Живые

Эпилог. День плавно тонул в закатных лучах умирающего солнца, когда машина остановился на обрывистом склоне каньона и водитель вышел. Ну наконец то, ну что за медлительное создание. Хотя… пустое это, теперь ему уже всё пустое. Просто теперь всё будет так, как должно быть. Мужчина набрал полные лёгкие сухого воздуха — он наслаждался. Воздух, солнцу, небо… это так пьянит. Он был рад, если конечно можно столь скупым словом описать его эмоции. Мужчина приоткрыл тонкие губы и высунул наружу кончик языка, будто пробуя воздух на вкус. Сухие, старческие губы растянулись в улыбке. Прекрасно. Мужчина стоял прислонившись одним плечом к капоту «Додж Рам». Милая машинка, такая ласковая. Он провёл рукой по эмблеме упрямого барана на решётке радиатора, и где-то в глубине необъятного монстра что-то заурчало, откликаясь на ласку руки мужчины. Он снова улыбнулся, рассматривая свои ладони —довольно изящные, для мужского тела, но сильные и крепкие. Забавно. Он поднёс ладони к лицу — от них пахло ружейной смазкой, машинным маслом, немного бензином, кожей и сигаретами, но не теплом. Упрямое тело. Он положил руку себе на грудь и одновременно прислушался — сердце не билось. Мужчина поморщился, как от досадного недоразумения, прищёлкнул нетерпеливо пальцами и по пальцам заструилось тепло. Оно появилось в кончиках пальцев, неторопливо распространяясь по всему телу. Он снова прислушался — с глухим, тяжёлым звуком, как бы нехотя, сердце начало медленно отсчитывать ритм, хотя и гораздо реже чем следует. Он покрутил шеей и снова улыбнулся переводя взгляд на водителя машины у обрыва — тот что-то мудрил, склонившись над водительским сидением. Кажется он всё ещё возится с тем трупом… Сколько суеты, и всё попусту. Мужчина посмотрел себе под ноги. На нём красовались ковбойские сапоги на каблуке, в которые были забраны джинсы. Мужчина снова посмотрел на свои ладони и поправил манжеты светлой рубашки на выпуск. Широкополая шляпа и «авиаторы» скрывали от любопытствующих его глаза и часть внешности. Мужчина вновь посмотрел, что же делает водитель на обрыве. Молодой мужчина взялся за раму водительской дверцы и начал медленно толкать машину к краю обрыва. Столько усилий, они такие тщетные, но всё-таки… Мужчина прищурил глаза за очками — между ними около 9 миль… Ну что ж, пора. Он отстранился от машины и отошёл от неё на пару шагов — не стоит пугать столь преданное создание. Он медленно покрутил шеей, и свободно опустил руки вдоль тела закрыв глаза. Он ждал. Первый поток силы, которую он позвал, пронёсся через него и казалось не узнал. Да ну? Он вновь облизал губы и медленно открыл глаза. Если бы кто-нибудь увидел его глаза в этот момент, он бы подумал, что сошёл с ума — радужки не было, а сами глаза, напоминали глаза слепого — они наполнились непроницаемой молочной белизной. Мужчина повёл пальцами в воздухе, как музыкант, перед началом игры и улыбнулся — теперь она пришла, она всегда приходит, слушаясь своего создателя, сила признала его. Что бы они не пытались вытворить с его… ИХ миром, он всегда будет помнить своего. своих создателей. В этот миг произошло две вещи — его глаза наполнились яркими приливами, как опалы на солнце. В молочной пустоте теперь сияли тысячи радужных искр «пожара в пустыне» и сразу же в этот миг, что-то яркое, светящееся, в форме шара, расплавляя воздух и выжигая кислород, заставляя всё вокруг себя распадаться на атомы и кварки полетело к водителю у обрыва. Шаровая молния, поток чисто силы сорвался с его пальцев, до того, как он успел это осознать. Мужчина негромко выругался на странном, гортанном языке и поджал недовольно губы, продолжая вглядываться своими радужными глазами в разыгрывающееся представление. За пару метров до обрыва, водитель, который уже бежал за машиной, резко остановился и упал на колени. Практически в этот же момент, посланная вдогонку молния прошла сквозь задние габариты летящей с обрыва машины, сплавляясь и преобразую её. Машина взорвалась, но уже за краем обрыва. — А ты везунчик, как я вижу. — констатировал мужчина тихим, немного сиплым голосом, на языке который уже не слышала эта земля почти тысячу лет… — Ну-ну, это тебе может пригодиться. Он медленно развернулся и подошёл к боковой дверце машины и посмотрел на своё отражение. Шляпа надёжно скрывала верхнюю половину лица. Он снял её и положил на капот машины, потом наклонился ближе к тонированному, чёрному «зеркалу» дверцы и подул на него. Лёгкая дымка пробежала по стеклянной поверхности, как если бы это случилось на морозе, а не в жару, и после того, как испарина с стекла растворилась, мужчина спокойно снял солнцезащитные очки и посмотрел вновь на своё отражение. По другую сторону зеркальной поверхности, на него смотрел разъярённый пожилой мужчина — Эрл Макгроу. Мужчина продолжал рассматривать своё разъярённое отражение, сложив руки на груди. — Ну и чего ты бесишься? — спросил он у своего отражения, на древнем наречии. Лицо человека в «зеркале» исказила гримаса ненависти, и он пару раз приложил кулаком с побелевшими костяшками с той стороны стекла. Собеседники прекрасно понимали друг друга. — Уймись. Я предлагал тебе уйти, ты не захотел. Мужчина что-то беззвучно закричал, из своего зеркального плена, на что его собеседник к блекло-радужными глазами только немного поморщился. — Не шуми, у меня от тебя голова напоминает те купола, что таскали с собой испанцы и воздвигали на высоких башнях, восславляя его. Как же их… ах, да, колокола. Его зеркальный собеседник что-то коротко сказал и его рот скривила усмешка. — Тебе это всё равно ничего не даст. Не понимаю я тебя — зачем тебе это? Изменить ты всё равно уже ничего не сможешь. Ты славный воин, павший в бою — так иди, тебя уже ждут. Отражённый Эрл что-то снова беззвучно проговорил, шевеля губами как немая рыба, но в этот раз выставил средний палец. Мужчина озадачено смотрел на этот жест, явно не понимая, что он обозначает, а потом прищурил глаза, в которых, в закатных лучах играли красные отблески заката, и его отражение резко согнулось пополам и Эрл в зазеркалье упал на колени. Он что-то кричал, выставив вперёд руку в останавливающем жесте и хватая ртом воздух. Ему было больно. — Ты сам напросился. Так хотя бы я буду понимать тебя. Не бойся так, я не поглощаю тебя, душа храброго война, я всего лишь сливаю наши памяти. Так то лучше. — заговорил мужчина уже на английском. Оба мужчины смотрели друг на друга. — Ну что ж, храбрый воин Эрл Макгроу, я уважаю твой выбор и принимаю тебя. Когда ты захочешь уйти — я не воспрепятствую этому. Даю тебе слово. — мужчина торжественно поднял правую ладонь, развернув её к стеклу. — Ты знаешь кто я, и зачем вернулся сюда. Ты хранитель, и я мог бы тебя призвать по праву твоей крови, но не буду этого делать, так как разделяю твоё тело в твоём посмертии. Ты можешь идти со мной рядом, как равный первому, можешь уйти. Это единственный выбор, который ты можешь сделать, воин Эрл Макгроу. Эрл продолжал смотреть на своё немёртвое тело из зазеркалья, всё ещё колеблясь. Мужчина стол перед стеклом с протянутой к стеклу рукой. Игра света в его странных глазах, ясно говорила, что перед ним не человек. Да это существо по сути им никогда и не было. Эрл Медленно поднялся с колен, будто ему было это крайне тяжело сделать и то же подошёл к стеклу со своей стороны. Он протянул раскрытую ладонь к стеклу, и отражение и тело соприкоснулись в единой точке. Стекло под их пальцами прогнулось и рука мужчины проникла в мир зазеркалья по запястье. — Я принимаю твой выбор, как и ты принимаешь мой, хранитель. Силой своей, по крови твоей, я призываю тебя, хранитель. Я разделяю своё бессмертие с твоим посмертием. Эйя. Да будет так. — его речь сплеталась из английского и какого-то древнего наречия, и слова тяжестью оседали в воздухе. Они были неизбежны и непоколебимы. Это были слова силы. Они и становились самой силой. Тела обоих мужчин окутывались сиянием, из тонких нитей, соединяя две сущности в единое целое. Эрл спокойно смотрел на существо, занявшее его тело. Он выбрал свой путь. С последними словами, всё закончилось. Мужчины разняли руки. — Ты не будешь им мстить. — спокойно оборонил мужчина, глаза которого всё ещё были молочно-белыми, но уже не искрились радугой цветов, да и разговаривал он теперь на привычном, английском. Эрл удивлённо вскинул брови, и сделал вид, что не понимает, о чём говорит его собеседник. — Старик, — слегка улыбнувшись проговорил мужчина — не обольщайся. Ты всё равно не сможешь этого повторить, того, что ты сделал с молнией. Ты мой…ну в каком-то роде эквивалент совести, но не многим больше. Не играй со мной, ты знал, на что шёл, и если ты захочешь меня покинуть, как я и обещал — препятствовать не буду, но ты представляешь, через что нам, ради этого придётся пройти. Да, мне будет больно. Хм, какое интересное слово… Но то, что предстоит ощутить тебе… — мужчина умолк, наблюдая за своим «отражением». Эрл только кивнул. — Никакой мести. Этого нам не нужно. Это пустое…Сам со временем поймёшь… — закончил мужчина, всё ещё смотря на своё отражение. Эрл поджал губы и неопределённо махнул головой. Мужчина улыбнулся — Рад тебе, старик и благодарю тебя. Я уважаю честь. Отражение только скривило губы и сплюнуло на за зеркальную землю. Мужчина просунул пальцы под рубашку и ощупал место, где были раны от пуль — под пальцами была гладкая кожа. Тело исцелилось и теперь медленно возвращалось к своим функциям «живого организма». Отражение закатило глаза, наблюдая за его манипуляциями, но комментировать не стало. — Хочешь остаться? — спросил мужчина у отражения, надевая очки на глаза и беря с капота шляпу. Отражение кивнуло. — Тогда будь добр, веди себя как положено отражению, когда мы не одни, а то будешь обитать только тут. — постучал мужчина себя легонько по виску. Отражение хмыкнуло и снова кивнуло, хоть и без энтузиазма. -Прекрасно, тогда в путь. Узнаем о Ней. Его то ты знаешь, но вот Она… И угораздило тебя так не вовремя умереть, подождать не мог? Отражение вновь показало собеседнику средний палец, на что тот только хмыкнул. — Уймись. Нам пора. Попутный ветер дует в спину, подумал мужчина, доставая из кармана джинсы звезду рейнджера, с именем Эрла Макгроу, и прикалывая на рубашку. Потом он облизнул палец и подставил его ветру, определяя направление. Прекрасно. В путь.