Chase MD

Хаус посмотрел на часы и отложил игру, не забыв сначала поставить ее на паузу. Пришло время в очередной раз будить Чейза, но это не значило, что он должен был терять наигранные очки. То, что он позволил себе отвлечься и поиграть, не следя за каждым вдохом и выдохом австралийца, было большим прогрессом, потому что эта ночь была чем угодно, кроме легкой. Больше всего ему хотелось отключится и отдохнуть, и хоть он и перестал пристально следить за Чейзом, но заснуть и оставить его без присмотра поначалу все же боялся. Всего несколько часов назад, казавшиеся Хаусу сейчас вечностью, Чейз не то, что заснуть, а даже расслабиться не мог. Он лежал тихо и ни на что не жаловался, но даже темнота в комнате не скрывала от Хауса того, как он стискивал зубы, лишь бы не дать стонам вырваться наружу. И будто головной боли было мало, рвотные позывы все не прекращались, усугубляя и без того плачевное состояние. В какой-то момент Чейз дернулся, пытаясь встать. Хотел ли он просто поменять положение или добраться до болеутоляющего, Хаус не знал, но рисковать он не мог. Пока они не разобрались в причине столь сильной головной боли, ни о каких лекарствах, во всяком случае, в домашних условиях, не могло быть и речи. Хаусу не потребовалось прилагать много усилий, чтобы удержать Чейза, тот слишком ослаб. Смотреть на слезы отчаяния в его глазах было намного сложнее. Попытки смочить лицо Чейза водой или помассировать ему голову больше не помогали. Австралиец как будто и не чувствовал его прикосновений. Хаус сидел рядом с ним и беспомощно наблюдал, как он яростно сжимает простынь в руках и утыкается лицом в подушку. Единственным способом избавить его от этих страданий была больница, и Хаус сдался. Он уже набирал номер на своем мобильном, когда Чейз вырвал телефон у него из рук и изо всех оставшихся у него сил откину в сторону. - Эй, не хорошо ломать чужие игрушки, - пробормотал Хаус, подбирая телефон с пола, но Чейз его уже не слышал, снова погрузившись в боль. Ближе к пяти утра, Чейз отключился. Хаус очень надеялся, что головная боль, наконец, ослабла, но скорее всего австралиец просто вымотался настолько, что уже не мог оставаться в сознании. На всякий случай Хаус несколько раз проверил его показатели, чтобы удостовериться, что он не впал в кому. Будить его через два часа, было самым ужасным, что Хаус когда-либо делал. Учитывая сколько часов потребовалось Чейзу до этого, чтобы заснуть, это было практически пыткой, но не сделать этого он тоже не мог. У него ушло около 15 минут, чтобы Чейз открыл глаза. Он ничего не сказал, прекрасно зная всю процедуру, но это не спасало Хауса от угрызений совести за то, что он вернул его в этот ад только ради неврологического осмотра. К счастью Чейз провалился обратно в сон почти мгновенно. Это дало Хаусу надежду, что его состояние все же улучшается. Сейчас ему предстояло разбудить Чейза снова. Хаус дождался, когда дыхание Чейза стало более частым и прерывистым, что означало, что он вступил в фазу быстрого сна. Будить в это время обычно было намного проще, но не человека с сотрясением мозга. - Чейз, открой глаза, - Хаус потряс молодого человека за плечо, - давай не будем усложнять это друг для друга. Открой глаза, ответь на пару вопросов и продолжай спать. После сонного ворчания и нескольких безуспешных попыток скинуть руку Хауса с плеча, Чейз открыл глаза. Его показатели постепенно приходили в норму, все, кроме температуры, но Хаус пока не хотел думать об этом. - Молодец, - кивнул Хаус и начал серию вопросов. - Имя? - Роберт Чейз. - Где ты работаешь? - Принстон Плейсборо. - Твой начальник? - Самодовольный ублюдок. – Впервые за эту ночь в голосе Чейза появились какие-то эмоции, чему Хаус не мог не порадоваться. "Шутит, значит, будет жить." - Ну, вот и все, увидимся, через два часа, - Хаус сделал пометку в тетрадь с симптомами, которую завел, чтобы лучше отслеживать динамику состояния Чейза. Затем поднялся и задернул шторы, чтобы солнечный свет не мешал австралийцу. Судя по напряжению на лице Чейза, голова болела все еще достаточно сильно, но все же слабее, чем вначале, и тошнота почти прошла. Чейз закрыл глаза, а Хаус устроился поудобнее в кресле, дождался пока дыхание молодого человека стало ровным и спокойным, и только тогда позволил себе провалиться в сон. В этот раз Хаус не стал ставить будильник, что позволило обоим проспать до половины первого, прежде чем возвращаться к вопросам об имени и месте работы. - Тебя уже несколько часов не тошнило, давай попробуем пару глотков чая. Он успокоительный, должен слегка ослабить головную боль. Чейз молча кивнул. В горле у него пересохло, и он уже давно хотел избавиться от ощущения блевотины во рту. Он жадно схватился за чашку, как только Хаус принес ее. - Эй, все хватит, - Хаус остановил Чейза после пары глотков и отложил ее на тумбочку, - ну как? - Лучше, - Чейз откинулся назад и прикрыл глаза. Он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы проанализировать свое состояние. Голова все еще болела, но это уже не шло ни в какое сравнение с ослепляющей болью, которую он чувствовал раньше. Никаких позывов опорожнить желудок больше не было, даже после выпитого чая. Посчитав свое состояние удовлетворительным, он открыл глаза и посмотрел на Хауса. - Думаю уже пора снять капельницу. Хаус усмехнулся. - Пару минут, как тебя не тошнит, и ты не мечтаешь о гильотине, и вот доктор Чейз снова с нами и отдает распоряжения. - Мне лучше, я чувствую это. - Рад за тебя, но эта капельница здесь не только для очевидного, но и чтобы удержать твою симпатичную задницу в постели. - Поверь, я еще не готов к этому, - хоть и с усмешкой, но устало произнес Чейз. Хаус кивнул, принимая это как обещание, что молодой человек, не вскочит с кровати при первой же возможности. - Ладно, давай руку, пора возвращать тебя к нормальному питанию. Чейз развернул руку, и Хаус вытащил иглу и перевязал место прокола. Сняв капельницу со стены, он бросил её в угол, очень надеясь, что она больше не понадобится. - Голова болит? - поинтересовался он. Чейз еле заметно кивнул. - Я сейчас приготовлю тебе поесть, а потом можешь принять обезболивающее. Чейз опять кивнул и прикрыл глаза. Хаус вернулся с тарелкой в руках. Он подвинул стул к кровати, готовый сам покормить Чейза, если тот еще слишком слаб, но тот отодвинул его руку, приподнялся и, сев на кровати, сам взял тарелку. - Вот и отлично! Чейз съел где-то половину от приготовленного Хаусом, прежде чем протянул тарелку обратно. Хаус не стал настаивать, чтобы он доедал, все и так складывалось неплохо. Он не хотел торопить события, радуясь уже тому, что Чейз не лежал на кровати без сил, корчась от боли. - Ну так, как насчет обезболивающего? Чейз не сразу ответил, раздумывая. Он знал, что Хаус не предложит ему сейчас ничего сильного, а слабое лекарство вряд ли снимет боль, но затуманит мысли и сделает его более сонным, а он уже устал от этого. - Нет, не надо. Лучше просто посмотрю телевизор, - Чейз откинул одеяло, чтобы подняться. Он хотел отвлечься от боли и проблем, а что могло быть лучше, чем телевизор. Хаус устало вздохнул, именно поэтому он и не хотел снимать капельницу. - Я что, не сказал? У тебя начинается трехдневный постельный режим от Грегори Хауса. И телевизор в него не входит. Чейз удивленно посмотрел на него. - За столько лет работы, я ни разу не слышал от тебя о вреде телевизора. - Моя территория, мои правила. Хаус не хотел признаваться, что основным отличием было то, что в больнице были специально обученные люди, которые могли проследить за состоянием Чейза намного лучше, чем он. - Хорошо, а новости в интернете почитать можно? - Нет - Музыку послушать? - Нет - Книжку почитать? – Не то, чтобы ему хотелось читать, но выходило так, что Хаус собирался запретить ему все. - Нет, но я могу почитать тебе, если хочешь. Услышать такие слова из уст Хауса было неожиданно и трогательно, но он не собирался позволять старому диагносту запереть себя в четырех стенах. - Мне надо с девочками связаться, вдруг у нас новое дело. - Думать тебе тоже нельзя. - Мне нельзя смотреть, слушать, читать, думать. Скоро ты мне и дышать запретишь! – возмутился Чейз. Он не любил чувствовать себя больным и беспомощным. Даже после несчастного случая, он сделал все, чтобы как можно быстрее выписаться из больницы и обрести самостоятельность. - Хаус, пожалуйста, дай мне хоть почту проверить, - взмолился он, когда понял, что разозлить Хауса не удастся. Если весь его досуг заключался в лежании на кровати без дела, то лучше бы он согласился на обезболивающие. - Я же сказал никакого телефона или компьютера. - У меня нет ни того, ни другого. - Вот и замечательно, отдыхай. - А если им нужна помощь? - С каких пор ты стал таким ответственным? Чейз не ответил. Он перебирал в голове варианты, как можно переубедить Хауса. Прогнать Хауса не получилось, волшебное слово тоже не сработало, значит оставался старый добрый подкуп. - Я дам тебе пароль от своей почты. - Как будто я не знаю его без тебя! Пароль "пароль"? Чейз сделал обиженное лицо. - Ладно, я проверю почту за тебя, но если у них действительно есть дело, ты им заниматься не будешь. Чейз кивнул, соглашаясь. Хаус достал свой телефон, ввел данные Чейза и демонстративно ахнул: - 28 не прочитанных писем, доктор Чейз! Чейз тяжело вздохнул, но он знал, на что подписывается, втягивая в это Хауса. - Начну с конца: "У нас новое дело." Парк, - Хаус замолчал, просматривая следующие письма, это были анализы и данные по пациенту. - Странно. Сейчас они тебе присылают по одному отчету, ни один из которых не повторяется. Значит, наконец, догадались, что обе консультируются у тебя? А почему ты хотел, чтобы они не знали этого раньше? - Я бы и сейчас не хотел, чтобы они знали, - с еле заметным недовольством начал объяснять Чейз, - Сейчас они пытаются договориться о чем-то сами и высылают мне то, что решат самым важным, а раньше каждая посылала свою версию в чистом виде, без оглядки на другую. С этим было легче работать. - Так скажи им, чтобы высылали все подряд. - Сказал, но это не особо помогает. Правда если заставить их провести кучу необоснованных тестов, они в конце концов начинают злиться и вываливают на меня все, что думают на само деле, - Чейз довольно усмехнулся. - О, мой мальчик! Ты так вырос! – сказал Хаус, делая вид, что вытирает слезы умиления. - Пошел ты, лучше скажи, что у них за дело. - Нет, уж, ты меня не проведешь, никакого дела. Твоим мозгам нужен отдых. Так что письма с анализами пациента мы опустим, поверь тут помимо этого еще много интересного. Хаус продолжил читать: "Куда ты пропал? Срочно свяжись с нами, нужна помощь." Адамс. "Форман знает, что ты не консультируешь." Парк. "Форман все время ошибается, нужна помощь, свяжись." Адамс. "Форман грозится уволить тебя и распустить весь отдел." Парк. "Он сказал, что у тебя один день!" опять Парк. - Странно, что Адамс не предупреждает тебя об угрозах Формана, а хотя нет, вот: "Форман уже подписал бумаги о переводе Парк на другую работу, как только мы закончим это дело. Мне не нужна другая работа, я уйду из Принстона, если тебя не будет." Адамс - О, как романтично, я же говорил, она к тебе не равнодушна. Почему ты игнорируешь бедную девушку? Чейз исподлобья посмотрел на Хауса, не желая обсуждать свою личную жизнь, а вернее ее отсутствие. - События накаляются, - Хаус продолжил читать дальше, игнорируя его взгляд. "Прости, Форман заставил меня." Парк. Хаус не сразу понял, за что извинялась Парк, но прочитав адресата следующего письма, понял, что очевидно Чейз не оставлял свой адрес Форману, а то тот бы давно завалил его гневными посланиями. "Где ты, черт тебя побери?! Я предупреждал тебя, остался один день." Форман "Ну все, Чейз, можешь больше не возвращаться!" Форман - Поздравляю, ты официально безработный, - торжественно закончил Хаус и потом жалобно попросил, - Пожалуйста, пожалуйста, можно я ему отвечу! - Делай, что хочешь, - Чейз закрыл глаза, хоть Хаус и находил это забавным, но Чейзу это совсем не нравилось. Не то, чтобы Форман действительно выполнил бы свою угрозу, но это значило, что ему придется объясняться и выслушивать очередные лекции об ответственности. И это не считая того, чем могла закончиться переписка, которую собирался начать Хаус. Хаус не мог не заметить, каким напряженным снова стало лицо Чейза. Если так его вымотал только один разговор, то ни о каких послаблениях постельного режима и речи быть не могло. - Снова собираешься спать? - А у меня есть варианты, с учетом всех твоих запретов?! – хмыкнул Чейз. - Варианты есть всегда, - пожал плечами Хаус. – Главное, чтобы это совпадало с твоими возможностями. Чейз кивнул, признавая правоту Хауса. Ему видимо и правда, рано еще было думать. - А теперь не мешай мне сочинять послание твоему боссу. Чейз улыбнулся, представляя лицо Формана при прочтении, и закрыл глаза, проваливаясь в дремоту. "Если ты опять тронешь мои вещи, я приеду и изобью тебя своей тростью." Хаус не ожидал, но ответ пришел почти мгновенно. "Последний раз, когда я его видел, у Чейза не было трости. Где он? Ты съел его на завтрак?" "А ты на работе? Все еще никакой личной жизни?" съязвил Хаус, в Нью-Джерси по его подсчетам было уже около восьми вечера. "Я уже был бы дома, если бы ты не воровал мой персонал. Где Чейз?" Хаус не удержался и сфотографировал спящего Чейза с все еще хорошо заметными синяками на лице. Ответ был вполне ожидаем: "Что случилось?" "Попал в передрягу." "Я так понимаю, не без твоей помощи." "Ну почему сразу я?!" "Сам знаешь почему! Когда ты, наконец, отпустишь его?" "Я не держу никого." "Не ври. Отпусти его, ты же знаешь, что так будет лучше." "С каких пор ты стал защищать его?" "Я не защищаю, он мне нужен." "Вспомни это, когда на него в очередной раз подадут в суд." "Хаус, ты знаешь, что нужно сделать." "Помочь тебе с диагнозом, чтобы ты перестал ворчать." Ответ пришел не сразу, но в конце концов Форман все же смирился со сменой темы. "Что говорит Чейз?" "Чейз ничего не говорит, ему пока нельзя думать." "Хаус, чёрт возьми, что у вас там произошло?" "Ничего, так тебе помочь или нет?" "Полагаю у тебя есть теория." "Дело в ушах." "Мы проверили все досконально, это не имеет отношения к его состоянию. Тем более проблемы со слухом были с детства." "Глухота – это симптом. Как только вы найдете в мозгу, то, что вызывает ее, вы решите проблему." Видимо Форман обдумал теорию Хауса, прежде чем написать: "Попроси Чейза связаться со мной." "В ближайшие два дня он на карантине: никаких телефонов, компьютеров и проблем." "У него что-то с головой?" "Невролог наконец догадался :)" "Серьезное?" "Было бы серьезное, мы бы сейчас говорили о другом." "Ладно, мы просканируем мозг еще раз. Надеюсь, ты прав." "Я всегда прав." "Не льсти себе, Хаус." "Во всяком случае, я прав чаще, чем ты. Все еще собираешься уволить Чейза?" "С травмой головы от него вряд ли будет польза." "Тебе ли не знать?!" "Две недели неоплачиваемого отпуска, и ты помогаешь девочкам, пока он не придет в форму." "Спасибо за доверие." На лице Хауса расплылась довольная ухмылка. "Отпусти." Это последнее, что прислал Форман, и на этом их переписка закончилась. Хаус посмотрел на Чейза, тот крепко спал. Это было хорошо: ему нужно было восстанавливать силы, и сон был лучшим лекарством. Он знал, что Форман был прав, и он собирался отпустить Чейза, но только когда исправит все последствия своих необдуманных слов.

***

Чейз проспал почти до вечера, но все равно чувствовал себя усталым и разбитым. - Точно не хочешь обезболивающее? Могу дать тебе препарат посильнее, не викодин конечно, но он снимет боль. - Не знаю, пока нет. Просто устал быть уставшим, - раздраженно ответил Чейз. - Твой организм пережил немало за эти пару дней, дай ему время. - Да, да, да, я тоже учился в мед институте, чтобы вы все не думали! - Чейз резко прервал его. Смена настроения показалась Хаусу подозрительной, и он сделал пометку в своей тетради. - И хватит писать про меня! Я не твоя подопытная крыса! Еще два дня назад тебе было плевать, буду я жить или умру! Хаус дернулся как от удара. Чейз не любил конфликтов, но если все же шел на них, то умел бить по самому больному. Диагност до мозга костей. - Чейз, я знаю, что ты слышал меня в прошлый раз, но я могу повторить это снова, если хочешь. Чейз устало вздохнул и отвел взгляд. Он и сам не понимал, что на него нашло. Наверное, все дело было в этой ноющей головной боли, никак не желавшей его отпускать. - Хаус, я оказался тем счастливчиком, перед которым ты уже неоднократно извинялся, но ни разу я так и не понял, что с этим делать. - Тебе должно стать легче от этого. - Но не становится! - Чейз горько усмехнулся. Его отношения с Хаусом все больше и больше начинали походить на его отношения с родителями: они ошибались, а он каждый раз прощал, придумывая им оправдания. В конце концов он возненавидел их обоих. Он не хотел, чтобы то же самое произошло и с Хаусом, но возможно было уже слишком поздно что-то менять. - Несмотря на все твои извинения, я знаю, что рано или поздно ты опять наговоришь мне гадостей и самое обидное, что все сказанное будет правдой. – Чейз глубоко вздохнул. Если он собирается что-то изменить, то можно начать с того, что открыто высказать все Хаусу. – Вот только я единственный, кому ты говорил эту правду. Ты никогда не говорил Камерон, что она на самом деле не Мария Тереза, и делала только то, что нужно было ей, а не окружающим. Ты никогда не говорил Форману, что он идиот, и зря тратит время в диагностике, потому что он никогда не сможет думать за пределами своего правильного мозга! - Могу сказать это ему хоть сейчас, с учетом того, сколько времени он потратил на такой простой случай. Дело, кстати, решено. Чейз слегка усмехнулся, но ему было не смешно. - Все эти годы, ты словно проверял меня на прочность. Почему я? Почему ты выбрал меня? - Потому что, ты мог это выдержать, - Хаус сказал это, внимательно разглядывая свои руки. С самой первой их встречи он видел в Чейзе себя, и он делал все, чтобы закалить его, чтобы он не повторил его собственную судьбу. Видимо, получилось у него не так хорошо, как он думал. - Но это не значит, что мне было легко. - Никто не обещал, что будет легко. Чейз молчал. Момент его откровенности явно прошел. - Все лгут. То, что я наговорил тогда … Я просто хотел сделать тебе больно. - Зачем? Хаус пожал плечами. - Наверное, думал, что мне станет от этого легче. - И как, помогло? - Нет, Чейз, не помогло. Хаус ждал, что Чейз скажет что-то еще, но тот повернулся на бок и закрыл глаза. Первый раз за столько времени, ему действительно было плевать, что Хаус чувствовал. Он давал ему столько шансов, тысячи шансов, и сейчас ему было уже всё равно. Все, что он хотел, это остаться наедине с самим самой и представлять, как он вернется домой, и чем будет там заниматься. Хаус молча встал и вышел. Он терял Чейза. Сейчас он понимал это как никогда, видя перед глазами то самое выражение лица, как и много лет назад. То, что Чейз не повторил речь про безразличие, которое не так ранит, ничего не меняло. Хаус зашел на кухню, включил воду, чтобы приглушить звук и со всей силы ударил рукой по кухонному шкафу, проломив там дырку размером с кулак. Он хотел бы все исправить, но не знал как. Однажды он уже был в таком положении и ему удалось все исправить, но тогда Чейз был иррационален. Сейчас все обстояло иначе. Хаус задел за живую рану, совсем не представляя последствий. То, что Чейз сделал, было тяжело для него и без Хауса с его осуждением. Тем более, что у него не было на это осуждение, никакого права. Он открыл сломанную дверцу и достал оттуда привычную бутылку виски. Прятаться за выпивкой было трусливо, но все же лучше, чем викодин или морфий, которых ему сейчас хотелось. Он был так погружен в свои мысли, что чуть не выронил бутылку, услышав за спиной голос Чейза. - Дай мне викодин. Чейз еле стоял на ногах, держась за дверной косяк, словно это была его последняя опора. - Ты же знаешь... - Знаю, но мне нужно выспаться, я больше не могу. - Когда действие викодина закончится, ты будешь чувствовать себя так же паршиво. - Но пока он будет действовать, мне будет хорошо. - Так и становятся наркоманами. - Мне до тебя далеко. Чейз смотрел ему в глаза, но в его взгляде не было обиды, скорее усталость, и Хаус сдался. Он знал, что будет винить себя за это и снова следить за каждым вдохом австралийца, но отказать ему в паре часов покоя он не мог. Хаус молча достал свою баночку с викодином, вытряс оттуда две таблетки и протянул их Чейзу. Чейз быстро схватил предложенные таблетки и проглотил их, даже не запив водой, будто боясь, что Хаус передумает. Через пару минут напряжение на его лице исчезло, сменяясь легкой улыбкой. - Пошли, уложим тебя обратно в кровать, пока ты не отключился, - проворчал Хаус, поддерживая Чейза. - Я не отключусь. Я многое могу выдержать, ты сам сказал.- пробормотал Чейз, но его слипающиеся глаза говорили об обратном. Хаус уложил его на кровать, накрыл одеялом, а сам устроился в кресле. Бутылка виски так и осталась стоять на кухне.