Без жалости

      Нечистый на руку стражник бесцеремонно потребовал плату за вход в город, на что Потема только повела бровью, и шут визгливым хохотом перерезал ему глотку от уха до уха. Второй стражник едва успел воздуха в грудь для крика набрать да меч из ножен вытащить, как тут же повалился на землю с пробитой кинжалом кирасой. Секундой позже шут запрятал оба тела в кустах и толкнул плечом скрипучие ворота.       – Добро пожаловать в Рифтен, оазис свободы под свинцовым небом!       Обычный человеческий город, насквозь пропахший тиной, тухлой рыбой и дымом. Деревянные домишки понастроены друг к другу так тесно, что на улочках порой с трудом могут разойтись двое прохожих.       – Ах, Рифтен! Цицерон любит Рифтен! Самый прекрасный, самый тихий город на свете! – скалит шут зубы в притворной улыбке. – Здесь есть все! Порт как символ единства жителей Империи, храм Мары, дарующий страждущим любовь и надежду… разве он не прекрасен? А медоварня «Черный Вереск»? Уже на протяжении многих лет она производит большую часть меда в Скайриме. А череда таверн, ночлежек и магазинов на любой вкус и кошелек? А рынок? Ни в одном городе нет рынка, подобного этому! Доспехи, оружие, продукты и драгоценности…       На их глазах стражники сбивают с ног незадачливого воришку. Рыночная толпа не стоит в стороне – ногами и кулаками помогает правосудию в его нелегкой работе.       – Шулера, бандиты и головорезы тоже в избытке… наконец-то повеселимся!..       Ноздри этого чудовища жадно раздуваются при виде крови. Он неловко переминается с ноги на ногу, точно спрашивая разрешения присоединиться к расправе, однако Потема мало похожа на человека, которого волнует правосудие.       – Давайте… давайте пойдем дальше… – Шут с трудом отпускает рукоять кинжала. – Крепость Миствейл! Резиденция ярла. На нее стоило бы взглянуть поближе, если бы от сидящего в ней хоть что-то зависело… Тюрьма. Как видите, город не жалел денег на ее обустройство! Сколько же невинно осужденных томится в этих стенах в ожидании приговора?.. А сейчас – главная цель нашего визита!       Дом. Обычный деревянный покосившийся человеческий домишко. Потема смотрит на него с довольной ухмылкой, словно уже завоевала половину Нирна. Что ж, это «великое» приключение наконец-то подошло к концу… но дверь распахивается сама собой, и на пороге дома возникают двое.       – Ух ты, – вопит человеческий детеныш, дергая меня за уши, лапы и хвост, казалось, одновременно. – Настоящий снежный волк! А как его зовут, мам? Он ручной? Он с нами останется? А команды какие-нибудь знает?       Другой детеныш стоит чуть поодаль, насупившись и вцепившись кулачками в подол юбки. Шут поет и пляшет хороводы, бросая на Довакина неоднозначные взгляды. Потема кажется растерянной, но она быстро берет себя в руки:       – Его зовут Мироед. Он здесь ненадолго, как и я. И он абсолютно бесполезен.       И вот тогда начались совсем другие пляски: сначала салки, затем прятки, плавно перетекающие в шумный семейный обед. За чтением глупой детской книжки Потеме удалось тихо выскользнуть в сад. И, с учетом всех цветущих растений, смрад города окончательно отбил мне нюх. Неудивительно, что шут остался дочитывать детям книжку.       – Можешь говорить, волчок.       – Что стало с твоим стремлением?       – Стремлением?       – Ты сказала, что хочешь подмять мир под себя. И что же я вижу? Игры в дочки-матери, словно так и должно быть. Они отвлекают.       – Этот мир… отнял у меня то, что я любила. То, что было мне дорого. Не корону и не престол. Ребенка. Они напомнили мне о нем. Не это ли я так долго искала? То, что давно потеряно, что давно забыто… дом, в котором всегда горит свет и в котором пахнет едой… где есть кто-то, кто ждет тебя, кто просто добр и рад тебя видеть. Наверное, я просто была одинока с давних, давних пор…       Не воображай себе невесть чего.       Чудовищу никогда не стать человеком.       – Тогда придется приглядеть за ребятишками, чтобы злые люди к ним не приближались…       Потема ухватила меня за пасть. Огонь неживой, потусторонний полыхнул в ее глазах.       – Ты передо мной еще зубы скалить собираешься, дракон паршивый? Если хоть один волос упадет с их голов…       – Мам?       Потема отшатнулась. На крыльцо выбрались довакинские детишки. Шут приплясывал за их спинами, тряся над головой свертком, от которого исходил слабый драконий дух.       – С кем ты разговаривала, м-мам?       Мир смертных вновь застал ее врасплох.       – …Это неважно. Я ухожу.       – Нет!       Мальчишка вцепился в ее плащ обеими руками. Он дрожал, по его лицу катился пот.       – Не уходи!!       Потема улыбнулась, положила ладонь ему на голову.       – Я позабочусь о вас, а вы поможете мне в моей работе.       – Работе?..       – Верно. Этот мир – мир тьмы. Он, как и ваша жизнь, состоит только из нее. В нем не существует ни выбора, ни надежды. Я пригляжу за вами, а взамен… станьте монстрами! Не думайте о том, что правильно, а что нет – это сделает вас слабыми. Стремитесь к силе, побеждайте других! Забудьте о милосердии! Превзойдите меня! Станьте такими сильными, чтобы все боялись вас!       Больше никто не осмелился встать у них на пути.       Мрачный городок остался далеко позади, а Потема продолжала кривить губы.       – Однажды этим ребятам придется пройти через ад.       – Ад? – Потема хитро улыбнулась. – Они уже побывали там! Никому не нужные, бесполезные… их выбросили вон собственные родители. У них ничего не было и они сами были никем, пока Довакин не подобрала их. Но им так не нашлось места даже в дневничке глупой драконорожденной…       – …и ты сохранила им жизнь.       – Что это ты себе напридумывал, Мироед? Уж не решил ли ты, что эти двое не смогли отличить меня от своей загулявшей приемной мамаши? Они дрожали от страха, просто глядя на меня! Без меня их ждет жалкое существование в приюте, и это они прекрасно знают! Но знаешь, я найду им достойное применение!       Что за чудовище.       Люди и правда самые странные и неведомые создания этого мира.       Слабые существа, не имеющие ни шерсти, ни когтей, ни клыков, чтобы защитить себя… в те времена большинство братьев склонялось к тому, что новое творение «богов» очень скоро будет истреблено. Но люди не вымерли. Вместо этого они начали распространять свою власть по всему Нирну. Отсутствие силы они компенсировали умом. И вот однажды их существование стало угрозой.       Мы должны были принять меры.       У людей не было защитников, так что уменьшение их числа и истребление было вопросом времени. Все поверили в это. Но затем случилось то, чего никто не ожидал. Среди людей начали появляться такие, что могли сражаться с нами. Тогда же люди начали убивать нас.       – …Ваш мир грязен, мал и ограничен временем. Каждый творит, что вздумается, и впереди вас ничего не ждет.       – Верно. И твой заботливый отец запер тебя здесь. Вместе с другими драконами, которым даже имя себе придумать мозгов не хватило.       Наверное, мы были слишком горды и независимы. Каждый новый брат приходил в наш мир безымянным, а после Нирн и вовсе заполонили люди, чья жизнь истаивала быстрее снега с первыми лучами солнца по весне. И не было ни дня, чтобы хоть один из нас не вспомнил отца.       Все мы одинаковы.       Мир никому не уготовил места.