***
Кают-компания. Курсанты внимательно вглядываются в иллюминатор и видят только море. Они всей толпой рвутся к иллюминаторам, вспоминая вчерашние сообщения. — Что там? — спросила Вика всех, пытаясь посмотреть в иллюминатор, перед которым стоял Рома. — Ничего. — ответил Рома щурясь, еще больше всматриваясь в пейзаж. — Вот именно! — подхватил Петя, повернувшись к Вике, и, показывая на Рому пальцем, явно злившись. — А должен быть корабль! Титаник или…Я не знаю! Но мы в тех же координатах, которые нам прислали! — злился Петя, махая руками, и, стоя перед иллюминатором. — Мне вообще кто-нибудь поможет?! — заорала нервно Ира всей кают-компании, повернувшись к ним, и, хмурив лицо. Ренат сразу же подбежал к ней и помог ей подойти к иллюминатору, шепча ей, что бы она была спокойной и заботилась о своем ребенке. Эмили уже второй день думала о Майе и сделала самое важное решение для себя. Она очень неожиданная, опасная и преданная. Ей можно только восхищаться. Эмили подняла голову, уверенно смотря на грустную Майю и подошла к столу, встала на скамейку и прервала переживания всех курсантов насчет отсутствия судна. Все сразу посмотрели на Эмили, прервавши свою злость, кроме Майи, которая стояла к ней спиной и плакала. — Уважаемые друзья, — громко обратилась она к ним, и Майя, услышав её голос, с еле заметными слезами повернулась к ней и посмотрела на нее. — извините, что я вас отвлекаю, но я сделала больно одному человеку, с которым бы я хотела крепко дружить. — громко и четко говорила Эм, начиная счастливо улыбаться, свысока смотря на всех. Майя поняла, что Эмили говорит про нее, но не решалась принимать это, вспоминая её слова: «Я в упор тебя не замечала…» — Надеюсь, вы поможете мне попросить у нее прощение. Мне очень нужна ваша поддержка. — просила Эмили, улыбаясь смотря прямо, где стояла заплаканная и расстроенная Майя. Все начали хлопать и кричать, что поддерживают. Они начали в такт хлопать и кричать великолепным хором слова, которые просили прощения. Эмили улыбаясь смотрела на Майю, которая перестала плакать, вглядываясь в счастливую Эм. — Спасибо, за вашу помощь. Очень благодарна. — благодарила Эмили, кланяясь им, видимо, слишком являясь бодрой. — Надеюсь, она не против «этого». — широко улыбаясь, сказала громко Эмили, смотря на Майю. Майя растерялась. Все начали думать над подтекстом в словах Эмили и напряглись. Эмили спустилась, быстро и уверено подошла к Майе, схватила её за волосы и смело и страстно поцеловала её. Все ахнули и начали выкрикивать разные эмоции. Кто-то «вау», кто-то «фу». Да, кому-то противно это видеть, а кому-то даже в радость, ведь они были не в курсе всех событий на корабле. Но у всех округлились глаза от увиденного, а Майя лишь чувствовала теплоту и ласку. Как давно она этого хотела…так давно желала такой страсти и этих губ… Эмили закончила поцелуя и, чувствуя губы Майи, прошептала ей: — И не думай, что этот поцелуй дружеский. Майя улыбнулась и, кажется, началась новая история любви. Они так и стояли, прижавшись друг к другу, и наслаждались этой любовью. А другие пытались морально отойти от этой шокирующей ситуации.***
Палуба. Элисон умылась, причесалась и позавтракала. Она стоит и смотрит на море, успокаивая огонь внутри. Она даже не проверяла состояние Гамбоа, потому что итак видела, что с ним все в порядке. Состояние нормального человека. Все смахивало на штучки тех людей с чипами. В общем никто не задавал никаких вопросов Эрнесто. Вдруг её трагические мысли прервали шаги. Рядом с ней встал сам Гамбоа и начал тоже смотреть на море. — Я зашел в свою каюту и не увидел твоих вещей. — начал разговор Эрнесто ровным голосом, который не подавал никаких чувств. Да, уже выписали Гамбоа. Ведь он почти самый здоровый человек. — Потому что их там нет. — твердо ответила Эли с болью внутри, понимая, что будет очень серьезный разговор. — Ты переехала после того, как я исчез, не желая чувствовать много боли? — рассуждал Эрнесто, не подозревая о вчерашнем её поступке. — В том-то и дело. — сказала она с неприязнью и повернула к нему голову. — Я жила там после того как ты исчез, чтобы помнить о тебе и переживать за тебя. Да, я почувствовала много боли. И знаешь до чего довела меня эта боль? — говорила она, чувствуя, что у нее все давит внутри так, что она задыхается. Гамбоа повернул к ней голову, бесчувственно смотря на нее. — У меня была паническая атака. — сообщила она, и он встревожился, переживая за нее. В её глазах были лишь боль и ненависть за это бесполезное чувство. Гамбоа с тревогой в глазах подошел к ней ближе и дотронулся до её плеч. Она сразу же отошла, грубо оттолкнув его. — Гамбоа, я ошиблась. Ищи себе другую. — с уверенностью смело заявила она, продумывая этот диалог все утро. У него помутнело в глазах от таких неожиданных слов. Его сердце замерло, а тело перестало быть живым. Его счастье, которое он ожидал все утро разрушилось на его глазах. Он ждал, что Эли обнимет его и еще раз пошепчет как любит. Они снова поцелуются и почувствуют друг к другу незабываемую любовь. А теперь он не увидит как она долго смеется. Ор хотел что бы это продолжалось. Но он опоздал. Да, он не мог терпеть, когда она злиться, но он бывает так рад, когда она подходит к нему с улыбкой на лице, когда он видит напротив её глаза. Еще недавно все сложилось, как карточный домик. Она будет плакать от этого расставания, но потом будет нормальной.***
Кают-компания. Все начинают поднимать бунт, не зная почему нету нигде судна или хотя бы чего-то. Орлуша был в рубке и включал все радиоприемники, чтобы получить новый сигнал. Капитан, старпом и Макс помогали ему в этом. Все, почти все курсанты были в кают-компании и бурно разговаривали, обсуждая то, что капитан им ничего не объясняет. Они снова смотрели в иллюминатор и снова ругались, не понимая ничего. Майе и Эмили было всё равно на все, что происходило. Они были на своей волне и знакомились друг с другом получше. И вдруг все услышали музыку. Они затихли. В рубку шла Валерия с радио в руках, и в нем звучала музыка. Все курсанты с шоком подняли головы и начали смотреть на Валерию, которая, не обращая внимания на всех, шла к папе. Они открыли рты от удивления и задержали дыхание, чтобы не задохнуться на такой грани чувств. Лера вошла в рубку и сказала папе, что в её радио говорил какой-то мужчина и просил о помощи. Капитан, старпом и Макс подошли к Лере и начали её расспрашивать. В это время в кают-компанию ворвалась заплаканная Эли, а за ней Гамбоа. Все прервали свои мысли о радио, связи и судне, которого нет. Они повернулись к ним и начали следить за сценой. — Мы не договорили! — со злостью кричал Гамбоа суровым голосом, показывая пальцем на уходящую ДиЛаурентис. Она остановилась и повернулась к нему, ощущая всю злость внутри. — Я все сказала! — крикнула она ему в ответ и начала глотать свои слезы, вытирая их с круглых щек. — Мы привыкли друг к другу! — пытался Эрнесто удержать Элисон хриплым голосом. — Мне сразу надо было убежать от тебя! — со слезами сказала Эли, вспоминая свою ошибку. — Пока мы не привыкли другу к другу… — начала шептать она, вспоминая все с горечью и травмой внутри. — Разве ты не слышал, что я сказала?! Я бросаю тебя!! — уже срывалась на крик Элисон бесившись и нервничая. Все уловили причину ссоры и не могли поверить в это. Некоторые думали, что дело в Максе, некоторые догадались, что дело в самом Эрнесто. Рома же искренне переживал за Эли, видя вчера как она страдает. Она снова и снова ждала этот последний миг…когда наступила эта грань. Грань между шепотом его имени и злого крика, просящего отстать. — Ведьма!! — крикнул он после долгого молчания, приняв решение ДиЛаурентис. — Лживая сучка!! Все вертелась возле других, а потом смотрела на меня, как невинная овца! — орал он, взрываясь от злости и ненависти. Некоторые тихо засмеялись с последней фразы Эрнесто, и ссора показалась не такой уж и грустной. — Сам ты овца! — крикнула напоследок со слезами Эли, подходя к выходу, и ушла. Гамбоа сжал ладони в кулак от разрывающей его плоть злости. Он начал тяжело дышать, смотря в пол, и, проклиная Эли. Все с испугом смотрели на него, ожидая чего-то страшного. Эрнесто повернулся к выходу, ударил кулаком по стене со всей злостью и ушел. Некоторые отвернулись, понимая всю трагичность ситуации, закрывши лицо рукой, и, выдыхая от такой драмы. Некоторые опустили головы, забыв о судне и сигнале бедствия. Никто не решился пойти за Эли: ни Эмили, ни Рома. Потому что знали, что надо оставить её в одиночестве.***
Прошло несколько минут. Трюм. Элисон повесила небольшую боксерскую грушу и одела боксерские перчатки, которые были на корабле уже несколько лет. Ей просто необходимо выпустить весь пар и всю боль. Она сделала хвостик, одела черную майку и черные шорты. Она встала в начальную позу и начала наносить удар за ударом, постоянно останавливая грушу, чтобы от такой силы самой не получить. Она так несколько минут избивала грушу крутыми ударами. Да, такому её научила «Александрия». Там очень многому учили, и боевые искусства были основным. Она снова, чувствуя ненависть, ударяла сильнее и сильнее. У нее уже были волосы мокрыми от пота, но злость внутри была сильнее всех преград. Она снова ловко ударила грушу, представляя свое тело. — Какой хороший удар! — воскликнул бесчувственно капитан, внезапно появившись в трюме. Элисон отошла от груши, заметив заинтересованный взгляд капитана. Да, он подумал над размышлениями Ракиты и понял, что надо поговорить с ней. Капитан начал сомневаться в Эли больше, видя её отличные профессиональные удары. ДиЛаурентис немного затряслась, поняв, что вызывает подозрения. — Просто пытаюсь поддерживать себя в форме. — оправдалась Эли с расстроенным лицом. Капитан с выпрямленной спиной подошел к груше и встал напротив Эли, смотря на нее злым взглядом. — А мне кажется: это связано с Вашими секретами. — предположил железным мужским стальным голосом капитан, свысока смотря на мокрую Элисон. — Секретами? — не поняла она, набирая воздух. — Да. — подтвердил твердо капитан свои слова. — Например, откуда Вы столько знаете в свои 20 лет? Вы можете объяснить любой случай на корабле за несколько минут. — привел он это в пример, начиная ненавидеть несчастную Эли, которая чуть ли не плачет от нелюбви внутри. — Тут Вы ошибаетесь. Люди и в 15 знают намного больше меня. — отрицала она спокойным и умным голосом, победно смотря на сердитого капитана. — Неправда! — заорал он ненавистным голосом, ударяя грушу так, что испугал Эли. — На Земле таких раз, два и обсчитался!! — орал он, доказывая свое, и, понимая всю ложь Эли. ДиЛаурентис уже дрожала, вдыхая то, что можно. — Ваш юмор бесподобен. — с улыбкой сказала она, начиная смеяться, стеснено опустив голову. — Не переводите тему!!! — приказал громким криком капитан, снова резко ударив грушу. Эли снова вздрогнула и выдохнула от испуга. — Я читал Ваше дело! Вы никогда не учились в институте! Ни в техникуме, ни в ПТУ! Вы даже еле школу закончили, пропуская целыми месяцами школу!! — приводил доказательства капитан, больше ставя Эли в тупик. — У меня были очень большие проблемы с жизнью. — с горечью прошептала она, вспоминая пытки Э. — К тому же некоторые способности достаются нам от Бога. — мямлила она дрожа телом, смотря в пол. — Что Вы несете?!! — орал капитан, снова ударяя со психом грушу, в упор смотря на Элисон диким взглядом. — Что?!!! — нервные быстрые удары. — Вы?!!! — раздраженные удары мазохиста, который находится не в себе. — От меня?!!! — бешеные удары, желавшие узнать правду. — Скрываете?!!! — дикий крик психа, который от своих нервов избивает бедную грушу. Он начал восстанавливать дыхание от такого психа, но со всей ненавистью и злобой, смотря на испуганную, дрожащую, стесненную Элисон. Состояние Эли было недолгим. Она взяла себя в руки, спокойно выдохнула и начала снимать перчатки, чувствуя, что внутри у нее полный штиль. Она положила перчатки на ящик и, подняв голову, жалким взглядом посмотрела на злого капитана. — Я от Вас ничего не скрываю. — прошептала она уверенным и спокойным голосом, жалко смотря на нервного капитана, набирая слезы. Элисон развернулась и пошла к выходу. Сразу же отвернувшись она потерялась во взгляде, перестав делать его уверенным. Она начала бегать глазами по трюму, открыв рот от лжи и воспоминаний. Она зажмурилась, сжимая ладони в кулак, и по её щеке потекла слеза. Вспышка. 5 лет назад. Москва. Дорогой небоскреб, который напичкан охраной и важными людьми из других стран, одетых в строгие костюмы. Перед дверью сидела Элисон на одном из стульчиков, которые поставили для посетителей. Она в ярком красном плаще, который обожает и считает своим фирменным стилем. Её золотые, пышные, желтые волосы касаются красного плаща, который является цветом крови. Ей 20. Да, она показала капитану поддельный паспорт. Она же умеет выглядеть молодо или взросло. Она читает книгу и улыбается своими красными губами, похожими на вампира. Дверь открывается. Эли с хитрой улыбкой захлопывает книгу и смотрит на выходящую. Это Ксения, которая, задумавшись выходит в коридор, держа в руках папку с важными бумагами. Элисон встает, но Ксения по-прежнему не замечает её. ДиЛаурентис гордо вошла в зал и подошла к столу, находящимся напротив нее, за которым сидело несколько человек, а посередине самый главный. Она подошла к ним и протянула руку самому главному. — Вивиан Даркблум. — представилась она с хитрой улыбкой. — Александр. — тоже представился с улыбкой он и привстал, чтобы пожать руку Эли. Да, фальшивое имя — это минимальное, чем она могла себя защитить. — Мы читали Ваше дело. — Александр показал на всех присутствующих, что сидели рядом. — И мы восхищены Вашей трудной жизнью. Честно говоря, не думал, что собственный брат может пытать свою младшую сестру долгие годы. — восхищался Александр, причиняя боль Элисон. Да, она воспользовалась своей жизнью, своими секретами, чтобы устроиться хоть на какую-то работу, пусть и секретную. — Он убил Вашу общую мать, не так ли? — неловко вспомнил он, смотря на расстроенную Эли. — Да. — с болью ответила она, ненавидя своего брата. — Вы превосходно закончили школу, почти не провалив ни одного бесполезного теста. Правда много пропускали и понятно из-за чего. Жаль, что Вас не приняли в Оксфорд. — говорил Александр с улыбкой, внимательно изучив жизнь Эли. Да, она хитро списывала у всех ответы и поэтому ничего не провалила. Особенно в этом помогала ей её сестра Спенсер, которой она угрожала много раз. — Да, из-за моей ужасной репутации меня не приняли, но приняли мою сестру Спенсер Хастингс. — тоже с болью вспоминала она. — У нас просто разные матери. — объяснила она разницу в фамилиях. — Вы нам идеально подходите. У нас очень секретный проект, из-за которого много секретов придется хранить, как свое сердце. Что Вы прекрасно умеете. — с довольной улыбкой говорил Александр, в деталях помня всю жизнь Элисон. Она стеснено опустила голову. Александр открыл папку с документами и протянул ей. — Подпишите документ, по которому станете моим заместителем. — попросил Александр, сказав очень внезапную вещь. Элисон вздрогнула и открыла рот, смотря на листок, на котором было напечатано это. — Заместителем? — переспросила с шоком она. — Это ошибка. — поняла она всю серьезность проблемы. — К тому же тут столько нулей… — прошептала она, смотря в листок, на котором была написана сумма её зарплаты. — Это не ошибка. Как я уже говорил, Вивиан, это очень секретный международный проект, который многое заставит Вас скрыть от всех. Я знаю Вашу темную сторону, так что Вы идеально подходите на это место. — объяснил Александр, хитро смотря на стесненную Элисон. Если бы он знал её настоящую темную сторону, то ни за что бы никогда не принял в проект, не подпустил бы к себе! Она слишком для него опасна. Слишком. Для всех. Она неловко улыбнулась, выдыхая все нервы. ДиЛаурентис наклонилась, взяла ручку со стола и, собравшись с силами, подписала, понимая, что наступает её новая жизнь, которую придется слишком сильно скрывать. Она закрыла глаза от своей ошибки и выпрямилась. — Поздравляю Вас. Вы приняты в проект «Александрия» — с улыбкой сказал Александр глобальную тайну. Элисон еще раз неловко улыбнулась, смеясь с себя. Это не ужасная тайна. Самое ужасное впереди. Эли гордо подняла голову и свысока посмотрела на Александра. — Хочу Вам напоследок сказать кое-что насчет того, что касается и меня. Люди не куклы. Вы не можете положить их обратно в коробку, если они Вам надоели. — с болью сказала Эли, как бы угрожая Александру, который замер от таких слов. Она попрощалась и ушла, оставив этих людей в недоумении. Говоря эти слова, она прежде всего вспомнила своих друзей, которыми управляла долгие годы, как куклами. Она вспомнила Спенсер, которая все время плакала, забившись в угол, Ханну, которая стала самой несчастной красавицей, чья красота заставляла не обращать внимание на боль в её бедные глазах, Арию, которая все время ссорилась с родителями, доходивши до слез, и, прижавшись в угол, звонила всем друзьям, чтобы поговорить о боли, сжимая в дрожащей руке телефон, Эмили, которая потеряла все надежды обрести счастье, но оставалась самой верной и преданной, несмотря на то, что это приводило её все время к гибели. И в этом во всем была виновата Элисон ДиЛаурентис***
Все курсанты уже поднимали бунт, но капитан затыкал их все время, говоря, что все скоро выясняется (он же сам ничего знает), но курсанты лишь сильнее возмущались и кричали. В рубке Орлуша говорил номер корабля на всех частотах, в чем ему помогали старпом и Макс. В это время в своей каюте сидел Гамбоа и размышлял о расставание с Элисон, с девушкой, которую он безумно любит, которую не сможет ни за что отпустить. Конечно, если бы была жива его жена, то он бы на Эли даже не взглянул, в упор бы стоя к ней. Он не мог простить её за такую ложь про любовь. Он теперь всегда будет ненавидеть её. Вдруг в каюту осторожно вошла Вика, неловко смотря на Эрнесто, и, показывая себя как товар. — Я думаю, что тебе стоит поговорить с кем-нибудь об этом. Если что, я всегда рядом. Просто знай. — начала подлизываться к нему Вика, игриво улыбаясь ему. Эрнесто вздохнул и понял, что ему стоит отвлечься от стервы Эли, которую он теперь ненавидит. — Садись тогда. — согласился Эрнесто, вальяжно сидя на своем стуле. Вика довольно и победно улыбнулась и села на кровать, внутри устраивая праздник. — Надеюсь, ты выслушаешь весь мой бред. — пошутил Гамбоа, и Вика засмеялась, полностью очаровавшись Гамбоа — Наверное, тебе нелегко говорить о чувствах… — предположила шепотом Вика, поняв, что зря пришла. — Она…ведьма. Я так её любил. Я так ею дорожил, а она в этот обычный день вдруг бросила меня. Я…до сих пор помню её тонкое кружево… Когда я вдыхал её, забирал её полусонную и нежную. И я думал, что это будет продолжаться, прижимая её сильнее… — шептал он, со страстью вспоминая эти счастливые и страстные мгновения любви и верности. Вика с каждым словом возбуждалась и представляла Гамбоа, тянувшиеся к нему, желая почувствовать его страсть, а он же с необычной лаской вспоминал всю любовь Элисон, повернувшись к Вике, крутя в руке ручку. — Во мне часто пробуждается её запах и родинка на спине… Она никогда не услышит это, а если и услышит, то без чувств отнесется к этому. Но я до сих пор не могу понять за что полюбила она меня. — говорил Гамбоа, удивляясь Эли. — Меня. — повторил он, делая на этом акцент, но Вика даже его не слышала, желая его. — Ведь это неправильно. Даже не могу найти объяснений. Ведь я не так молод и не так приятен. Все смотрят на меня, как на что-то опасное и ужасное. Но того времени не вернуть, когда мы были вместе и были счастливы. Счастье так слепо к людям. — со всей болью говорил Эрнесто, больше влюбляясь с Элисон. Вика уловила паузу и потянулась к нему, показывая знак. Гамбоа понял, отбросил ручку и почувствовал губы Вики. Такие неверные и испорченные, совсем не как у невинной и чистой Эли. Она получила то, чего желала, а он отвлекся от Эли и полностью отказался от нее.***
Вдруг. Орлуша, очередной раз повторяя номер корабля на всех частотах, вздрогнул от внезапного звука. Старпом и Макс тоже вздрогнули и повернули голову к звуку. Орлуша подошел к телефону и потянул его к уху под круглыми глазами Макса и Ракиты. Через несколько минут голос Орлуши прозвучал на весь корабль. — Ка-капитан, Вам звонят. — сообщил он на весь корабль заикающимся детским голосом. Все с шоком начали размышлять об этих словах. Капитан, успокаивая курсантов, замер и открыл рот от удивления. Кто-то им звонит! На корабль! После конца света! Да это же самое необыкновенное чудо!! Гамбоа оторвался от губ Вики, уже снимая с нее футболку, и внимательно начал улавливать информацию. — Кап-капитан, Вас пр-просят к телефону. Это о-очень важно. — дергаясь повторил Орлуша таким же неровным и спокойным голосом, как будто так и должно быть. Из-за своего пузыря у него теперь нет чувств удивления и страха. Да он и всегда был такой. Старпом и Макс не могли сдвинуться с места, не веря в такое невозможное. Чудо! Курсанты и капитан замерли, удивившись этому. Гамбоа и Вика начали думать об этом, считая это просто нереальным. Орлуша еще несколько раз позвал капитана и сказал про телефон. Они не могли поверить в то, что они будут разговаривать с новыми людьми! Они не видели новых людей уже три недели. Они больше ни с кем не разговаривали, кроме экипажа корабля и вот чудо! Капитан с открытым ртом побежал в рубку, за ним же и все остальные. Гамбоа и Вика вскочили и побежали в рубку, чтобы увидеть это чудо, которое просто не могло произойти после конца света. И вот все оказались в рубке, с шоком наблюдая за ситуацией. Орлуша протянул капитану телефон без всяких чувств удивления и шока — Во-возьмите, товарищ капитан. Я сейчас включу изо-бражение. — сказал медленно Орлуша и включил экран. На экране был взрослый мужчина, который с жалостью смотрел на капитана. Капитан дрожащей рукой включил громкую связь и, до сих ни во что не веря, начал шевелить дрожащими губами. — С Вами говорит капитан экипажа корабля «Бегущая по волнам» Виктор Громов. — железным и уверенным голосом представился капитан, с дрожью смотря на экран. Все со страхом смотрели и дрожали от тревоги и волнения. — Приятно познакомиться. Я капитан экипажа Владимир Смирнов. — представился вежливый и ровный голос мужчины, который прерывался из-за плохой связи. — Мы просто не знали Вашего номера и поэтому пытались привлечь внимание музыкой. — объяснил он. Все-таки это не те люди с чипами. — Мы приплыли именно в те координаты, которые Вы нам прислали, но Вас нигде не видно. — ответил капитан, не понимая почему корабль не может увидеть их, когда им людям нужна помощь. — Нужна Ваша помощь. — предупредил он, ставя в тупик весь экипаж, ведь логики вообще нет в действиях. — Нам осталось жить 3 часа. — сообщил он, с жалостью смотря в экран. Все ахнули и замерли от такой новости. Все были шокированы последней фразой. Это же просто ядовитая фраза, которая убивает сердце каждого. Три часа жизни. У кого бы могло такое случиться? А…ведь конец света. — Почему? — спросил капитан не понимая и переживая. — Скажите, где Вы и мы приплывем так быстро как только сможем. — попросил капитан, вселяя им надежду, которую просто невозможно принять. — Есть проблема. — сказал Владимир с горечью и болью. Все замерли с тревогой внутри и со страхом. Владимир достал карандаш и отпустил его. Гравитация. Карандаш начал летать в воздухе. Космос. Курсанты начали задыхаться от потрясения. Они в космосе!!! И это действительно самая серьезная проблема!! И им осталось три часа жизни. Теперь понятно почему они выжили. Во время образования черной дыре они были в космосе и выжили, но только на три недели. — Мы находимся более в трехстах тысячи километров от Вас. По вертикали. — сказал Владимир самым жалким и трогательным голосом, доводя до слез весь корабль. Теперь понятно почему их не видно, и почему им нужна помощь. Потому что им осталось жить 4 часа и они находятся в космосе. В тридцати тысячи километров от корабля по вертикали находятся люди, которым нужна самая серьезная помощь, чтобы выжить после этих чертовых четырех часов. Курсанты со слезами подняли головы и посмотрели вверх, представляя как далеко находятся их надежда и радость, которую они вчера обрели, получив сообщения. Экипаж стал в миг самым грустным и подавленным на свете, потеряв все надежды на счастье и надежды увидеть кого-то еще после конца света.