7. О людях и зеркалах.
Отобрав твою жизнь, мой двойник и мой враг, Я останусь один в том и этом мирах И падут предо мною преграды стекла, Я смогу без препятствий входить в зеркала! (Оргия Праведников - Абраксас).
1987 год. Леруик, Шотландия. Едкий сигаретный дымок струился вверх, разбиваясь о потолок - вернее, о то, что от него осталось. -Осторожно. Да, вот здесь… Осколки огромного окна - стекло было не темным, но каким-то мутноватым - усыпали пол вперемешку со щепками, с кусками, выбитыми из стен недавними выстрелами. Ошметки мебели и человеческих тел, разлитые по ковру дорогой чай и кровь, рваные занавески, дорожки из пустых гильз. -Они пришли вот оттуда, - Робин Барр указал на зияющую в потолке дырень. - Играючи проскочили мимо внешних полей, пролезли на крышу. Сорвались сюда, пока наши ужинали… -Да что ты говоришь? - хмыкнул его собеседник, потирая руки в тяжелых перчатках. - Скажи чего-нибудь, чего я сам не вижу. -На все про все у них ушло не больше пятнадцати минут. Прошли по всему зданию сверху донизу, как нож сквозь масло, - Робин скривился. - Никого не щадили. Ну да ты сам видишь… -Вижу-вижу, - снова короткий смешок. - Умеешь ты, конечно, в гости приглашать, ничего не скажешь. Может, и трупы убрать еще попросишь? Робин ничего не ответил, лишь выкинул окурок в кровавую лужу, где тот и потух. Запечатывающий охотник Барр был уже в том возрасте, когда эту должность обычно бросали - те, кому удавалось дожить до такой внушительной цифры, конечно же. Вопреки немилосердным годам, вопреки стремящейся пролезть на его место разномастной шушере, вопреки усталости он не бросал ничего - ни работы, ни своих обычных привычек. Деловой стиль в одежде был ему откровенно тошнотворен - тем кошмарным костюмам, которые приходилось надевать на официальные встречи, охотник Башни предпочитал поношенную куртку, в которую чего только не было зашито про запас, стоптанные ботинки и помятую коричневую шляпу - последняя сейчас, впрочем, так и осталась в машине, дав жиденьким рыжим волосам возможность лезть в бледное, осунувшееся лицо, приятного в котором в последнее время становилось все меньше. -Попрошу лишь не выпендриваться, - протянул он. - Я тебя вовсе не за этим пригласил. -А с чего тогда? Собеседник его выглядел лет на двадцать, хотя и ему уже почти что стукнуло пятьдесят. Щегольский красный плащ, высокий цилиндр, тросточка, которую владелец небрежно приподнимал, чтобы не запачкать в крови, остроносые туфли по старой моде…лицо его ничего больше кромешной скуки не выражало - и не изменилось оно с того самого момента, как он вошел внутрь, оставив внушительных размеров черную собаку ждать у входа. -С чего тогда? - повторил он. - Ты же знаешь… -Знаю. Ты завязал, ты давно не в штате. Ты теперь у нас павлин важный, - оскаблился Барр. - Зазнался совсем, старым друзьям не сразу отвечаешь, все перышки свои чистишь…считай, что пригласил я тебя по старой памяти. Что сказать сможешь по поводу всего этого, послушать, да кое-что сам тебе показать должен. Да и вообще…не захотел бы – не приехал, так что не надо тут статую в бронзе мне корчить. -Ну хорошо, хорошо, - маг в красном чуть расслабился. - Не захотел бы – не приехал, правда твоя. Пока что немного могу сказать, если честно. По тому что видел…ну, защита здесь стояла курам на смех, уж прости. Я чихну, она и слезет. -Значит, кто-то твоего пошиба? – недоверчиво произнес Барр. -Не обязательно, - по лицу мага в красном было заметно, что одна мысль о ком-то, равном ему по силе, была ему отчаянно неприятна. - Мог быть и кто-то, разбирающийся в полях…его же обошли, а не вскрыли, тут голова нужна поболее, чем Цепочки. Но сам посмотри - шесть трупов тут, десять на втором, еще пятеро внизу и трое в подвале…их положили без потерь, но и, - он назидательно поднял палец. - Без всякой магии. Попросту распотрошили. -И расстреляли, - Барр кивнул на два изуродованных выстрелами тела, что скорчившись, лежали в дальнем углу. - Сколько же их… -Стареешь, - усмехнулся маг в красном. - Плохо покойничков осмотрел. Выстрелы после были, не видишь, что ли? Их для видимости шпиговали. И стены тоже. Даже я вижу, даром что пара часов как с самолета и не проснулся толком. -Стены… - Барр полез за очередной сигаретой. - Что, кстати, насчет этих художеств скажешь? Маг в красном бросил скучающий взгляд на ближайшую стену - туда, где над лентами чьих-то кишок, приколоченных какой-то острой, непонятно откуда выломанной железкой, красовались размашистые надписи кровью. У которой валялась разваленная надвое – почти ровнехонько по центру - голова заведующего хранилищем. -Да здраствуит всимирныя ривалюция…Линингратский Клуб дал нам силу, мы даем вам смерт… - маг в красном от души рассмеялся. - Господи, даже я по-русски лучше напишу, а учил-то его аккурат на одну командировку. Хотел моего мнения? Я тебе скажу - здесь воняет. И не только кровью, мозгами и дерьмом. Нет, здесь до небес несет подставой. -Или они хотят, чтобы мы так подумали, - помолчав, выдал Барр. - Ленинградский Клуб…слышал что-то ведь, да? -Немного, - маг в красном пожал плечами. - Но я тебе скажу, как всегда говорил - не переусложняй. Не ищи везде планы внутри планов под соусом из них же. -И все-таки, стоит проверить все версии. Но для начала… - охотника передернуло. - Ладно, пойдем. Покажу кое-что. Коридоры хранилища всего за одну ночь стали походить на бойню. Под ногами хлюпала кровь, под ноги попадались отдельные фрагменты тел - уже нельзя было даже сказать, чьих и какие именно. Испещренные выстрелами стены с намалеванными на них корявыми алыми звездами, опаленный чьим-то неловким заклятьем потолок. Чья-то смятая, словно в каком-то дьявольском прессе, голова, рука, оторванная по запястье, забившееся в угол тело со свернутой шеей и переломанными ногами. В коридорах все было еще - по меркам видавших виды охотников, конечно - достаточно прилично - но вот внизу, в небольшой столовой, нападавшие разошлись не на шутку. Из найденных там тел удалось пока что опознать лишь одно - да и то, собрав по частям. Было там и два жутких обрубка, чьи конечности позже нашли в закопченной духовке – они висели под потолком на ржавых крюках, выпотрошенные и вычищенные, словно рыбьи тушки - былым содержимым тел оказались забиты холодильники. Расплывшиеся от жары, практические нечитаемые уже воззвания на ломаном русском резали глаза. Миновав кухню - мимо по полу проволокли хлюпающий серый мешок, набухший от крови - Барр и маг в красном спустились в подвал, где отчаянно пытались спрятаться, когда началась резня, те, кто особого отпора дать не мог. -Узнаешь? - тихо произнес Барр, останавливаясь у краешка очередного кровавого моря. - Одна из твоих. Из аббатства. Девушка в обрывках когда-то серого костюма умирала, похоже, долго и мучительно. Одежда, равно как и кожа, были исполосованы в клочья, вокруг шеи змеей обвивалась ржавая проволока. Черные дыры на месте вырезанных глаз, рот, набитый отсеченными пальцами, вывернутые, едва не вырванные из плеч руки, внутренности, выведенные наружу и перемотанные в причудливые петли. Воткнутый в грудь острый серп и брошенный меж раздробленных в кашу ног молот. -Майя Кьер, - сплюнул маг в красном. - Что она тут делала? Я, кажется, просил за ней приглядеть… -Поехала забрать кое-какие материалы на ночь глядя, - тихо сказал Барр. - Кто же знал… -Действительно. Кто же знал, - издевательски повторил маг, подходя к телу. -Не стоит, - произнес Барр, глядя, как тот приподнимает край пропитавшейся красным соком тряпицы, которой тело было небрежно укрыто ниже пояса. - Не… Маг в красном приподнял тряпицу. Пару минут молча всматривался в то, что было под ней. -Хорошо, - произнес он, прошлепав по кровавым лужам обратно. - Я в игре, Робин. -Чего-чего? - Барр нахмурился. - Не шути так. Я тебя взял разве что для консультации… -Что, думаешь, я уже совсем ни на что не гожусь? -Нет, просто у тебя и так… -И так много дел, да, - со злостью произнес маг в красном. - В основном, правда, бумагомарательных. Но знаешь чего, я все-таки, пожалуй, подскажу нашим, как им половчее все те бумажки свернуть и куда засунуть. Давненько я в поле не выходил… -Силенок-то хватит? - смирившись с неизбежным, вздохнул охотник. -Чтобы размазать тебя по полу за эти слова - вполне, - ухмыльнулся в ответ второй маг. - Не воображай себе невесть чего, просто…просто мне не нравится, когда убивают наших студентов. Как директор, я, вроде должен за ними присматривать… -Будущий директор. -За мной не заржавеет. Ни то, ни другое, - маг в красном потер руки. - Значит так, как здесь закончим, я первым делом в Башню. Надо посмотреть, что там сейчас варится, может, выловлю кой-какие ключики…если это подстава - а я съем свои ботинки, если это не так - то начинать надо оттуда. Посмотреть, кого ею хотели пошевелить…и поискать похожий почерк. Тот, кто это учинил - не первый день работает, а значит, где-то да точно должен был засветиться, с такими-то манерами. -Я займусь вторым вариантом, - кивнул Барр. - Посмотрю на этот…Клуб, поворошу листочки. -Смотри, чтобы тебя ими не засыпало. Там с тебя голову снимут и фамилии не спросят. -Им придется постараться, - резко ответил Барр. - Знаешь, меня не оставляет ощущение, что что-то похожее я уже видел… -Когда? Где? - моментально вскинулся маг в красном. -Не помню, врать не стану. Вот только…знакомо мне это, Корнелиус. До боли знакомый стиль… Тощего седовласого священника служащий таможни узнал сразу - пусть первый раз он и увидел этого типа целую неделю назад: очень уж внешность была запоминающаяся. Костлявые пальцы, вытянутое лицо, холодные синие глаза…его походка, манера держаться и гримасы, в которых на секунду-другую вытягивалась физиономия, вызывали сходство с какой-то чудной ящерицей - а говоря еще проще, ничего приятного в нем не было. Что ж, по крайней мере, с документами, в отличие от морды, у святого отца, вылетающего в Штаты, был полный порядок… -Что, уже домой? - попробовал завязать с ним разговор служащий. - Погода не понравилась? -На погоду жалоб не имею, - оскалился священник, забирая паспорт. - На людей тоже. А вот с работой тяжело…как была, так и кончилась…***
1987 год. Вторая Площадка. Толстые полупрозрачные стены, давящий белый потолок…ко всему этому она успела уже привыкнуть за годы, проведенные на острове. Привыкнуть - но не смириться, хотя то, что творилось в последнее время, грозило сломать ее куда быстрее, чем допросы. Дело было в том, что о ней, казалось, попросту забыли. Не было больше утомительных разговоров с тем или иным магом, для которых она представляла огромный интерес - но не было в том интересе ничего даже на дюйм хорошего. Не было больше изнурительных тестов, где ее заставляли демонстрировать пределы своих сил, заставляли раз за разом убивать - убивать все то, что больше не нужно было этому жуткому “Клубу”. Не было даже солдат, стоящих у дверей ее камеры и пытающихся с ней о чем-то поговорить - все кончилось полгода назад, и началась самая страшная пытка - ожиданием. Утро, день и ночь сливались в одно целое, которое она проживала в ожидании выстрела, жаркой печи крематория, поданного в камеру газа или схватки с таким количеством чудовищ, которое не способен одолеть никто на свете. Ожидание терзало ее все сильнее, но способов прекратить это мучение не было - даже если бы она, например, смогла удавиться, свив петлю из своей грубой, похожей на больничную, одежды, настоящее мучение только бы началось - ведь она лучше всех них знала, что будет с ней по ту сторону. О, она знала это отлично, и ее заставляли раз за разом это вспоминать - практически на каждом втором допросе. Служащие этого “Клуба” неумолимы - их интересовала каждая деталь, пусть даже они и приносили ей лишь боль - нет, даже не так - пробуждали ту боль, что всегда была с ней, с того самого дня, как она проиграла. Не было ни одного допроса, на котором она не переносилась бы мыслями в то страшное время, в те исполненные агонии секунды, за которые ее противник ломал ее, словно игрушку. Вот голени, вот бедра, вот тазовые кости сминаются в руках твари с характерным хрустом, а вот тело взлетает в воздух, мутнеющим взглядом видя кровоточащие обломки того, что когда-то она считала своими ногами. Конечно, ходить она никогда уже не сможет, о чем тут думать? Разве что о том, что такие вещи, как нормальная жизнь и счастливая семья можно забыть начисто. Вот тело неуклюже приземлятся боком, ломая руку в локте, всего мгновение спустя вывихивая ее же в плече. Вот и открытый перелом, а сквозь мутную пленку кажется, даже видно вытекающий костный мозг, сквозь дурман смерти можно, кажется, почувствовать каждый болтающийся нерв. Тварь неспешно идет к переломанному куску мяса, чтобы докончить дело - странно, но тот все еще сопротивляется, цепляясь за гравий оставшейся рукой и стирая мясо на пальцах едва ли не до костей, оставляя по пути вывороченные ногти, выплевывая выбитые зубы вместе с кровавыми комками. Больно, как же больно - то ли оттого, что внутри нее тоже все было смято в кашу, то ли потому, что кое-что, из того, чему внутри быть положено, волочится за ней по асфальту, только чудом не цепляясь за коряги. Страшно ли это? Любой другой, она была уверена - не сомневался бы со своим ответом. Но она знала, что было страшнее, ведь сейчас чувствовала ровно такую же обреченность, как в дни, проведенные в больнице. Дни, которые начинались с дикой боли, волнами накатывающейся на нее и приводящей зачем-то в чувства. Дней, заполненных капельницами с донорской кровью, тромбоцитарной массой, физраствором, антисептиками и седативными. Дни, состоящие из наспех пришитых измочаленных конечностей, которые - в какой-то момент ничего уже не скрывалось - после вынесения всех постановлений будут ампутированы. Дни, когда она понимает, что пусть то, что должно быть внутри, туда кое-как вернули, всю оставшуюся жизнь придется ходить с мешком у живота. Дни прерывистого дыхания через аппарат искусственной вентиляции лёгких, тяжелой, словно многотонный пресс, кислородной маски и чистки крови. Дни тупой, животной ярости и бессильной злобы, дни непрекращающейся жалости к себе, дни слез о жизни, что закончилась, так и не начавшись. Дни, когда она молилась всем, кого знала и о ком имела лишь смутное представление. Дни, когда на одну такую молитву что-то ответило… Но кому ей было молиться сейчас, уже давно продавшей свою душу, чтобы избежать этих осточертевших стен? -Чего сидим, по кому рыдаем? Насмешливый голос вырвал ее из забытья, заставив поднять голову - в следующее мгновение глаза ее удивленно расширились. В дальнем углу камеры, у самых дверей, стоял низкорослый, молодо выглядящий человек с серыми глазами, улыбавшийся - точнее, скалящийся во все зубы. Одет он был в такую же унылую серую робу, разве что на руках болтались обрывки прочных на вид ремней. -Ты… - с английским у нее за годы плена стало чуть получше, даром что никто из допрашивавших ее не озаботился тем, чтобы хотя бы попытаться поговорить на ее родном. - Ты мне мерещишься, да? Ну конечно же, да. Я же не сплю уже вторые сутки… -Ну, тут уже зависит от того, что тебе удобно, - человек развел руками, сделав пару осторожных шагов вперед, к привинченной к полу кровати, на которой она сидела. - Я могу быть дружелюбной галлюцинацией, вызванной твоим переутомлением и недосыпом, которая пришла справиться, как твои делишки. А могу быть тем, кто вылезает каждую ночь наружу через замочную скважину, чтобы оббегать еще три коридора, которыми эти инвалиды интеллектуального труда все тут нашпиговали и перезнакомиться с братьями по разуму. Тебя какая часть устраивает? Проморгавшись - оторопь проходить не желала никак - она во все глаза уставилась на говорливого субъекта. -При первой встрече обычно представляются, - субъект же времени отнюдь не терял. - Мизукава Гин…так, кажется? На камере, по крайней мере, было написано… -Ты кто еще такой? - собравшись, наконец, с мыслями, хрипло поинтересовалась она у незваного гостя. - И как сюда… -Клаус Морольф, - криво улыбнулся гость. - При желании можешь добавлять “благородный”, “блистательный”…а, и “скромный”, конечно же. Также желательно обойтись без эпитетов вроде “отродье”, “демон” и подобных, этой каши я уже наелся на допросах от местных. С фантазией у них слабовато…как и с мозгами вообще, - Клаус прислонился к стене. - А теперь давай-ка серьезно. Я заперт в двух коридорах от тебя. Привезли совсем недавно, если это тебя волнует, но попортить нервы я им уже успел. -Как ты смог выбраться? -Так же, как и каждую ночь, - пожал плечами полукровка. - Пока они не замажут все щели, через которые я могу разглядеть коридор… -Тогда почему ты еще здесь? - прорычала Гин. - Почему не сбежал, если… -А смысл? - на лице Морольфа отразилось вполне искреннее удивление. - Мы в тюрьме внутри тюрьмы, если ты не в курсе. Что толку выбегать за стены, если за ними только камни да вода? К тому же, работу никто не отменял. -Работу? - переспросила девушка, постепенно начиная привыкать к мысли, что происходящее ей и правда не снится. - Ты здесь, но все еще думаешь о какой-то… -То, что я здесь - это, во-первых, временные трудности, а во-вторых - не мой позор, а их оплошность, - почти весело ответил гибрид. - Дай мне еще недельку - дорисовать карту этого лабиринта, поздороваться с остальными, запомнить график патрулей…и они очень, очень сильно пожалеют, что засунули меня в этот каменный мешок, - замерев на секунду, Морольф злобно прошипел. - Свиньи в погонах будут решать, кто человек, а кто нет. Добро пожаловать в дивный новый мир, мать его! - тяжело вздохнув, Клаус сполз вниз по стене, рассевшись уже на полу. - Прости. То, что мне приходится делать, чтобы выбираться…выматывает. До чертиков в глазах. Главное - самому чертиком не стать, - остаток фразы утонул в желчном смехе. - Ты не бойся, я не кусаюсь. Хотя честно скажу, того хмыря, который мою шляпу реквизировал, я найду, и реквизирую уже его печень. Вот скажи, за каким чертом отнимать шляпу? Я что, так похож на буржуя с этих их плакатиков для скорбных умами? А… -Если ты не сделаешь паузы, скорбной умом стану я, - тщательно подобрав слова, выдала Гин. - Давай…покороче. И помедленней. Где тебя поймали? -Где поймали, там нет больше, - очередное пожатие плечами. - Меня за разглашение по головке не погладят, разве что тростью. Ух хромоножка сейчас и бесится, наверное…и пузыри пускает…ладно, к делу, - голос Морольфа стал чуточку серьезнее. - Ты как, бегать-то можешь? -Хочешь узнать, что я могу - найди мои вещи, - мрачно ответила девушка. - В арсенале должны быть где-то, в том, который для…подопытных… -Что ж, уже дело. С тобой у меня точно проще выходит, чем с теми, из соседних камер. Расту над собой, наверное, - очередной смешок. - Давно тебя тут держат? Год, два? -Пять. Может, больше. Точно не скажу… -Да за пять лет я бы в их руководстве уже сидел, - полукровка почесал подбородок. - А у тебя какие успехи? Батарею и две подушки в камеру выторговала? Ну, примерным там поведением…эй, не смотри на меня так, я стесняться начинаю. -Чтоб ты знал…я понимаю хорошо если половину, - наградив гибрида тяжелым взглядом, произнесла Гин. - Так что кончай…ораторствовать. -Хорошо, хорошо. Это я так, юмор для знакомства делал, можешь считать. О чем там я…ах да. Со своей стороны я скоро основное закончу. -Основное для чего? -Для большого бардака, конечно же, - он посмотрел на девушку как на умалишенную. - И для великого побега, в который мы с вами всеми чуть позже поиграем. -Без шансов, - отрубила Гин. - Они профессионалы. Наружу, может, и вырвемся, но там у них танки. Вертолеты. И черт знает какие твари. К тому же…ты сам недавно сказал - вокруг только вода. Бежать нам некуда. -Пока - некуда, - полукровка важно поднял палец. - Именно поэтому я никуда и не тороплюсь. Видишь ли, я даже не авангард того, что грядет. Так, песчинка, что ветром задуло чуть раньше остальной бури. -Что ты имеешь в виду? -Я имею в виду, - передразнил ее Клаус. - Я имею в виду, что сюда скоро придут. Не за нами, конечно же, пусть я и чертовски ценный сотрудник, а ты бы сгодилась для конкурса людей с самым чудовищным расположением духа…сюда придут, можешь не сомневаться. Может, через месяц, может, через полгода, но придут, колесики уже закрутились. И вот когда начнется хаос, тогда-то мы и подбавим огоньку, где сумеем. -Кто? - просто спросила Гин. -Церковь. Ассоциация, - так же просто ответил гибрид. - И первая должна ох как поторопиться, чтобы вторая не поняла, какие пред ними раскрываются просторы… -Не понимаю тебя. -А что там понимать? - голос полукровки налился злостью. - Я об этом…Клубе. Черт, ну и названьице. Так и вижу дверки в ряд - “Клуб игры на гитаре”, “Клуб кройки и шитья”, “Клуб уничтожения всего сверхъестественного”…тьфу, смотреть тошно. Старик Герхард, как про этих парней узнал, только по стенам не бегал и кипятком не мочился. Как же, сбылся худший кошмар…маги-то глазки распахнули. -Ты… -Я о том, что до этих затейников из Клуба магическое сообщество было помойной кучей, в которой радостно копошились бестолковые ретрограды, не видящие дальше своего носа. Пока они там сидели, спутанные своими же законами, мы хоть спать спокойно могли. А эти их из пещер вывели, отмыли, приодели, чины с погонами раздали…но ты не хуже меня понимать должна, что если людоеду автомат всучить, жрать людей он от того не перестанет. Разве что сподручнее добычу ловить окажется… - гибрид закатил глаза, помолчав какое-то время, прежде чем продолжить. - Старик бы умнее, чем я, тебе рассказал, я так, по-простому…но суть, надеюсь, ты за хвост уже ухватила. Одно дело биться с магами - ты почти всегда знаешь, чего от них ждать. Другое совсем - с этой…машиной, ад бы ее побрал, которая нас всех скоро раздавит, если мы раньше шевелиться не начнем. Они магов извести хотели, а в итоге просто людей из них сделали. Людей с ресурсами. С целой страной для игр. С развязанными, черт, руками… -Ты много о них знаешь, я погляжу. -Водили на допрос аккурат к местной шишке, - скривился Клаус. - Щепкин…так, кажется. Добрейшей души малый, моему деду бы по духу пришелся, как пить дать. Поставил бы его озверевших родичей отлавливать…а то когда у старого ублюдка багрянка началась, так его по всей Германии гоняли…а, что-то опять я не о том. На тебя можно рассчитывать? -Мог и не спрашивать, - последовал почти немедленный ответ. - Только не вынуждай меня ждать слишком долго. -Не беспокойся, - ухмыльнулся Клаус, подходя к дверям. - Эти люди…у них еще меньше терпения, чем у тебя.***
Норвегия, Нарвик. Утро добрым определенно не бывает - схожего порядка мысли посетили Оскара Вайса, когда он застал это самое утро в стылом гостиничном номере на самом верхнем этаже в равной степени старого и высокого здания. Разлепив глаза, Хлыст сполз с кровати и поднялся на ноги - последнее далось с некоторым трудом, потому как тело, похоже, еще вовсе не желало просыпаться. Нет, лечь определенно надо было пораньше - но когда дело касается приготовлений к встрече с довольно опасными магами, да еще и уместить их нужно в один вечер - сделать это становится весьма и весьма непросто. Приложившись к бутылке с холодной, сводящей зубы водой - оставалось там уже меньше половины - он выплеснул остаток себе в лицо, чтобы быстрее проснуться. Чуть пригладив промокшие волосы, бросил мрачный взгляд на столешницу. Заготовки для Ключей, пистолет, пара простых кинжалов, бронежилет, лично им зачарованный накануне, форменный потрепанный балахон, пузатая скляночка с собственной кровью, кое-какой другой рабочий инструмент…легкий набор, как бы он это назвал. Более чем легкий - все в расчете на то, что предстоящая встреча все-таки пройдет мирно: доводом “за” служил тот факт, что их, как-никак, знали, доводом “против” же являлся факт не менее очевидный - маги не были среди тех существ, кто любил непрошенных гостей. Прежде чем начать одеваться, он остановился у балконной двери, дернув в сторону занавеску, а затем и распахнул дверь, впуская внутрь холодный воздух. Выбравшись наружу, окинул взглядом толком не проснувшийся городок, отыскал едва-едва выползшее из-за горизонта неприветливое солнце, поморщившись от этого холодного безразличного света. Задание казалось простым - всего-то пойти и поговорить - если, конечно, не вспоминать о том, что сейчас они должны были быть совсем в иной стране…быть там, где был сейчас Филин, отославший их с этим странным поручением. Тихие шаги позади, вперемешку с шуршанием бинтов. Он не стал оборачиваться, даже когда она коснулась его, пробежав пальцами по старому ожогу на боку, по припухлостям на местах от старых уколов, которые никогда не пройдут, по выведенной меж лопаток каше из причудливых символов, въевшихся в кожу так глубоко, словно были там с рождения. Большая часть рисунка была уже нарушена - там шрамом, там следом от пули - читаемым оставалась лишь малая часть, например, жирные багряные буквы “Luke 10:19” (хвост девятки был уже с трудом виден), вписанные в какую-то странную геометрическую фигуру, что тянула свои тонкие щупальца за пределы общего узора, сливаясь с просвечивающими венами и теряясь там. -Разве уже время, Оскар? -Время, время, - он покачал головой. - Ты такая соня, что я уже успел сходить, все уладить и отдохнуть, а ты еще только встала. Собирайся, пора назад ехать. -Если бы оно было так… Он обернулся, вглядевшись в лицо Неус - здесь, где им никто не мог помешать, она его не скрывала. -Что с тобой? Ты вся дрожишь. -Холодно, - она потянула его назад, в комнату. - Пойдем. Я вряд ли простужусь, но вот тебе такого шанса давать не желаю. Затворив балконную дверь, Хлыст стащил со стула прочную, тяжелую на вид белую рубашку. Присел на угол кровати, выискивая, куда вчера забросил обувь. Скользнул взглядом по мокрым подушкам - влажная кожа Неус, равно как и ее волосы, очень редко просыхали. Он будто бы вновь чувствовал эту кожу под своими пальцами, слышал шорох распускаемых в ночной тьме бинтов, погружался в огонь, стремительно проносящийся по нервным сплетениям и по Цепям… Так редко. Так редко они могли себе это позволить. Так опасно. Так опасно это граничило с самоубийством. Так далеко. Так далеко они заходили, сами не до конца понимая, отчего… Амальгама села рядом, неслышно взяв его руку, неслышно перебирая его пальцы. Стигматы на запястьях Оскара, конечно, были фальшивкой, но отец с матерью, так жаждавшие людского внимания, не пожалели когда-то на них кислоты. Рядовая комиссия, расследовавшая этот небольшой и явно шарлатанский случай, нашла куда больше, чем “нарисованные” родителями раны: то были недоразвитые, но уже успевшие открыться Цепи - к сожалению, намертво замкнувшиеся на боль как на единственный импульс, что мог привести их в дело. Своих настоящих родителей, в отличие от приемной семьи, наградившей его этими несмываемыми узорами на руках и ступнях, Оскар почти не помнил. Когда-то он думал, что это были выродившиеся маги, когда-то - что слишком слабым для семьи оказался именно он, и, не пройдя отбор, был выброшен прочь в пользу кого-то еще…нельзя сказать, чтобы этот вопрос вообще его сильно занимал. -Нам уже нужно выходить? - вывела его из прострации Амальгама, в сонном голосе которой чувствовались извиняющиеся нотки. -А то как же. Часам к двенадцати как раз будем у них…если нас, конечно, уже не засекли и не ждут у входа. -Шуточки у тебя, - беззлобно буркнула Неус, поднимаясь на ноги. - Позавтракать мы, наверное, не успеем? -Можешь попробовать, - улыбнулся он, просунув ногу в ботинок. - У меня вот лично кусок в горло не лезет. Это было чистейшей правдой: мысли о тех, к кому они направлялись в гости, не желали отпускать Хлыста. Сверившись с часами и решив, что все-таки может подарить Неус немного времени - особенно, прекрасно зная, как она слаба по утрам - Оскар прошелся по номеру: новые ботинки все еще натирали ноги и он собирался их как можно быстрее расходить. Когда на столе появилась пара кружек, он плеснул в одну какой-то растворимой дряни, которая на кофе походила разве что цветом, после чего невидяще уставился в эту муть, сам не понимая, что там желал увидеть. Неус, заварив себе чаю, достала из черной дорожной сумки небольшую жестяную коробочку, и, повозившись немного с крышкой, начала бросать в кружку аккуратные кубики сахара - один, другой, третий…наблюдая за тем, как напиток превращается в сироп, Хлыст только тихо посмеивался - пусть даже и видел подобное уже множество раз. Корни этого влечения к сахару, как когда-то рассказала сама Амальгама, лежали еще в Дахау: незадолго до того, как ее отобрали для эксперимента алхимиков, в руки Неус попала кем-то припрятанная посылка из Красного Креста - другие подобные были, разумеется, немедленно отобраны, едва дойдя до адресатов. Память о жестяной коробке, в которой нашлось несколько крошек от печенья и половинка кубика рафинада, была в ней сильна - по сути, это было последнее, что Неус помнила, прежде чем спустилась из лагерного чистилища в устроенный тулийскими магами ад. -Что-то я сегодня не в форме. Проверишь меня? - дождавшись, когда сахар в ее кружке растворится, пробормотал Хлыст. -Конечно, - кивнула Амальгама. - Начинай с имен, Оскар. -Кетильхесс, - выдохнул Хлыст, снимая с края стола пистолет и проверяя его последний раз, прежде чем убрать в кобуру и закрепить ту на надлежащем месте. - Семь поколений, текущий состав…Коре Кетильхесс - глава рода, его жена Альма, их сын Аксель… -И Матиас Кетильхесс, - тут же оборвала его Неус. - Или Матиас Карон - такую фамилию род носил до того, как сбежал сюда из Франции. Великий и ужасный Матиас Карон, зеркальных дел мастер. -Давно мертвый, - хмыкнул Хлыст. - Больше века как. -Официально его смерть никто так и не подтвердил, - парировала Неус, и, допив свой чрезмерно сладкий чай, принялась собирать рассыпанные по столу заготовки для Черных Ключей. - В прошлый раз… -В прошлый раз меня здесь не было, а того, чего я не видел своими глазами, я из-под сомнения не выпускаю, - экзекутор нахмурился. - В конце концов, когда к ним водили Ренье, ни он сам, ни Филин не говорили о том, что видели Матиаса, не так ли? Семье может быть просто выгодно поддерживать иллюзию его существования, учитывая мощь этой фигуры. -Так или иначе, Кат был вполне конкретен, - чуть помолчав, произнесла Неус, протягивая ему очередную заготовку для Ключа, что тут же потонула в глубинах форменного балахона. - Ему нужен Матиас. Возможно, сегодня мы узнаем, жив он или нет…если встреча, конечно, вообще состоится. -Если не состоится кровавой бани, - последняя рукоять юркнула в карман. - Не останавливайся. Теперь… -Теперь пробегись по основным направлениям. Коротко. -Мнимые Числа, - Хлыст натянул перчатки. - Они могут работать только с такими объектами, как отражения, тени… -И они не были бы опасны, если бы… -…не возможность обращения причинно-следственной связи между материальным объектом и его отражением в том или ином виде. Пока мы держимся подальше от зеркал и стоим в тени чего-то еще, им будет сложнее применить свой коронный трюк. А с остальными как-нибудь уж совладаем. -Если придется. Что ж, с домашней работой ты справился, - она тихо улыбнулась под бинтами. - Хотя вот по истории рода, возможно… -Сразу скажу, что засыплюсь, - отмахнулся Оскар. - Как там говорил Эрик? Нужно знать только две вещи - где они и сколько брать с собой патронов? -А после тебя начинает волновать третья - как унести ноги, - задумчиво пробормотала Неус. - Впрочем, даже Эрик ответственно подходит к делу…во многом именно поэтому он и с нами. -Всегда удивляло, сколько времени Филин угрохал на то, чтобы протащить его в отряд. Его, не имеющего палаческой подготовки…зачем только… -Именно затем, - произнесла Амальгама. - Он солдат…ну и командир, если мы не будем вспоминать, что всех своих званий давно лишен. Но прежде всего - он обычный человек. Будучи неспособен обратиться к Цепям или каким-нибудь…особым навыкам, он вынужден решать проблемы иначе. Именно этим он и ценен - тем, что вынужден искать обходные пути там, где остальные, даже не задумываясь, пойдут напрямик. И многие из его решений оказывались проще что по времени, что по силам… -Это Филин так сказал? -Почти слово в слово, - кивнула Неус. - Он старался создать максимально разностороннюю группу, пусть все эти…кадровые вопросы и приводили порою к некоторым конфликтам с начальством…. -Меня он взял после того дельца в Люксембурге, - позволив себе погрузиться в воспоминания, протянул Хлыст. - Как сейчас помню…ох черт, - Оскар снова взглянул на часы. - Что-то мы с тобой совсем засиделись. Ты готова? -Уже давно, - она сдернула с вешалки свое пальто. - Идем? -Идем, - кивнул Хлыст. - Пообедаем, думаю, либо у них, либо уже на том свете. -Шуточки… - вздохнула Неус. - Шуточки твои… Небо над городом было таким же холодным, как и все остальное. Уродливые коробки домов в центре напоминали растянутые в высоту гаражи с парой наспех проделанных окон. Колючий ветер забирался в щели меж бинтами, стараясь укусить лицо побольнее - на него она почти не обращала внимания, целиком концентрируясь на том, чтобы не столкнуться с кем-нибудь по пути. Наложенные на их облачение чары были хрупки, словно соломинка, рассеивая внимание окружающих лишь в том случае, если они никого из них не касались. Один случайный толчок - и вся заполненная прохожими улица с удивлением бы обнаружила странную парочку, словно вынырнувшую из воздуха. По этой же самой причине пришлось отмести и общественный транспорт - эта идея даже не обсуждалась. Лавируя в толпе, Амальгама не сводила глаз с укрытой темной тканью спины и капюшона идущего впереди палача, попутно пытаясь придумать план действий хоть чуточку лучше того, что был в запасе у Хлыста, давно привыкшего ставить все и сразу. С ним всегда было так, но в то же самое время с ним было просто, а это, наверное, было для нее важнее всего. Оскар не был тем, кто пригласил ее в отряд, но именно из-за него она в нем осталась - это понимали не только они сами, но, наверное, и Кат. Еще в первые годы Хлыст был тем единственным, кто не бросал на нее косых взглядов, не наступал на больные мозоли, а если уж и доводилось о чем-то поговорить всерьез - схватывал все быстро, почти на лету. Что было, наверное, куда важнее - он никогда не трепал нервы наигранным сочувствием, принимая ее природу как данность, как то, что уже нельзя исправить, но с чем должно примириться, чтобы просто иметь возможность жить дальше. Они знали друг о друге куда больше, чем все составители их личных дел вместе взятые, знали друг друга так близко, как только могли себе позволить. И она совершенно не представляла, что делала бы, куда бы вернулась, если бы его не стало. Прежним убежищем и местом работы Неус, помимо разбросанных по миру филиалов Ассамблеи, изрядно подковавших ее в истории и принципах Таинств, был тайный приют с весьма иронично выбранным святым покровителем, место, где Церковь прятала от мира тех, кого он не принял бы никогда. Хлыст дома не имел вовсе: первого, если он вообще существовал, палач не помнил, а второй покинул, ничего не взяв с собою, кроме нескольких тягостных воспоминаний, со временем почти полностью выветрившихся. Его ждало Восьмое Таинство, его ждала работа. Проведя несколько лет под началом нескольких заслуженных палачей, немногие из которых были живы и поныне, Хлыст сменил, как знала Неус, не один и не два отряда, прежде чем, наконец, осесть в “Догме” - как и всех, его выбрал сам Филин. Свою же первую работу с этим нескладным человеком, чье лицо ловило порою не меньше косых взглядов, чем ее собственное, скрытое за толщей бинтов, она, наверное, будет помнить вечно… Нужное здание найти было несложно - оно оказалось самым большим и самым старым на вид на всей крохотной улочке, запруженной все теми же навевавшими смертную тоску домиками-коробочками. Высокая чугунная ограда местами уже проржавела, на покатой крыше давно облупилась краска - из-за слоя грязи нельзя было уже толком определить, какой же цвет все это имело раньше. Массивная парадная дверь, видная даже отсюда, внимания Хлыста не приковала и на секунду - взгляд его бегал по развешенным окнам, одно из которых - на втором этаже - даже было открыто. -Иллюзия, - в конце концов бросил он. - Причем аховая. Видишь, вон там? Ветер даже занавески не шевелит. -Что-нибудь еще? - остановившись у калитки, но даже и не думая касаться ее, Неус пристально разглядывала дорожку к дому, обсаженную старыми деревцами. -Если что-то и есть, то мне, убогому, не почуять, - скривился Хлыст. - Сама знаешь ведь главную проблему их логовищ. Чем больше я боюсь, тем жирнее я навешу поле, чем жирнее я навешу поле, тем ярче я буду светиться… -И либо они открыто бросают вызов, либо знают, что в этой глуши их некому тронуть, да и незачем…либо просто хорошо поработали над локализацией утечек за грани поля, - пожала плечами Неус. - Пока что ничего, кроме пары хороших мест для ловушек, я не вижу. Напомню лишь одно - за нами скорее всего, также наблюдают, так что надо уже что-то решать. -И то верно, - он приблизился к калитке. - Был, помнится, случай…по молодости вот так вот за ручечку схватился, пять минут подергал, еще две рядом постоял…а оказалось потом, что не две минуты, а два с половиной часа. Хозяин, пока я в петле этой маялся, спокойно через окно вышел и ищи ветра в поле… -Думаешь, тут… -Что я думаю, уже не важно, - палач криво улыбнулся. - Как ты правильно заметила, времени у нас нет. Так что…остается вляпаться во весь этот кисель, - он толкнул калитку с такой силой, что та со звоном ударилась об ограду. - И надеяться, что выплывем. -Твои планы, как всегда, тактически безупречны, - тихо вздохнула Неус. - Может и они оценят, как думаешь? Дорожка к дому была, в отличие от той же крыши и стен, вполне себе отчищена - вот только деревья, что росли рядом, вблизи обнаружились еще более больными, чем казались из-за ограды. Земля, в которой они имели несчастье расти, была сухой, растрескавшейся и покрытой местами чем-то сизо-серым, похожим на иней. Палачу оставалось для себя отметить, что его спутница была права - поля тут и правда были, отлично замаскированные - и ничуть не хуже уморившие в своих незримых тисках то немногое, что когда-то пустило тут корни. Остановившись у тяжелой двери, Оскар скинул капюшон, и, чуть помедлив, вдавил кнопку старенького звонка. -Приготовь товар, - тихо произнес он. - Если что-то пойдет не так, надо успеть его предъявить, прежде чем заговорят пушки. Дверь чуть приоткрылась - на пороге обнаружился обряженный в мятый спальный халат молодой человек, довольно костлявый на вид - в руке он держал увесистый бронзовый поднос со свечой в центре. -Что? Кто? - зло рявкнул он. - Без приглашения никого… - он осекся, вглядевшись в лицо Хлыста - и разглядев стоящую за его спиной фигуру в бинтах. - А вам еще что здесь нужно? -Доброе утро, - издевательски ухмыльнулся Хлыст. - Кто тут хочет побеседовать о Господе? Коре Кетильхесс разительно отличался от того образа, который Оскар успел нарисовать у себя в голове по пути к мастерской мага. Невысокий, с сонным взглядом маленьких глазок, проплешинами и короткими ручками, этот обряженный в теплый шерстяной жилет тип не выглядел опасным ни на йоту - зато от одного портрета его печально известного предка, что украшал собой стену над трещавшим камином, опасностью веяло за версту. Украдкой изучая обстановку зала, в который его пригласили, палач пытался отыскать следы хоть чего-то, что выдавало бы в комнате обиталище мага - однако, не получалось. Не получилось это сделать и в тех комнатах, через которые их провели сюда, в тех коридорах, которыми они прошли - дом выглядел настолько обычно, что от этого попросту было не по себе. Единственной деталью, что бросилась в глаза бы даже тому, кто не знал об истинном обличье странной семьи, были зеркала, в изобилии украшавшие стены каждой комнаты, каждого прохода. Высокие и низкие, в дорогих узорных рамах и в обрамлении из простых трухлявых деревяшек, кривые, причудливо изогнутые…дом был своеобразной галереей, но останавливаться у какого-либо из ее экспонатов отнюдь не хотелось - от всех одинаково тянуло чем-то мертвенно-холодным. -Так значит, старый грозный Филин про нас еще не забыл? - хохотнул Коре, подливая в свою огромную кружку что-то, отдаленно напоминавшее чай. - В прошлый раз, признаться, он нервишки мне хорошенько помотать сумел…и этот ваш общий дружок…такой, тихий…как там его, Рени, Рели… -Ренье, - поправил мага Оскар. -Да, точно. Ренье. Как он там, кстати? -Справляется, - более чем лаконично ответил палач. - Я надеюсь, наш визит не слишком спутал ваши планы на сегодня… -Не беспокойтесь, - Коре снова улыбнулся - было в этой улыбке что-то гадкое, не дающее расслабиться. - Если бы мы не пожелали вас видеть, вы бы не дошли до дверей. Но сами понимаете, надеюсь… -Не захотели портить отношений с Церковью? -Скорее, не захотели выяснять, сколько еще вывалится из засады, если с вами что-то стрясется, - пожал плечами маг. - О, только не надо меня уверять, что вас всего двое, прошу. Все равно не поверю. -Как угодно, - осторожно произнес Хлыст. - Тогда - к делам? -А какие у нас могут быть дела, господин палач? - припухлое лицо Коре расплылось в гадкой гримасе, лишь отдаленно напоминавшей улыбку. - Все дела с вашим ведомством мы порешили еще лет этак пятьдесят назад, не так ли? Мелкие услуги, кхм, конечно, никто не отменял, этот ваш Риле… -Ренье. -Да, точно, Рене…этот ваш Рене был достаточно забавным экземпляром, пусть и отказался от дальнейших исследований…пусть мы и не смогли многого добиться…увы, мы специалисты по зеркалам, но не по стеклам как таковым. -Насколько мне известно, вы специалисты весьма широкого профиля. -Рад, что вы помните, - запустив руку в карман, маг медленно вытянул оттуда небольшой фонарик, принявшись крутить его меж пальцев. - Знаете, забавная складывается ситуация…в прошлый раз ваш…Филин притащил сюда этого своего дружка, чтобы мы установили, что же у него такое к руке пристало. Переполошил весь дом, крайне наглым образом намекая на какие-то, очевидно, пришедшие ему в голову с похмелья старые долги. Сделал еще множество очень неприятных вещей…которые, я, к счастью, успел за годы эти забыть. Порядком так забыть…может, не будем заставлять меня ворошить былое, а, господин палач? Может, разойдемся по-тихому? -Рад бы, да не могу, - скривился Хлыст. - Филин… -Что он хочет от нас в этот раз? -Не что, а кого, если позволите. Ему нужен Матиас. На лице мага не дрогнул ни один мускул. А спустя пару секунд оно и вовсе растеклось, вновь выдавливая наружу ухмылку. -Что вашему Филину нужно, так это отдых месяца так на три, от пьянства полечиться. Могу порекомендовать хороший санаторий… -Лучше порекомендуйте зеркальщика, - резко произнес Оскар. - И нас ему заодно, если не затруднит. -Несколько грубовато, не находите? - Коре продолжал вертеть фонариком. - Даже если допустить на минуту, что мой достопочтенный предок был бы жив…разве он захотел в этом случае тратить время на кого-то вроде вас? Знаете…он был куда как более несдержан, чем кто-либо из нынешнего поколения. Я по сравнению с ним само спокойствие. -Да неужели? -Одно нас объединяло, господин палач…мы оба не любили лишнего шума. Семейное, если хотите, - легким щелчком включив фонарик, маг направил его в сторону дальнего столика, нет - на его тень, что падала на пол, протянувшись аж до камина. - И можете быть уверены, что у нас умеют делать без шума практически все… Коре шепнул пару коротких слов, скользнув лучом фонарика по длинной тени. Мгновение спустя столик - половина его исчезла, словно ее отхватила некая незримая гильотина - с хрустом повалился на дорогой ковер. -А людей, простите за нескромный вопрос…так же чистенько? -Увы, - Коре состроил жалостливую мину. - Все эти кровавые пятна на паркете…они, признаться, меня просто выводят из себя. Имеют тенденцию впитываться. -И вам даже нисколько не интересно, что мы привезли? -Интересно, врать не стану, - маг развел руками, бросив фонарик рядом с собой. - И я имею, если уж на то пошло, два варианта. Я могу послушать вас и, бросив все свои дела, заняться той штукой, что вы приволокли… -…за достойное вознаграждение, конечно же, - вставил Хлыст. -А еще я могу поберечь силы и вышвырнуть вас вон, наподдав хорошенечко для ускорения, - оскалился Коре. - Я тут думаю, думаю… -И что надумываете? -Я люблю беречь силы, - вздохнул маг. - Приезжайте через год-другой. В другое время года. И к кому-нибудь другому. Я понятно выразился? -Предельно, - не менее тяжело вздохнул палач. - Но у меня свои варианты. Я могу сейчас встать, уйти, и получить за то по шее, а могу…скажем так, убедить вас поспособствовать нашей работе и сберечь эту самую шею. -Я надеюсь, вы сделаете разумный выбор. -Конечно. Я люблю свою шею. -Видимо, недостаточно, - маг грустно улыбнулся. - Ваша коллега…забинтованная…как там ее…Веус? Леис? -Неус. -Да-да, она самая, - Коре даже хлопнул в ладоши. – Которой мой сын сейчас показывает дом. Слово “заложник” вам о чем-нибудь говорит? -О многом. А вам? Коридор казался нескончаемым. -И давно вы работаете на Церковь? Она чуть помедлила с ответом. Этот странный с виду парень с дергаными движениями не давал ей расслабиться - было в его взгляде что-то такое, что заставляло быть настороже. Его попытка выглядеть в ее глазах чем-то вроде многомудрого экскурсовода потерпела фиаско едва ли не с первых слов - голос у Акселя Кетильхесса был надломленный, скрипучий - но он, похоже, не владел не только голосом, но и материалом. Время от времени останавливаясь у очередной двери он выталкивал из себя очередную крупицу информации, припудривая пустой похвальбой, после чего снова бросал на нее жадный взгляд. Она не питала иллюзий насчет этого самого взгляда, но опасалась одного - что его хозяин, напротив, имел их слишком много. Стараясь быть вежливой, стараясь дождаться конца этой неловкой и неумелой экскурсии, в конце которой ее должны были проводить к Хлысту и главе семьи, она отвечала на его вопросы - по своему обыкновению, тихо и кратко. -Очень давно, - чуть заметное движение плеч. - И на лоялистов Туле. -Лоялистов…это что, какой-то осколок той нацисткой шайки, что ли? – нахмурился молодой маг. - Или… -Нет-нет, - бинты заглушали ее голос, и он, слава небесам, не смог понять, насколько он был тяжел. - Вопреки тому, что обычно думают, так называют как раз тех, кто не ушел с нацистами… -Вот оно как, - фыркнул маг. - Не знал. И что, хорошо платят? -Кому-то да, - так же тихо ответила она. - Я работаю не ради денег. -Боюсь даже спросить, ради чего тогда. -Я…я обязана, - тихо проговорила Неус, искренне желая, чтобы на этом маг остановил расспросы. -Кому-то из ваших шишек? -Всем людям. -Вот оно как, - повторил маг. - И что, долго планируете… -Пока не пойму, что избавилась от вины последнего выжившего, - неловко попробовала отшутиться она. - Простите. Это…это не то, о чем я бы хотела говорить. -А жаль, - маг вновь одарил Неус не особо приятным взглядом, упершимся в стекла ее очков. - Вы не поймите меня неправильно, в нашей глуши потолковать-то особо не с кем…вот и надрываюсь на чем свет стоит. Отец послал вас попугать, чего уж темнить. Чтобы вы свалили побыстрее. А я-то против вас ничего не имею…черт, что-то голова кружиться начинает… -Вы, если позволите, смотрите на меня как на некую диковинку, - устало бросила Амальгама. - И ваши неловкие попытки произвести впечатление имеют под собой только одну цель - вам до боли интересно, кто забрел к вам на огонек. Позвольте я скажу прямо…я стараюсь держаться от людей на расстоянии далеко не просто так. За этот разговор вы уже дважды пытались послать в мою сторону короткий импульс, проверяя наличие Цепей, но чары на моем верхнем облачении ваши попытки немедленно пресекали. Мы гости, и к тому же, нежданные, но мы стараемся быть вежливыми настолько, насколько это возможно. Я была бы вам благодарна, если бы эта вежливость распространялась в обе стороны. -Я просто… - молодой маг поморщился. - Ладно, что уж тут…мне и правда было интересно. Не каждый день два палача заходят на чашечку кофе, да еще и подарки приносят. Тот футлярчик, что вы притащили…я бы вам помог с радостью, но зеркала - не мой профиль. Отцовские тени, как по мне, тоже уже пережиток. Будущее за голографией, надо только погодить еще немного…вот вы как думаете… -Я думаю, что этим коридором мы уже проходили, - мрачно произнесла она. - Не стоит водить меня кругами. Давайте лучше поспешим к вашему отцу и послушаем, удалось ли ему договориться с моим другом… -Зачем он вам? - резко спросил маг. - Он совсем сдал в последние годы, никуда не вылезает. Сдохнуть с ними всеми со скуки можно…не то, что у вас, наверное. -Вы так думаете? -Не думаю, знаю. У вас хоть работа, - маг усмехнулся. - У вас хоть с безделья загибаться не станешь. И платят, наверное, прилично…а здесь? День за днем тухнуть под весом их унылых правил, устаревших века на два? -Вам не позволяют вволю заниматься своими разработками? - она попыталась изобразить понимание. -В точку. Для них это все ересь и бред чистой воды. Да что там говорить…скука, сказал же. Думал, что в армии от них скроюсь, так нет, прочистили мозги кому не надо. Мерзавцы…может, мне к вам податься, а? -Неудачная шутка, - ответила Неус. - Уж поверьте мне. -А кто шутит? Вы в средствах не стеснены, вы творите, что хотите. И еще награды за это получаете. Что, думаете, я… -Всегда считала, что желающие оказаться в армии в мирное время - психопаты. А уж про желающих оказаться у нас и думать ничего не надо. Радуйтесь, что живете далеко от мест, где горят огни. Радуйтесь, пока жизнь вам это позволяет. -Вы так говорите, словно сами не любите того, что делаете, - огрызнулся маг. - Вы же палач. Что я, не знаю, что ли, что с ними по-другому не бывает? Надеюсь, вы не будете прятаться за словами про какой-то там долг, как прячетесь за этими вашими бинтиками? -Вы допустили небольшую ошибку в своих рассуждениях, - негромко, но четко сказала Неус, резко повернувшись к магу и в два шага подойдя к нему вплотную. - Эти повязки защищают вовсе не меня. Аксель Кетильхесс вдруг поперхнулся, содрогнувшись от сильного рвотного позыва, впрочем, не дошедшего до конечной точки. Неус прошептала два коротких слова, сдобрив их не менее коротким жестом вдоль лица и плеч: бинты, встрепенувшись, словно проснувшиеся от долгого сна змеи, поползли вниз, открывая взору мага лицо Амальгамы, ее шею, руки…руки, что ловким движением сдернули с носа очки, позволив ему заглянуть, наконец, и в глаза… -Я никогда об этом не просила, - прошелестело нависшее над молодым магом существо, выдохнув ему в лицо очередную порцию чистейшего хлороформа. - Уж поверьте мне… Аксель не ответил - с полузадушенным хрипом он сполз вниз, стукнувшись бы затылком об начищенный паркет, если бы Амальгама его не подхватила. Надеюсь, я не перестаралась… Склонившись над телом мага, Неус тяжело вздохнула, выговаривая нужные слова. Бинты медленно принялись наползать обратно… -Стоило вас прихлопнуть еще на подходе, - бормотал Коре Кетильхесс, звеня ключами. - Меньше возни было бы, видит Бог. Кто же знал, что вы с собой привели…кто она вообще такая? -Сложный человек, - пожал плечами Хлыст, наблюдая за тем, как маг отмыкает один замок за другим на массивных железных дверях. - Ее создали во время войны. Этот проект был одним из самых чудовищных вещей, что она породила… -Вот уж точно, - огрызнулся маг, отпирая последний замок. - Как вы вообще можете работать с…этим? -Спокойно. Она, может, и сложный человек, но не плохой. Послушайте, я прекрасно понимаю, что мы выглядим для вас разве что досадной помехой… -Да неужели? -Но выбора у нас не было, - экзекутор поднял завернутый в ткань футляр. - Эта вещь принадлежала одному из членов организации, известной как Ленинградский Клуб. В ваших краях о них что-нибудь слышали? -Нет. А стоило? -Как посмотреть, - задумчиво добавил Оскар. - Так или иначе, она, как мы считаем, представляет огромную ценность, и опасность от нее исходит ничуть не меньшая. -И почему бы не заняться ей самим? У вас, я думал, специалистов хватает… -Скажем так, вещь была получена…не самым прямым путем, - усмехнулся Хлыст. - Светить ее раньше времени никто не желает. Мне кажется, условия, которые предлагает Филин, вполне честны. Вы сможете оставить ее себе. Нас устроит уже то, что мы узнаем, что же это за осколочек…ради него мы проделали долгий путь… -И напугали моего сына до обморочного состояния. У него до сих пор зубы стучат. Ч-черт, надо было ему сказать, чтобы сразу ее вырубил, а не разговоры тянул… -Возможно. Ваш шанс уже упущен, - Хлыст легонько толкнул дверь. - Так значит, ваша мастерская… Договорить палач так и не успел - застыл в изумлении. Открывшийся его взору огромный холодный зал с темно-синими стенами и полом, раскрашенным под шахматную доску, был забит зеркалами от края до края. Зеркала укрывали стены, зеркала висели на потолке, зеркала устилали даже пол - большей частью по углам. Шесть ровных рядов зеркал - по двенадцать в каждом - заполняли большую часть помещения - но обомлеть видавшего виды экзекутора заставило вовсе не это. За каждым из стоячих зеркал - мутных, словно заиндевевших, подернутых какой-то странной рябью, можно было с трудом, но разглядеть человеческое лицо. Здесь были мужчины и женщины, старики и совсем молодые люди, лица чуть ли не эталонной красоты и уродливые морды…застывшие, словно будучи сжаты в неких чудовищных тисках, недвижимые почти полностью - кроме глаз. В доброй половине глаз плескалось безумие. Во всех - боль. -Холодновато тут у вас, - преувеличенно бодрым тоном произнес палач. - Топить надо получше… -Добро пожаловать в Галерею, - усмехнулся в кулак Коре. - Ну что же вы стоите? Вы же хотели видеть ее хозяина, разве нет? -Матиас…здесь? - недоверчиво бросил Хлыст. -Конечно, - маг потер руки от холода. - Как и его мастерская. Я же говорил, в нашей семье не любят шума. Потому и пришлось перенести ее…на ту сторону. -А эти… -Матиас здесь. Как и все, кто ему чем-то помешал, - Коре снова улыбнулся, делая шажок назад. - Удачи в переговорах. Советую подобрать себе зеркальце пошире… Дверь словно в насмешку громко хлопнула, закрываясь за его спиной. Еще раз окинув холодный зал ничуть не более теплым взглядом, Хлыст сделал пару шагов вперед. Однако, в следующий раз поменяемся ролями. Она будет вести деловые переговоры со старой спятившей сволочью, сующей людей в зеркала, а я - сторожить всяких расхлябанных безобидных олухов… Тишина, висящая здесь, действовала на нервы почище любого шума. Остановившись на почтительном расстоянии от второго по счету ряда зеркал, он, справившись с более чем неприятными мыслями, заставил себя присмотреться к нему получше. Вгляделся в лицо, застывшее в безмолвном вопле, и с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться, когда понял, что его только что наградили ответным взглядом. Умение читать чужие мысли было совсем ни к чему, чтобы этот взгляд понять - в нем, кажется, уже веками плавали одни и те же слова. Убей меня… Потеряв над собой всякий контроль, он делает шаг - еще, еще один…он так близко, что может уже коснуться гладкой поверхности… -Я бы не советовал, господин палач. Голос, шедший, казалось, отовсюду, был звонким - словно звук бесконечно бьющегося стекла… Проклятье. -Матиас? Матиас Кетильхесс? Терять уже все равно нечего, так что его голос даже не дрожит. Почти. Матиас Кетильхесс. Типичнейший представитель старой гвардии магического сообщества. Такие даже не пытаются казаться людьми. Матиас Кетильхесс. Прямой потомок полоумного убийцы, поднявшего на дыбы половину Европы ради своих экспериментов…вынужденного из-за них же бежать за тридевять земель…интересно, тот легендарный зеркальный шлем тоже зарыт где-то здесь? Матиас Кетильхесс. Пожалуй, один из тех, с кем лучше никогда не встречаться. Филин, Филин…за что ты меня так ненавидишь? -Допустим, - вновь раздался оглушительно звонкий ответ, ринувшись на него со всех сторон - по зеркалам тут же пробежала легкая рябь. - А кто вы? Коре наконец вспомнил, что мне нужно еще сырье? -Боюсь, что нет, - решив, что тянуть больше уже точно незачем, он срывает тряпицу с контейнера, что сжимает в руках. - Несколько лет назад…скажем так, я здесь от известного вам Ката Асколя. Вы ведь помните… -Еще бы мне не помнить, - теперь по зеркалам бегут настоящие волны, все более и более буйные. - Еще бы мне не помнить этого нахального пьяницу…не вышло у нас доброго разговора с ним. Ох не вышло… -Вот как? - сам не понимая, кому - он улыбается. - Ну, сейчас, я вас уверю, ситуация несколько иная… -Да неужели? - в стеклянном голосе отчетливо чувствуется язвительность - и нарастающие вместе с волнами на зеркалах раздражение. -Кат Асколь шлет вам свои приветствия, глубочайшие извинения за инцидент многолетней давности…и небольшой сувенир, - не зная, куда приткнуть злосчастный контейнер, он попросту поднимает его вверх на вытянутых руках. - Он считает, что эта безделица могла бы стать хорошим украшением вашей коллекции. -В таком случае, его наглости поистине нет границ, - зеркала звенят - то, очевидно, смех мага. - Он смеет предлагать мне осколок? Господи, дай мне выбраться живым отсюда. Пожалуйста. Хотя бы для того, чтобы я набил кое-кому морду… -Этот осколок хранился у одного из высокопоставленных членов Ленинградского Клуба, - быстро говорит экзекутор. - Мы… -Это название мне ничего не говорит. -Они собираются уничтожить нас всех, - бросает он в одно из зеркал, за которым корчится неизвестный ему страдалец. - Всех, кто уродился с Цепями… -Какие затейники, - короткий перезвон зеркал. - Но что мне до того? Меня теперь не найти. Меня теперь не увидеть и не коснуться. В этом доме я повсюду. А когда проект будет завершен, я, суть разорванный круг, обрету, наконец, истинное смыкание. Я буду везде. Я достигну предела, достигну Истока… Очень рад за тебя, старая мразь. -…что мне до вашей возни и до ваших ничтожных осколков? Говори. И если твой ответ меня устроит, я позволю тебе выйти отсюда, палач. -Этот осколок берегли как зеницу ока. Мы, к сожалению, не знаем о его предназначении и малой части, но согласно протоколам допросов той, что его хранила…о нем она рассказала в самую последнюю очередь. Она не испугалась того, что к ней будут применены пытки, она не испугалась и смерти. Она твердила лишь одно - его нельзя касаться. И все это Филин узнал из бумажек уже после того, как спер эту хреновину у епископской суки…хорошо, хоть узнал вообще… -И почему же? -Это худшая вещь, - повторил он слова Асколя - слова, что тот, в свою очередь, прочитал в протоколах. - Она так и не смогла внятно объяснить, что это значит. Мы, к сожалению, тоже. К кому же еще обратиться, как не… -Довольно, - загремели зеркала. - Оставь свой жалкий осколок здесь, палач. И уходи. Уходи, пока я позволяю. -Вы…вы сможете что-то сказать? Что это такое? -Я подумаю. Подумаю, буду ли этим заниматься. И какую цену я с вас запрошу. От последних слов Хлыста передернуло. -Я…я могу идти? -Ступай, палач. Я должен подумать. Не волнуйся - свою цену я донесу до Филина. Не до тебя… Он обернулся, когда уже был у дверей. Он знал, чем рискует – но этого вопроса он не мог не задать. -Скажите… -Да-а-а-а? - простонала комната. -Так ли это необходимо? - Хлыст махнул рукой в сторону зеркал, за которыми застыли в своей агонии пленники. -Естественно, - голос этот был насмешливой вибрацией стекла. - Зеркала должны быть живыми, иначе от них не будет ровным счетом никакого толка. По крайней мере, пока я не переведу проект на следующую стадию. -Ясно, - он ухватился за холодную дверную ручку. - Что ж, спасибо вам. И…удачи с проектом. Даст Бог времени, и на него свой мандат о зачистке найдется…***
Италия, Венеция. Герхард Хельденклинген любил старые кафе - можно сказать, любовь эта была у него в крови. Для того, чтобы быть ее удостоенным, заведение должно было, правда, иметь историю, насчитывающую никак не меньше века - и то, где он сейчас устроился, этому требованию вполне себе отвечало. Это было сродни привычке пользоваться услугами одного и того же ателье - того, что уже больше двухсот лет одевало аристократию курии. Два дня назад, прибыв в город, отец Герхард остановился всего в двух шагах от упомянутого кафе - в мансарде с небольшой террасой, снятой на собственные деньги - красивый вид, что оттуда открывался, вполне компенсировал высокую цену. Третий день подряд он приходил сюда, садился с пухлой книгой под едва выглядывающий из тени мраморный бюст, и, час за часом, неторопливо читал, время от времени отрываясь, чтобы понаблюдать за работой невозмутимых официантов. Отец Герхард не спешил - не спешил и тот, кого он ждал. К вечеру третьего дня все стало говорить о том, что ожидание дольше не продлится: обнаружив еще днем забытую кем-то увесистую темно-красную трость, сиротливо стоявшую в уголке специальной стойки, старый палач терпеливо ждал момента, когда солнце, наконец, завалится за горизонт - и когда последние посетители покинут это тихое, в чем-то даже сонное, заведение. Гость пришел, едва последний солнечный лучик был поглощен вечерней тьмой и тишью. Гость пришел неслышно - и пусть Герхард следил отнюдь не за одними окнами и главным входом, он все равно не смог уловить момента, когда же тот появился в опустевшей зале. Очередная изящная трость в руках гостя - старый палач знал, их у него было более сотни - была желтой - этот сигнал Герхард понял так же хорошо, как и дневной. Гость пребывал в нетерпении. Гость был раздражен. -Я гадал, может ли этот месяц стать еще отвратительнее, - голос гостя был тих - а точнее, приглушен обтягивающей лицо гладкой черной тканью. - Спешу выразить свою признательность - благодаря вам я получил ответ даже раньше, чем на то надеялся. Отец Герахрд не спеша рассматривал того, кто также неспешно садился напротив. Отметил новенький черный костюм, не упустил брошенный точно на крючок вешалки высокий цилиндр, тяжелые темные очки, посаженные на длинный нос, щегольской плащ с алым подбоем. -Весь этот месяц я молился о чуде, - не менее спокойным тоном ответил, наконец, экзекутор. - Как вы можете понять, недостаточно усердно - иначе бы в этой встрече не возникло нужды. Оба рассмеялись. -Я рад видеть, что у нас все по-прежнему, - двумя пальцами сняв очки, гость осторожно стянул с лица темную ткань: кожа его была бледна - не аристократически, но мертвенно. - Великолепный город, не правда ли? Помните, пятнадцать лет назад? Вам пришлось оставить здесь троих своих людей. -Конечно, - вежливо ответил Герхард. - Вы же, я думаю, несомненно помните о том, что оставили здесь вы. В частности, мечты выгодно продать ту адскую машину… -…как и ее саму, - тихо вздохнул гость. - Признаться, мы могли бы разыграть ту партию куда аккуратнее. - Мне до сих пор горько сознавать, что целостность моего Кладбища в тот год была так грубо нарушена. -Кто это был? - чуть улыбнулся Герхард. - Кажется, кто-то из “первого дробь пятого”? -Двенадцать отборных бойцов Королевского Норфолкского полка, если позволите, - гость постучал по столешнице бледными пальцами. - Увы, некоторые потери не восполнить. А ведь эти солдатики служили мне таким хорошим напоминанием о тех чудесных временах… -Когда вы похитили … - Герхард задумчиво поскреб подбородок. - Шестнадцать офицеров и около двухсот пятидесяти солдат, если моя память мне не изменяет? -Чего не сделаешь на спор, не так ли? - гость непринужденно рассмеялся. - Помню все как сейчас. Знаете, а лето тогда, в девятьсот пятнадцатом, признаться, было получше, чем в этом году… -Увы, в отличие от вас, не имею возможности сравнить, - пожал плечами старый палач. - Зато могу предложить другой…спор, если хотите. -Я весь внимание. -В этот раз дело касается женщины. -В вашем возрасте такие дела обычно не ведут, - гость от души рассмеялся. - Если вам нужен мой совет…что ж, могу порекомендовать молитву и холодный душ. -Речь также идет и о кукле, - невозмутимо продолжил Герхард. -Играть в куклы в ваши годы…хотя, понимаю, понимаю. Все мы когда-нибудь впадаем в детство. Вернее, все вы. -Речь идет о кукле этой самой женщины, которую необходимо изготовить в срок. В срок весьма ограниченный, в отличие от материалов и расходов, которые я готов целиком взять на себя. -Звучит уже интересней, - глаза гостя распахнулись, в полутьме отсвечивая красным. - Пожалуй, я даже дослушаю сию сказку до конца. -Сказки, к сожалению, не будет, - мрачно произнес старый палач. - Будет пьеса. Постановка по Эдгару По, самодеятельная и весьма экстравагантная… -Осмелюсь спросить, по какому же… -Насколько мне известно, выбор пал на “Маску Красной Смерти”, - продолжал Герхард, вглядываясь в стремительно наливающиеся алым глаза. - Женщина, которую мне довелось упомянуть, должна будет сыграть одну из главных ролей…правда, боюсь, она может с ней не справиться. Хорошо бы изготовить дублера… -Имя? -Боюсь, могу обрадовать только фамилией, - понизив голос, Герхард произнес одно слово, не упустив из виду того, как вытянулось лицо гостя. -Если это шутка, то глупая. -Ни разу не шутка, - продолжил палач. - Создать куклу, имея при себе оригинал, может любой дурак. Но требуется настоящий мастер, чтобы… -…чтобы сделать фальшивую королеву Башни? - гость чуть наклонился вперед. - И у кого из нас двоих безумные планы? -Вы мне скажите, - пожал плечами экзекутор. - Ну что, беремся или нет? Или великий и ужасный Гробовщик таки столкнулся с делом, перед которым вынужден спасовать? -Речь идет не только об отсутствии оригинала, - гость нахмурился. - Речь идет о том, что работать придется полностью вслепую. Мы ведь даже имени ее не знаем. Не говоря уж обо всем остальном… -Во всем остальном я доверюсь вашему вкусу. Если, конечно, с годами он не успел так же разложиться, как и ваше тело. Итак? Беремся или нет? -Я все еще ничего не услышал о цене, - сцепив руки, заявил постепенно вернувший себе спокойствие Гробовщик. - Но все еще не оставляю надежд услышать… -В последние годы некоторые мои связи упрочились. Думаю, я бы мог нажать кое на какие рычажки, подчистить кое-какие архивчики…дать вам лет пять, может, десять, спокойной жизни. Чего не сделаешь для старого врага, правда? -Оптовая индульгенция. Для меня и всех, кто работает под моим началом. Десять лет. И не торговаться. -По рукам, - сухо сказал Герхард. - Только аванса не ждите. -Что вы, как можно. Мы же все-таки порядочные…люди. Когда мне приступать к работе? -Немедленно. Кукла нужна мне до коронации. И это еще не все. -О, правда? Вы полны сюрпризов. Второе дело обещает быть столь же захватывающим, как возможность подделать будущую королеву Часовой Башни? -Второе дело тоже в некотором роде касается женщины, - чуть улыбнулся Герхард. -Это становится банальным…но было бы до умопомрачения невежливо вас не дослушать. Если первой оказалась наследница Бартомелой, кем же должна быть вторая, чтобы быть достойной нашего разговора? -В той глуши, где вы сейчас прячетесь от наших поисковых отрядов, что-нибудь слышали о Чернобыльской катастрофе? -Допустим. -Говорят, это ее рук дело, - аккуратно вытащив из кармана пожелтевшую от времени фотокарточку, Герхард точно рассчитанным жестом уронил ту на стол. - К сожалению, в архивах Ассоциации есть только это. Сделано, кажется, в двадцатых годах…но моя разведка говорит, она не сильно изменилась. Если точнее, то не изменилась вовсе…не считая имен, конечно. Вот, знакомьтесь. Графиня Августина Базилевская. -Как ее зовут сейчас? -Софья Соколова. Глава “Авроры”.