Без жалости

      Виндхельм.       Неприветливый человеческий город, скованный холодом, снегом и льдом. И люди в его каменных лабиринтах манерами не блещут.       В пустынном зале высокого каменного замка, продуваемого всеми сквозняками этого грешного мира, за необъятной картой земель Скайрима склонились двое:       – …Он настоящий норд, – твердит высокий и широкоплечий смертный в полном расцвете сил. – Он образумится.       – Я бы не был столь уверен, – отмахивается типичный неотесанный громила с интеллектом не выше медведя, чья шкура у него на плечах. – Мы перехватили курьера из Солитьюда. Империя сильно давит на Вайтран. Если он не с нами, значит он против нас!       – Считаешь, я должен отправить Балгруфу послание… более ясное?       – Да! Они все заслуживают смерти, как и их ныне мертвый король! Надо воткнуть меч ему меж ребер!       – А мальчик знает толк в уговорах, – тихо смеется Потема. – Кажется, мы подружимся…       Ульфрик поднимает глаза от карты, и Галмар продолжает ворчать:       – Что-то ты не очень торопилась…       – Я принесла то, о чем ты просил.       По молчаливому знаку Потемы шут извлекает из походного мешка Корону из старых драконьих костей. Ульфрик не может сдержать восхищения:       – Провалиться мне в Обливион! Старый медведь был прав!       Высокий, сильный, хорошо сложенный с немного грубыми чертами лица и природным в некоторой степени героизмом Ульфрик и Потема, последняя представительница рода Септимов, неудачно пытавшаяся завладеть короной, были созданы друг для друга. Они дополняли друг друга непохожими характерами и недостатками, и у обоих амбиции били через край.       До сих пор в Нирне проклинают и оплакивают эту встречу.       Ведь эти двое хотят увидеть мир в огне.       – Хорошо, что ты здесь. Нужно передать сообщение ярлу Вайтрана...       Ульфрик протягивает руки к короне, но Потема останавливает шута с его ношей. На ее лице вновь появляется недоумение.       – И только? Ты вызвал меня только ради этого?       Буревестник сводит брови на переносице.       – Передай этот топор Балгруфу Старшему. Если он оставит его у себя, значит, я выгадаю время. Если вернет, значит, война. Я рассчитываю на тебя.       Шут ждет команды.       Потема кривит губы, выхватывает топор из рук Ульфрика и недовольно цедит:       – Будет исполнено.       – Отдай мне корону.       Он в самом деле хотел заполучить венец из пожелтевших зубов и костей дракона.       – Не раньше, чем увижу тебя на троне, «повелитель».       В Вайтране, после утомительного подъема в Драконий Предел перед самым троном ярла путь Потеме перешла воинственная данмерка. Без тени сомнений обнажив меч, она оскалила зубы:       – Кто ты и как смеешь ты…       Потема, порядком уставшая бесцельно рассекать просторы, подвинула ее одной рукой.       – Ярл Ульфрик просил меня вручить тебе этот топор.       Балгруф невольно заерзал на троне.       – Вот как… в настойчивости ему не откажешь…       Он пригладил бороду, созвал своих подданных в надежде на дельный совет. Похоже, перспектива сотрудничества с Буревестником была столь же печальна, как и отказ. Потема все это время стояла рядом, всем видом изображая недовольство. Возможно, подожди она чуть дольше, все вышло бы куда более мирно.       – Пришло время дать ответ, господин.       – Так вот, насчет топора… Можешь вернуть его нашему другу? Это мой ответ досточтимому ярлу Виндхельма. Проследи, чтобы он к нему попал.       – Погоди. Вот, подержи, – Потема насильно всунула ему в руки дар Буревестника и достала секиру.       – Постой… ты… ты же сказала, мы просто поговорим!..       – Да. Это поможет.       Данмерка тотчас бросилась на защиту своего господина, закрывая его своим телом, но силы оказались неравны. Потема играючи опрокинула хускарла, одним ударом своротила трон вместе с ярлом.       – У тебя нет ни причины для битвы, ни знамени, за которым ты должна следовать! Почему ты сражаешься?!       – Разве нужен повод, чтобы убивать?       Потема тянула время.       Вместо того чтобы мгновенно расправиться с ними, она наносила удар за ударом, то отбрасывая назойливых нападавших в сторону, то рассекая плоть и кости. Шут тем временем игрался со стражей.       Те умирали и снова вставали.       И начинали крушить тех, с кем бок о бок сражались и кого защищали.       Силы были не равны.       – Постой! – вскричал в панике Балгруф. – Постой!! Я сдаюсь! Я сдаюсь!!       Даже сейчас история не хотела писаться так, как надо.       По возвращении из Вайтрана ничего не изменилось.       – Как ты посмела напасть на Балгруфа!       Ульфрик был в ярости. Он рвал и метал, хотя не похоже, чтобы его сильно беспокоила целостность шкуры вероятного союзника.       – Он хотел отказать тебе, «господин». – Потема, кажется, слегка озадачена таким поворотом. – И он собирался впустить в город всю имперскую свору. Ради тебя.       – Значит, я в нем ошибся…       – Так или иначе, Вайтран пал. Можешь размещать свои гарнизоны! Каков наш следующий шаг?       Галмар, недолго думая, обводит рукой на карте места, что предстоит захватить. И он предлагает этим заняться… Потеме.       – Зачем? Зачем медлить?! Необходимо выдвинуться на Солитьюд! Прямо сейчас! Пока никто не успел опомниться от смерти Императора и подтянуть союзные войска!       Но Галмар неожиданно против, Ульфрик тоже.       – Война – не тот случай, когда следует принимать решения второпях. Братья Бури должны собрать все свои силы, сперва захватить форт Нойград, форт Сангард, форт Сноухок, форт Дунстад, форт Гринвол, форт Кастав, форт Храгстад, освободить пленников и сформировать войска для наступления.       Даже мне ясно, что Медведь дело говорит.       – Просто убей их всех.       Ульфрику думается, что он ослышался, но Потему уже понесло. Я отчетливо слышу скрип ее зубов.       – Война… Не смеши меня! Это не война, это – уничтожение!! Они посмели убить моего единственного сына! Даже растерзав их на клочья я не смогу утолить свою ярость! Кого заботят женщины и дети? Убей всех, до единого. Убей их всех! Не жалей никого! Я подниму каждого! Каждого из них, чтобы дальше они сражались под твоими знаменами! С отцами, с братьями и сестрами! До самой смерти и даже после!       – Некроманты не боятся никого и ничего, они нападают на всех, кто им может помешать, и используют людей в качестве расходного материала.       – Хватит! Люди существуют, чтобы служить! Служить тебе, Ульфрик! Ты их повелитель, а повелитель может делать все, что захочет! – сладко увещевает Потема. – Что бы правители ни творили, им всегда все прощается!       – И кто же, думаете, их прощает? – наговаривает Ульфрику в другое ухо Галмар.       – Люди. Сколько бы их ни грабили, ни разоряли их, они молча терпят и принимают все, склонившись под гнетом чужой воли. Поднимем же эту волю и обратим против наших врагов! Поможем им выбить дурь из этих недалеких наместников правителей и тех, кто придумывает оправдания их деяниям!       Мог ли предположить главарь мятежников, что кто-то примется разглагольствовать перед его светлым ликом о том, как следует людей подчинять и использовать?       – Каков твой ответ?       – Ты выполнишь все так, как я и сказал. И никак иначе. Мир не рухнет, если ты поумеришь гордыню.       – Но!..       – Как некромант ты извращаешь истинную суть вещей. Это преступление против хранителя жизней, против самого Аркея. Я не хочу, чтобы благородное движение по освобождению Скайрима связывали с нечистью или этим грязным магическим искусством… я войду в историю иначе. Своими силами.       Как… необычно. Суметь отказаться от бессмертной армии, готовой по единому взмаху руки своего повелителя свернуть горы…       Как… глупо.       – Слушаю… и повинуюсь, – отвечает Волчица с дрожащей улыбкой на устах, а в глазах холодным огнем горит послание: «Трусливый мальчишка! Не прощу! Не прощу! Никогда! Никогда не сидеть ему на троне!».       Люди безнадежно глупы.       Сколько бы это ни продолжалось, история их ничему не учит.       А жертвы… ну, кто-то же должен за это платить.