***
— Как ушел? Вот так просто взял и ушел? — Вид вампира был озадаченным. Она спросонья не могла до конца понять того, что ей поведала девушка. И даже, когда Мелена в очередной раз все пересказала, Серена все также недоумевала. Она кусала губу, чесала затылок, обдумывая мотивы такого низкого поступка призрака. — Вот все-таки паршивец! — вынесла наконец свой вердикт вампир. — Я тебе говорила, он что-то затевает. Он давно думал, как бы от нас избавится, вот и слинял. Да как трусливо! Ночью, по-тихому! Мелена взглянула в сторону леса, где ночью она так скомкано попрощалась с Люсьеном. Ее окрикнул Бриньольф. Он вместе с Оливией, о чем-то переговариваясь, собирал их импровизированный лагерь и готовил лошадей к дороге. Мелена рассеянно закивала вору, сообщая о том, что они готовы отправиться в путь. — Пока ты переживаешь за призрака, есть кое-кто переживающий за тебя. Я думаю, с ним в Рифтене ты будешь в безопасности, — шепотом произнесла Серана, приторно улыбаясь проходящему мимо вору. Мелена напряглась, схватила подругу за руки. — Нет, не хочу. Не хочу в Рифтен! — запротестовала девушка. — Что мне там делать? Воровать? Ты что тоже собираешься меня покинуть? — спросила она пытливо. Оставаться сейчас без поддержки подруги ей не хотелось. Она уже жалела, что они отправились на эту охоту, которая завершилась так плачевно. Брюнетка закивала, наскоро обрисовала свои планы в рядах стражей рассвета. Мелена рассеяно закивала, понимая, что дела есть дела. — Я прошу, заглядывай ко мне как можно чаще, — умоляюще произнесла девушка, выдавливая жалостный взгляд. — Я была не в себе, пойми меня, — рассмеялась Мелена. Она осеклась, стала вслушиваться в звуки пустого дома. — Не надо было воспринимать мои слова так буквально и не наведываться ко мне каждые выходные, — продолжила она как можно тише. Девушка слезла с сундука и принялась за работу. Придти в гильдию с пустыми руками, в очередной раз, сулило большую взбучку от гильдмастера. Даже после того, как призрак ее покинул, жизнь не изменилась: она все также получала нагоняи от начальства и смешки со стороны коллег. — Ох, великий Молаг Бал, отойди, — шикнула Серана. Отпихнув подругу в сторону, брюнетка уселась напротив сундука, произнося короткое заклинание. На пальце вампира появилась магическая пелена, принявшая форму маленького ключика. Мелена подозрительно покосилась на вампира. — Я рождена под знаком Башни, такие приемчики у меня в крови, — самодовольно объяснила Серана. Она быстро разобралась с замком, и Мелена распихала скудную добычу по карманам. Вместе они тихо покинули неприметную усадьбу Снегоходов. Они неспешно двинулись по улочкам Рифтена. Местные гуляки при виде прелестной брюнетки, удовлетворительно хмыкали, желали приятного вечера, а иногда даже ненавязчиво предлагали свою компанию. От подобных заявлений Серана буквально сходила с ума и обреченно вздыхала. Мелена лишь сдерживала улыбку, чувствуя что больше у подруги нет сил приезжать в этот город. Девушки спустились в Цистерну. Избегая лишний раз пересекаться с гильдейскими они нырнули в небольшую комнатку. Мелена пару раз глянула по сторонам и прикрыла дверь, суматошно закрыла ее на несколько замков. От вещей Тониллы и бывшего места обитания не осталось и следа. Спальня со временем превратилась в небольшой кабинет. Вместо кровати был притащен большой книжный шкаф, обеденный столик превратился в полноценное рабочее место. Вход сюда для согильдийцев, начальников и Соловьев был строго настрого закрыт. А все попытки незаконного вторжения отметал Линви, из-за чего его впоследствии чуть ли не возненавидели обитатели Цистерны. На высокомерного альтмера затаил обиду и новый гильдмастер. Когда Бриньольф в очередной раз пытался сковырнуть замок таинственного, по его мнению, кабинета, Линви распахнул дверь и облаял гильдмастера так, что остался без заказов на несколько недель, а хорошего к себе отношения лишился на пожизненный срок. Мелена уселась за стол, сгребла все документы в сторону, достала бутылку вина. Каждый приезд подруги был праздником, который хочешь — не хочешь, а отмечать обязан. Копившаяся за неделю усталость, как рукой снималась стоило только подругам посидеть в уединении с бутылочкой доброго бодрящего напитка. Настроение поднималось, разговорчивость активизировалась и эльфийка расслаблялась. Все свободное время она и Линви проводили здесь. Устраивали дебаты, выстраивали гипотезы, копались в тоннах бумаг с записями. Все что их интересовало был Талмор. Прекрасный и ужасный Талмор. Иногда они так увлекались, что докапывались до событий двухсотлетней давности. Но все чего они в итоге добились — крохотные крупицы информации и фактов в огромном океане неизвестности. И строить гипотезы по неподтвержденным данным, додумывать самим, им вскоре надоело. — Нет, надо было становиться Соловьем, — хмуро подумала девушка, оглядывая стопку бумаг. — Вечные дела, заботы, вылазки. Не помню, когда в последний раз видела Карлию… — И еще бы столько не видеть ее, — перебила Серана. — Почему же ты не стала? Вампир поудобнее уселась в кресле, натягивая на себя поеденный молью плед. Взяла со стола кубок с вином, с наслаждением сделала глоток и вся обратилась в слух. Мелена, лениво потянулась: — Потому что в пекло их, вот почему.***
В ту ночь эльфийка скверно спала. Обрывки кошмаров поглощались мучительной пустотой. Неясные сны, темные и напряженные заставляли девушку просыпаться в холодном поту. Стоило ей только закрыть глаза, как все повторялось снова. Ей снились неизвестные люди, темные комнаты. Она слышала обрывки угрожающих фраз, неясные крики. Смутные образы всплывали: она шла по длинному слабо освещенному коридору и оказалась в большом зале. Десяток осуждающих глаз осматривали ее с головы до ног, но сейчас это ее мало заботило. Провожаемая презрительными взглядами, двинулась дальше. Шаг ровный, размеренный, каждый удар эхом проносился под сводом зала. Она вышла к алтарю, возле которого стоял старый маг в черно-красном одеянии и женщина с рыбьими глазами. Маг взвешивал в руке различные склянки, камни душ и алхимические ингредиенты. Мелена опустилась на алтарь, окруженный дюжиной свечей. Она лежала неподвижно. Руки и ноги были будто прикованы к светлому холодному камню. В ней клокотало желание разорвать и мага и женщину, но она не могла. Лишь слепая ярость и отчаянная ненависть давала ей сил. Эти чувства, словно кровь, текли по ее венам. Именно они не дали девушке сойти с ума от жуткой боли, взорвавшейся в ее голове. В мозгу что-то выскребали, снимали налет со стенок, полировали каждую извилину. Маги читали заклинание громче и четче, они входили в некое подобие транса. Заклинание набирало мощь, рвалось и металось по ее подсознанию, вышибая все двери, стоявшие на пути. Оно сносило все, что скрывалось за этими дверями, все важное и ценное: слова, чувства, воспоминания. Магия не останавливалась ни перед чем. Магия рвалась с рук магов, как разъяренный пес с цепи. Заклинание вихрем носилось в ее голове и в конце наткнулось на последнюю дверь. Налетело на нее, как шторм, как гигантская волна. Разлетелось на тысячи брызгов, собралось вновь в один поток бушующей силы и вновь устремилось на дверь. Заклинание бушевало. Оно пару раз ударило так, что Мелене хотелось орать от боли, она уже была готова сдаться: повернуть ключ, отворить дверь и впустить эту неистовую силу внутрь, дождаться пока ее сметут и вынесут отсюда прочь. Девушка уже подошла к двери, схватилась за ручку и замерла. Встала как вкопанная, не в силах шелохнуться. По ту сторону все еще сильная и упрямая магия пыталась пробиться внутрь. Но с каждым таким толчком она становилась все слабее. И вскоре, решив, что это вовсе не дверь, заклинание попятилось, потянулось на цепях магов обратно. Очухавшись от болезненного сна, Мелена сползла с кровати на пол. Холодный влажные доски остужали ее жар, разыгравшийся после резкого пробуждения. Ее голова пылала, будто в ней копались раскаленной кочергой. В маленьком доме Бриньольфа было душно. Самого мужчины как всегда не было. Девушка уже давно заметила странности в его поведении. Последние несколько дней он старательно ее избегал. Уходил на рассвете, возвращался домой поздно, а то и вовсе не возвращался. При редких случайных встречах в стенах гильдии он хоть и говорил с эльфийкой, но при этом отводил глаза и быстро скрывался в неизвестном направлении. Все свободное время мужчина проводил либо в тренировочной комнате с Оливией, либо не вылазил часами из своего кабинета занимаясь организацией рабочего процесса. Мелена упорно пыталась понять, в чем причина такой отстраненности норда, в чем она перед ним провинилась. Дни шли. Бриньольф хмурился и молчал, эльфийка корила себя за глупость. Мелена в полубредовом состоянии начала одеваться. Дрожащими руками затянула пояс на простеньком платье. Она хотела поскорее выбраться на свежий воздух, прогуляться вдоль озера и остудить больную голову. Мелена добрела до столика, в надежде отыскать хоть какое-нибудь зелье или на худой конец бутылочку пьянящего напитка. Вместо искомого девушка нашла записку. Карлия хотела с ней поговорить. Еще издалека Мелена услышала разыгравшуюся в кабинете бывшего гильдмастера перепалку. Пронзительный крик данмерки перерос в дикий ор, что ее теперь стало слышно и в самом удаленном зале Цистерны. Согильдийцы начали неуверенно шептаться, явно заинтригованные происходящим за дубовой дверью. Возгласы Карлии стихли, им на смену пришел чисто нордский бас. Туʼум Мелены не был настолько силен, как крики выбешенного Бриньольфа. Согильдийцы теперь во весь голос обсуждали своего шефа бранящегося с приблудой-данмеркой. Мелена недовольно покачала головой; без стука, по-хозяйски зашла в кабинет, по привычке хлопнув дверью. Раскрасневшийся, взъерошенный Бриньольф и Карлия, с потемневшими от злости щеками, стояли друг напротив друга. Сверкали глазами, тяжело дышали. Они даже не заметили, что кто-то вошел. Не хотела бы Мелена оказаться сейчас на месте дубового стола, который сдерживал их ссору, не давая перерасти в настоящую потасовку. — Вы знали, что у нас в Цистерне отвратительная звукоизоляция? — поинтересовалась эльфийка, сложив руки на груди. На гостью обратили внимание, сразу выправились, отцепились от несчастного стола. Оппоненты разошлись. Бриньольф, указав девушке на стул, плюхнулся в кресло гильдмастера. Карлия, поправив на себе сбившуюся рубашку, уселась на краешек стола. — Надеюсь, это не межрасовый конфликт, и ты, Брин, не собираешься выгнать Карлию в Квартал Серых? — Сейчас не до шуток, — рявкнула данмерка. — Бриньольф отказывается понимать очевидные вещи! Стать Соловьем — единственный способ остановить Фрея. — Нет, дорогуша, как раз таки я понимаю очевидные вещи, поэтому я больше склонен верить фактам, а не твоим соловьиным легендам! — пролаял шеф, вновь закипая. Мелена покачала головой, жалея, что не пренебрегла приглашением. На озере должно быть было тихо и спокойно. — Вот уже две недели, — между тем не унималась данмерка, — я тебе объясняю как важно заручиться поддержкой даэдра. — И вот уже две недели я говорю тебе: иди в соловьиную задницу, Карлия! Оба сверкнули глазами, того гляди вцепятся друг другу в шеи. — Напоминаю всем, я — Довакин! Тоже орать умею! — не выдержала девушка. — Вы можете успокоиться и все толком мне объяснить, иначе я не вижу смысла моего здесь пребывания. Если для того чтобы помочь Мерсеру обрести покой нужна помощь даэдра, так заручитесь ей. Если это конечно не Клавикус Вайл, — девушка усмехнулась. — Или Бриньольф боится за свою душу? Сегодня был первый день, когда она и Бриньольф были в одной комнате, днем, так близко. День, когда они могли поговорить. Но норд все равно упорно молчал, а за него отвечала Карлия. — Он переживает за тебя. «Какая честь», — вредно подумала эльфийка, а вслух произнесла: — Я-то тут причем? Как обычно мужчина промолчал. Махнул рукой, давая возможность Карлии держать ответ. — Мелена, я предлагаю тебе стать Соловьем! — торжественно заявила данмерка и поспешила все объяснить. — Соловьи — покорные слуги госпожи Ноктюрнал. Они оберегают ее владения, несут ее волю, выполняют все ее приказы, как при жизни, так и после смерти, — поучительно рассказала она, старательно сокращая свое повествование. Девушка скривилась. Служить даэдра? Уж что-что, но это в ее планы не входило. Ладно бы непросыхающему Сангвину или взбалмошному Шеогорату… Но Ноктюрнал-непостижимой! — Это большая честь и большая радость получить такое предложение. Повелительница ночи наделит тебя ловкими руками и постоянной удачей. Тебе всегда помогут умершие Соловьи, ставшие ее верными тенями. Они укроют тебя от чужих глаз, стоит только пожелать этого… Мелена фыркнула, абсолютно не разделяя восторженного состояния данмерки. Карлия смутилась, скрестила на груди руки и неохотно добавила: — Ну, еще ты получишь замечательный комплект соловьиных доспехов. Заметь, таких ты больше нигде и никогда не встретишь. Превосходный материал легкий и прочный… — Замечательно, набор отмычек в придачу полагается? А то бы я согласилась. — Не язви тут! — вспыхнула женщина. — Триада Соловьев намного сильнее, чем обычные воры. Все мы трое будем прочно связаны, раз и навсегда. Мы будем чувствовать друг друга. — Что ты имеешь в виду? — вмешался Бриньольф, явно не слышав этого раньше. — Я чувствовала Галла, — отозвалась Карлия печально. — Я чувствовала тоже, что и он. Его переживания, его боль… Я не могу объяснить, как это происходит, но, понимаете, мы видели друг друга насквозь… Так что скажешь? Мелена поднялась на ноги, внимательно посмотрела на Бриньольфа и Карлию. — Благодарю за столь ценное предложение, но я пас. Охотьтесь за Фреем сами. А на мое место возьмите хоть Оливию, — отрезала Мелена и тихо добавила. — Мне и одной связи хватает… Девушка, махнув рукой на прощание, побрела в сторону двери. Мысленно она уже витала около берега Хонрик. — Ты предлагаешь нам охотиться за Мерсером после всего того, что он с тобой сделал?! — крикнула вдогонку Карлия, беленея. Девушка замерла, развернулась, уставилась на данмерку, не понимая, что ей нужно. — После того, что он сделал с Гильдией, — поправила Мелена холодно. Карлия соскочила со стола, подошла к эльфийке почти вплотную. Заботливо взяла ее за руку, приободряющее погладила по плечу. Мелена непонимающе наблюдала за таким порывом душевности. — Я знаю, моя маленькая, какого тебе. Знаю, как тебе было больно, — данмерка говорила достаточно искренне, лишь сильнее напрягая этим девушку. — Для меня важнее, чтобы ты отомстила. Для нас важнее, — она покосилась в сторону вора, который молча хмурился. Девушка вырвалась из этого гипнотического состояния, отпрянула от данмерки, врезалась в стену. Потрогала подбородок, убеждаясь, что ее челюсть на месте, не отпала. — Во-первых, не распускай руки. А во-вторых, ты ничего не знаешь, — прошипела Мелена. — Знаю, — уверенно заявила воровка. — Знаю, какого это потерять ребенка… Довакин рванула с места так быстро, насколько ей позволила ноющая спина. Тут же вцепилась в ворот данмерской наглаженной рубашки. В очередной раз подивилась, как это норду удается держать себя в руках… Подивилась и даже позавидовала. Рубашка Карлии затрещала по шву, с такой силой оттянула ее Мелена. В глазах Карлии пролетело неподдельное удивление. — Ты хоть понимаешь, что несешь? — шипела девушка, еще сильнее оттягивая ворот алой рубашки. Карлия ошарашено хлопала глазами, почти не дышала. Она не такой ожидала реакции со стороны сестры-эльфийки. Неожиданно она догадалась: — Он так и не нашел время, чтобы все рассказать… Пришла очередь Мелены удивляться. Она выпустила данмерку из рук, попятилась так и не сводя с нее взгляда. Растерянного, озадаченного и пустого. — Люсьен, — глухо произнесла довакин. Она как в бреду дошла до стула, рухнула на него, помассировала дрожащей рукой висок. Бриньольф кинул на нее озабоченные взгляды, Карлия разочарованно качала головой. Мелена тяжело выдохнула. Теперь все стало ясно. Она поняла, почему призрак так ненавидел Бриньольфа, поняла, почему вор настойчиво ее избегал. А еще впервые разделила с призраком желание прибить серокожую. — Каков паршивец! — не удержалась данмерка. В ответ она получила испепеляющий взгляд Мелены. Рука девушки сама собой потянулась за спину, и нежно обняла холодную рукоять меча. Карлия встревожено посмотрела на Бриньольфа. — Выйди, Карлия, — приказал вор как можно спокойней. Данмерка в нерешительности попятилась к двери, кидая неспокойные взгляды на притихшую эльфийку, готовую вот вот вытащить свой меч. Мышью она выскочила из злополучного кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. — То, что он не сказал не самое худшее. Вот если бы ты сказал мне, что я могу быть беременной… Я бы никогда не полезла в Святилище с Фреем, — проговорила Мелена довольно спокойно, только в глазах предательски защипало. С большим трудом она не дала себе разреветься. Сколько злобы вспыхнуло в ней в этот момент. Мужчины даже в такой личной, интимной ситуации умудрялись водить ее за нос, судили кто из них был прав, а кто — виноват. Еще она была готова прибить данмерку за то, что она это обсуждала и не с ней, а с Бриньольфом. Гордость Мелены была ранена. Никто не считался с ней, как с равной, все привыкли все решать за нее. — Я сам не знал, — заявил норд. Вышло как-то неуверенно, в голосе прорезались нотки отчаяния. — Не пустил бы тебя с Фреем. Вот это вообще вышло неправдоподобно, девушка скривилась. — Да ты в нем души не чаял! Не знал он… Что думал детей в капусте находят? Безответственный эгоистичный мужлан! Все эти ваши тайны, недомолвки, — девушка запнулась, — Помыкаете мной как куклой, а я и радуюсь. Болтаюсь на ниточках ваших и забот не знаю. Решаете, что мне делать, когда делать и как! Вы… вы… знали бы как я вас сейчас ненавижу! Даже сильнее, чем Фрея! Бриньольф стойко перенес волну праведного эльфийского гнева. Ни один мускул не дрогнул, только прищурились глаза. — Проклятье! Не нужна мне больше ваша защита и покровительство! Довольно с меня! Я не собираюсь больше в этом участвовать. В пекло Соловьев и всю Гильдию! — Сбежишь? Наверняка тебя ждут в Братстве с распростертыми объятиями! — не выдержал Бриньольф. Со стадии «спокойный шеф» он перешел на стадию «очень злой шеф», перескочив при этом «серьезного», «сурового» и просто «злого». — Вот только не рассчитывай, что тебе там будет легче. Астрид будет следить за каждым твоим шагам, а нарушишь ее слово — прирежет, глазом не моргнет! И правильно сделает. Тебе волю дай, ты же сразу в беду попадаешь… Полезла в эти руины… Глупая девчонка, да и я дурак отпустил тебя. Ты же знаешь, как я хотел семью, детей от тебя. А ты взяла и махом все перечеркнула! Лишила этого. Он быстро понял, что ляпнул, понял, что заявление было резким и неправильным. Он понял это, как только лицо эльфийки дрогнуло, все эмоции с него разом исчезли, оно стало походить на холодную маску. Понял, когда на ее руках пробудилось странное пламя. Понял-то он быстро, вот только было уже поздно. — Я тебя радости отцовства лишила, — чеканя каждое слово проговорила Мелена. — Не сберегла ребенка. Дикий огонь поднялся до локтей, стал обширнее. Его языки закручивались, хлестали воздух. — Детка, прости, не это хотел сказать, — отступил вор, но девушка его и не слушала, полностью погруженная в себя в свои мысли. Зацепилась за слова, теперь не отпустит. — Ты меня винишь в этом. Неделю избегал, потому что я виновата в смерти твоего ребенка. — Я не избегал тебя! Я вообще не хотел тебя в это посвящать, — упорно твердил вор. — И нет здесь твоей вины. Во всем виноват лишь Фрей, и видят Боги, он заплатит за это… Мужчина подошел к застывшей Мелене и бесстрашно обнял ее, морщась от обжигающей магии. Девушка сразу обмякла в его руках, позволила истерично рвущемуся к власти здравому рассудку затушить ее магию. Прекрасно понимая, что рядом не бесчувственный, впитывающий магию Люсьен, а вполне живой Бриньольф, навредить которому пламя могло достаточно серьезно. — Давай забудем обо всем, как о страшном сне и больше к этому возвращаться не будем, — предложил вор, прижимая девушку к груди. Он был горячим, немыслимо горячим, а еще живым, а еще он был рядом. И последнее, пожалуй, было самое главное. После рассказа Мелены наступила тишина. Было слышно, как в углу каморки скребутся крысы, деля меж собой кусок жесткой лепешки. Серана потерла рукавом нос и смахнула слезы, Мелена с подозрением рассматривала очередной донос Линви. Да, в кабинет Серана могла входить, вот только рыться в документах ей было запрещено. Да и у вампира желания не было, а когда было — ее умело выпроваживали обратно к стражам рассвета, чтобы она мешалась у них под ногами и совала свой любопытный нос в их дела. Во время бурного обсуждения, когда Мелена и Линви шипели друг на друга излагая свои планы и делились мыслями, Сераны рядом никогда не было. А когда она приезжали, все делалась втихую и чаще всего, как сейчас, письмами. — Не было и дня, когда бы я пожалела, что привела сюда Линви, — удовлетворительно проговорила эльфийка. — Настоящая тень, жаль что саммерсетская. Настроение у девушки значительно поднялось. Вместе с ним и сил прибавилось. Она чувствовала, что способна свернуть горы, высушить реки и на одном дыхании совершить забег на Глотку Мира. — Почему ты не сказала об этом? — грустно спросила подруга. Эльфийка напружинилась, прищурилась, неуловимым движением смахнула письмо эльфа в ящик. — О чем? — Об этой ситуации! Ух, я бы эту фурию научила манерам, да врезала хорошенько. Правда, жаль, что Люсьен ее не тронул, — злобно сплюнула вампир. — Да и тебе была нужна поддержка. А я приезжала, даже не знала, что с тобой творится… Довакин выдохнула, откинулась на стуле, любуясь паутиной над потолком. — Мне нужна была ясная голова, — усмехнулась она, вспоминала методы «поддержки» вампира. — Тем более с этим и Брин прекрасно справился. Случилось это на следующий день. В день, когда я собралась сбежать.***
Наконец-то в Гильдию вернулся покой и радость. В «Буйной» собрались все, кто принимал участие в последних действиях. Пройдя через многое гильдейским наконец удалось сплотиться, и теперь каждый мог с легкостью назвать их семьей. Векел неустанно пополнял составленные вместе столы разными незамысловатыми блюдами, не забывая приносить отборного меда из своих личных запасов. Мелена стояла неподалеку с искренней улыбкой наблюдая за всеми. Несмотря на то, что Мерсер канул в неизвестность, она была счастлива, по-настоящему счастлива. Эльфийка скрывалась в тени, облокотившись на большой ящик, и наблюдала за ворами. Взгляд ее коснулся Сапфир и Випира. Молодые люди сидели рядышком. Живчик несмело обнял девушку за плечи, и что-то прошептал, от чего бретонка смущенно улыбнулась и чуть слышно произнесла: — Випир… Живчик… Ну ты и дурачок у меня. Парень с секунду опешил, а потом обнял свою подругу еще крепче. Неподалеку от них сидела еще одна парочка, которая образовалась неожиданно. Векс и Синрик. Воровка щебетала о том, что она и только она мастерски владеет отмычкой. — Я бы тут поспорил, будь ты так хороша, тебя бы посылали на «тюремные заказы» вместо меня. Так что, думаю, в вскрытии замков я от тебя не сильно отстаю, — с улыбкой отвечал Синрик Энделл. Мелена усмехнулась и посмотрела на следующую пару. Рядом с Векс сидела Тонилла. Гнев Бриньольфа ее задел лишь поверхностно, благо эльфийка старательно сглаживала все углы, пытаясь выгородить шпионку, и благо все, кто были против того, чтобы редгардка осталась в гильдии, а тем более в живых, во время этих разборок рядом не было. Так как в то время Мелена и Бриньольф не разговаривали, то шеф быстро отчитал Тониллу, пригрозил кровавой расправой, пообещал лично передать ее в руки Темного Братства и оставил девушек одних. Правда после этого их отношения нисколько не улучшились, Мелена хоть и простила Тониллу, действующую во благо своей семьи, но все равно ее опасалась и сторонилась. Редгардка еще с опаской поглядывала по сторонам, ожидая колкого слова или презрительного взгляда, но к ее счастью никто и не пытался задеть или как-то обидеть женщину. Рядом с ней, сверля ее янтарными глазами примостился Линви. Мелена очень заинтересовало то, что главный после нее талмороненавистник нашел рядом с Тониллой. Эльф долгое время молчал и смотрел на женщину, поворачивая голову то на один бок, то на другой. В конце концов он не выдержал: — Нет, ну это надо. Так позорно проиграть. Я ведь разыскивал все это время тебя, но даже на шаг не подобрался. Поистине, редгардские женщины умеют вести опасные игры. Снимаю перед тобой шляпу, Тонилла, ты поразила мое воображение, — эльф любезно взял руку смущенной и ошарашенной женщины и еле коснулся ее губами. Мелена подумала о том, что сердце редгардки разбитое Бриньольфом, сможет в итоге обрести счастье. Девушка повернула голову в другой конец стола. Там собрались друзья, не имеющие с воровством ничего общего, ну или почти ничего. Серана и Энтир. Ученый с надеждой заглядывал в алые глаза вампира и, судя по всему, уже не в первый раз спрашивал: — А ты правда видела настоящих снежных эльфов? Они прямо живые? Как они выглядят? Ты мне их покажешь? Нет, не то чтобы… просто научный интерес. А брюнетка в сотый раз отвечала: — Раз я их видела, конечно они прямо живые. Выглядят как снежные эльфы. Они очень, очень красивые. Если ты не убьешь меня своими вопросами, то обязательно покажу. Рядом с ним сидела еще одна парочка. Эльфийка заметила, как Нируин забирает из рук Карлии очередную бутылку вина, и в очередной раз после ее слов: «Видит Ноктюрнал, Люсьен Лашанс так похож на моего Галла», закатывает глаза. Эльфийка перевела взгляд на новоиспеченных Соловьев, которые стояли возле стола и по очереди красовались своими обновками Делвину. — Нет, этот костюм ужасно жмет, — жаловался шепотом Бриньольф. - Тебя не просят в нем ходить каждый день. Ты теперь глава Гильдии, — ласково ответила Оливия. — Еще рано возводить меня в должность, от которой я не в восторге, — понуро сказал Бриньольф. Мелена вновь улыбнулась на этот раз грустно и печально. Неожиданно сзади на плечо кто-то положил ей руку. Она с надеждой повернулась, но перед ней был всего лишь Этьен, который уже давно приметил ее укрытие и теперь стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. — Приятно наблюдать, когда все счастливы, — начал он, запуская руку во внутренний карман. — Это тебе. Парень вновь протянул ей помятый букет, но на этот раз это был не паслен. — В тот раз я жутко облажался, подарив могильные цветы, — глупо улыбаясь сказал он. — Ядовитый колокольчик… Да, это куда лучше паслена, — ехидно усмехнулась девушка. — Как знал, что не надо верить цветочнице, ну ничего, третий раз я точно принесу твои любимые цветы, — рассмеялся парень. — Ты уже точно все решила? — спросил он шепотом, убедившись, что их никто не слушает. — Да… не знаю. Не могу больше тут торчать, уже скоро месяц, как я вернулась… Лошади готовы? — так же шепотом спросила Мелена. Парень кивнул и вышел из таверны. А девушка все так же в нерешительности стояла на месте, обводя всех тоскливым взглядом. Ей не хотелось покидать Гильдию с одной стороны, но с другой — ей ужасно хотелось убежать отсюда подальше. Все ее страхи и сомнения сейчас были отодвинуты на второй план, а гордость и нежелание ходить под опекой Бриньольфа выдвинулись на первое место. После того, как Люсьен ее покинул, хоть и было невыносимо грустно, но дышать как-то сразу стало легче. А избавившись от одного покровителя, эльфийка решила не останавливаться — сбежать и от второго. Мелена аккуратно прошла между столами и встала рядом с компанией Соловьев. — Что скажешь, старина? Все начинает налаживаться, — произнес норд. — Да, — протянул мастер-скрытности, — все налаживается. Смотрю я на вас и вижу, как скоро в Гильдию забежит отряд маленьких сорванцов, которые так и будут клянчить отмычки, кинжалики, пару септимов на карманные расходы. Мелена, что скажешь? Вы-то уже когда? — произнес Делвин, лукаво подмигнув другу. Девушка вся подобралась и выдавила из себя скромную улыбку. — Мы… не скоро, — запинаясь произнесла она. — Я пойду, подышу свежим воздухом. Обещаю, что вернусь. Она быстро обняла Бриньольф и легко дотронулась губами до колючей щеки. — Я что-то не так сказал? — подал голос Меллори, когда дверь за девушкой захлопнулась. — Делвин, — затянула Карлия, она пару раз икнула и продолжила. — Дело в том, что… — Помолчи, Карлия, — одернул данмерку Бриньольф. — А ты, Делвин, заканчивай тут сопли на кулак наматывать. Сам-то что потомством не обзавелся? Гильдейские подорвались с вопросами и издевками к старине Меллори, а Бриньольф, под незатихающий смех и невнятное блеяние друга, которого он оставил на растерзание, выскочил из таверны. Мелена прошлась по городу, задерживая взгляд на памятных для нее местах. Провела рукой по шершавым перилам, не боясь подцепить занозу. Даже щепочка под кожей служила бы ей воспоминанием о доме. О Рифтене. О Бриньольфе. Мелена прощалась. В очередной раз. Она уже и сама сбилась со счета. Каждый раз покидая Рифтен, она с ним прощалась, а город отвечал ей. Как и сейчас. С нижнего яруса донеслась песня. Две женщины, полоскавшие белье, пели хоть и не красиво, но зато с душой. Мелена это чувствовала. Утренние, бодрые и живые песни воодушевляли и забавляли, в то время как грустные, вечерние песни помогали ей буквально раствориться в этом городе. На улицах города почти никого не было. Тихо. Лишь со стороны кузницы доносились редкие удары молота, да со стороны городской площади — пьяное хихиканье немолодой уже искательницы приключений. Любить Рифтен тоже надо уметь, и Мелена умела. Всем сердцем полюбив этот город, все его ярусы, и особенно нижний, принадлежавший им, ворам. Отступать было уже поздно, а возвращаться — глупо, поэтому Мелена уверенно пошагала к конюшням. Еще издали она приметила неладное, и этим неладным, был никто иной как Бриньольф. Он, как грозовая туча, которая разве что молнии не пускала, навис над Этьеном, старающимся выглядеть невозмутимым. Рядом с парнем недовольно стучал копытом груженый под завязку Тенегрив и лошадка самого Этьена, ношей обделенная. Видя, как напыжился и расхрабрился ее соратник, давая отпор новому гильдмастеру, Мелена подкралась ближе, чтобы все расслышать. Прижалась к стене, выставив любопытный нос из укрытия. — Ты меня извини, босс, но я не отвечу на твои вопросы, — холодно заявил Рарнис, рассеяно теребя гриву коня. — Просто нужно уезжать, а куда и зачем тебя не касается. Да и я не знаю сам… — Боюсь никуда вы не поедете, — отрезал Бриньольф. — Премии лишу! Этьен рассмеялся, проигнорировав угрозу. — Из гильдии вышибу, — не унимался гильдмастер, примеривая на себя эту роль. Рарнис покачал головой. — Выгоняй нас на здоровье. Мел будет не против, — заметил парень. — Не дури, Рарнис! Она в Фолкрит собирается! — Да хоть в Данстар, — отмахнулся Этьен. — Она в первую очередь Довакин, куда захочет туда и поедем. — Да знаю я, — обреченно ответил Бриньольф и вновь перешел в наступление. — А ты-то кто? С какой стати везде с ней таскаешься? И почему это она тебя решила с собой взять на свои эти вылазки. — С такой, что я ее правая рука, — улыбаясь ответил Этьен, в миг преображаясь. Будто петух крылья расправил. Бриньольф не обратил внимание и не разделил радости. Устало потер глаза. — А в кабинете своем каждый вечер что она делет? — полюбопытствовал он, прищурившись. Мелена тихо хмыкнула. За все время ни разу не спросил у нее лично. Линви допытывал, Серану, а теперь вот и Этьена. Кого угодно, но нее ее. Упрямец. Этьен замялся, почесал затылок, и развел руками. — Это не ко мне. Если я не посвящен, значит дело не в драконах, — задумчиво ответил он и скоренько добавил. — И не нашего ума дело. — Заладил мне тут. Не нашего ума дело… — огрызнулся шеф. — Что, не приятно в дураках ходить, босс? — не удержался от шпильки Этьен. Эльфийка мысленно дала парню подзатыльник, в реальности же это сделал Бриньольф. Этьен ойкнул, но остался доволен своим замечанием, это было видно по его лучезарной физиономии. Девушка поспешила выйти из укрытия, боясь за целостность своего товарища. И как раз во время. Бриньольф как раз собирался с мыслями, чтобы обрушить на ухмыляющегося парня весь поток его мнения о нем. — Мел, — протянул Рарнис с облегчением. Рыжий тут же переключил все свое внимание на эльфийку. — Феноменальное чутье, — обратилась она к гильдмастеру. — Решил узнать обо мне что-то новое? Бриньольф горделиво встал в позу, упер руку в бок. — Собираю информацию: слухи, сплетни, пересуды. Полезно в нашей работе, — ухмыльнулся он. — Хочешь уехать — насильно удерживать не буду. Я ведь не монстр какой, детка. Но прошу, дай мне шанс. Мелена послушно кивнула, растеряв весь запал. Ее побег был сорван всезнающим начальником. Рарнис цыкнул, закатил глаза, повел лошадей в стойло, бурча себе под нос. — Ребят, только не лобызайтесь тут. В дом к себе идите! — вгорячах крикнул парень с толикой отвращения. — Да не злись ты, в следующий раз поездка не сорвется, — пообещал гильдмастер и тихонько добавил с коварной улыбкой на губах. — Ревнует. Норд выхватил из рук девушек посох, не дав ей опомниться, закинул на плечо. От ее визгов и хохота, лошади в стойлах недовольно зафыркали, стражники забранились, но признав в похитителе девушек нового главу гильдии, смирились и тихонько так начали насвистывать. — Куда ты меня несешь? Поинтересовалась девушка, безвольно болтаясь на плече шефа в такт шагам. — Тсс. Наслаждайся моментом. В следующий раз я так тебя понесу только из Храма Мары. Ну, почти так. — Мужчина шлепнул ее по попе и поставил на ноги. — Приехали. Довакин огляделась. Бриньольф принес ее во дворик своего дома. Вместо привычного хлама и бардака, который, как казалось Мелене, был там еще вчера, красовались ровненькие грядочки. На них росли цветы на любой вкус и цвет, и было их там много, и все выглядело так красочно, что эльфийка невольно засмотрелась. Опомнившись, нахмурилась повернулась к довольному собой шефу. — Я же не привыкла в поле спину гнуть. Твои вроде слова? Вор снова зашикал, заставив девушку замолчать. — Детка, это не поле, — наставительно начал он, — это — оранжерея. — Оранже… что? И что мне с ней делать прикажешь? Ей показалось, что мужчина над ней откровенно издевается. Мелена сомкнула руки за головой. Пренебрежительно и с толикой сомнения оглядела лопату, вилы и прочий хозяйственный инвентарь. Заметив ее потерянный вид, мужчина засмеялся и скоро ответил: — Я думал, ты знаешь. «Точно, издевается». — Алхимией занимаешься? — поинтересовался вор невзначай. Мелена покачала головой. — Раньше, дома, пару раз… С моей нерасторопностью ингредиенты долго не живут, — призналась она, вспомнив о пальце великана провалявшемся в недрах рюкзака. И как только она не заметила?.. — Чаровничаешь? — Никак нет, шеф. Не люблю мелкую работу, начинаю жутко беситься и проклинать все, на чем держится Нирн, — машинально ответила девушка. Бриньольф уселся на скамейку, вытягивая гудящие ноги, вытащил из кармана трубку. Мелена опустилась на колени, потрогала цветы, землю, недоверчиво прикоснулась к лопате. — Хорошо, что ты не завел мне собаку, позиционируя это тем, что мы вместе бы ходили на охоту. Послышалось: «Охота значит, так и запишем». — Была такая идея, — признался вор, отвлекаясь. — Я поражаюсь, откуда столько энтузиазма? Глаза вора прищурились пока он разглядывал поникшую, как здешние цветы, эльфийку. — Я хочу узнать все о девушке, которая покорила мое сердце в Солитьюде, — проникновенно сказал он. — А ты вроде знаешь ее лучше всех. — Все-все? Без утайки? — уточнила она. — И без вранья, — серьезно добавил вор, выпуская облако горьковатого дыма. Мелена поднялась на ноги, подошла к колодцу. Зачерпнув полное ведро, принялась поливать лишенные заботы цветы. — Я задавал тебе вопрос, на который ты так и не ответила, — начал он со всем спокойствием, вот только глаза блестели странно. Мелена сжалась, отвела от вора взгляд, принялась заниматься цветами. — Что связывает тебя и маньяка-ассасина? Вопрос врезался в ее спину, даже, кажется, заставил нервно пошатнуться. Понадеялась на беззаботную беседу в стиле, а какой цвет твой любимый? А как прошло твое детство? А кто твой почитаемый даэдра? Но нет. Этого вора сейчас вообще не беспокоило, решил прям с ходу самое интересное вызнать. Мелена порадовалась, что лица ее было не видно. Она то бледнела, то краснела, придумывая как бы ответить на такой вроде бы простой вопрос. — Эм… ну… Связь у нас. Как у вас, у Соловьев. Чувствуем друг друга на расстоянии. Мысли читаем. Тогда в Вайтране, когда я дралась с Вилкасом, он мне подсказал как выиграть. Возьми да ляпни. Почти сразу пожалела, что сказала. Уж больно вид у Бриньольфа стал жуткий. — Как интересно. И давно у вас эта связь? — «у вас» и «связь» произнесены были с крайним омерзением. — Давно, — придав голосу беззаботности, отозвалась девушка. — С тех пор как мне исполнилось десять. Он с моим отцом дружил, может, поэтому и за меня ответственен. Почти родственники, как-никак. Цветы уже были залиты, но Мелена не отступала. Сталкиваться с Бриньольфом глазами опасно. Вроде не соврала, но приукрасила. Уж кем-кем, но родственником она Люсьена не считала. Он да — сестрой. Темной, не темной, но сестрой. Младшей, бестолковой и безрукой. А она его кем? Рыцарем на черном коне, убивающем людей по четвергам… — Скучаешь, наверно? — ядовито поинтересовался мужчина. — Наслышан, как чудно вы в Винтрехолде время проводили. Ревность замаскировать не получилось, эльфийка ее сразу почувствовала. «Ух, Карлия, гадость ходячая, язык бы тебе отрезать. Одни проблемы от тебя», — злобно подумала Мелена. Чудно проводили… чудесней некуда. Реветь ночами, впиваться ногтями в простынь не в силах на ноги встать. Что может быть чудесней? — Вот, прочувствовал на своей шкуре какого это, — пропела себе под нос эльфийка. Никогда не ревновала к Оливии. Только немного, совсем чуть-чуть. Да и не ревновала, а немого было обидно, что имперке достался такой учитель. Говорить об этом Мелена правда не собиралась, до сегодняшнего дня. Тем более принцип: лучшая защита — это нападение, еще никто не отменял. — Оливия, наверно, тоже скучает, — с напускной грустью заметила девушка. — А вы ведь связаны, наверняка чувствует, чем ты занимаешься. А она ведь, к слову, не мертвый призрак в магической оболочке, а вполне себе живая девушка, да еще красотка, да еще души в тебе не чает. Хоть завтра к Маре! Атака была успешно проведена, противник катапультировал. Девушка покосилась на Бриньольфа. Кивнув друг другу, она поняла: «ничья». Мелена самодовольно улыбнулась, переводя дух. Вопрос к ней был снят, а развивать нападение было бессмысленно. — Ладно, — сдалась девушка, возвращая разговор в русло. — Расскажу тебе про ту девушку. И начну с самого главного — эта особа влюбилась в одного вора. И это тоже было в Солитьюде. Бриньольф заметно расслабился, почувствовал, что буря прошла мимо, или вообще затерялась, так и не достигнув цели. — Ужасный город, — закивал вор, усмехаясь. — Отвратительный, — согласилась Мелена, смеясь. — А вот теперь слушай, как она там оказалась и куда направилась дальше. — С того дня мы каждый вечер выходили во двор и разговаривали часами напролет. А то плавали по озеру. Лежали в лодке и смотрели на звезды, — с улыбкой закончила эльфийка. Серана вновь промокнула рукавом глаза: — Какие долгие, насыщенные три месяца! — Ты слишком впечатлительная в последнее время, — заметила Мелена, раскачиваясь на стуле. Ножки жалобно скрипели, грозя разрушить то жалкое подобие мебели. — Призрака нет, стимула быть язвой — тоже нет. Эльфийка помрачнела, устало вздохнула: — А вести есть? — Никаких. Никто его не видел, а кто видел — уже в могилах, — с позабытым ехидством отрапортовала Серана. — Бросил нас и поминай как звали. И распалась наша триада. Мелене послышалось, что вампир всхлипнула. Порой казалось, что подруга скучает по призраку куда больше. — На кого ты нас покинул, — завыла Серана, картинно заламывая руки. — Да ну тебя, — оскорбилась Мелена в своих лучший чувствах. — Может он и не бросал нас вовсе, — выдвинула свое наивное предположение девушка. Серана прервала сольный концерт с завыванием, посмотрела на Мелену как на дурочку. С некой жалостью и неодобрением. У виска оставалось покрутить для полноты картины. — Сон мой помнишь? Вампир закивала с жаром. — А пророчество свое? Напрягла извилины, подумала с минуту, улыбка озарения тронула губы, вампир вновь кивнула. — Связь улавливаешь? Помотала головой. Мелена закатила глаза, теперь сама глядя на Серану как на тупицу. — А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг этот сон и не сон вовсе? Может это он специально или случайно дал мне увидеть, из-за связи? — Неужели ты думаешь… Мелена покачала головой. Думала, предполагала, возможно надеялась. Но точно ничего не знала. — Хорошо, предположим, это связь, — не удержалась Серана все испортить. — Ты не сможешь его найти. Это его прерогатива — появляться где угодно, когда угодно и безошибочно рядом с тобой. У тебя даже свитка нет. Брюнетка развела руками, показывая все своим видом, что мечты — мечтами, а реальность… — Допустим, не смогу. Но он-то все еще член Братства. А найти их куда проще. Даже не так. Они сами тебя найдут. Серана радостно улыбнулась и закивала, с полным пониманием дела. Потерла ладони, уселась на краешек кресла и выжидающе глянула на эльфийку. — Ну и когда мы приступим к темному таинству? — предвкушающее прошептала она, косясь на дверь. Довакин громко рассмеялась. — Шеогорат с тобой. Мы не будем проводить их мерзких обрядов, — произнесла Мелена, а вампир непонимающе захлопала глазами. — Мы своруем их контракт, но сначала, нам нужно отсюда улизнуть. Улыбка сползла с лица Мелены и тут же оказалась на Серане. Эльфийка призадумалась. Сильно же она приросла к этому месту за эти три месяца. Она невольно вспомнила о своих попытках сбежать. К слову их было три или четыре, довакин уже и не помнила. После месяца ее пребывания в Рифтене, после первой неудачной попытки сбежать, ей намекнули, что лучше за пределы города не выходить. Пребывание превратилось в заточение, добровольное конечно. Намек превратился сначала в негласный, а потом уже в откровенный запрет, несмотря на то, что вроде силой то никто не держит. Но держали. Крепко. И следили постоянно, только называли это по-хитрому «приглядывание». Мелена смирилась с тем, что у некоторых мужчин слова и действия противоречили друг другу. Смирилась и с заточением. Правда и поскандалить успела и поупрямиться, но вскоре смирилась. Все новости из большого мира получала от Бриньольфа. Отметив, что мужчина то и дело либо привирает, либо недоговаривает, Мелена потеряла интерес и к этому. Но узнав, что в своей норе она пропустила приезд Клинков, которые ее искали, довакин взбеленилась пуще прежнего и вновь попыталась сбежать. В первый раз она добралась до Камня Шора. Почувствовав себя скверно, неуютно и потерянно, вернулась. Во второй — не ушла дальше конюшен. Перепуганный Шадр, поседевший за ночь, выложил ей главную новость — исчез Тенегрив. И не сбежал, как обычная лошадь, а в своем магическом стиле. Натурально так исчез. Зашел в озеро, никак не реагируя на угрозы и брань конюха, и растворился в темной бурлящей воде. Решив, что это проделки циничного хозяина животного, который предусмотрительно лишает ее подарков, Мелена не долго думая приняла от гильдмастера новую работу. Сидела при Мавен личным секретарем. Не пыльно, престижно, а главное — заплатили достаточно. Спустя две недели ее давняя мечта осуществилась. Стоя перед уцененной клячей, эльфийка испытывала то непередаваемый восторг, то разочарование. Новое средство передвижения тяжело было тягаться с обычной лошадью, не говоря уже о легендарном Тенегриве. Кляча неистово ржала, выпучивала свои невинные оленьи глаза, маня сбежать из Рифтена снова, что Мелена и сделала. Но ее маневр вновь оказался провальным. — В этот раз все должно пройти успешно. Правда есть одна загвоздка, — сообщила Мелена, задумчивой подруге. А дело был в том, что пару дней назад Мелена приметила на груди Бриньольфа поблескивающий амулет. Да не просто амулет, а амулет Мары. Вот тогда началась паника и истеричные смешки. Свадьбы она не страшилась, как и не пугали ее подобные покушения на свободу и личное пространство. Одно только страшило — не выбраться ей из Рифтена во веке веков. — Надо придумать, что сказать гильдмастеру. Он вроде как жениться собрался, — кусая губы, выдала довакин. — Миленько… — только и ответила Серана. Потом до вампира дошло, что именно сказала подруга и то, на ком тот самый гильдмастер собирается жениться, и кто собственно и есть этот гильдмастер. — Бриньольф на тебе? Молаг Бал! Это же чудесно! Прелестно! Поздрав… Вампир заткнулась, увидев строгий взгляд подруги. — Мы должны уехать отсюда. Придумай что-нибудь. — Уехать? В такой момент? Ты что подруга совсем из ума выжила? Тебе твой Бриньольф предложение собрался делать, а ты слинять вздумала? Мелена развела руками. Поднялась на ноги, прошлась по кабинету, вспугнув при этом парочку отобедавших крыс. — Может сказать, что заболела тетушка из Брумы, — принялась она озвучивать свои мысли вслух. Такая идея ей понравилась, но одно эльфийка сразу приняла во внимание — Бриньольф не дурак. — Проводит если не до Брумы, то до границы с Сиродилом точно. Такой крюк делать не к чему. Мелена продолжила перебирать варианты и упорно думать, полностью игнорируя на себе пронзительный и осуждающий взгляд алых глаз. — Дура ты, — не удержалась Серана. — Он тебя любит, несмотря на твои проблемы даже замуж зовет, а ты убегаешь. От счастья своего бабского убегаешь! Сама ведь ревела, жаловалась мне, не знала как с Бриньольфом поступить, думала, что жизнь ему испортишь… Эльфийка, нарезающая очередной круг по кабинету, остановилась, подошла к подруге села перед ней и заботливо взяла за руки. — Сераночка, дорогая моя, ну неужели ты не понимаешь? Мне нужно найти Люсьена и спасти его! Вампир выдернула руки, отстранилась от девушки глядя на нее недоверчиво и даже злобно. — Да что ж ты заладила! Не надо его спасать! Он там как сыр в масле катается, забот не знает и о тебе не вспоминает. Он семью свою выбрал, а не тебя! А ты свою жизнь собираешься рушить и от своей семьи отказаться. Мелена слегка кивнула, молча поднялась отряхнула платье. Рассчитывала она на поддержку, а получила вот это. Стало обидно. И ощущение разочарованности в подруге, во всем мире не заставило себя ждать. Менять от таких слов свое заявление она не собиралась, хоть брюнетке и удалось посадить в ее душе семя сомнения. Правильно ли она делает? Эльфийка вспомнила о недавней беседе с Меллори. Подвыпивший Делвин поделился страшной, чужой тайной. Выложил все про первую любовь юного Бриньольфа — известную скупщицу краденого. Старина Делвин все так красочно и с чувством описывал, что Мелена невольно прослезилась. Бриньольф долго ухаживал за скупщицей, чье имя теперь никто не произносил, долго и упорно добивался ее руки и сердца. В конце-концов женщина дала добро и руку с сердцем в придачу. Меллори с неподдельным восторгом вспоминал день их свадьбы. Украшенный храм, известные гости, кучка воров, строящих из себя благородных друзей жениха и сам жених нарядный, статный и такой счастливый. Церемония была бы великолепной, если бы не одно «но». Невеста так и не пришла. Сбежала из гильдии, Рифтена, а вскоре и из Скайрима. С тех пор о ней знали лишь то, что она обосновалась в Бравиле, завела знакомство с сиродильской воровской гильдией и больше в поле зрении Бриньольфа не попадала. Сам же вор, оправившись от потрясения, ушел в отрыв. Десятки женщин, кабаки, нездоровый интерес к скупщицам и одна лишь цель — доказать вертихвостке, что гильдия воров Скайрима ничем не хуже сиродильской. — Я ему должна, — холодно произнесла девушка. — И пока я лично не увижу его и не узнаю, что с ним все хорошо, ни о какой свадьбе и речи быть не может! — Небось ради этого он и сбежал, чтобы Бриньольфу обломать женитьбу, — прыстнула Серана. В дверь неожиданно постучали. У Мелены сердце в пятки ушло. Вдруг Бриньольф уже пришел ей делать то самое предложение, от которого она ну никак не должна отказываться. При Серане у нее бы это не вышло. Брюнетка бы и на хитрость пошла — применила бы на подруге свой вампирский дар убеждения. Постучали еще раз. Тихо, неуверенно. — Мне нужно — я еду. Довакины не перед кем не оправдываются, — словно заклинание прочитала Мелена и открыла дверь. На пороге стоял не Бриньольф, что уже несказанно обрадовало девушку. Этьен пугливо озираясь по сторонам, раскачивался на пятках. Эльфийка не успела ничего спросить, ей безмолвно протянули письмо. Парень критично уставился на вампиршу и бегло рассмотрел кабинет. Эльфийка расцвела прямо на глазах. Хоть письмо и было наполнено гневными упреками Седобородых, Мелена блаженно улыбалась. — Конечно же, — хлопнула себя по лбу довакин. — Алдуин! Пришло время! Спрятав записку в карман, она повисла на шее своего неожиданного, ничего не подозревающего, спасителя. — Ты самый лучший! — воскликнула девушка, в предвкушении приключений. Этьен Рарнис хоть и не был стеснительным человеком, покраснел и криво улыбнулся, крепко обнимая девушку за талию. На скоро решив все вопросы с Этьеном — главным по драконам, и написал записку Линви — главному по Талмору, Мелена собралась с духом для разговора с Бриньольфом — главному по Довакину. В своем успехе она уже не сомневалась: Рифтен она покинет немедленно.