Like a storm

- Мудрое решение, Холи, - улыбнулся Лив, толкнув ногой в сторону своих ребят коробку, до краев набитую гранатами и обоймами, чтобы те помогли мне донести ее до машины и загрузить в багажник. - Не зови меня Холи, - несдержанно ощетинился я, сжав пальцы в кулак. «Я не Холи. Я не святой. Больше никогда». - Как скажете, офицер Амелл, - передразнивая диспетчерский говорок Мередит, гоготнул Лив и протянул мне руку для рукопожатия, когда его парни унесли последнюю из четырех коробок с припасами. Я опустил взгляд на протянутую, сухую ладонь и хмыкнул, отвернувшись. Лив пожал плечами, так, словно его ничуть не задело мое пренебрежение (хотя это наверняка было не так), и опустил руку обратно. - Ничего не хочешь сказать своему напарнику напоследок, Энди? – услышал я веселый крик Лива, обратившегося к стоящей позади нас Энди, зажатой под телом Франки, пригвоздившего ее к полу из-за того, что та слишком буйно сопротивлялась. – Пожелать удачи, например? - Желаю тебе разве что сдохнуть, Джейк! – зашипела она, захлебываясь слюной от злости и скопившийся во рту кровью. – Слышишь меня, сукин сын?! Ты бесхребетное ничтожество! Ты настоящий говнюк, Джейк! Я ненавижу тебя! Она повторяла мое имя снова и снова в промежутках между благими ругательствами, что буквально сыпались у нее из уст, как зубы, которые Лив наверняка ей скоро выбьет, но я так и не обернулся, вынося сумку с ММ со склада в сторону машину. «Слышишь, Джейк?! Он выбьет ей зубы! Это будет меньшим, чего она удостоится от его рук. Что еще он сможет с ней сделать? Отрезать язык? Изнасиловать? Да, он сделает именно это. А потом убьет, как уже убил сотню глупцов до нее». Я почувствовал, как липкий мороз поднимается вдоль позвоночника до самого затылка – до места, куда до последнего впивался в меня отчаянный, разъяренный взор Энди, пока я окончательно не скрылся с ее глаз за ворота. Но я так и не позволил себе обернуться. Вся кожа пылала, почти ныла от этого огня, а то, что творилось внутри, было еще хуже того, что было снаружи – холод, иглы, зажатый в тиски совести клубок нервов. Я заслуживаю того, чтобы быть говнюком и ничтожеством. Какое это геройство, если я делаю что-то для города ценой чужой жизни?.. - Все загружено, - хмыкнул один из парней Лива и, захлопнув багажник, проследил взглядом за тем, как я заталкиваю последнюю сумку на задние сидения. – Мы можем идти? - Можете. Я убедился, что багажник прочно закрыт, и двинулся к водительскому сидению седана, который украла для нас Энди. «Для нас». «Энди». Я должен был завести мотор и уехать, но вместо этого, осев в кресле, впился ногтями в руль и прижался к нему пылающим лбом. Что-то не так. Так не должно быть… Кажется, мне нужно проблеваться. - Эй, постойте! Я не узнал собственного голоса, а так же не узнал того,что стал говорить, вдруг распахнув дверцу машины и выбравшись из нее обратно под вопросительные взгляды обернувшихся ко мне помятых мужчин: - А где мой ТТ? - Что? – нахмурился один из них, который еще несколько секунд назад помогал мне дотащить телегу с гранатами до багажника. – Все, что тебе обещал Лив, уже в машине. Не понимаю, о чем речь…Какой еще ТТ? - Вот этот. На одном вдохе рука тянется к застегнутой на поясе кобуре. На одном выдохе достает оттуда мой пистолет. Еще один вздох – выбрасываю зажатую с оружием ладонь вперед. Один выдох – выстрел. - Что за?.. – стоящий рядом напарник Лива отшатнулся в сторону от рухнувшего на землю бездыханного тела с простреленным лбом и, едва успел достать закинутый на спину автомат, как точно такой же лоб стал и у него – залитый кровью с ровным темным отверстием прямо под виском. Потребовалось несколько секунд на то, чтобы я осознал, что именно делаю, потому что все происходящее мое тело выдавало непроизвольно, на основе острых инстинктов, выработанных годами тренировок в армии и полицейской академии. Помимо прочего, всему этому когда-то научил меня и сам Лив. Кто бы знал тогда, что в будущем его уроки помогут мне убивать его же собственных людей?.. Я сглотнул ком, вставший в горле, и, не убирая оружия, обошел тела и быстрым шагом ринулся ко входу на склад. Глушитель использовать я забыл, поэтому выстрелы наверняка были слышны на всю округу. Если это так, то меня наверняка уже ждут. Когда я вошел, вокруг показалось светлее, чем прежде. Быть может, Лив велел включить дополнительное освещение, чтобы лучше любоваться истекающей кровью Энди. Ох, черт, Энди!.. Не опуская руки с крепко захваченным пистолетом, я быстро ринулся вдоль складов, ловко лавируя меж коробок и юркнув за угол как раз в тот момент, когда массивные парни с автоматами выбежали на улицу, явно ведомые услышанными выстрелами. Там они найдут двух своих мертвых друзей, но уже не меня. - Лив! Я остановился в паре метров от него, глядя на то, как тот придавливает к металлическому стеллажу Энди, грубо удерживая ее за шею практически навесу. Она задыхается, дергается, не то от нехватки кислорода, не то в тщетной попытке вырваться. На ее лице грязь, слезы и очень много крови, вытекшей из разбитых губ, висков и отекшей от пощечин щеки. Майка на ней разодрана почти в клочья и, уверен, это было бы только началом, не явись я сюда с остервенелым безумным желанием исправить содеянное. Молясь, чтобы это у меня получилось,я в очередной раз резко спустил курок. Пуля угодила Ливу в плечо и, разжав пальцы, он отпустил Энди, позволив той беспомощно соскользнуть на пол и обмякнуть там, под полками, судорожно кашляя. Достав свой любимый револьвер, Лив обернулся, выпаливая в мою сторону почти всю обойму целиком. Ни один выстрел чудом не угодил в цель, ведь руки у Лива дрожали, а я успел вовремя отшатнуться в сторону. Тогда, дождавшись момента, когда шум стихнет, а Лив замнется, я кинулся вперед, выстрелил снова и насквозь пробил ему колено. Истошный вопль. Брызги крови, - принадлежащей не то Ливу, не то Энди, - и поток бессвязных ругательств. - Я найду тебя и выпотрошу у всех на глазах, Джейк! Слышишь меня, сукин сын?! Клянусь, однажды я заставлю тебя молить о пощаде! Я не слушал то, что он кричал. Выронив пистолет и опрокинувшись на спину в болезненных воплях и в собственных слюнях, он почти желчью плевался во все стороны, силясь подняться. Быстро склонившись к полу, я подобрал Энди под руки и, рывком поставив на ноги, потянул в сторону выхода. - Бежим! Ну же, бежим, скорее! Я понимал, что мои попытки приободрить и ускорить Энди не увенчаются успехом, ведь та с трудом шла, опираясь о мое плечо, то и дело сглатывая скопившуюся во рту кровь и дыша из-за забтого ей же носа. Распахнув двери, я выбежал на улицу и, толкнув Энди к машине, торопливо запихнул ее на пассажирское сидение. Надо отметить, это вышло не так осторожно, как я рассчитывал, ведь под звуки слышащихся позади выстрелов последнее, о чем я думал – это о том, как быть джентльменом. Именно поэтому раздался металлический лязг и ойканье Энди, когда она со всей силы стукнулась лбом о дверцу, не успев пригнуться до того, как я самостоятельно закинул ее на сидение. В несколько шагов обогнув автомобиль, я быстро забрался за руль и завел мотор. Едва нам удалось покинуть стоянку, как бампер затарахтел под прилетевшими в него пулями и отвалился, осыпаясь гайками и мелкими заржавевшими деталями. Да уж, до нас седан явно простоял без владельца очень и очень долго... - Ты как? – спросил я спустя несколько минут прерывистого сиплого дыхания и тишины, нарушаемой разве что вскоре заглохнувшими позади выстрелами кончившихся обойм и благим матом, который все еще гудел у меня в ушах после встречи с Ливом. Не переставая вдавливать ногу в педаль газа от мысли, что те могут погнаться за нами (что, конечно же, вряд ли, учитывая то, как близко отсюда до полицейского участка, с которым те пересечься напрямую точно не посмеют), я оторвал взгляд от дороги и мельком взглянул на сидящую рядом Энди. Сказать, что она выглядела паршиво – ничего не сказать. «Ну да, конечно, это же по твоей вине Лив избил ее чуть ли не до потери пульса», пронеслось следом в голове, и я виновато поморщился, но вслух ничего не сказал. Вытерев тыльной стороной ладони запекшуюся под носом кровь, она убрала с лица растрепанные волосы и, повернув голову, впервые за все это время посмотрела на меня. В упор. И посмотрела она так, что внутри что-то предательски сжалось. - А где…М-м…твоя толстовка? – спросил я неловко, разглядывая ее разодранную майку, поверх которой прежде действительно была одета плотная кофта с капюшоном, которым Энди прикрывала лицо вместо санитарной маски. Энди не ответила. Я снова отвернулся к лобовому стеклу и шумно выдохнул, постепенно восстанавливая привычное сердцебиение. - Мне…Хм-м… - Я осекся, пытаясь собрать в кучу сбитые мысли. – Сначала заедем домой и приведем тебя в порядок или сразу в участок? Можно сразу в участок, и уже там ты… - Останови. Я вздрогнул, услышав ее надрывный, севший в криках голос, и сам не заметил, как послушно надавил ногой на тормоз. На самом деле я не хотел останавливаться и уж тем более не видел в этом необходимости, но противиться все равно не стал. Возможно, из чувства вины или из страха, что она выхватит у меня из кобуры пистолет и пристрелит меня, находясь явно не в лучшем расположении духа. - В чем дело, Эн?.. Машина послушно замедлила свой ход и, замерев посреди пути, неподвижно встала. Я опустил руки с руля и обернулся к ней, а спустя секунду пожалел о том, что не только посмотрел на нее, но и вообще остановился: она вскинула сжатые в кулак пальцы, покрытые ссадинами, и двинула мне по челюсти с такой силой, что голова моя откинулась, едва не разбив затылком оконное стекло. Почувствовав во рту привкус крови, я зацокал языком, проглатывая комок боли, и удивленно заморгал при виде невозмутимо сидящей рядом Энди. - Неплохой хук справа, - только и вырвалось у меня, когда она, демонстративно фыркнув, пнула ногой дверцу, с легкостью ее распахнув, а затем, не говоря больше ни слова, неуклюже вывалилась на улицу и, прихрамывая, двинулась в противоположную от дороги сторону перекрытых ставнями переулков. - Я же спас тебя! – крикнул растерянно я ей вслед, но она даже не оглянулась, а затем и вовсе скрылась за соседним магазином детских игрушек, разграбленном еще в первые дни эпидемии. Оставшись сидеть в опустевшей машине, я медленно переваривал произошедшее и отдаленную звучащую где-то в глубине рассудка мысль: «Ты это заслужил…Но ты все равно никогда не найдешь в себе мужества извиниться».