Дневник Эффи

Изнурительные тренировки выматывали моих трибутов по полной. Возвращаясь из тренировочного зала, Элис и Бенджамин падали без сил на диван в гостиной и полчаса приводили свои силы в порядок, чтобы хотя бы нормально сидеть за столом и держать вилку в руках. Тренировки определённо пошли им на пользу. Бенджамин внял моим советам и стал усиленно накачивать мышечную массу, подкрепляя её обильным количеством белка и углеводов. На самих тренировках он старался быть незаметным, проводил больше времени в секции растений и вязания узлов, а когда профи, уверенные в своей силе, пораньше уходили из зала, он подходил к ножам и тренировался их метать в мишени. Он делал не самые большие успехи на этом поприще, но всё же лучше, чем ничего не уметь. А Элис вновь приблизилась к копью впервые за три года после смерти брата. Поначалу она сомневалась, показывать ли свои умения профи, и проводила больше времени в непопулярных секциях вместе с Бенджамином, хотя пару раз попробовала пострелять из лука. Надо сказать, копьём она владеет гораздо лучше. Элис решилась больше не скрывать свой козырь и показать самовлюблённым трибутам первых двух дистриктов, что не одни они тут правят балом, после того, как Брут, представитель дистрикта 2, метнул копьё так, что оно не просто пробило мишень, но и с грохотом повалило её. Его союзники тут же зааплодировали ему, а трибуты других дистриктов завистливо присвистнули, всё больше и больше осознавая свою обречённость. Идеальный убийца. Это был третий день тренировок, я тогда решила спуститься за своими трибутами, а заодно и поговорить с их тренером о шансах Элис и Бенджамина, как увидела, свою подопечную, решившую преступить эту невидимую черту между страхом и искушением показать всем, на что она способна. Элис тихо подошла к копьям лежащим на своих полках, на неё никто не обращал внимание, ведь все взгляды были устремлены на Брута, только что произведшего целый триумф. Подруга долго стояла напротив оружия, слегка касаясь правой рукой копья. Я была уверена, что в её голове сейчас был целый рой мыслей, и все они связаны с братом и домом. Она медленно достала копьё, за которое держалась, маленькими тихими шагами подошла к черте перед мишенью, покачала копьё в руках, как бы взвешивая его. Закрыла глаза, глубоко вздохнула и со всей силы метнула своё оружие в цель. Её глаза всё ещё оставались закрытыми, когда на шум метнувшегося копья обернулись все люди, находящиеся в зале. Медленно, со страхом, Элис подняла свои веки и увидела результат. Она попала в яблочко. С закрытыми глазами. Парень из первого дистрикта тут же окинул Элис оценивающим взглядом. В их компании профи было ещё одно вакантное место в связи с тем, что девушка из четвёртого дистрикта не являлась ученицей специальной академии. И Элис могла занять это место. Но не только я и трибуты уставились на мою подругу, как вкопанные. Там, на специальном балконе для распорядителей, тоже царила гробовая тишина. Ведь никто не ожидал, что худощавая девушка из самого бедного дистрикта, выбранная жребием, окажется идеальным охотником. Идеальным убийцей. Брут Шилдс и Элис Донован поборются у Рога за право обладать этим оружием. Надеюсь, оно там будет не в единственном экземпляре, иначе один из них падёт как только начнутся Игры, и, боюсь, что это будет Элис. Я угадала, когда говорила подруге, что профи позовут её в свой союз. Буквально на следующий же день после того, как Элис метнула копьё, к ней подошел парень из первого с предложением заключить альянс. Его зелёные глаза настолько пронзительны и, кажется, наивны, что поневоле хочется пойти с ним хоть на край света, но моя подопечная больше заботится о своей репутации, чем о жизни. Её решительный отказ, кажется, оскорбил профи так, что они смотрели на неё такими глазами, будто желают убить уже прямо сейчас. Как-то раз, после ужина, наверное, дня за три до Игр, когда я стояла в гостиной и смотрела на ночной Капитолий в огнях, сзади ко мне подошёл Хэймич. Его шаги настолько тихие, что я вскрикнула от неожиданности и страха, когда Эбернети заговорил. - Зря она раскрыла свой козырь. - Что? – чуть придя в себя от неожиданного появления Хэймича, я обернулась к нему. - Зря Элис метнула копьё у всех на глазах. - Пусть профи знают, что они не единственные, кто готов к Играм. К тому же это произвело большое впечатление на спонсоров. Ментор замотал головой: - Произвести фурор среди организаторов она могла и на индивидуальных просмотрах, а трибуты теперь знают её секретное оружие, и профи ни за что не подпустят её к копьям. - Ну, так дал бы ей этот совет раньше. - Я даю советы не Элис. Я даю советы тебе, потому что знаю, что ты поступаешь не правильно, привязываясь к ним, и давая надежду себе. - Я не даю себе никаких надежд, - оборвала я Хэймича. Он лишь самодовольно хмыкнул: - Ты поверила, что у Элис есть шанс. Тебе будет очень больно, когда она умрёт. - Какое тебе дело до того, что мне будет больно? - Да, в принципе, никакого. Просто ты слишком молода для таких потрясений. Под толстым слоем макияжа я не могу разглядеть твоё лицо и определить возраст, но, судя по тому, что ты сдружилась с семнадцатилетней девчонкой, тебе не на много больше лет, чем ей. - Мне восемнадцать. - Восемнадцать? – Искренне удивился Эбернети, - я, конечно, предполагал, что ты очень молода, но не настолько. И зачем же ты стала куратором в 18 лет? Тем более, если ты ненавидишь Игры с детства. - Знаешь, - я пристально смотрела в глаза Хэймича, - есть вещи, о которых никому не рассказывают. Ментор тихо засмеялся, но в этот раз не так противно, как обычно. - Только не говори, что ты одна из тех девушек, которые мало прожили, но которым уже есть, что вспомнить. Обычно такие бывают в бедных дистриктах. Отцы погибают в шахте, а матери работают на трёх работах, чтобы в одиночку прокормить большую семью. Тогда девушки-подростки вынуждены либо незаконно охотиться в лесу, либо торговать своим телом. И вот им в 18 лет действительно есть, что вспомнить. Но ты, - Хэймич стал ходить вокруг меня, пристально разглядывая, - дочь богатых родителей. Как ты мне там сказала в первый день знакомства? Из приличной семьи? И… есть жених? Я нервно сглотнула. Мне было неприятно стоять под его пристальным взглядом, но убегать от него было глупо, тем более, что мы не ругались, как обычно. - Да, из приличной семьи. И есть жених. - И кто твоя семья? Кто твой отец? Какой-нибудь министр или, может, один из распорядителей Игр? - Нет. - И кто же он? – Ментор наконец закончил ходить вокруг меня и просто стоял сбоку, немножко склоняя голову на бок. - Какое это имеет значение? – Я подняла на него взгляд. - Просто интересно. Я глубоко вдохнула и повернулась всем корпусом к Хэймичу. - Послушай, мы с тобой не друзья и никогда ими не будем. Ты ненавидишь Капитолий и всех капитолийцев, а я – истинное дитя Капитолия. Хотя я искренне не понимаю, что мы тебе сделали, ведь ты победил в Играх и получил всё, о чём мечтают в твоём дистрикте Мои родители Бог знает какого поколения капитолийцев, я тут родилась, выросла, в моих жилах течёт капитолийская кровь. Я чту нашу моду и наши обычаи, нам не быть с тобой друзьями, поэтому давай не будем делать вид, что можем нормально общаться. После этих слов я развернулась на каблуках и направилась в свою комнату, затылком чувствуя, взгляд ментора, прожигающий мне спину. Как только я захлопнула за собой дверь спальни, я обессилено прислонилась спиной к стене и опустила уставшие веки. Ноги ужасно ныли от высоких шпилек, поэтому сию же секунду туфли полетели в сторону, вот только ступням от этого легче не стало: у меня начались судороги. Пока я пыталась, сидя у стены, укротить боль в ногах, парик соскользнул с головы и мои русые волосы с бледным фиолетовым отливом, от краски которой я пользовалась несколько лет назад по совету Ариадны, рассыпались волнами по спине, а от движения волос мой нос уловил запах любимого шампуня. Кое-как успокоив боль в ногах, я направилась в ванную, по пути скидывая на пол разноцветную одежду. Горячая ванна – вот, что мне сейчас необходимо. Я погрузила своё тело в приятную горячую воду, наполненную белоснежной пеной с запахом лаванды. Приглушённый свет, ароматизированные свечи по всему помещению, приятные цветочные запахи и абсолютная тишина действовали успокаивающе. В последнее время нервы стали совсем ни к чёрту, то и дело начинаю психовать из-за мелочей. А что будет дальше? Через три дня Элис и Бенджамин отправятся на Арену и единственное, что я смогу для них сделать – это отчаянно молиться Богу, в которого я никогда не верила. Бог… А Вы верите в его существование? Я – нет с тех пор, как умерла мама. То и дело я слышала тогда, что Господь забирает к себе хороших людей, потому что ему они там тоже нужны. Но затем в одном из фильмов услышала прекрасную фразу: «Почему бы Богу не создать там себе этих прекрасных людей, а не забирать их с земли. Он же Бог!». И тогда я поняла – если бы он был, мама бы не умерла так рано. Если бы Бог был, отец бы не творил весь этот беспредел. Если бы Бог был, не было бы Голодных Игр. Я приоткрыла уставшие веки, прогоняя ненужные мысли из головы. Необходимо думать о главном, но в такой расслабляющей обстановке это трудно сделать. Через два дня интервью с дядей Цезарем, через три – Игры. Узнать, что придумали распорядители на этот раз для меня нереально. Единственный человек, который может раскрыть мне секрет – это отец, но я не пойду к нему унижаться. Просить, чтобы он помог Элис, чтобы хотя бы намекнул, что будет на Арене… Нет. Я справлюсь и без него. Необходимо придумать образы для трибутов, подготовить их к публичному выступлению. И… если я не могу попросить о помощи отца, то я легко могу попросить о помощи дядю Цезаря! Нужно завтра же с ним встретиться и попробовать уговорить не засыпать Элис и Бена сложными вопросами, а, наоборот, помочь им. Но тем не менее образы для трибутов я должна придумать сама. Конечно, мне оказал бы неплохую помощь Хэймич, но он отказывается работать с подопечными. Его подопечными. Неужели так будет всегда? Неужели трибуты всегда будут висеть на мне? Не думаю, что я смогу с этим справиться, поэтому необходимо сделать так, чтобы Дистрикт 12 победил как можно скорее, и мне прислали нового ментора. Было бы идеально, если бы новым ментором стала Элис. Но какой придумать для неё образ? Мягкая и застенчивая? Красивая и женственная? Она уже покорила распорядителей, но теперь ей нужно покорить зрителей, потенциальных спонсоров. Надеюсь, отчасти в этом помогут стилисты. Характер будет легче подбирать под предназначенную трибутам одежду для интервью. Согласитесь, сложно быть застенчивой, если на тебе ярко-красное платье-мини с глубоким вырезом. Нужно срочно поговорить с Тигрис. Когда какая-то идея поселяется в моей голове, я бросаю всё и начинаю её выполнять. Это хорошо, если идея очень важная, но когда это какая-нибудь ерунда – я начинаю злиться сама на себя. Я не могу назвать ерундой жизнь и предстоящие Игры Элис, поэтому не казню себя за то, что слишком рано вылезла из ванны и побежала к Тигрис, хотя часы уже показывали начало двенадцатого ночи. Я только вытащила пробку из ванны, чтобы вода спустилась, наскоро обтёрлась полотенцем и, накинув маленький розовый халатик, побежала к стилисту. Свечи в ванной так и остались благоухать своим ароматом. У двери Тигрис я несколько помедлила стучать. Вдруг она спит? Но услышав за дверью некоторую возню, всё же постучала. Буквально через минуту передо мной стояла стилист в тигровом халате в пол. Её натуральные волосы, выкрашенные в тигровую расцветку, каскадом падали до середины спины. - Эффи? Это ты? - Да. - Прости, трудно узнать тебя без парика и толстого слоя макияжа. - Да, - я усмехнулась, - а вот твою тигровую расцветку ни с чем не перепутаешь. Тигрис засмеялась. Я рада, что она поняла, что это шутка. - Что привело тебя ко мне в это время, да ещё и не накрашенную? - Я хотела обсудить с тобой один организационный вопрос, - я замялась. - Ну, так проходи ко мне и располагайся. - Спасибо. Я прошла в её комнату с явным облегчением. Мы с Тигрис за всё время нашего знакомства едва перебросились парой фраз, поэтому мне было несколько неловко вот так врываться к ней. - Я хотела поговорить с тобой по поводу наряда Элис для интервью, - я устроилась поудобнее в мягком кресле возле кровати стилиста. Вся комната была в белых тонах, даже палас на полу белоснежный. Странно, что в интерьере спальни нет и намёка на тигров. Уж могла бы Тигрис за все годы работы стилистом принести в свою комнату хотя бы тигровый плед для кровати, раз уж ей так нравится эта расцветка. Но готова поспорить, что вся её квартира обустроена в чёрно-оранжевую полоску. - Мы с Феликсом как раз сейчас делаем наброски костюмов для трибутов. А у тебя есть какие-то предложения? Тигрис уселась в кресло напротив, закинув ногу на ногу. Я пригляделась к её лицу. Лет 25, наверное. - Я думала над характером Элис. Какой её представить перед публикой. Но потом мне пришла идея подбирать характер под её наряд. То есть, если на ней будет закрытое чёрное платье в пол, то надо сделать её скромной, но опасной. Чёрный – цвет войны и смерти. – Я облизнула пересохшие губы, - но если на ней будет что-то золотистое, под цвет доспехов, то, думаю, ей не нужно будет скрывать, что она может метать копьё закрытыми глазами прямо в яблочко. Тигрис тихо засмеялась: - Впервые вижу, чтобы куратор Дистрикта так заботился о трибутах. Даже больше, чем ментор. - Это потому, что Элис для меня больше, чем трибут. - Я понимаю. Смотри, - Тигрис встала со своего кресла и направилась к письменному столу, - у меня есть несколько идей, которые я сейчас согласовываю с Феликсом, - стилист протянула мне альбом для рисунков, - думаю, завтра мы уже точно всё с ним решим, и я начну уже кроить наряд. Я открыла альбом и стала разглядывать наброски. Вот прекрасное синее платье цвета морской волны с длинным шлейфом. На груди глубокий вырез, но не вульгарный. Но такое платье больше подошло бы для морского Дистрикта, а не для угольного. Дальше ярко-зелёное, изумрудное платье. Оно чуть выше колена и с квадратным декольте, хорошо прикрывающем грудь. Наверное, оно бы подошло для скромняшки. Но Элис нужен более смелый образ. Затем фиолетовое, виноградного цвета платье в пол. Одно плечо с длинным рукавом. А другое полностью оголено. По всему платью рассыпаны блестящие бисеринки, которые должны переливаться на свету. Но в нём она будет уж слишком обычной. Дальше на страницах ещё виднелись эскизы нарядов, но моё внимание привлекло лишь одно платье. Золотой цвет переплетается с чёрным. Корсет отлично будет подчёркивать тонкую, изящную фигуру Элис, грудь поддерживают и визуально увеличивают чашечки. По всей длине до пят оно свободно, а на левой ноге глубокий вырез до бедра, который сексуально будет оголять длинную ногу девушки. Этим платьем она сможет показать свою женственность, сексуальность, силу и отвагу. Капитолийцы слишком хорошо знакомы с золотым цветом. Трибуты второго Дистрикта каждый год предстают на параде трибутов в такого цвета доспехах. - Мне нравится это, - тыкнула я пальцем в понравившийся мне наряд. - Да, - одобрительно кивнула Тигрис, - если пошить его из атласной ткани, золотой и чёрный цвета красиво будут переливаться на свету. - Я прям уже вижу в нём Элис. Обольстительную и опасную. Она заманит своей красотой в сети, а затем убьёт. - Заманит капитолийцев, а убьёт трибутов, - засмеялась Тигрис. - Я бы даже сказала не капитолийцев, а спонсоров, - я улыбнулась стилисту в ответ. - Ну что ж, тогда решено, - подвела итог девушка, - наряжаем Элис на интервью в золотисто-чёрный наряд. - Да, хорошо, - я поднялась с кресла и направилась к выходу. Тигрис последовала за мной, чтобы проводить. - Знаешь, - вдруг произнесла девушка, когда я уже намеревалась закрыть за собой дверь. Я обернулась у самого выхода, - это платье напоминает мне змеиную, оранжево-чёрную окраску. - Оранжево-чёрный бывает ведь не только у змеи, правда? Я многозначительно посмотрела в глаза девушки. «Я разгадаю твой тигровый секрет, рано или поздно», - пронеслось в моей голове. - Спокойной ночи, - мягко улыбнулась мне Тигрис и тихо закрыла дверь своей комнаты. «Следующий шаг – поговорить с мистером Фликерманом, - думала её, лёжа в постели, - займусь этим прямо завтра». *** Ноющая боль в ногах от высоких каблуков не прошла за одну ночь, но у меня не было другого выбора. Если ты капитолиец, то должен соблюдать все установленные правила. Поэтому наряжаясь на встречу с дядей Цезарем, я всё же заставила себя надеть туфли на высокой шпильке. «Красота требует жертв», - пронеслась мысль в моей голове, и я тяжело вздохнула. Нет, тут дело даже не в красоте. Тут дело в традициях, будь они прокляты. За завтраком все были тише воды ниже травы. Ещё бы! Ведь сегодня показательные. Хэймич, наверное, был прав, когда говорил мне, что Элис не стоило раскрывать свой козырь. Теперь распорядители знают, что она хорошо владеет копьём и ей будет нечем их удивить. Хотя если она метнёт два копья одновременно, стоя спиной к мишеням, они, наверное, удивятся. Бенджамину же нужна хотя бы шестёрка, чтобы не распугать тех малых спонсоров, которые обратили внимание на его появляющиеся мускулы. Но так как он больше озабочен тем, чтобы не привлечь внимание профи, а не тем, чтобы заработать спонсоров, вряд ли он будет стараться на показе перед распорядителями. - Трибуты, уже решили, чем будете удивлять распорядителей? – Прервал молчание Феликс. Да, все мы думаем об одном и том же сейчас. - Не знаю, - пожал плечами Бенджамин. - Копьё метать буду, - безразлично помешивая хлопья в пиалке, произнесла Элис. После этого наша трапеза вновь погрузилась в гробовую тишину. И лишь с дивана слышался тихий храп Хэймича. Ментор снова напился и завалился спать на первую попавшуюся койку. - Ладно, ребята, - заговорила я, поднимаясь из-за стола, - от всей души желаю вам сегодня удачи. - Ты куда? – поинтересовалась Элис. - По делам, - отмахнулась я от девушки. - Увидимся после показательных. Я вышла из гостиной и направилась по коридору к лифту. Пока он ехал, я набрала номер мистера Фликермана. - Да, Эффи. – радостно прозвучал его голос. - Здравствуйте, дядя Цезарь, - я улыбнулась в трубку и зашла в подъехавший лифт, - как ваши дела? - Хорошо, спасибо. Вот потихоньку готовлюсь к интервью с трибутами. Знаешь, они ведь все разные и к каждому нужен свой подход. - Да, понимаю… - А ты что-то хотела? - Да… - я несколько замялась, выходя из лифта, - мне необходимо с вами срочно переговорить по одному делу… Если вы сейчас не очень заняты, я могла бы к вам зайти… - Да, конечно, дорогая! Жду тебя у себя в кабинете. Я буду свободен ещё ближайшие четыре часа, а потом, сама знаешь, нужно будет объявить всей стране результаты показательных. - Отлично! Сейчас к вам зайду. У меня чуть телефон из рук не вывалился, когда я увидела Его, идущего мне навстречу. Чёрные туфли, хорошо выглаженные чёрные брюки, ярко-красная рубашка и белоснежная улыбка. Всё, что ему нужно, чтобы сразить меня наповал. - Привет, Эффи! Давно не виделись. Как ты? – Он остановился напротив меня.Запах терпкого одеколона донёсся до моего носа. - Привет, - я натянуто улыбнулась. Руки предательски дрожат, а ноги на чёртовых шпильках подкашиваются, - я очень хорошо, работаю. А ты какими судьбами тут, Сенека? - Я пришёл на стажировку. - На какую стажировку? - К распорядителям Игр… - Сенека слегка замялся, - просто в будущем я хочу стать одним из распорядителей. Для этого сначала нужно долго стажироваться и учиться в университете одновременно. Я нервно сглотнула. Сенека мечтает стать распорядителем Игр, убивать трибутов. Убивать людей. - Почему ты решил выбрать именно эту профессию? - А почему ты решила стать куратором? – у Сенеки вырвался лёгкий смешок, - потому и я хочу быть распорядителем. Ты же знаешь, я всегда любил Игры. Да и фантазия у меня есть. - Понятно. Как там Ариадна? - Ариадна очень хорошо. Скучает по тебе. - Она сама так сказала? - Да, - парень непринуждённо пожал плечами, - она постоянно говорит, что скучает по тебе. Вы разве стали меньше общаться? - Нет, что ты! – Солгала ему я, - мы с ней как не разлей вода. - Это уж точно. Ладно, мне пора уже. Скоро начнутся показательные, я должен там присутствовать. - Пока. Передавай привет Ариадне, - я улыбнулась Сенеке и, преодолев дикое желание дотронуться до него, направилась к мистеру Фликерману. Никогда не думала, что Сенека выберет такой жизненный путь. Люций да, возможно, он всегда нутром чувствовал победителя, но Сенека! Никогда бы не подумала. Странно, что он не осознаёт, что ему придётся убивать людей. Да, именно убивать. Решать их судьбу и судьбу их близких. Он ведь должен задумываться о том, что это живые люди, такие же, как и мы. Но он, оказывается, бесчувственный. Хотя кто из капитолийцев когда-то переживал за участников Голодных Игр? За размышлениями я сама не заметила, как уже оказалась у кабинета дяди Цезаря. Пару раз стукнув в дверь, я отворила её. - К вам можно? – моё расплывшееся в улыбке лицо заглянуло к нему в помещение. Мистер Фликерман сидел за своим рабочим столом. - Конечно, дорогая моя, проходи. Я зашла в его кабинет и тихонько прикрыла за собой дверь. - Присаживайся, - жестом показал он мне на стул. Я плюхнулась на мягкий, удобный стул бирюзового цвета, который больше походил на кресло, и глубоко вдохнула. Впереди предстоял трудный разговор, нужно собраться с мыслями. Мистер Фликерман, видимо, всё понимал, потому что не спешил говорить первым, а дал мне время подумать. Пока я пыталась собрать все мысли в кучу, мои глаза бродили по его кабинету. Довольно большое, просторное помещение. Несколько изменилось с тех пор, как я была здесь последний раз давным-давно в детстве с Ариадной. Тогда, помню, стены были оббиты красивым коричневым деревом, а сейчас они просто выбелены в белый цвет. На потолке красивая, дорогая люстра из хрусталя с множеством горящих лампочек. Стена справа заставлена книжными шкафами, полностью забитыми литературой. Слева – два больших, удобных бирюзовых кресла с журнальным столиком. Пол паркетный, а рабочий стол дяди Цезаря из роскошного красного дерева. Сам он же в серебристом блестящем костюме и золотыми волосами. Именно золотыми. Присмотревшись, я заметила в них тысячи маленьких золотых блёсток, которые отсвечивали золотом на свету. - По какому принципу вы выбираете себе цвет волос? – ляпнула я первое, что мне пришло на ум. Мистер Фликерман тихо засмеялся: - Ты за этим пришла, Эффи? Спросить, из чего я исхожу, выбирая себе тот или иной цвет волос? - Нет, не за этим, - я растерялась, - просто, на самом деле, мне всегда было интересно знать. - Знаешь, у меня действительно есть определённая стратегия в этом деле. - Дядя Цезарь облокотился на стол. - Каждый год перед началом новых Игр я крашу волосы в тот цвет, которого, по моему мнению, весь этот год было настроение моей жены. Я оторопела и уставилась на мистера Фликермана непонимающим взглядом. - Поясню. Ты сама прекрасно знаешь, как сильно я люблю свою жену Андромеду. А будучи по натуре творческим человеком, я сильно завишу от внешних факторов. Вернее, моё душевное состояние от этого зависит. И настроение моей жены сильно на меня влияет. Если, например, весь год она была ко мне достаточно холодна, то я крашусь в синий. Если мы с ней часто ссорились и буквально взрывались скандалами, то в красный. А если мы весь год прожили гармонии и идиллии, то это будет какой-нибудь очень тёплый цвет. Например, золотой. - Всё равно не понимаю. – медленно проговорила я, - но зачем вам показывать своим цветом волос остальным людям, что творится в вашей семье? - Ну, они-то не знают, почему я крашусь в ту или иную палитру. - Хорошо, - всё равно не понимала я, - а зачем вам в принципе это делать? Зачем вам красить свои волосы в «цвет ваших отношений с женой»? - Это своего рода, - дядя Цезарь на секунду промолчал, - своего рода… признание в любви что ли. Так я показываю Андромеде, что мне не безразличны наши отношения, что я переживаю за них. - Хм, интересно. - Да, безусловно, интересно, но ты ведь не за этим пришла, правда? Вот оно. Настал момент истины. - Да, я хотела вас кое о чём попросить, - я решила больше не вилять и не задавать отвлечённые вопросы, а сразу взять быка за рога. - Ну, так проси. Чем смогу – помогу. - Не могил бы вы, пожалуйста, не заваливать моих трибутов на интервью сложными вопросами, а, наоборот, помочь им показать себя во всей красе перед публикой. Мистер Фликерман откинулся на спинку своего кресла и пристально на меня посмотрел. - Зачем тебе это, Эффи? Они ведь просто трибуты, - через некоторое время он прервал молчание. - Сложно объяснить, - я нервно сглотнула, - но… они мне не безразличны… особенно Элис… Я подружилась с ней, - мой голос предательски запинался. От былой уверенности не осталось и следа. - Ты совершаешь ошибку. - Почему? - Потому что привязываешься к ним. Ещё один говорит мне, что нельзя привязываться к трибутам. - Я не привязываюсь. - Ты совершаешь типичную ошибку всех новичков. Привязываешься к трибутам. Начинаешь видеть в них людей. Живых людей, которые тоже дышат, пьют, едят, чувствуют, как и мы. - Но ведь это так и есть! Они живые люди! Мистер Фликерман покачал головой: - Тебе нужно чётко научиться отделять людей от трибутов. Люди – живые существа, а трибуты – ходячие мертвецы. Фактически они ещё живут, но на самом деле уже давно умерли. Пойми, Эффи, твои Элис и Бенджамин умерли сразу, как только ты вытащила их имена. А это он прямо на больное место надавил. - Так вы поможете или нет? – Я уже начала терять терпение. И чего это они все взялись меня поучать? Сначала Хэймич, теперь вот Фликерман. - Помогу, конечно, помогу. За это не переживай даже. Но вот сейчас я очень начал волноваться за тебя. Я думал, что ты чётко осознавала, в какую сферу работы идёшь. - Я выбрала эту сферу не по собственному желанию, - я поднялась со стула, чтобы уйти. Я предполагала, что мой ответ вызовет массу вопросов у дяди Цезаря. Как это не по собственному желанию? Кто мог меня принудить, если я совершенно одна, сирота? Но дядя Цезарь лишь кивнул головой в знак согласия. - Понимаю. Иногда нам просто не дают выбора, делая его за нас. - До свидания, дядя Цезарь. Спасибо вам большое. - Ещё увидимся. Возвращаясь к себе, я всё никак не могла понять, что же мне не даёт покоя. Ощущение как будто я что-то хотела сказать, но забыла, а оно всё ещё крутилось на языке. Что-то привлекло моё внимание в беседе с Фликерманом, но вот только что? *** За пять минут до объявления оценок трибутов мы уже все сидели в гостиной перед телевизором. Пока какая-то фифа-ведущая говорила про трибутов и показывала повторы с Жатвы и парада, мы все сидели, сохраняя гробовую тишину. Справа и слева от меня находились парень и девушка, судьбы которых сейчас напрямую зависели от этих оценок. Мы не говорили о просмотрах за обедом. Ребята сами не обмолвились и словом, а мы не решались лезть к ним с расспросами. Раз они молчат, значит, им не о чем говорить. Зачем же лезть к ним в душу? В гостиную ввалился едва державшийся на ногах Хэймич. Его тело небрежно плюхнулось рядом с Тигрис, сидящей справа от Бенджамина, отчего стилист брезгливо поморщилась. Секунд через пять после того, как ментор приземлился на диван, до меня дошёл тошнотворный запах его перегара. - Чего отворачиваешься от меня, куколка? – поинтересовался Хэймич. - Ты бы душ принял, а то от тебя и тараканы все разбегутся. - Ну, дома насекомые на мой запах не жаловались. Наоборот, им даже нравилось. А вы, капитолийцы, слишком чистоплотны, чтобы иметь тараканов. Я только фыркнула. Продолжать разговор с этим непробудным пьяницей не имеет никакого смысла. Пока до объявления оценок оставалось всего пару минут, Феликс неожиданно встал с дивана и направился к барной стойке. Наливая себе в стакан бренди, он пояснил моему недоумённому взгляду: - Для храбрости. И опустошил двумя глотками полстакана. - Мне тоже налей, - услышала я слева от себя и обернулась на голос. – Я нервничаю, - пояснила мне Элис. - И мне налей стаканчик, - поспешил Хэймич. - С тебя уже хватит, - произнёс Феликс, протягивая алкоголь Элис и присаживаясь рядом на диван. Элис маленькими глотками осушила стакан и расслабленно откинулась назад. На экране телевизора уже пошла заставка. Ещё несколько секунд и начнут объявлять оценки. Пока мистер Фликерман отпускает какие-то шутки, должно быть смешные, у меня в крови быстро начинает играть адреналин. Сердце бешено застучало, колени ослабли. Да, наверное, и мне стоило выпить бокальчик-другой. - Так! А теперь пришло время узнать оценки наших трибутов. – Послышался из динамиков телевизора голос дяди Цезаря. – Дистрикт 1, - продолжил Фликерман, - Элайджа Беркли – 9 баллов. Венера Шепард – 9 баллов. Дистрикт 2: Брут Шилдс – 11 баллов. Камилла Уоркли – 8 баллов. Дистрикт 3: Энтони Бэйкли… Дальше из телевизора монотонно лился серьёзный голос Фликермана. Редко на экране его можно увидеть серьёзным, если честно. Только вот в такие моменты, когда объявляет оценки. В остальных же случаях он бросается шуточками. Откуда он их только берёт в таком количестве? Пока я ушла в свои размышления, мистер Фликерман потихоньку подобрался к дистрикту 12. Все остальные трибуты, помимо профи, получили в среднем около пяти баллов. Только крепкий парень из дистрикта восемь и красивая девушка из дистрикта 10 получили по семёрке. - И, наконец, дистрикт 12, - слышится из телевизора. Мы все замерли и вжались в диван. – Бенджамин Уайт – четыре балла. Элис Донован – восемь. Мы все облегчённо выдохнули. Бенджамин, как и хотел, получил одну из самых низких оценок, а Элис – одну из самых высоких. - Иди ко мне, дорогая, - я с объятиями направилась к Элис. Подруга крепко обняла меня и облегчённо выдохнула. – Ты большая молодец. - Я так переживала! - Всё хорошо. Спонсоры уже нас в кармане. - Осталось интервью, - девушка прервала объятия и облокотилась на диван. - За него не переживай. Я уже всё решила, - я лукаво улыбнулась Элис и, не дав ей времени задать вопрос, повернулась к Бену. - Ну, ты получил то, что хотел? - Да, - трибут серьёзно кивнул головой, - теперь на меня никто не обратит внимания, так как мой балл такой же, как и у большинства трибутов. Разница лишь в том, что они действительно ничего не умеют, ну, а я успел натренироваться. - А на интервью вы всех поразите своими нарядами! – вмешалась Тигрис. - Я не хочу никого поражать, - запротестовал Бен. - Ну, ты не переживай. Мы приготовили тебе обычный костюм. А вот у Элис будет просто умопомрачительное платье. - Да? И что же вы мне приготовили? - Увидишь, дорогая… Гул весёлых голосов не замолкал вокруг меня. Я внезапно почувствовала просто дикую усталость, поэтому решила пойти в свою комнату, чтобы немножко отдохнуть к ужину. - А с тебя подробный рассказ про то, как ты получила восьмёрку, - поднимаясь с дивана я обратилась к Элис, - пойду немного отдохну к себе. - Хорошо, я потом к тебе зайду. Уходя, я оглянулась на ребят. Все весело щебетали друг с другом. И только Хэймич задумчиво сидел, уставившись в одну точку.