***
Ранним утром пришел и Брайан, с огромным чемоданом косметики и ее платьем в чехле. Он поспешил разбудить несчастную невесту, и все утро ушло на ее превращение в принцессу.… Да что говорить об утре, если сама церемония была назначена на вторую половину дня в недавно отстроенном Franklin Theatre. Хейли была бы не Хейли, если бы не отказалась от стандартных рамок свадьбы. Ей показалось вполне крутым, провести свадьбу в этом зале. Она внесла множество усилий и денег на сохранение этого легендарного для нее зала, и также на то, чтобы договориться о свадьбе именно здесь. Здесь же, они организовали выездной небольшой ресторан, да и в целом, на свадьбу были приглашены только самые близкие и родные; и большой огласки это все не поддавалось; именно в понимании собственной свадьбы, Уильямс почему-то резко отказалась от пафоса. Тейлор с парнями приехал туда раньше всех остальных. Они прошли в здание, осматриваясь по сторонам, все было почти готово. Йорк чувствовал снова какое-то непонятное волнение, ему даже хотелось уйти. Джастин и Крис наблюдали за братом и иногда успокаивающе хлопали его по плечу, пытаясь привести в чувства. Если говорить о том, выглядит ли эта свадьба как свадьба двух рокеров, то, несомненно, да. Ведь под строгий костюм, с клетчатой рубашкой, жених обул черные конверсы, и то, только потому, что так ему сказала Хейли. А спорить с ней не было никаких сил. В том же стиле были одеты и шаферы. Ребята хаотично разошлись по залу, ища себе полезного занятия, а Тей ходил кругами, собираясь найти себе немного алкоголя для успокоения души. За ним наблюдала приехавшая чуть позже Дакота. Она только серьезно покачала головой, прошептав суровое: «Не смей!». Ему пришлось терпеть и ждать. Вокруг началась суматоха, когда стрелки больших часов над входом, постепенно дошли до назначенного времени. В помещении начали появляться их родственники, друзья, ребята из лейбла. И чем больше становилось людей внутри помещения, тем сильнее нервничал Тейлор, ходя из стороны в сторону. Джастин пытался поставить его на место, но все было тщетно. Через несколько коротких мгновений, примчалась Тейлор, встала неподалеку от Йорка, что и знаменовало начало. Еще спустя секунды, в зале Franklin Theatre появился отец Хейли, а вместе с ним и она…***
Хейли чувствовала, как ее переживания нарастают где-то в груди, настолько, что отчетливо слышала пульс в ушах, а голова шла кругом. Еще за несколько минут до того, как войти в зал, она стояла там, у входа, чуть нервно одёргивая белый, невесомый подол платья. Она ходила из стороны в сторону, переводила дыхание, все никак не могла сделать глубокий вдох из-за клокочущего нервного позыва. Отец, скрытно улыбаясь, наблюдал за ней. — Из-за чего ты нервничаешь? — прошла к ней Свифт, нежно поправляя пару выпавших спокойно-оранжевых прядок. — Только прошу тебя, не смей бежать. Хэл нервно закусила губу и прыснула также неловко. — Ну, уж нет, я точно никуда не убегу. Просто, на меня находит какая-то истерия. Есть ли на свете люди, которые со спокойной душой идут под венец? — Не знаю, — отвечает печально подруга. — Не нервничай, это ни к чему. — Да я и не знаю, что со мной происходит. Я была вполне готова к этому дню, я даже все уже представила, раз 100 как минимум. А теперь. Вот этот день, и я думаю, ну, а дальше что? Что там, после свадьбы? Мы погрязнем? — С чего ты взяла? И вообще, отбрось эти мысли, и иди. Все будет хорошо, не забивай голову. У вас все только впереди. — Свифт улыбнулась, и обняла ее. После этого, она убежала в зал. Хейли подошла к отцу, взяла его под руку и они вместе вошли туда, он будто был ее сопровождающим в новую жизнь.***
Хейли шла по длинному коридору, по темно-красному ковру, какое-то время, смотря себе под ноги. Сейчас стало понятно, почему она достала Тейлора и заставила его обуть кеды. Потому что сама под роскошное свадебное платье обула черные, новые ботинки от Dr. Martens. Переборов свое волнение, она выпрямляется и смотрит вперед. Находит Тейлора, и слегка улыбается. А Тейлор просто замер. Он знает ее так много лет, и видел ее разной, и прекрасно знал, что она красивая, но в этот день, как будет он утверждать всю оставшуюся жизнь — она была особенной. Белый топ, из плотной ткани, без бретелей, но с легким, невесомым кружевом на плечах, и отдельно — белая, пышная юбка со шлейфом. Пройдя несколько метров, Хейли, наконец, расправляет плечи и идет более уверено, что все могут видеть ее сияющую, яркую, незабываемую. Светлые, спокойного оттенка рыжие волосы собраны в незамысловатую прическу, над которой Брайану пришлось провозиться почти полдня. Она вся светлая, ее кожа буквально искриться. Глаза подведены длинными, игриво-кошачьими стрелками, в уголках глаз приклеены мелкие стразы, и очень много таких же сверкающих теней. Она как та искра, дай ей еще немного кислорода, и она вспыхнет, поджигая все вокруг себя. Папа крепко держит ее за руку и сам еле скрывает гордую, почти самодовольную улыбку. Он, как и все шаферы, и, как и Тейлор, в костюме, темно-красной клетчатой рубашке и конверсах. Он доводит дочь до Йорка, ухмыляясь, передает ее руку ему, и отходит в сторону. Хэл какое-то время смотрит на Тейлора спокойно, умиротворенно и в одно мгновение на ее лице рождается, загорается легкая улыбка, которая в момент разгоняет все сомнения, волнение. Они, еще с секунду обменявшись взглядами безмолвно, поворачиваются к улыбающемуся молодому священнику. Они говорят свои клятвы под дрожащую, волнующую тишину; они обмениваются кольцами под почти слышимый облегченный вздох судьбы. А после обмена кольцами все остальное вообще потеряло смысл. Хейл ступила к нему шаг, и первая поцеловала, после слов священника. Было ли это для успокоения ее волнения или просто порыв — неизвестно. Все что смог сделать Тей, оцепеневший от бушующих эмоций, слегка приобнять ее, едва заметно улыбнуться и ответить на ее поцелуй. И после этого поцелуя, где-то зажглась новая звезда, и рассеялся туман, скрывающий их будущее; тот самый, который не давал продохнуть от волнения. Все снова встало на свои, законные, места. Ее поцелуй всегда исправлял все, даже если был отчаянным, последним шансом. Спустя минуту, под вздохи толпы, они отстранились друг от друга, и Хейли одарила своего, теперь уже мужа, почти, что победной улыбкой. С ее плеч рухнула огромная скала, и она, наконец-то, облегченно выдохнула. И казалось, что все самое страшное уже позади. К ним начали подтягиваться родственники для поздравлений. Чрезвычайно гордый папа и почему-то рыдающая ее мама, которую успокаивать пришлось Тейлору. Папа пожал ему руку, одарив многозначительным взглядом, в котором читалось: «Теперь не упусти». После подошли родители Тейлора, его братья, да и сестры Хейли. Нашу пару ненадолго утащила подруга Хейли и фотограф Линдси — для короткой фотосессии, и далее, поздравления и празднования плавно перетекли в тот зал, который был обустроен под небольшой ресторан. Хейли почти сразу скрылась с Брайаном, чтобы переодеться. Вернулась она, также незаметно, как и пропала. Присела рядом с Теем, и поцеловала в щеку. Он окинул ее взглядом и усмехнулся, немного язвительно. Она переоделась в белую, пышную юбку, в которую заправила простую белую футболку, с надписью «Tayley exist». Хэл нарочито хитро посмеялась и поцеловала его, на сей раз в губы.***
На Теннесси медленно, но непоколебимо надвинулся вечер. Но он был таким теплым, ясным и даже ничуть не пугающим. Они вышли на крыльцо Franklin Theatre, чтобы немного передохнуть и сделать глоток свежего воздуха. На улице было необъяснимо тихо, спокойно. Хэл вышла первая, потянув за руку за собой Тейлора. Они стали на самый край крыльца, и Хейлз взглянула на него, улыбаясь. Тей почувствовал этот взгляд, и медленно повернулся к ней, чтобы посмотреть. Она сдержала паузу, и, наконец, заговорила. — И что теперь? Он лишь пожал плечами, снова смотря куда-то вдаль. Рыжая прыснула насмешливо, и слегка ткнула его локтем в бок. — Перестань, — засмеялся он, перехватил ее руку и обнял.- Все у нас теперь будет хорошо. Раз и навсегда. Хейли улыбнулась. В свете фонарей, находящихся неподалеку, весь ее макияж сверкал, и то, как она улыбнулась ему тогда, дополняло ее сияние. Она некоторое время снова молчала, после чего слегка коснулась кончиками пальцев его щеки. — И навсегда наступит весна? — парировала она, всей своей добротой и наивностью сверкая в тот момент. Тей не сдержал улыбки. — Если ты хочешь, чтобы это была весна, будет весна. — После этих слов, он слегка наклонился к ней и поцеловал в губы. Хэл привстала на цыпочки, обняла его за шею и ответила на поцелуй.***
Здесь и сейчас, на темном крыльце Franklin Theatre знаменовался мнимый конец их несчастья. Желание и уверенность их вечной весны ещё не накрылось невесомой поволокой разрушения. И уже никогда не накроется. Будут падения, будут взлеты. После смеха наступает осознание, наступает тот этап, который будет принят как обязательный. Они оба это знали, но скрывали, прикрывая надеждой и взглядом в будущее…