Забей на языки и кайфуй с фф: з
Она отличалась. Выделялась. Она могла поменять цвет волос три раза за неделю. Она забила всю левую часть тела различными тату, а когда ей надоело — набила огромного дракона поверх «партаков». Она курит элитные lucky strike double click в блестящей пачке, что больше всего подходит её стилю, и совсем не брезгует попросить дешевую сигаретку у прохожих, если совсем невтерпеж. Она обожает музыку и клубы. Любит прыгать, любит петь и вычурно наряжаться. Может надеть рваные от бедра до пяток колготы и это будет стиль. Она будет гулять в красных матовых лосинах, розовых носках и сандалях на высокой платформе, обтягивающих шортах с подтяжками по улице, дополняя розовым свитшотом, забивая на взгляды посторонних. Хотя нет, не забивая, ей нравится. Она знает больше, чем они. Они не могут признаться себе, что тоже хотят так одеваться, что тоже хотят выделяться. Хотят совмещать несовместимое в своих нарядах. Порвать стандарты, но боятся. Трясутся перед мыслью, что их кто-то может осудить. А она ухмыляется и подкуривает новую сигарету с импортированной пачки, которую привез её очередной папочка. Девочка знала себе цену, возможно, даже переоценивала себя, но именно потому к ней подходили только нужные люди, с нужным размером кошелька или хорошими связями. У неё нет телефона и странички в социальных сетях, чтобы с ней связаться — нужно её найти. Нужно её знать: как она мыслит, чего она хочет, о чем мечтает, каким воздухом дышит. Возможно, в интернете пишут именно о таких девушках как она: лучшим качеством в парней считает его кошелёк, выносит им мозг и шлет как можно дальше, когда они ей надоедают. Она любит всё наоборот: красить губы в черный цвет и выкрашивать брови красными тенями. В её наушниках всегда трэшовый музон, под который она танцует среди улицы: под магазинами, возле шоссе, на пешеходе, еле успевая пройти зебру на зеленый. А вечером снова в клуб, снова с парнями. И все хотят завладеть ею, меряясь кошельками и членами, подливая ей всё больше алкоголя, в попытках пробраться в трусики, а она не пьянеет, выпивая очередной стакан кровавой Мэри, после отвертки, голубой лагуны и секса на пляже. Но больше всего она любит тот сладкий глинтвейн, что подает один бармен по выходным. Именно его глинтвейн самый шикарный. Ему бы делать Джин-тоник, но он делает горячий глинтвейн. А по вторникам кайфует с репера, что за гроши тут читает, он словно монстр: разрушает стереотипы репа, мира, а она трясет головой в такт. Прыгает в первых рядах и пытается повторить строчки из заученных песен, но не успевает и просто улыбается. Все знают, что она ебанутая и все привыкли. Она ушла слишком далеко от позиции этого мира и с ней было невозможно разговаривать, потому что её черепушка заполнилась тараканами. Она раздражала соседей своими криками под странную музыку.Отсоси мой член — это мой протест (а) У тебя подружки нет, а у меня есть! (еб твою мать) И есть мой друг, вместе курим crack (а) Трахнул Мери Джейн — sorry Spiderman (oh, shit)
— Выключи! — орала яжемать громче музыки через стенку. — Завали ебало! — выкрикивала она в ответ, продолжая петь и насиловать пружины в диване. Она жила в бедной лачуге, питалась не каждый день, но тратила кучу бабла на шмотки, краску и тату. Она слушала только пиратку и не тратила деньги на покупку альбомов. А если ты начнешь её узнавать, то она разъебашит весь твой мир и разорвет зону комфорта. Не каждый готов на такой поступок. Она стала бы неплохой рекламой для брендов, очень хорошей моделью для нестандартной моды, но даже туда боялись её пригласить, потому что эта ебанутая может выкинуть что угодно. Иногда ей слишком хочется и вечером раздвигает ноги перед простяками, а утром шлет их нахуй, потому что кроме одноразового перепихона он ничего не может дать. А ей хочется получить экстаз, как и эти скорострелы от её вагины. Игрушки — это круто, и стонать под любимую группу тоже заебись, но че-то не то, и хочется чего-то еще. И она решается на очередную чушь, ну как решается… — Составишь сегодня мне компанию. — кричала она на ушко бармену, потому что музыка орала больно громко. — Ночью? — Именно. — Как скажешь. Для парня это был большой улов, который неплохо приподнял самооценку. Он весь вечер бросал на неё многозначные взгляды, а она отрывалась на танцполе, закрывая обзор фиолетовыми волосами. Она ебашит героин, кокаин запивая смертельной дозой алкоголя. И как она стоит на ногах? А она только смеется как сумасшедшая, во всю открывая рот, демонстрируя язык и даже горло. Она всё помнит. И знает о чем был договор. Но этого не знает Джин, а она смеется, прыгает вокруг него и тащит в парк, а не к себе домой. В парке, докуривая очередную сигарету, ждет второй. Такой же обманутый, но такой же возбужденный. — Ну же, мальчики, — хватая их за штаны меж ног, она поцеловала сначала одного, а затем второго, — чего такие нервные? Меня хватит на вас двоих. Пойдемте. Дома, заебавшись с их депрессухой, что «он не будет один-единственный» пихнула им белую смерть, и, с непривычки, их быстро вставило. — Ну что, ебаться будем? Они переглянулись и наконец поняли, что от них требуется. Дерзкие на сцене и за барной стойкой, они боялись показать друг дружке член «а вдруг у него больше?». Идиоты. А потом началась сумасшедшая гонка: кто сделает лучше? кто умеет лучше? кто быстрее найдет её чувствительные места? кто проникнет глубже? Она улыбалась, закатывала глаза, материлась и кричала. Соседки точно обливаются слюной, потому что поле родов их вагисьги растянулись до невъебезнных размеров и они уже почти не чувствуют в себе член. Но пока ты молод, и внутри всё так же подтянуто и упруго как и снаружи, ты можешь наслаждаться отменный сексом и двумя шикарными парнями. Ты можешь полностью отдаться поцелуям по всему телу, прогибаться под очередным приливом и закатывать глаза от удовольствия. Можешь быстро двигаться… ㅤㅤㅤㅤвверх и вниз ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤвверх и вниз ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤвверх и вниз ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤвверх и вниз ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤвверх и вниз ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤ Сжимать их внутри себя во время очередного оргазма. Ощущать, как сжимаются их пальцы на твоих бедрах; как в порыве, они щипают и оттягивают кожу, больно бьют по ягодицам, пока те не краснеют. Чувствовать как они меняются в ней, как стараются продержаться дольше другого, а не позорно кончить. Но ей надоедает. Они слишком скучные. И она заставляет их кончать, заливая белой жидкостью её тело. Даже с двумя парнями секс, под лошадиной дозой наркоты и бухла, её не вставляет. Ей нужно больше, ей нужен драйв, ей нужен адреналин. Она пинает их ногами и выбрасывает голыми на улицу. По её телу течет сперма, а она закуривает очередную lucky strike. Стоит ли попытаться завтра? Где найти те эмоции, что ей нужны? Она продолжала тусить в том же клубе каждый день, и по вторникам, и по выходным, её совсем не смущала ситуация, и было насрать, что те парни палят её каждый раз. Да и все палят, какая тогда разница? Но гордость задета. Милый бармен Джин вскипает, когда очередной альфа-самец пытается предложить ей свои услуги, а она соглашается. Она едет к нему, забирает наличку с кошелька и возвращается в клуб в новом платье и с новым цветом волос. А утром богач просыпается без неё. И Джин вскипает, сильнее, чем её любимый глинтвейн. — Мне плевать на тебя, но ты задела мою гордость. Сокджин сжимал её горло своей большой ладонью, поднимает над землей, перекрывает доступ кислороду. А она заливается смехом. — Да, вот так. — еще щеки раскраснелись, она высунула язык, — именно этого мне не хватало. Сильнее. Души меня. — Вот значит как? Ты же просто ебанутая! — А ты только узнал? Он не мог позволить себе допустить такую оплошность. Эта девка пугала своими наклонностями. Она могла выкинуть, что угодно, а ему страшно. Как бы ему не хотелось завладеть этой строптивой кошкой, он боялся её. — Ну же, пойдем. Не бойся. Она тянула его за собой в какой-то темный переулок. Слишком хотела. Слишком возбуждена. Ей давно пора поменять мокрые трусики. Она вжимает его в стену непонятно где и забрасывает ногу на бедро.Поцелуй. Слюна. Влажные бедра. Петтинг.
— Как, говоришь, тебя зовут? — Джин. Сокджин. — Сокджин-оппа, — стонала она, — доставь мне удовольствие. Сорвало ли крышу? Сорвало не то слово. Он повернул шахматную доску и теперь сам вжимал её тельце в стену, пачка одежду о грязный камень. Перекрывал ей доступ кислороду: закрывал рот и нос ладонью, сжимал горло; запускал пальцы в рот, сжимая её язык. — О, да. Вот так. О боже. Молодец. Она нашла то, чего ей так не хватало, нашла свой адреналин. Нашла свою наркоту. Она увлажнила всю его ширинку, ткань штанов в области и вокруг паха. И в качестве благодарности за ощущение, впервые приняла его в рот и не выпускала до самого конца, заставляя кончать. Её тело не было удовлетворено, но она получила оргазм другого рода. Язычком она слизала его остатки со своих губ, не отводя взгляд от его карих глаз. — Большой. И толстый. Как я люблю. — она отряхнула грязь с порванных на коленях колгот и приподнялась. — До встречи, Сокджин-оппа. Ты не так плох, как я думала. Она не взяла деньги. Не взяла ничего. Видимо, ей вправду понравилось.