— Я до сих пор не понимаю, почему вы мне не сказали раньше о свадьбе. Ведь я узнал о ней месяц назад, — возмущенно высказывался Луи. Его мама стояла около него и хотела как-то помочь или даже подбодрить, потому что было видно, что ее сын нервничает и карает себя за то, что не смог узнать раньше.
Сегодня день свадьбы, и Луи практически рвет на себе волосы оттого, что его мама не понимает его и даже не хочет пытаться. Конечно, это он так думал, но Джоанна, по мере своих сил, пыталась утихомирить своего старшего сына и сказать ему, как он дорог ей.
— Сынок, прошу, сегодня ведь такой замечательный вечер, — Джоанна кладет руки на плечи Луи и немного покачивает его вперед-назад.
— Мам, просто я считаю, что не нужно бояться моего мнения. Да и вообще мнения окружающих. Вы могли сказать мне намного раньше. Ведь тогда я бы уже остыл от новой информации, — Луи опускает взгляд в пол и кладет руки в карманы штанов. Чувствовать себя виноватым — не очень хорошее ощущение. Луи сейчас ощущал это. Он думал, что мама с ним не честна. Давайте будем смотреть правде в глаза: Луи давно узнал о свадьбе Миранды и его мамы. Однажды, когда Луи шел на кухню, чтобы выпить очередной стакан кофе, он нечаянно услышал разговор мамы и Миранды. Это было чуть больше месяца назад. Луи, конечно, не рассказывал своей маме об услышанном. Он хотел услышать эту новость от нее самой, что, собственно, случилось спустя неделю после услышанного.
— Я знаю, сынок. Просто тогда ты был сильно разбит таким признанием, и мы решили подождать.
— Мам, я забыл надеть галстук. Я пойду в комнату и вернусь, — Луи быстро поцеловал Джоанну в щеку и начал подниматься по лестнице.
Когда Томлинсон поднимался по лестнице, он рассматривал цветы, которыми были украшены перила. Самые разные цвета и самые разные виды цветков.
Когда была подготовка к свадьбе, Луи, конечно, помогал своей маме и Миранде в организации самого торжества и украшения дома. Парень настоял на том, чтобы и алтарь был украшен цветами, но только одной разновидностью. Лилии — это самые прекрасные цветы. По мнению Луи, именно лилии символизируют спокойствие.
Зайдя в комнату, Луи увидел галстук, который лежал на кровати. Большой трудности надеть его у Томлинсона не вызвало, но, когда тот подошел к окну, он увидел, как был украшен сад, где пройдет церемония бракосочетания его мамы и Миранды.
На улице играют маленькие дети, которые бегают по всему двору и кричат оттого, что их поймали. Они так искренне улыбаются, когда играют и, услышав детский смех, хочется самому улыбнуться.
Луи всегда любил детей. Он часто подрабатывал няней у своих знакомых и, признаться, у Луи выходило весьма неплохо. Никак жалоб не было. Были только положительные отзывы и вечная похвала от родителей.
Каждый человек мечтает о маленьком ребенке, который будет бегать по квартире и называть тебя "папа", который будет плакать, если ты его не поцелуешь на ночь, и будет вечно просить рассказать ему сказку перед сном. Дети всегда были для Луи слабостью.
— Луи, ты скоро? Твоя мама волнуется за тебя, — Элеонор подошла к Луи и обняла его за спину, положив голову на плечо. — Ты до сих пор волнуешься?
— Я безумно боюсь напортачить. Они ведь мне сказали о свадьбе не так давно, хотя планировали ее довольно долго. Что, если я забуду свою речь? Или же настолько сильно буду волноваться, что не смогу связать и двух слов? Я так облажаюсь, — Луи поворачивается к Элеонор, и она берет его за руку. Она начинает говорить, смотря ему прямо в глаза:
— Дорогой, не нужно так себя принижать. Ты не виноват в том, что так поздно узнал. Тебе ведь нужно было время, чтобы осознать все происходящие, и теперь посмотри на себя...— Элеонор подтягивает воротник и поправляет галстук. — Стоишь здесь, со мной, в таком красивом костюме и шикарном галстуке. Ты ведь замечательный! Луи, ты достоин счастья.
— Спасибо тебе, — Луи обнимает Элеонор за талию и притягивает ее для поцелуя. Ее глаза смотрели на него с такой любовью, с такой заботой. Луи больше не мог сдерживать себя. Взяв ее руку и переплетя с ней пальцы, он притянул ее ближе. Сердце Луи, должно быть, совершало миллионы ударов в секунду, когда он немного опустил голову и прикоснулся своими губами к ее. Такие нежные и теплые губы, которые сейчас отвечали на поцелуй со всей нежностью. Отстранившись спустя какое-то время, он обнял ее так крепко, как только мог, получив в ответ такие же крепкие объятия.
— Пойдем, а то нас наверняка уже потеряли. До церемонии осталось минут пятнадцать, а после празднуем. Там ты и скажешь свою речь, которую так долго репетировал, — Элеонор тихо засмеялась и взяла за руку Луи.
Вместе они вышли из комнаты и спустились вниз. Там они встретили Джоанну.
— Наконец-то вы вышли. Давайте я вас сфотографирую, — рука Луи обернула талию Элеонор, и они улыбнулись. На лице Луи появились морщинки, которые были около глаз, и улыбка, которая была весьма красивой. Элеонор же улыбнулась смущенно, все больше прижимаясь к Луи, чтобы на фото было видно, как она сильно любит своего парня. Джоанна достала фотоаппарат и сделала пару снимков.
Смотря на эту пару, можно было сказать, что эти двое были настолько влюблены, что даже не замечали людей, которые хотели с ними поговорить. Сейчас бабушка Луи, которой девяносто два года, хотела поговорить со своим старшим внуком и узнать, как скоро свадьба будет у эти двух голубков, потому что в свои годы она боялась умереть раньше времени и не увидеть счастливого лица внука. Но, как бы бабушка не трясла Луи за руку, он никак не обращал внимание на нее.
— Чего Вам, бабушка? — вежливо спросила Элеонор, смотря прямо в глаза милой старушке.
— Я хотела спросить у вас, голубки, когда будет ваша долгожданная свадьба? — бабуля поправила свою прическу и пристальным взглядом смотрела то на Луи, то на Элеонор. От такого вопроса Луи начал кашлять, а глаза Элеонор увеличились в два раза.
— А разве она должна уже быть? — спросил шатен и начал тихо посмеиваться.
— А разве не должна? — бабушка скрестила руки на груди и сделала серьезное лицо.
— Луи хотел сказать, что еще совсем рано говорить о свадьбе, — Элеонор обняла Луи и мило ему улыбнулась. — Мы еще совсем молодые. Нам некуда торопиться, верно, милый?
— Д-да, — Луи попытался улыбнуться, но все, что у него вышло, так это кривая улыбка, больше похожая на оскал.
— Я все понимаю. Вы молодые и все такое, но ведь я уже старая. Ведь я даже говорю с трудом и даже не начинаю разговор о своих ногах, которые ни черта не ходят, — бабушка явно расстроилась.
— Мамуль, я думаю, что тебе уже нужно садиться, — Джоанна развернула бабушку к себе и повела ее на выход. Когда они уже подходили к двери, которая вела на задний двор, Джоанна развернулась и подмигнула Луи. Он же улыбнулся ей в ответ и повернул голову к Элеонор.
— Прости за этот концерт. Сама понимаешь... возраст, — Луи взял руку своей девушки и нежно поцеловал в кисть.
— Все нормально. Пошли, сейчас уже все начнется, — Эль встала на носочки, поцеловала Луи в лоб, и, взявшись за руку, пошли на выход из дома.
Когда они оказались на улице, Луи ахнул от увиденного. Был уже вечер и на заднем дворе дома стояла арка, украшенная лилиями. Небо было усыпано звездами. Такое красивое, темное, и такое ощущение, будто оно блестело. Церемонию бракосочетания не устраивают вечером, но мамы Томлинсона решили, что они хотят создать брак на небесах.
Приглашенных гостей было очень много. Родственники, знакомые, близкие друзья — все были на этом замечательном торжестве.
Так же около арки стоял большой шатер. В нем присутствуют: маленькие круглые столики с подписанными именами на бумажках, где после церемонии будут сидеть гости и слушать нелепые истории о матерях Луи, длинные столы с большим выбором закусок и алкогольных напитков, большая сцена, где Луи боялся опозориться и, конечно, танцпол. Там будет проходить первый танец новобрачных и гостей.
— Прошу всех садиться. Мы начинаем, — крикнул священник, и все начали рассаживаться по стульям, которые были с розовой ленточкой на спинке и обтянуты белой тканью.
Через несколько минут все уже были на своих местах и нетерпеливо ждали двух девушек, которые всегда будут вместе на протяжении всей оставшейся жизни.
Музыка заиграла, люди начали улыбаться, а Луи, стоя около священника, начал волноваться. Будто он стоит не на свадьбе своих мам, а стоит около Элеонор, и это их первый поцелуй. Руки начали потеть, а галстук, который так хорошо сидит на шатене, начал его душить.
Первая в сопровождении своих дочерей вышла Джоанна. Лучезарная улыбка играла на ее лице, а морщинки около глаз только дополняли ее. Белое свадебное платье было настолько шикарно, что, после того, как Джоанна появилась, все начали шептаться и говорить, какая она красивая. Маленькая белая фата закрывала лишь половину лица, а шлейф от платья держали Лотти и Физзи. Они так же потрясающе выглядели и улыбались, явно радуясь этому событию. А вслед за старшими сестрами шли две двойняшки — Фиби и Дейзи. Они были смущены оттого, что люди смотрели не только на невесту, но и на них.
Джоанна подошла к алтарю, а девочки встали за ней.
Музыка продолжала играть, и вслед за Джоанной вышла Миранда. Она шла в сопровождении своего младшего сына, которому, как оказалось, было на этот момент пять лет. Его звали Джек, и он очень любит хомяков, играть в «ЛЕГО» и строить шалаш из одеял.
Подойдя к алтарю, Миранда поцеловала своего младшего сына и посмотрела на Джоанну. Они взялись за руки и повернулись к священнику.
— Класс! Теперь и Дрейк меня отшил, — тихо проворчала Физзи.
— Физз, ты еще совсем маленькая говорить о Дрейке. Ты можешь хотя бы в этот момент помолчать и смотреть, как твоя мама вступает в брак? — Луи укоризненно посмотрел на младшую сестру, а та в свою очередь топнула ногой и показала язык.
— Сегодня замечательный день для нас всех, а в особенности для двух потрясающих женщин. Эти девушки прошли вместе через многое и решили, что именно сегодня хотят вступить в крепкий брак. Джоанна, может, Вы первая произнесете свою клятву? — Джоанна взяла руку Миранды и начала свою речь.
— Я, Джоанна Дикинс, соединяю свою жизнь с твоей так же легко и свободно, как Господь дал мне жизнь. Куда бы ты не пошла, я пойду с тобой, все, с чем ты столкнешься, столкнусь и я. В болезни или во здравии, в радости или печали, в богатстве или бедности, я беру тебя в качестве жены. Я клянусь быть с тобой в самые трудные моменты. Я клянусь помогать тебе в любое время дня и ночи. Я клянусь быть твоей всегда. Я клянусь, что буду любить тебя вечно. Я отдаю себя, только тебе, Миранда, — слезы на глазах и счастливая долгожданная улыбка появились на лице Миранды.
— Хорошо, теперь Вы, Миранда, — священник посмотрел на Миранду и ободряюще кивнул.
— Я, Миранда Колфер, соединяю свою жизнь с твоей так же легко и свободно, как Господь дал мне жизнь. Куда бы ты не пошла, я пойду с тобой, все, с чем ты столкнешься, столкнусь и я. В болезни или во здравии, в радости или печали, в богатстве или бедности, я беру тебя в качестве жены. Я клянусь быть с тобой в самые трудные моменты. Я клянусь помогать тебе в любое время дня и ночи. Я клянусь быть твоей всегда. Я клянусь, что буду любить тебя вечно. Я отдаю себя, только тебе, Джоанна.
— Отлично! Наденьте кольца и можете поцеловать друг друга, — Луи подошел к своим матерям и протянул им кольца. Первой, кто взял кольцо, была Миранда. Она аккуратно надела кольцо на безымянный палец и улыбнулась Джоанне. Джей сделала все так же, и священник наконец произнес заветные слова.
— Теперь можете поцеловаться!
Миранда подошла к Джоанне и поцеловала ее. Поцелуй был нежный, но и страстный одновременно. Все гости встали со своих мест, начали аплодировать и выкрикивать поздравления.
— Видишь? Мы заключили брак на небесах, — тихо прошептала Джоанна Миранде, но Луи все равно услышал. Широко улыбнувшись, он поцеловал обеих мам в щеки и направился к Элеонор, которая плакала от радости.
***
Весь оставшийся вечер Луи был сам не свой. Конечно, он был безумно счастлив, что его мамы не скрывают своих чувств и теперь вместе окончательно, но единственное, что сейчас волновало Томлинсона — это его речь. Он боялся облажаться перед такой большой публикой. Сказать того, что не нужно, и просто-напросто сгореть от стыда перед всеми родственниками.
В настоящее время все сидели за столами и слушали речь отца Джоанны. Он рассказывает о ее детстве. О том, какая она была чудной девочкой, которая всем всегда помогала. Гости громко смеялись с истории, которую рассказывал дедушка. Маме было четыре года, когда дед зашел на кухню, увидев маленькую Джоанну за столом. Она была вся была испачкана арахисовым маслом и, когда она пыталась вытереть с лица масло, еще больше мазалась.
— Теперь я даю слово своему старшему внуку, который весь вечер сидит как сам не свой, — смеясь, говорит дедушка в микрофон и ждет, когда Луи поднимется на сцену.
Оглядываясь по сторонам, Луи встал и направился к маленькой сцене. Взгляды гостей были направлены на одного парня, который от волнения вытирает руки об штаны. Всегда, когда Томлинсон волнуется, у него начинают сильно потеть ладони.
Вступив на платформу, Луи нервно улыбнулся дедушке и встал напротив микрофона.
Джоанна и Миранда пристально смотрели на Луи, будто искали в нем какой-то изъян.
— Эм... Всем привет, — нервно начал Луи. Многие улыбнулись ему в ответ и, решив, что все в порядке, продолжил. — Сегодня прекрасный день для моих двоих мам. Когда они рассказали мне о свадьбе, первое, о чем я подумал, было: "Черт возьми, почему я так поздно узнал?", — все начали смеяться, а Луи стал более увереннее. — За месяц до свадьбы я был проинформирован и безумно хотел помочь. Вроде бы мне это удалось, — парень пожал плечами, а люди снова начали смеяться. — Не думайте, что подготовка к свадьбе — это легкое дело. Нет! Я думал, что выбирать торты, платья, приглашения и все в этом роде легко, но, когда дело действительно доходит до торжества, начинаешь паниковать и думать, лишь бы ничего не забыть, тем самым усугубляя ситуацию. Миранда в жизни Джей... Вы ведь не против, если я так назову вас? — Джоанна и Миранда отрицательно покачали головами. — Миранда в жизни Джей стала всем. Стала неким светом. Мама давно не чувствовала себя любимой и дорогой, а Миранда с каждым днем дает ей такую силу, о которой никто из вас не будет знать. Думаю, я безусловно рад появлению Миранды в нашей жизни. Она веселая, добрая, хороший человек и отличный собеседник. Ей можно довериться и рассказать секреты. Я могу с уверенностью доверить ей все, а о моих проблемах никто не узнает, так как это человек слова. Скажу лишь одно — будьте счастливы! — с этими словами Луи ушел со сцены. Элеонор улыбалась ему. Она явно гордится им.
Три месяца спустя.
Очередной толчок, удар в плечо. Луи уже привык. Он старался не обращать внимания на постоянные издевки в школе, которые начались после свадьбы Миранды и Джей. Переходя из класса в класс, шатен надевал наушники, чтобы не слышать насмешек других учеников. Луи правда не понимал, почему над ним издеваются. Ведь это не он вышел за парня. То, что его мать вышла за девушку, не делает Луи ни геем, ни бисексуалом, но другие так не думают.
Полностью погрузившись в свои размышления, Луи хотел направиться к классу, но перед ним возникли светлые волосы и голубые глаза.
— Привет, Найл, — Луи снял наушники и угодил в объятия друга.
— У нас сейчас совместный французский, так что пошли, Томмо, — Найл закинул руку на плечо друга, и они вместе пошли в соседний корпус школы, где находился класс по французскому.
Пожалуй, Найл остался единственным человеком, для которого ничего не изменилось. Он так же считал Луи лучшим другом, так же иногда приходил к нему домой на ужин. Была лишь одна причина, которая могла довести его до слез. Эта причина сейчас приближалась к ним с устрашающим видом в компании, известной всей школе тем, что они избивают кого-то каждый день.
Зейн никогда не был гомофобом и не перестал бы общаться с Луи, даже если бы тот на самом деле был геем, но, к сожалению, для Зейна репутация всегда была на первом месте. Иногда Луи замечал на себе обеспокоенные взгляды пакистанца, когда к нему в очередной раз приставали с издевками. Но он знал: Зейн никогда не навредит своей репутации. Однако, Луи не думал, что его бывший лучший друг опуститься до такого.
— А ну-ка стоять, голубки, — Луи узнал этот голос. Низкий и настолько хриплый, насколько это вообще возможно. Луи всегда интересовало, сколько надо курить и пить, чтобы так прокурить голос.
Томлинсон, как и всегда, полностью его проигнорировал, но он ведь был не один. Луи знал, что хоть Найл этого и не показывает, он всегда в подобных случаях очень переживет за него. Он мог бы поспорить, что дай Найлу шанс, и он убьет любого, кто причиняет Луи боль. Шатен был так благодарен другу, что этого не передать словами. Он не предал. Не ушел. Не отвернулся. Он рядом. Неужели можно желать друга лучше? Хотя лучше вряд ли существует.
Найл убрал руку с плеча Луи и подошел к Нику. Откуда в этом маленьком комочке доброты и умиления столько смелости?
— Больше. Никогда. Не смей. Его. Так. Называть. Ты понял?! — Найл стоял вплотную к Нику, держа его за ворот от рубашки.
«Таким взглядом можно убить, почему вообще Ник еще жив?» — мимолётно пронеслось в голове Луи. Он знал, что его друг сильный. Даже очень. Хотя выглядит он так, будто любой порыв ветра может сбить его с ног. Но у Томлинсона в голове четко отпечататься момент, когда Найл поднял шкаф, потому что у него туда упал телефон. Он просто взял и без особого усилия приподнял шкаф одной рукой, а второй вытащил телефон.
— Ахах, что же ты мне сделаешь, Хоран? — Ник с усмешкой смотрел на Найла, вся компания, в том числе и Зейн, стояли позади и готовы были повалиться со смеху от действий блондина.
— Ну, как минимум, могу прикрыть твою лавку, — Он немного привстал на носочки, и теперь его лицо было на одном уровне с Гримшоу. — Что ж у тебя улыбка пропала? Думал, что никто не знает?
Найл отпустил Ника и отошел на пару шагов назад, отдергивая футболку.
— К всеобщему сведению, я, Найл Хоран, знаю о всех тех точках, где вы покупаете или продаете наркотики. Где вы, несовершеннолетние школьники, берете алкоголь. Хотите, я все это прикрою? — На блондина уставились с десяток глаз, в которых... Был страх? Определенно. Страх и ненависть. — Томмо, скоро звонок, идем в класс.
Потянув друга за руку, они двинулись к своей изначальной цели — кабинет французского.
— Найлер, что это сейчас было? — Никогда раньше Луи не видел друга таким... устрашающем. Он даже сам немного испугался.
— А что? Я ведь правда все об этом знаю. Ты знаешь, что одно слово моему отцу со списком адресов на руках, и у наших доблестных одношкольников не останется ни дури, ни алкоголя, — Найл сел за соседнюю с шатеном парту и подмигнул ему.
Луи хотел что-то сказать на это, но прозвенел звонок, и мисс Рейн призвала всех к порядку.
Французский был одним из немногих предметов, которые Луи любил и был готов чуть ли не сутками сидеть за партой во время уроков по этому предмету. Шатен вообще любил изучать другие языки, историю других стран, их культуру.
Луи придался воспоминаниям об одной из недавно прочитанных книг, в которой описывалась история Марии Стюарт и Франциска II.
— Мистер Томлинсон, будьте так добры, прочитайте и переведите нам 3 абзац, — голос мисс Рейн заставил оставить Луи свои размышления и вернуться к уроку.
— M. Bennett est toujours l'un des premiers visité M. Bingley. En vérité, depuis le début, il faisait allusion à lui rendre visite, mais tout le temps assuré sa femme, sinon rien ne serait pas aller vers lui. Elle est restée dans l'ignorance de ses intentions avant la fin de la journée où la visite a eu lieu, — Луи прочитал текст на одном дыхании и немного задумался перед тем, как перевести его. — Мисс Рейн, это отрывок из книги "Гордость и Предубеждение", не так ли?
— Верно, мистер Томлинсон, а теперь будьте добры, переведите этот отрывок.
— Мистер Беннет все же... все же? Мисс Рейн, я не уверен в этом месте, ведь «est toujours» может означать так и «всегда»?
— Думаю, если вы переведете следующие пару слов, то все поймете, — учитель кивком показал Луи, чтобы тот продолжил.
— Так, да, все же .... Мистер Беннет все же одним из первых навестил мистера Бингли. На самом деле, он с самого начала хотел нанести ему визит, хотя все время уверял жену, будто бы ни за что к нему не поедет. Она оставалась в полном неведении относительно его намерений до конца того дня, когда визит состоялся.
— Все правильно, мои поздравления, Луи, смотрю, кое-кто решил серьезно заняться французским?
— Я думаю о том, чтобы возможно в будущем стать переводчиком или учителем? — Луи не успел услышать ответ, так как в классе началась шумиха из-за прозвеневшего звонка.
— Томмо, мне надо еще отсидеть наказание и зайти в библиотеку. Я зайду к тебе вечером? — Найл улыбнулся, вопросительно смотря на друга.
— Конечно, моя мама... то есть, ну, мои... В общем, мы всегда тебе рады, — шатен обнял друга и взъерошил ему волосы. — До вечера
— До вечера, брат, — Найл вприпрыжку вылетел из класса и побежал по коридору.
Луи оставил свои учебники в шкафчике, так как предстояли выходные, и он не хотел тащиться домой с сумкой. Положив в карман ключи, деньги, телефон и сигареты, парень отправился домой, решив пойти через парк. В это время там всегда пустынно и можно курить, не беспокоясь, что тебя кто-нибудь заметит. Донкастер — небольшой городок, тут все друг друга знают, так что будет очень нехорошо, если кто-нибудь расскажет его семье о том, что видели курящего Луи.
***
Зайдя как можно дальше и сев под большое дерево, Луи взял в рот сигарету, поднес к ней зажигалку и сделал сильную затяжку. Медленно выдыхая дым, он смотрел на собирающиеся над городом тучи, а в голове были лишь спутанные мысли.
Зейн сегодня был с Ником и остальными ребятами, что вечно его задирают, он даже смеялся на Луи со всеми. Почему? Зейн, почему? Не заметно для себя шатен быстро докурил сигарету, а по его щекам текли слезы. Луи поджег новую и облокотился спиной о ствол широкого дерева, под которым сидел.
Луи понимал, что ему сейчас должно быть больно: над ним издеваются в школе, его оставил один из лучших друзей, ему не комфортно дома. Но он не чувствовал вообще ничего. Докурив сигарету и поднявшись с травы, Луи ударил по дереву со всей силы, что в нем была. Боль. Он может чувствовать боль. Шатен рухнул на землю и уставился на небо, местами проглядывавшее меж листьев дерева.
Томлинсон поднес к губам очередную сигарету и поджег ее, наслаждаясь заполнившим лёгкие дымом. Затяжка. Еще одна. И еще.
— Нельзя так много курить, знаю, но это… успокаивает? – еле слышно пробормотал Луи, смотря на белку, что сидела на дереве, и, как казалось Луи, смотревшей на него осуждающим взглядом.
Сделав одну из последних затяжек, парень поднял руку, которой ударил дерево. С тыльной стороны ладони сочилась кровь. «Боль и правда помогает, даже смешно. Смешно… Но мне стало легче» — где-то на заднем фоне пронеслось в голове у Луи. Недолго думая, он расстегнул рубашку и поднес еще не потухшую сигарету к коже чуть ниже ребер.
— Три, два, один, — выдохнув, Луи прикоснулся сигаретой к коже. Больно, горячо. – Я с ума сошел, — прошептал шатен, но лишь сильнее прижал уже почти затухший от контакта с кожей окурок.
