The Fastest Man Alive

Резкая подача кислорода через трубки заставила Себастиана задыхаться от его переизбытка. Он быстро вырвал все проводки со своего тела и вскочил. Кто-то тут же подбежал к нему, пытаясь снова уложить на койку, но Смайт принялся сопротивляться. — Циско, помоги мне, он слишком!.. — воскликнул незнакомый женский голос. Или все же?.. Себастиану казалось, что он уже слышал его раньше. — Да что за фигня происходит?! — закричал Себастиан, когда какой-то парень вбежал в комнату. Рыжеволосая девушка, пытавшаяся его успокоить, отошла в сторону. Себастиан со злостью посмотрел на незнакомцев, а затем удивленно огляделся. Место, где он находился, назвать больницей можно было с большой натяжкой. Это была небольшая комната, наполненная несколькими компьютерами, явно утащенным из какой-то клиники оборудованием вместе с его койкой. Вместо одной стены было огромное стекло, а за ним — беговая дорожка и идущие от нее детекторы. — Что это за место такое? — Себастиан сел, спустив ноги на пол, и выжидающе посмотрел на девушку и парня. Те переглянулись. — Это лаборатория С.Т.А.Р., а ты… — девушка осторожно подошла ближе, словно боясь спугнуть его, и посмотрела на него, как на что-то невероятное. — Ты был в коме девять месяцев, после удара молнией. Себастиан застыл, будто разряд молнии, которая ударила его в прошлый раз, настигла его снова. Он был без сознания девять месяцев. Девять месяцев просто вырвали из его жизни, и он не сможет вернуть их обратно. Девушка воспользовалась его замешательством и тут же принялась проверять его реакцию на свет и попыталась вернуть на место датчики, чтобы определить остальные показатели. — Кто вы такие вообще? — наконец спросил Себастиан. Он был в шоке и еще не скоро собирался от него оправиться. А то, что с ним произошло, явно не укладывалось в понятие «нормальность». — Циско Рамон и Кейтлин… доктор Сноу, — представил их обоих парень, и Себастиан, выбравшись из-под наблюдения Кейтлин, поднялся и сделал несколько неуверенных шагов вперед. Он с удивлением обнаружил, что каким-то невероятным образом молния подкачала ему пресс. Нет, это все было неправильно, совершенно неправильно. Смайт чувствовал, как паника расползается по всему его телу. — Я рад приветствовать вас в сознании, мистер Смайт, — резко раздался еще один голос, и Себастиан обернулся. В дверях появился человек, который не так уж редко мелькал в новостях и газетных статьях, пока Себастиана не настигла молния, а после, скорее всего, и того больше. Он был худой, бледный, на лице красовались узкие прямоугольные очки в черной оправе, которые скрывали ярко-голубые ледяные глаза. Он въехал на инвалидном кресле, оснащенным ручным управлением, и с интересом посмотрел на очнувшегося Себастиана. — Профессор Уэллс? — с недоверием спросил Смайт. Он еще не до конца осознал, что именно происходит, и, честно говоря, обстановка его пугала. — Пройдемся? — Гаррисон сделал жест рукой, приглашая Себастиана за собой, и выехал за дверь. Смайт поглядел на Циско и Кейтлин, но те лишь пожали плечами. Натянув толстовку с логотипом лаборатории, которую протянула ему доктор Сноу, Себастиан поспешил за Уэллсом. Он некоторое время шел в тишине, рядом с едущим задумчивым профессором, и иногда поглядывал в его сторону. Себастиан не совсем понимал, что от него хотели, и чувствовал, что он оказался в С.Т.А.Р. не просто так. — Так, а что, эм… произошло? — неуверенно поинтересовался Себастиан, когда понял, что пауза слишком затянулась. — Я был одержим идеей перезапустить ускоритель, грезил ею, — начал Уэллс. Его голос был печальным и тихим, но Себастиан слышал каждое слово отчетливо. — В тот день многие погибли, а виноват я. Они подошли к месту, где девять месяцев назад располагался ускоритель. Теперь же вместо него были лишь обугленные останки, образовавшиеся от взрыва. Не самое воодушевляющее зрелище, стоило заметить. Высота была огромной, и, подойдя к краю, у Себастиана слегка закружилась голова. — Я наслаждался триумфом ровно сорок пять минут, после чего все пошло не так. Какая-то аномалия, системы вышли из-под контроля, — Гаррисон Уэллс, не отрываясь, смотрел в пропасть на уничтоженный ускоритель и погибшую мечту. — Энергию от взрыва выбросило в воздух, из-за чего образовалось штормовое облако. — Которое породило молнию, ударившую в меня, — закончил за него Себастиан. Уэллс усмехнулся. — Верно. А вы в этом разбираетесь, не так ли? — он посмотрел на Смайта. Тот неуверенно кивнул. — Читал какие-то ваши статьи, но я все же не фанат научных работ, все это не мое, — он чуть сморщил нос и покачал головой. Только теперь он понял, что девять месяцев его жизни безвозвратно ушли именно из-за этого человека в кресле. Который подверг опасности его родной город, убил стольких людей, и, если бы Себастиану не повезло, то он мог бы оказаться среди них. А теперь он мило беседовал со Смайтом, словно они были какие-то приятели. — Я лечился, когда узнал о тебе, — продолжил Уэллс. — Электричество отключалось, стоило только твоему сердцу начать отказывать. Вот только оно не отказывало. Оно билось с невероятной скоростью, — он перевел взгляд на пропасть снова. Себастиан, нахмурившись, смотрел на него. Ему не нравилось, куда вел разговор, совершенно не нравилось. Это все было похоже на сказку, даже больше, на комиксы, которые Смайт читал в детстве. Тебя укусил радиоактивный паук, и теперь ты можешь сам превращаться в паука. Но это жизнь, тут так не бывает. Молния убивает человека. Да, бывали невероятные случаи, когда людям везло, но, черт возьми, у них не было каких-то супер способностей, ни у кого из них! А теперь Уэллс чуть ли не прямым текстом заявлял, что такое возможно. Ну, нет, Себастиана Смайта так просто провести нельзя. Каким дураком нужно быть, чтобы в это поверить? Они вернулись в ту же комнатку, в которой до этого находился Себастиан. Смайт чувствовал, что с каждой секундой это место нравится ему все меньше. — Они часто навещали тебя, — сказал профессор, остановившись. Себастиан, нахмурившись, посмотрел на него. — Твой приемный отец и его дочь. Сантана! Себастиан совершенно забыл о ней. Ему промыли мозги, хотя в первую очередь, когда проснулся, он должен был вспомнить именно о лучшей подруге. Да, Лопез ему бы этого точно не простила. — Э, знаете, я тут подумал, — неуверенно начал Смайт, постепенно продвигаясь к двери, — мне уже лучше, мне кажется, я могу пойти… — он уперся спиной о косяк. — Но тебе нужно сделать все анализы, проверить твое состояние, — тон доктора Сноу был тверд, как камень, но Себастиану было плевать. — Я вернусь, — соврал он. Разумеется, никуда возвращаться он не собирался. Чувствовал он себя прекрасно, а новых историй о его невероятном спасении ему выслушивать больше не хотелось. Не удосужившись даже попрощаться, только неловко отсалютовав, Смайт ринулся домой. Ему нужно было увидеть ее, нужно было поговорить с ней. Он не делал этого девять чертовых месяцев, да Лопез его живьем сожрет, если он немедленно не явится! Он добрался до дома на удивление быстро. Как Себастиан и ожидал, в это время он был пуст. Примерно два часа дня, если верить настенным часам, висевшим в гостиной. Смайт быстро переоделся из больничной (или лабораторной) одежды в привычную рубашку с галстуком и пиджак и, убедившись, что Сантана не станет убивать его за появление без предупреждения, ведь он был в ее любимом и ею же подаренном галстуке, поспешил в кафе, в котором подруга работала. Себастиан медленно вошел в помещение, и о его присутствии тут же оповестил висевший на двери маленький колокольчик. Кафе было практически полным, ожидаемо для этого часа, но неудобно для самого Смайта. Ему не хотелось, чтобы куча народу пялилась на их, вероятно, довольно эмоциональное приветствие. Которого не пришлось ждать слишком долго. Не прошло и десяти секунд, как он услышал громкое «Смайт!», а затем его сжали в крепких объятиях. Объятиях, которых ему, как он понял сразу же, очень недоставало. — Почему ты не сказал, что придешь? — Лопез наконец отпустила его и, уперев руки в бока, внимательно посмотрела на друга. Тот замялся. — Решил устроить сюрприз, — Себастиан усмехнулся довольно вяло. Оба прекрасно знали, что удивить Сантану ему не удастся никогда. До сегодняшнего дня. — Мне только сейчас стало лучше, и я… — В каком это смысле только сейчас? — Лопез нахмурилась и прижала ладонь к его лбу. Теплые из-за работы с кофе пальцы приятно согревали, и все же Себастиан оторвал руку подруги от себя. Себастиану не хотелось говорить Сантане, что он пришел в себя всего пару часов назад, иначе она бы точно накричала на него и отправила назад в С.Т.А.Р. Но ее испытывающий взгляд заставил его сдаться. — Ладно, — он выдохнул и оглядел помещение в поисках свободного столика. Заметив один в дальнем углу, Смайт подтолкнул Сантану вперед, приглашая ее присесть. — Я просто сбежал оттуда, — нехотя признался он, следуя за подругой. — Я очнулся и… То, что произошло в следующие несколько секунд, никак нельзя было назвать обыденностью. Это даже в понятие нормальности попадало с трудом, если попадало вообще. Парень за соседним столиком повернулся в будто замедленной съемке и, натягивая куртку, скинул стакан со стола. Тот медленно проплыл в воздухе и, коснувшись пола, распался на несколько частей, которые плавно разлетелись по сторонам. Как только осколки коснулись кафеля, все пришло в движение. Себастиан ошарашенно смотрел на разбитый стакан. К столику тут же подбежала официантка, парень принялся оправдываться, но Смайту было не до подслушивания скандала. В его голове внутренний голос панически кричал: «Что это, мать твою, только что было?!» — Ты видела? — негромко спросил он, ухватив Лопез за рукав. Та скривилась. — Конечно. Опять какой-то криворукий громит посуду. Заплатит несколько долларов и свалит. Тут часто такое, — она нахмурилась, заметив испуганный взгляд Себастиана. — Ты что, забыл, что стекло легко разбивается? — Нет, но… — Смайт почувствовал, как паника распространяется по всему телу. Он понял, что видел это один. Один. Для всех остальных не случилось ничего сверхъестественного. И это только больше пугало. — Слушай, я, наверное, пойду. Я что-то вдруг почувствовал себя неважно, — промямлил Себастиан вместо извинений. Подруга непонимающе уставилась на него, но он лишь пожал плечами и быстро выскочил из кафе. Сердце колотилось с бешеной скоростью, Смайт не мог понять, что стало причиной такого странного видения. Конечно, прояснить всю ситуацию мог Уэллс, но возвращаться в лабораторию Себастиану было страшно. Он не знал, куда ему лучше пойти. С приемным отцом он не был настолько же близок, как с Сантаной, хотя Джо и мог помочь ему. Да и он очень давно его не видел, Себастиан даже чувствовал, что скучает по нему. И все же он считал, что Джо не поймет его. Он и сам бы себя не понял, если бы рассказал такую историю. Решив, что лучше всего сейчас пойти домой, возможно, выпить каких-нибудь успокоительных и хорошенько поспать, Смайт направился в сторону дома Лопез. Он хотел добраться туда поскорее, поэтому чуть ускорил шаг и, сам не заметив как, перешел на бег. И странная вещь случилась снова. Себастиан преодолел расстояние в три квартала за три секунды. Только что он стоял возле домика миссис Бигсби, которая в детстве любила угощать его и Сантану шоколадными конфетами с нугой, как вдруг оказался в двух шагах от своего дома. Смайта парализовал страх, он стоял как вкопанный посреди улицы, которая совершенно не разделяла его настроений: осеннее солнце освещало спокойную улочку, а ветер мягко перекидывал по тротуару пожелтевшие листья. Но Себастиану было абсолютно не до любования природой. Руки тряслись, а перед глазами все плыло. Себастиан хотел прижать ладонь ко рту, когда вдруг заметил, что та двигается… с ненормальной скоростью. Он вскрикнул он ужаса, и кисть тут же пришла в норму. Оглянувшись, чтобы убедиться, что его никто не видел, Себастиан забежал, стараясь с привычной для нормального человека скоростью, в дом и, захлопнув дверь, съехал по ней вниз. — Да что за хрень со мной творится? — звенящим от страха шепотом произнес он. Запустив пальцы в волосы, Себастиан оглядывал помещение невидящим взглядом. Итак, можно с точностью сказать, что это не опухоль мозга, что уже хорошо, потому что такие галлюцинации ей не подвластны. Хотя, вполне возможно, пока он был в коме, его накачивали какими-то странными препаратами. Точно! Смайт обхватил колени руками и вскинул голову. Они хотели проверить какие-то анализы, они точно его чем-то накачали! Он всегда знал, что с этой лабораторией что-то нечисто, Уэллс и его шайка ставили эксперименты на людях. А теперь он попал под раздачу, сведенный с ума неизвестными препаратами. С этого момента желание вернуться в лабораторию С.Т.А.Р. и добить и без того покалеченного профессора зажглось в его голове. Себастиан сжал зубы и, недолго думая, подскочил, и кинулся в бывшее место своего заточения. Он добрался до него на удивление быстро, без странных фокусов, которые выкидывало его тело за прошлый час. Быстро добежав до нужного кабинета, Смайт без особых церемоний начал гневную тираду. — Вы — чертовы монстры! Вы превратили меня во фрика, я теперь не понимаю, что нормально, а что нет! — кричал он, поочередно тыча пальцами в доктора Сноу, Циско и приехавшего на крики Уэллса. — Вы разрушили мне жизнь ради каких-то своих безумных экспериментов, думаете, я не догадался? — он подскочил к профессору и с ненавистью посмотрел на него. — Стараетесь стать похожим на профессора Икс и создаете шайку мутантов? Так вот, не похоже, для начала побрейтесь на лысо! — Смайт скинул со столика подставку для карандашей, схватился за голову и отошел в сторону. — Это какой-то кошмар, я ничего не понимаю, — повторял он высоким из-за паники голосом. — Мистер Смайт, я прошу вас успокоиться, — спокойно сказал Уэллс, чем еще больше вывел Себастиана из себя. — Просто присядьте, и я все вам объясню. Смайт послушался его и сел на ступеньки, которые вели в комнату с беговой дорожкой. Он сделал несколько глубоких вдохов и принялся слушать чушь, которую собирался донести до него Гаррисон Уэллс. — Молния, которая попала в тебя, Себастиан, как ты знаешь, была порождена взрывом моего ускорителя, — начал профессор, сняв с носа очки, из-за чего его глаза стали еще ярче. — После того, как разряд коснулся твоего тела, он изменил структуру твоего ДНК. Ты больше никогда не будешь нормальным, — эти слова повергли Смайта в безмолвный шок. «Никогда не будешь нормальным», — звучало, как приговор. И теперь в его голове появились сотни мыслей о том, как он становится отшельником, живет где-то в пещере и выглядит, как бродяга, а стоит ему выйти на улицу, как местные дети начинают закидывать его мусором, обзывая уродом. И ведь они будут правы. — И что же мне теперь делать? — слабо спросил Себастиан. Он совершенно потерялся и не знал, как правильно поступить. Больше всего хотелось забраться под одеяло в своей кровати и кричать так долго, пока не сорвется голос. — Я не сказал, что быть не нормальным, значит, быть плохим. Твоя способность уникальна, Себастиан, — Уэллс подъехал к нему ближе, внимательно глядя на Смайта. — Если мы начнем изучать ее, поможем научиться управлять ею, ты сможешь стать… — он усмехнулся, — героем. Лучше бы он не говорил этого. Лучше бы сказал, что полезней для Себастиана самолично сдаться в соответствующее заведение для «не нормальных» людей. Но он предлагал помощь, таким образом, будто знал, что у них все получится. Будто знал, что Смайт сможет стать — как он сказал — героем? — Нет, — Себастиан покачал головой. Он вдруг ощутил странную пустоту внутри себя. Никогда в жизни он не переживал столько ярких эмоций за столь короткий промежуток времени. — Нет, я не смогу ничего с этим сделать, и вы тоже, — он поднялся, поправил сбившуюся одежду и растрепанные волосы. Поочередно оглядев всех присутствующих, Себастиан покачал головой, кисло улыбаясь. — Вы даже не знаете, что я пережил, даже не знаете, что я чувствую, — выдавил из себя он. — И не нужно говорить, что вы поможете. Вы только и умеете, что забалтывать людей и стараться загладить свои ошибки. Но у вас ничего не выйдет, — он выплюнул последнюю фразу словно приговор в лицо Уэллсу. — И не нужно давать мне ложных надежд. Я лучше справлюсь со всем сам, — Смайт развернулся и медленно, на ватных ногах пошел к выходу. Да, он уже все придумал. Соберет вещи, оставит записку и уедет в Канаду или Мексику. Да, лучше в Канаду, жару он не очень любил. Сложно будет расстаться с дорогими людьми, но это же лучше для них. — Ты можешь не знать этого, но ты нужен этому городу. Ты — особенный, Себастиан, — ровным голосом произнес Уэллс. Смайт замер в дверях. Слова, которые он услышал, были произнесены в его голове другим человеком. И в тот момент что-то внутри него щелкнуло. Мысль, которая годами преследовала его, утверждая, что он особенный, словно утратила прежнюю ассоциацию с чем-то хорошим, превращаясь в полную ее противоположность. Себастиан повернул голову вбок и хмыкнул: — Нет, — он покачал головой, постукивая пальцами по косяку. — Может, я и не такой как все, но мне нет дела до жителей этого города. И другой жизни мне не нужно, — твердо сказал Смайт и вышел из кабинета.