Любовь из ревности

Остальную часть вечера я провела в раздумьях — до тех пор, пока, как предполагалось, мы должны были встретиться с Джесси. Спустившись по лестнице, я отправилась на кухню — ее мне позволялось посещать, ненадолго — и заметила его, когда пересекала холл для посетителей. Проходя мимо, я остановилась и прошептала: — На четвертом этаже есть комната отдыха, которую никто не использует. Поднимись по лестнице на противоположной стороне от душевых. Встретимся там через пять минут. Замок на двери сломан. Он так и сделал. Комната отдыха оказалась темной, пыльной, пустой. Тот факт, что с годами число стражей неуклонно сокращается, означал, что множество помещений пустовало — для моройского сообщества печальное обстоятельство, а для нас в данный момент очень удобное. Он сидел на кушетке, и я легла на нее, положив ноги ему на колени. Все еще очень взвинченная после странного романтического свидания Лиссы и Кристиана, я хотела одного — хотя бы на время забыть обо всем этом. — У тебя правда тут семинар или просто предлог? — спросила я. — Правда. Выполняю задание вместе с Мередит. Судя по тону, это его вовсе не радовало. — Горе какое! — поддразнила его я. — Что, работать в паре с дампиром ниже королевского достоинства? Может, мне тоже следует оскорбиться? Он улыбнулся, обнажив превосходные белые зубы и клыки. — Ты такая сексуальная! Не то что она. — Рада, что хоть чем-то хороша. В его взгляде вспыхивали огоньки, рука, скользящая по моему бедру, источала жар. Однако прежде у меня было еще одно дело. Настало время маленькой мести. — Мия, наверно, тоже, раз вы позволяете ей тереться среди вас. Она же не королевской крови. Он игриво ткнул меня пальцем в икру. — Она с Аароном. И у меня полно друзей не из числа королевских особ. И даже среди дампиров. Не такой уж я козел. — Да, но тебе известно, что ее родители практически работают на Дроздовых? Рука на моем бедре замерла. Я немного преувеличила, но он просто впитывал сплетни — и великолепно распространял их. — Серьезно? — Ага. Моют полы и все такое. — Ух ты! Я прямо чувствовала, как в его голове завертелись колесики, и вынуждена была скрыть улыбку. Все, семя посеяно. Я села, придвинулась ближе и перекинула через его колени ногу. Обняла его и... он тут же забыл о Мие: включился тестостерон. Он страстно целовал меня — слюняво, по правде говоря, — прижав к спинке кушетки. Я расслабилась: что ни говори, это было первое приятное физическое «упражнение» за многие недели. Так мы целовались довольно долгое время, и я не стала мешать ему снимать с меня блузку. — Учти, никакого секса, — предупредила я его между поцелуями. В мои планы не входило лишиться невинности на кушетке в какой-то занюханной комнате отдыха. Он остановился, задумался и, в конце концов, решил не давить на меня. — Ладно. Однако повалил меня на кушетку и лег сверху целуя с прежней страстью. Его губы скользили по моей шее, и, когда острые кончики клыков, задели кожу, я не смогла удержаться, чтобы не испустить вздох возбуждения. Он приподнялся, удивленно вглядываясь в мое лицо. На мгновение у меня перехватило дыхание, когда я вспомнила кайф от укуса вампира. Мелькнула мысль — а каково это, когда занимаешься сексом? Однако старые табу тут же взяли верх. Пусть у нас был не секс, но давать свою кровь во время этого тоже плохо, неправильно, грязно. — Не делай этого. — Ты же хочешь. — В его голосе чувствовались возбуждение и удивление. — Я чувствую. — Нет, не хочу. Его глаза вспыхнули. — Хочешь. Почему... Эй, ты что, уже делала это прежде? — Нет. — Я усмехнулась. — Конечно, нет. Взгляд его потрясающих голубых глаз был прикован ко мне, и я снова почти видела, как позади них крутятся колесики напряженных раздумий. Джесси, может, склонен флиртовать и к тому же распускает язык, но он не дурак. — Ты ведешь себя так, будто знаешь, что это такое. Ты возбудилась, когда я коснулся твоей шеи. — Ты замечательно целуешься, — возразила я, хотя это не полностью соответствовало действительности. Слишком уж он пускал слюну. — Тебе не кажется, что все знали бы, если бы я кому-то давала кровь? Его внезапно осенило. — Нет, если ты делала это, пока вы были в бегах. Ты давала кровь Лиссе? — Конечно, нет! Однако он раскусил меня и понимал это. — Другого быть не может — у вас же не было «кормильцев». О господи! — Она находила их, — соврала я, придерживаясь той версии, которую мы скормили Наталье, а она потом распространяла. До сих пор никто — за исключением Кристиана — не ставил ее под сомнение. — Многие люди соглашаются. — Конечно, — с улыбкой сказал он и снова приблизил рот к моей шее. — Я не «кровавая шлюха»! — взорвалась я, отталкивая его. — Но ты же хочешь! Тебе нравится это. Всем девушкам-дампирам нравится. Его зубы снова коснулись моей кожи. Такие острые. Такие восхитительные. Возникло чувство, что враждебность лишь усугубит ситуацию, и я решила поддразнить его. — Перестань. — Я провела кончиком пальца по его губам. — Говорю же, я не такая. Но могу подсказать тебе, что еще можно делать ртом. В нем проснулся интерес. — Да? Типа?.. И в этот момент дверь открылась. Мы отпрянули друг от друга. Я была готова к столкновению с любым учеником или даже надзирательницей. Но вот к чему я не была готова, это к встрече с Дмитрием. Он ворвался внутрь, как будто рассчитывал обнаружить нас там, и в этот ужасный момент, когда гнев клокотал в нем, точно буря, я поняла, почему Мейсон назвал его богом. Во мгновение ока он пересек комнату и, схватив Джесси за рубашку, почти оторвал его от пола. — Как вас звать? — Д-джесси, сэр. Джесси Зеклос, сэр. — Мистер Зеклос, у вас есть разрешение находиться в этой части корпуса? — Нет, сэр. — Вам известны правила общения здесь особ мужского и женского пола? — Да, сэр. — Тогда, смею надеяться, вы уберетесь отсюда как можно быстрее, прежде чем я отдам вас в руки того, кто соответствующим образом накажет вас. Если я когда-нибудь снова увижу вас в подобной ситуации, — Дмитрий кивнул на меня, съежившуюся на кушетке, полуодетую, — то накажу вас лично. И это будет больно. Очень больно. Я понятно объясняю? Джесси сглотнул, широко распахнув глаза. Вся его бравада исчезла. Одно дело — хорохориться в обычной ситуации, и совсем другое, когда тебя держит за шкирку по-настоящему крутой, по-настоящему высоченный и по-настоящему взбешенный русский парень. — Да, сэр. — Тогда вон. Дмитрий отпустил его, и Джесси вылетел из комнаты быстрее, чем Дмитрий ворвался в нее, — если такое вообще возможно. Потом мой наставник повернулся ко мне с угрожающим блеском в глазах. Он не говорил ничего, но злость и осуждение читались в них совершенно отчетливо. И потом все изменилось. Как будто он оказался застигнут врасплох, как будто никогда прежде не замечал меня. Будь на его месте любой другой парень, я бы сказала, что он внезапно воспылал ко мне. Во всяком случае, он определенно изучал меня — мое лицо, мое тело. Тут я вспомнила, что на мне только джинсы и лифчик — черный к тому же. Я знала, что в этой школе не так уж много девушек, которые выглядят в лифчике так хорошо, как я. Даже парень вроде Дмитрия, полностью сосредоточенный на своих обязанностях, тренировках и все такое, не мог не оценить этого. И в итоге я почувствовала, как жар растекается по телу, а выражение его глаз оказывает на меня более сильное воздействие, чем поцелуи Джесси. Дмитрий иногда выглядел спокойным и далеким, но в то же время в нем ощущались преданность и мощь, которых я никогда не видела ни в ком другом. Мелькнула мысль — интересно, как эта энергия и сила преобразуются... ну, в секс? И на что это будет похоже, если он прикоснется ко мне? Дерьмо! О чем я только думаю? Совсем, что ли, выжила из ума? Охваченная смущением, я попыталась скрыть свои чувства за наглостью. — Что, нравится? — Одевайся! Его рот отвердел, и то, что он только что испытывал — что бы это ни было, — исчезло. Его суровость отрезвила меня, заставила забыть о своей реакции на его взгляд. Я торопливо натянула рубашку.