ушел в соседнюю лавку, не скучай. Б.»       Уплетая пирог, Мелена осмотрела свою рану: порез затянулся, синяк стал бледнее. Утвердительно кивнув, довакин встала с кровати. В ногах все еще чувствовалась слабость, но в целом все было в порядке. Выглянув в окно, девушка оглядела Вайтран: на улице хлопьями летал снег, он плавно кружил в воздухе и мягко падал на землю. Радостные дети играли в снежки, лепили из снега Исграмора. «Я пропускаю все веселье!» — подумала эльфийка и, наспех одевшись, выбежала на улицу. Сминая в руке горсть снега, она по-детски невинно запустила снежок в стражника. Дядька резко повернулся, а довакин беззаботно указала на резвящихся детей. Ее жест увидел сын ярла и, коварно улыбнувшись, зарядил в папиного тана снежком. После этого началась настоящая перестрелка: снежки летели со всех сторон, попадало и в стражников, и в прохожих. Собаки вокруг непонимающе лаяли и пытались перехватить летающие снежные комки; лавочники ругались и защищали свои прилавки; Мелена и детвора лишь беззаботно хохотали. В конце зимнего поединка дети закидала эльфийку снегом, столкнули ее в сугроб и сами плюхнулись рядом. К веселящимся подошел, неизвестно откуда появившийся, Бриньольф и подал ей руку. Мелена ухватилась и… потянула норда к себе. Оказавшись сверху девушки, Бриньольф изумленно посмотрел в хитрые эльфийские глаза. Девушка захохотала, и запустила комок снега за шиворот вору, от чего мужчину перекосило. Долгое время они лежали рядом и смеялись. — Знаешь, а я хочу когда-нибудь завести семью, детей… Дети были бы для меня самым важным достижением в жизни, — сказал вдруг мужчина серьезно. — Думаю, с твоим образом жизни у тебя по всему Скайриму уже пара десятков рыженьких деток, — рассмеялась довакин. — Что же пора и мне за работу, кто у нас цель Серые Битвы? Сыны Гривы?       Отряхнувшись от снега, парочка побрела в сторону поместья. Бриньольф остался стоять на стороже, пока Мелена быстро вскрывала сундуки зажиточных господ. Практика взлома замков в Рифтене помогла эльфийке сэкономить немало отмычек. Вальяжно прогуливаясь по дому, Мелена сгребала в карманы все ценное, что попадало на глаза. Пока выдалась свободная минутка довакин прошлась по библиотеке хозяев, прихватив с собой парочку интересных книг, она покинула объект. — Я уже успел заскучать, — проговорил норд, не оборачиваясь на подошедшую сзади девушку, сжавшую в руке увесистый снежок. — Долго, но качественно. Куда дальше? Можно обчистить парочку торговцев, а потом все продать каджитам. — Извини детка, сейчас меня ждут другие дела, к вечеру я вернусь, — ответил мужчина и чуть погодя добавил. — Сунешься в Йоррваскр — накажу. — Замечательно… И что мне целый день делать? — крикнула вору вслед Мелена.       Эльфийка без дела гуляла по городу, обойдя три раза все от равнинного района до облачного, она поняла, что такими темпами умрет от скуки. Решение пришло, когда в очередной раз девушка оглядела свой меч. Он был настолько плох, что вряд ли мог порезать и сыр, не говоря уже о драконьей чешуе, не дай Талос, конечно.       В раз оббежав все магазины, Мелена не приглядела ничего стоящего. В «Доме воительницы» был самый большой выбор оружия на любой вкус, только вкус у местных покупателей — защитников Империи, был, мягко скажем, отвратительным. Торговец чесал языком не хуже красноречивых преподавателей из Коллеги Бардов, предлагая за свое «уникальное» оружие всего лишь «полцены». — Да ну тебя, — не выдержала Мелена. — Одно железо и сталь, все как на подбор. У меня за спиной вон такая же развалина висит.       Выбежав из магазина, девушка посмотрела за ворота. К ее счастью караван каджитов оказался на месте. У них то она и получила свой меч охранявший ее долгие годы. Стеклянный двуручный меч, был образцом для всех себе подобных. Идеально сбалансирован, рукоять удобная и прочная. Он переливался тысячей оттенков зеленого. Ко всему прочему, какой-то маг его неплохо зачаровал. Холодное лезвие несло в себе обжигающую боль — плоть к которому оно прикасалось, загоралась ярким пламенем. По крайней мере так сказали каджиты, на деле его еще не удавалось использовать.       К вечеру эльфийка отправилась в таверну, где, уже сытый и отдохнувший, ее поджидал Бриньольф. Пристроившись за стол, они отметили удачные для гильдии выходные. Мелена за обе щеки уплетала печеный картофель и, забыв о своей конспирации, случайно сняла капюшон. Через некоторое время к ней подлетел тот, кого видеть она хотела меньше всего. Бард, откинув свои длинные волосы, бесцеремонно уселся за свободный стул рядом с ворами и громко произнес: — Посмотрите, кто вернулся. Воинственная девушка неземной красоты. Знаешь, я уже тебя простил за твою выходку, — Микаэль бесцеремонно провел рукой по спине девушки. — Знаю, такие, как ты выражают симпатию применяя свою силу.       Мелена скинула руку приставучего парня и оскалилась: — Ты меня достаешь все больше и больше. Еще раз так сделаешь, и я доведу начатое до конца, и, поверь, на сей раз меня никто не остановит…       Бард лишь широко улыбнулся и уставился на грудь девушки: — Я мог бы спеть в этот раз про твои прелести. Мелена, ты лишь подтверждаешь мои догадки, я тебе приятен. Кстати, а зачем ты вернулась в Вайтран. Тут ходили такие слухи будто бы ты дов… — не успел закончить бард, как был сильно оттянут за волосы. Прижав физиономию проходимца к столу Мелена прошипела: — Во имя Талоса Всемогущего, не ори! — девушка огляделась по сторонам, их разговор начал привлекать внимание посетителей. Резко накинув капюшон, девушка холодно бросила. — Все слухи — вымысел. Здесь я по своим личным делам. Бриньольф, увлеченный такой сценой, удивленно поднял брови. Тем временем эльфийка продолжила: — Если ты и дальше будешь трепаться, я отправлю тебя на Дрожащие острова, где своими похабными песенками ты будешь сводить с ума Шеогората. Ты меня понял? Подожду тебя наверху, — добавила девушка, обращаясь к своему спутнику.       Когда она поднялась по лестнице и дверь за ней с силой захлопнулась, Микаэль блаженно выдохнул: — Вот это девушка… Сразу видно породу, а характер… Характер истинных детей Валенвуда. Такой палец в рот не клади. Но в моем вкусе кроткие покорные девушки. А как она тебе, друг? — Мы вместе работаем и… вообще, это не твое дело. Расскажи лучше мне, что за слухи тут ходят? — попытался выпытать вор и, видя как его собеседник занервничал, поспешил добавить. — Ничего она тебе не сделает. Она не способна на убийство. Бард изумленно вскинул брови и уставился на собеседника. — О, еще как способна! Тут такое поговаривают… Нет, я тебе ничего не скажу, — Микаэль замахал руками и поспешил выйти из-за стола.       Вор озадаченно осмотрел таверну, и, дописав отчет для гильдии, поднялся в комнату. — А ты оказывается полна сюрпризов, — вздохнул вор. Он застал девушку за чтением. Быстро пробежавшись глазами по обложке, он прочитал название книги: «О Драконорожденных».       Мелена хитро улыбнулась и спрятала книгу в тумбочку. — Я этого не отрицаю. Всего тебе знать не положено, — мягко ответила эльфийка.       Она чувствовала некую неловкость, от того, что находилась наедине с обольстительным мужчиной, она находилась в напряжение. Боясь, что она оговорится и выдаст себя, девушка поспешила перевести тему. — Мои лучшие выходные в Вайтране. Чудесная погода, чудесная обстановка. — Да, особенно если учесть твою вчерашнюю выходку, — строго проговорил вор.       Он хотел добавить, что серьезно испугался за нее, но вместо этого произнес: — Мерсер бы меня лишил премии, если бы тебя убили и ты не смогла бы тогда принести золото. — Да, он бы тебя убил за такое. Потерять такую отличную воровку… — с иронией ответила девушка.       Мелена поежилась на кровати и принюхалась. Резко встав на ноги, она поспешила закрыть окно. Сладкий запах варящегося зелья тонкой струей пробирался в комнату наполняя ее безумным дурманом. Так сладостно пах лунный сахар. Так пахла скума. Этот запах Мелена могла различить из тысячи похожих. «Каджиты снова что-то празднуют…» — кисло подумала девушка, морщив нос. Воспоминания пробуждались у нее в голове. Она вспомнила женщину-босмерку, бесцельно бродящую по улицам Брумы. Взгляд ее был печален и в тоже время яростен и полон злобы. Что-то было в этой мерке, до мурашек на коже, знакомое, что-то близкое и родное. Она источала запах ненависти, крови… и скумы. В последнее время Мелену все чаще беспокоили отрывки из ее прошлого, бессвязные страшные сны, интуитивный голос, который посещал ее, когда она находилась на грани жизни. Все это настораживало и пугало эльфийку. Ей еще предстояло решить эту загадку, связать все нити в один узел, но пока… пока ей оставалось лишь свыкнуться с мыслью о том, что возможно она сходит с ума. От навязчивых мыслей ее отвлек голос норда: — Тебе следует отдохнуть, а мне… Мне следует отправиться в Рифтен как можно скорее. Мерсер что-то затевает и я должен быть там.       Девушка резко обернулась и с удивлением оглядела вора. Как никогда раньше она хотела, чтобы он был с ней рядом. Сейчас она нуждалась в нем. — Я хотела выполнить второе условие… — прошептала она и нежно провела рукой по груди Бриньольфа. Почувствовав, как сердце его застучало чаще, а дыхание сбилось, она грустно продолжила. — Жаль, что тебе надо ехать. Мелена одернула руку и отступила назад, с вызовом поглядывая на мужчину. Бриньольф на секунду растерялся, но быстро вернул себе прежний вид и усмехнулся: — Играешь со мной, детка? Быстро учишься. Эльфийка невинно захлопала глазами, показывая всем своим видом, что не понимает о чем он. — Ну ладно, Мерсер может подождать. Сама напросилась, — ответил вор, все так же хитро улыбаясь.       Одним шагом он пересек то маленькое расстояние, отделяющее их, и притянул к себе девушку, целуя в губы. Мелена ответила на поцелуй и нежно обняла мужчину за шею, запуская пальцы в его волосы. Его животный запах… запах мужчины… такого сильного, независимого, опьянял ее. Прильнув к нему всем телом, девушка почувствовала жар, исходящий от вора, жар, разогревающий ее фантазию, будоражащий воображение. Через несколько мгновений, Бриньольф уже разорвал на ней хрупкую льняную рубашку, невесомым движением оголил ее плечи и ключицы, и скинул ненужную вещь на пол. Оторвавшись от поцелуя, вор, как истинный знаток женских форм, оглядел чарующее тело юной эльфийки. Несколько глубоких шрамов, которые яркой красной линией проходили поперек бледного живота. Губы вора тронула печальная улыбка. Кончиком пальца он провел линию от груди девушки, до ее бедра, а потом резко, словно пушинку, подхватил на руки и уложил на кровать. Теперь девушка была в его власти, он вновь почувствовал себя прежним, тем самым рыжим вором, способным разбить самое крепкое женское сердце. После всех переживаний, это успокаивало его душу и вселяло уверенность, его это радовало.       Он, не спеша, словно кот, играл со своей добычей, то дарил ласки, то становился жестче, но вдруг он заметил, что Мелена переменилась в лице. Он увидел, что с ней что-то не так, пристально вглядевшись в ее глаза… глаза наполненные страхом, он растерялся. Бриньольф отстранился от девушки и приглушенно спросил: — Детка, что случилось? Что с тобой?       Мелена залилась краской, не зная, как лучше ответить на его вопрос, но вор и сам догадался. В эту ночь он был нежен, как никогда раньше. Он страстно одаривал поцелуями тело своей женщины. Впервые за долгие годы он, забыв о себе, доставлял удовольствие той, что разделяла с ним постель. И Мелена, чувствуя его любовь, отвечала вдвое большим.

***

      Довакин проснулась намного раньше обычного. Оглядевшись, она вновь не увидела своего напарника. Лишь рядом на подушке лежала записка, из которой Мелена поняла, что ее мужчина уехал в Рифтен. «Все-таки слинял гад, вот и верь теперь ворам…» — хмуро подумала эльфика, вспоминая о его обещании поехать вместе. Быстро собрав походный рюкзак, Мелена двинулась в путь. Не успела она дойти до конюшни, как ее настиг гонец. — Я только что из Картвастена. Как хорошо, что ты здесь, это тебе, — сказал запыхавшийся парень и вручил письмо. Поблагодарив за быструю доставку, довакин разломала сургуч и прочитала: «Крик Драконобой. Срочно к Седобородым. Мы все еще в Храме. Этьен с нами.

Дельфина»       Мелена тяжело вздохнула и кинула записку в костер. — Как говорится, Мерсер подождет.       Оседлав заскучавшую лошадку, девушка отправилась в Айварстед. Ехать по заснеженным дорогам оказалось не так просто. Лошадь застревала на каждом шагу. Довакину приходилось протаптывать путь строптивому животному, замечающие это одинокие охотники тихо хихикали. Такими темпами девушка не скоро добралась до деревни. На протяжении всего пути Мелена думала о наступающих праздниках: день Проводов Старой Жизни, начало нового года — первый день Утренней Звезды. Последний раз она встретила эти дни в Бруме, в кругу семьи. По традиции она вместе с кузинами отправлялась в таверну, где их бесплатно угощали. Теперь шагая сквозь беспросветный лес, она думала, что праздники пройдут мимо незамеченными, если она не поспешит к Седобородым. Ей хотелось оказать в «Буйной Фляге» с друзьями, с Бриньольфом… Но долг был превыше всего, поэтому оступаясь и падая в снег, она вновь поднималась и вновь шла вперед. Когда, наконец, довакин пришла в Айварстед, она почувствовала греющее душу ощущение праздника. Дома были украшены разноцветными лентами, повсюду горели свечи и фонарики. Люди, которые не ушли в храм, слонялись по улицам, желая друг другу больших урожаев, богатого улова и всех прочих благ. От созерцания такой красоты и такого доброжелательного отношения жителей у девушки поднялось настроение. Оставив несчастную лошадь на попечение владельца таверны, Мелена со всех ног ринулась к Высокому Хротгару. На этот раз преодоление семи тысяч ступеней не казалось таким тяжелым трудом, в основном благодаря отличному настроению, которое значительно прибавляло эльфийке сил. Распевая пристойные и не очень песни, Мелена добралась до монастыря. Когда двери Хротгара открылись, Седобородый разглядел девушку, на голове и плечах которой образовались сугробы, а щеки пылали румянцем. Старец поскорее отступил, пропуская гостью внутрь. — Мы так тебя ждали, Довакин! — радостно проговорил он и крепко обнял эльфийку. — Ты как раз во время. Скорее проходи за стол, отведай нашего скромного ужина.       Мелена вприпрыжку побежала по коридорам монастыря, радостно встречая остальных мастеров голоса. Расправившись с ужином, девушка хотела рассказать о своих приключениях, но Арнгейр не дал ей начать: — Нет мой юный неусидчивый Довакин, не спеши. Сегодня мы должны провести вечер в осмыслении своей старой жизни, а дела подождут до завтра, — с этими словами мастер встал из-за стола и позвал Мелену на прогулку.       Как и полгода назад, эльфика шла со старцем под руку по двору Хротгара. Оба они молчали, каждый думал о своем. Довакин размышляла над прежней жизнью и о том, что она хотела бы исправить. — Я бы не хотела ничего менять. Думаю, все было правильно. Относительно… — прервала молчание девушка.       Седобородый тяжело вздохнул. Он был мудрым старцем, знавшим слишком много тайн человеческих жизней. Слишком много людских пороков. Он знал, как тяжело приходится тем, кому выпала честь находиться на верном пути. Ведь любая дорога, что представала перед чистыми сердцем людьми, таила в себе множество тропинок, ведущих в дебри алчности, власти и похоти. Арнгейр хорошо знал, что вспыльчивая и шумная девушка может оступиться, и уже никогда не встать на истинный путь. — В нашей жизни самое главное оставаться верным себе и своим принципам. Твои мотивы всегда должны быть чисты, а методы, которыми ты добиваешься своей цели — честными. Если ты следуешь таким правилам, значит, возможно, тебе и правда не стоит ничего менять. Но пока тебе не следует об этом думать, пока ты еще не погрязла в грехах, не познала вкуса крови, и сладости битвы. Когда ты свернешь с Пути Голоса, и последуешь своему собственному пути, когда повернуть назад уже не будет возможным, вот тогда ты сможешь осмыслить, правильно ли ты поступала, — тихо проговорил мастер.       Мелена обдумывала сказанное, размышляла о целях и методах, честных и не очень, напряжение разливалось по ее телу. Она никогда не была ни воином, ни убийцей, и не думала, что когда-то сможет стать таковым; , но она так же не думала, что станет вором, но стала. «Арнгейр прав, я могу встать на свой путь, полный крови и ненависти, — с грустью подумала довакин, — Но я никогда не стану Убийцей…» К реальности ее отвлек голос мастера: — Смотри на небо, она скоро появится…       Подняв глаза к небу, девушка разглядела вдалеке яркую точку. Дернувшись, звезда вспыхнула и полетела к горизонту. — Вот и первая утренняя звезда, — изумленно проговорил Седобородый. — Ходят слухи, что тем, кто ее увидел, весь год будет сопутствовать удача.       Мелена потерла сопливый нос и, пару раз чихнув, поняла, что удача точно на ее стороне.       «Вот бегаете раздетые, а потом валяетесь больные…» — причитал в соседней комнате Арнгейр. Его коллеги лишь усмехались в усы. — Как же мне плохо… — стонала эльфийка, валяясь на кровати. — Дайте мне спокойно умереть… Чувствую, конец мой близок! — она картинно закатила глаза. — Только не в нашем храме! — кричал из соседней комнаты Седобородый. — Вы же сами хотите, чтобы мир переродился. Не хотите мне помогать искать крик Драконобой, тогда упростите работу Алдуину — дайте мне умереть, — с укором произнесла довакин. Через пару минут в спальню к больной пришел мастер, в руках он держал чашку с каким-то варевом. — Вот выпей. Сразу поставит на ноги, — сказал он, помогая девушке сесть в кровати. Девушка принюхалась и сделала один неуверенный глоток. Кислый раствор проник в желудок, вызывая на горле неприятное жжение. — Ну и гадость! — сказала Мелена, откашлявшись. — Хочешь выздороветь – пей, — отрезал Арнгейр. Пару раз чихнув, девушка обреченно осушила чашку, скорчив после этого мерзкую рожицу. Седобородый ухмыльнулся: — Вот тебе и непобедимый Довакин. Когда у нас жил Ульфрик такая же была история. Побегает в своей рубашке по снегу, а потом неделю валяется с лихорадкой. Хоть теперь одевается теплее, — рассмеялся мастер. — Так вот почему он всегда в шубе… Я думала нордам холод нипочем, — усмехнулась эльфийка. — Может пока есть время, мы обсудим варианты спасения мира, так между делом…       Арнгейр прикрыл глаза. Рассказы довакина о Клинках, Храме Небесной Гавани, о крике Драконобой, вызывали в нем лишь плохие воспоминания. У них не было вражды с агентами, но их характерность, их манера лезть не в свои дела, порой поражала. Седобородый потер виски, как и много лет назад, его путь вновь пересекся с этой фракцией, и ему вновь нужно уберечь Драконорожденного от этой «напасти». — Так каждый раз… Мы находим Довакина, обучаем его, пытаемся открыть перед ним путь мудрости, а Клинки переманивают его на свою сторону, делая из него драконоборца. Кем ты хочешь быть: инструментом для убийства драконов или драконорожденным, с сердцем полным сострадания? Какой ты хочешь выбрать путь: путь жестокости и истребления или путь милосердия и благородства? — мастер сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на девушку. — На моей совести уже пара смертей драконов и, поверьте, я этим не горжусь. Если они будут угрожать населению я, не задумываясь, их убью, но выслеживать их и убивать я не намерена. Мне нужен лишь Алдуин. Драконы без своего лидера потеряют цель и не будут столь опасны. И опять же мы возвращаемся к тому, что мне нужен крик. Обучите меня ему! — девушка с вызовом глянула на Седобородых. — Что ж… Не мне решать помогать тебе или нет. Мы все равно не знаем Драконобоя. Ты встретишься с нашим предводителем — Партурнаксом. Возможно, он тебе поможет, — заключил Арнгейр.       Когда Мелена почувствовала себя лучше, она тут же выбежала во двор на занятия. Весь остаток дня она изучала крик «Чистое небо». Он ей никак не давался: то довакин коверкала слова, то, вообще, их напрочь забывала. Когда к вечеру погода заметно ухудшилась, у нее наконец-то получилось. Результат не заставил себя ждать — небо, затянутое тучами, вмиг расчистилось, и метель прекратилась. Подоспевший мастер улыбнулся и торжественно произнес: — Теперь ты готова познакомиться с Партурнаксом!       Прорываясь сквозь непроглядную метель, довакин то и дело прибегала к помощи крика. Действовал он хоть и не долго, но этого хватало для продвижения на вершину. С помощью ту’ума удавалось не пораниться об колкие льдинки и не отморозить руки. Когда Мелена добралась до самого верха, она осмотрелась по сторонам, переводя дыхание. Но, к сожалению, она не увидела ни самого предводителя Седобородых, ни намека на него. Ни дома, ни, на крайний случай, палатки поблизости не было. Закатив глаза, девушка решила поскорее развести костер. От болезни и холода ее бил жуткий озноб и зубы непрерывно стучали. Набрав охапку уцелевших под снегом веток, Мелена пару минут пыталась разжечь их заклинанием пламени. Но знаний магии оказалось для этого недостаточно. — Я помогу тебе смертный. Йол! — зарокотал, парящий в небе, дракон и пустил струю пламени в центр сложенных веток. Огонь нежно обнял неподатливое дерево, высвобождая столь нужное для продрогшего тела тепло.       Мелена ошарашено уставилась сначала на пламя, потом на дракона, так незаметно подлетевшего к ней, протерла глаза и, осознав всю ситуацию, завизжала от испуга. Попятившись назад, она споткнулась и рухнула на спину. Коря себя за такую потерю бдительности, эльфийка нащупала рукоять меча. Вскинув оружие перед собой, она зажмурилась и обратилась к дракону: — Я Довакин! Я убью тебя и поглощу твою душу! Дракон испустил звук похожий на смех и приземлился на камень. Теперь он с любопытством разглядывал забавное смертное существо. Девушка приоткрыла один глаз, поняв, что дракон не хочет нападать. — Где предводитель Седобородых? Ты что съел бедного Партурнакса? — с отчаянием в голосе крикнула довакин. Дракон снова посмеялся, и, опустив голову, представился: — Я Партурнакс! Сын Акатоша!       Мелена в замешательстве на него уставилась, думая про себя, что выскажет Седобородым свое мнение по поводу этой шутки. Она быстро поднялась на ноги и, отряхнувшись от снега, убрала меч за спину. Тем временем дракон продолжил: — Что привело тебя на мою гору, Довакин? — Мое почтение мудрый Партурнакс, — девушка поклонилась перед древним драконом, ликуя в душе, что он разговаривает с ней. — Я ищу Драконобой. — Жаль… Давно у меня не было гостей, с которыми можно просто вести философские беседы. Но терпение, друг. Приветствуй меня не по-эльфийски, а как подобает дова. Йол!       Пламя стрелой вылетело из пасти дракона и ударилось об каменную стену за спиной девушки, оставив на ней яркие символы. Вновь почувствовав, как ее тянет к стене, девушка поддалась. С каждым шагом навстречу символам, в ее сознание слово «Йол» начинало обретать форму. Каждую букву охватывало пламя. Оно танцевало, играло, то разгоралось в диком танце, способном сжечь деревни и легионы солдат, то утихало и становилось похожим на смущенный огонь свечи. Осознание слова силы незамедлительно, словно молния, разрезало сознание, отгоняя образы. — Йол! — крикнула эльфийка.       На секунду показалось, что в горло залили раскаленный металл, который оставил привкус стали, гари и пепла. Воздух перед девушкой раскалился и загорелся. Пламя действительно оказалось горячим, даже дракон прикрылся от него крылом, довольно кивая. «Зато ангина прошла…» — подумала Мелена, и, зачерпнув горсть снега, приложила его к пылающему горлу. — Теперь Довакин, я тебя слушаю, — учтиво сказал Партурнакс. — Я хочу победить Алдуина, с помощью крика, — в сотый раз произнесла эльфийка, удивляясь тому, как у нее еще хватает спокойствия.       Дракон задумался, и долгое время молчал. Вдруг он повернул голову к небу: — Алдуин и Довакин, неразрывные и переплетающиеся судьбы вновь сталкивают вас вместе. Ты хочешь спасти старый мир и не хочешь, чтобы появилось нечто новое. Возможно, это верно, но не все смогут согласиться с тобой. И для этого тебе нужно оружие, крик. Кросис. Я отвлекся. Я не могу тебе помочь. Я не знаю Драконобой. Но я знаю тех, кто может тебя ему обучить. Герои прошлого, первые Языки, здесь разорвали время, сражаясь с Алдуином. Они использовали драконобой, и полагали, что Алдуин исчез навсегда. Но я знал, что рано или поздно мой брат вернется. — Даэдрово счастье… Полагаю, мне нужно будет узнать слово силы у давно погибших Языков? — Да, верно. Ты принесешь сюда Древний Свиток, и лично услышишь ту’ум и впитаешь его силу. — Что это за свиток, где его искать? — деловито спросила довакин.       Дракон плавно опустил голову, и принялся за объяснение. Говорил он долго и подробно, но в итоге девушка все равно ничего не поняла. Мелена закатила глаза: — Начинается… Иди, не знаю куда, неси то, что даже нельзя объяснить. Хорошо, я это сделаю, — хмуро согласилась эльфийка, про себя подумав, что выбора у нее все равно нет.       Еще некоторое время довакин общалась со старым Партурнаксом, и, попрощавшись с ним, она покинула Глотку Мира, а, вскоре, и Высокий Хротгар. Решив сначала встретиться с Этьеном и узнать больше информации, она отправилась в Рифтен.