Do you feel alive?

Всю ночь Кирен промучился. Он, как и другие восставшие, не спал, но мог впадать в некое подобие дремы. Однако этой ночью он только и делал, что крутился с боку на бок. Ему казалось, что он не управляет своим телом, превратившимся в тянущий вниз груз. Онемение в руках было таким сильным, что Кирен поминутно проверял — а есть ли у него вообще пальцы? В следующую секунду собственные руки начинали вдруг мешаться ему, и он старался их убрать куда-нибудь. Только он находил удобное положение, как вновь требовалось проверить, все ли конечности месте. "А вдруг они отгнили и отвалились?" — иррациональные мысли заполняли голову Кирена. Ему нелегко было смириться с вернувшимся онемением, особенно после вчерашней положительной динамики. Кирен чувствовал себя мертвее, чем до Норфолка, но это было далеко не все, что его беспокоило. Чем больше он прокручивал в голове вчерашнюю ссору, тем больше понимал, что повел себя нехорошо. Когда волна эмоций схлынула, стало видно берег истины — он не имел никакого права говорить то, что сказал. Может, Саймон и был неразумен, но язвить Кирену все равно не стоило. Невыносимо хотелось поговорить, объясниться. Так и не сомкнув глаза за ночь, Кирен встал раньше всех. Как всегда завесив полотенцем зеркало в ванной, он с особым тщанием намазал грим на лицо, шею, руки, скрывая мертвенно-бледную кожу, и надел линзы, превращающие его почти сливающиеся с белками радужки и рваные зрачки в тривиальные карие глаза. После завтрака, в котором Кирен, как обычно, принимал лишь номинальное участие, он поспешил на утреннее распределение. Сегодня их вместе с тремя другими страдающими pds отправили в местное кафе. Хозяин заведения с порога объявил: — Трое из вас могут остаться в зале официантами, но двое мне нужны на кухне, на посуде. Саймон поднял руку, увидев это, Кирен также вызвался добровольцем. — Лучше мыть посуду, чем фальшиво улыбаться посетителям и говорить: "У меня pds, но я принял медикаменты вовремя, так что не волнуйтесь, я не сожру ваши мозги, что будете заказывать? — карикатурно сказал Саймон, когда они оказались одни. — Саймон... — начал было Кирен, но тот его перебил: — Все нормально, красавчик. Я вел себя, как кретин. — Но... — Кирен собирался сказать, что кретин тут он, но Саймон прикрыл его губы кончиками пальцев, вынуждая замолчать. Кирен почувствовал его прикосновение. Почувствовал! Губы вновь приятно и тепло покалывало. На Кирена накатило то волшебное ощущение, когда хочется расплакаться от радости. Он поцеловал пальцы Саймона, а затем, осторожно отведя его руку и заключив ее в свою ладонь — его полуулыбку, осторожно и несмело. Саймон нежно ответил на поцелуй, мягко раскрывая губы. Послышались шаги, и парни оторвались друг от друга. Вошла официантка в оранжевом жилете, неся полный поднос грязной посуды — пора было приниматься за работу. — Чем ты занимался до Норфолка? — спросил Кирен, сметая в ведро недоеденную кем-то яичницу. — До сме... до войны. Саймон усмехнулся, загружая посуду в машину: — Все в порядке, Кир. Только, боюсь, ты не поверишь, если я тебе скажу. — Проверь меня, — улыбнулся Уокер. — Я играл в рок-группе. — Ого! — восхитился Кирен. — Ничего себе. Так значит, ты все-таки обладаешь выдающимися талантами? — Я тебя умоляю, — Саймон захлопнул посудомойку коленом. — На барабанах любой идиот может научиться играть, нужно лишь немного усидчивости. Не сказать, чтобы мы были очень уж успешными — гаражные репетиции, игра по клубам и все такое. Ты? — Учился в колледже, — пожал плечами Кирен. — Тут-то уж точно ничего необычного. У тебя есть семья? Саймон дернулся, и Кирен пожалел, что спросил. "И в кого ты только такой бесцеремонный?" — зло спросил он сам у себя. Саймон медленно покачал головой: — Моя мама... умерла. С отцом мы не видимся. Все, что у меня есть сейчас — это моя вера... И ты. — Прости, — тихо сказал Кирен, обнимая Саймона за спину и чувствуя приятные покалывания уже по всему телу. — Нормально, — прикрыл глаза тот, пробираясь пальцами между пальцев Кирена и складывая их руки в крепкие замочки. Кирен ощутил нечто странное в груди. Если бы он все еще дышал, он бы сказал, что ему не хватает воздуха — это было единственным сравнением, пришедшим ему в голову. "Никогда бы не отпускать..." — подумал он, прижимаясь к широкой спине Саймона и зарываясь лицом в его свитер. Кирену на миг показалось, что он даже чувствует запах его тела — приятный и родной. — Я тут подумал... — Кирен тоже закрыл глаза. — Может, сегодня поужинаешь с нами? Предложение казалось Кирену логичным — он решил, что круг семьи, пусть и чужой, поможет Саймону почувствовать себя менее отчужденным. — Это вроде как знакомство с родителями невесты что ли? — съязвил Саймон, но все же кивнул: — Хорошо. Со стороны зала вновь послышались шаги. Рабочий день не ждал.

***

— Мам, пап, Саймон сегодня остается у нас, — объявил Кирен, вставая из-за стола. — Правда? — шепотом переспросил Саймон, в удивлении поднимая брови. — Конечно, Кир, — сказал Стив, а Сью согласно закивала. После отработки они зашли в бунгало Эми — Саймону требовалось привести себя в более человеческий вид с помощью линз и тонального крема. Затем они направились к Кирену — родители уже сидели за столом, а Джем по-прежнему где-то гуляла. Ужин был полон обычных ничего не значащих разговоров, Саймон вел себя просто идеально — вежливо и ненавязчиво. Поднявшись в свою комнату, Кирен сел на кровать. — Хочешь, я помогу тебе снять грим? — предложил он. Саймон кивнул и присел рядом. Кирен взял влажную салфетку и стал аккуратно стирать с его лица слои тональника. Поймав взгляд глаз Саймона, скрытых за зелеными линзами, Кирен улыбнулся и поцеловал его синеватые губы. Было сладко и приятно. — Укладывайся, — сказал он, закончив. — Я сейчас приду, только зайду в ванную. Кирен встал и направился к выключателю, собираясь погасить свет, но Саймон удержал его за руку. — И куда ты собрался? — качнул он головой. — Ну уж нет, Кир. Я хочу видеть тебя. Кирен закусил губу — он все еще стеснялся своего настоящего облика даже сам, что уж говорить о том, чтобы показываться кому-то. Даже Саймону. Тем более Саймону... Но тот был настойчив. Кирен подчинился, немного нервничая, и присел на краешек кровати. Саймон вытащил салфетку из пачки и провел по его щеке — и тут же поцеловал бледный развод. Затем по другой щеке, вновь коснувшись губами его кожи. Глаза, нос, губы, лоб, скулы, подбородок — все это было медленно и с расстановкой обцеловано. Затем последовали руки, Саймон касался губами каждого пальца — нежно и неторопливо. Кирен таял в его руках, точно пластилин. Невероятно, но он чувствовал каждое прикосновение, каждый поцелуй. Он запрокинул голову и даже чуть застонал от наслаждения — неужели онемение уходит? "Нет, конечно же, — подумал он. — До этого еще далеко, но... Но я ведь начал чувствовать!". Губы Саймона переместились на шею Кирена. Поцелуи стали более стратными и мокрыми, Саймон осторожно полизывал его шею, чуть засасывая. — Ммм... — Кирен запустил руку в его волосы и начал перебирать их. — Как же хорошо... Языком Саймон спустился в ямочку между ключиц Кирена. Тот застонал громче, его руки уже вовсю ласкали спину Саймона и комкали его свитер. Внизу живота сладко потягивало — из глубин памяти медленно выплывало забытое ощущение возбуждения. — Саймон... — прошептал Кирен, укладываясь на спину. — Думаешь, мы можем?.. — Боюсь, нет, — горько сказал Саймон, ложась рядом и обнимая Кирена. — Мы ведь уже мертвы. Секс, как и еда — это прерогатива живых. Но никто не мешает нам просто полежать вместе. Давай я помогу тебе... Саймон стащил с Кирена футболку и джинсы и разделся сам, забираясь под одеяло. Кирен устроился головой на его груди. — Спокойной ночи, — тихонько сказал он, целуя его сосок. — Спокойной ночи, Кир, — ответил Саймон. "Пусть мы не можем в полной мере насладиться друг другом, — счастливо думал Кирен, засыпая. — Но и то, что есть — уже потрясающе... То, что он дарит мне — невероятно". В ту ночь Кирен Уокер впервые уснул по-настоящему.