Скольжение в темноту

Нестерпимо воняло хлоркой. Запахом, казалось, пропиталось всё вокруг. Он въелся в каждую клеточку моего тела. Я, конечно, мог бы представить, что Макс и Рыма решили убивать меня долго, но в их пустые головы вряд ли бы пришла мысль отравить меня таким образом. Тем не менее, от этой вони всё в груди просто горело. Я попытался закрыть дыхательные пути рукой, но не смог пошевелиться. Дёрнулся ещё раз и открыл глаза. Белый потолок, крашеные стены. Я в больнице. Ну тогда запах хлорки вполне объясним. Но я никогда не думал, что он такой сильный, невыносимый, прожигающий лёгкие. Хотя нет. Теперь к нему примешивались ещё запахи. Запах крови. Первая группа. Резус положительный. Я мог бы предположить, что кровь моя, но почему-то не был в этом уверен. Тело болело от нахождения в неудобной позе. Я попробовал перевернуться, но не смог. Пошевелить рукой тоже не получилось — руки крепко были зафиксированы ремнями к кушетке. Чтоб тебя! Я перестал дёргаться, стараясь беречь силы. Все мышцы ныли от нервного и физического напряжения последних дней. Ремни — это плохо, очень плохо. Хотя... С нами можно только так. Разве мы люди? Оборотни в погонах. Ошалевшие от своей безнаказанности. От шальных денег и легкодоступной дури. От адреналина и вседозволенности. Всё сходит нам с рук. Сходило... До недавнего времени. Я пошевелил пальцами рук, пытаясь подцепить и стащить с себя одеяло. Ничего не вышло. Зато мне явственно почудилось, что от моих пальцев пахнет оружейной смазкой и кровью. Кровью Лёхи, которому я пальнул в затылок прямо в машине. Кровью Макса, получившему от меня пару пуль. Но это всё фигня. Как говорит Старый: или ты, или тебя. Страшнее, что от моих рук пахнет кровью той девчонки — проводницы, которая спасла мою шкуру. Господи! Господи, да мы же не люди, мы звери! Нас не ремнями к кушетке, нас надо в клетки сажать, вывозить в гетто подальше от нормальных людей! Мы опасны. Опасны для общества. Опасны для тех, кто нас любит...Юля... - Юль, - мой стон эхом отозвался по пустой больничной палате. - Они опоздали, - без эмоций сказал мне чей-то размеренный голос. Я с трудом повернул голову на звук и увидел незнакомого мне до сей поры мужика в старомодном костюме и водолазке под горло. Он сидел в кресле недалеко от кушетки и крутил в руках газету. Вчерашнюю. Чёрт, откуда я это знаю? - Что? - Они опоздали. Твою жену не успели спасти, - повторил он тем же голосом без тени эмоций. Ни тебе «прими соболезнования», ни «извини, но я должен тебе сказать». Я на миг отвернулся, пытаясь справиться с эмоциями. Юля...Как же так?! Это я во всём виноват. Твою ж мать! - Ты вообще кто? - я взглянул на этого фраера с нескрываемой ненавистью. Сейчас я ненавидел всё человечество и себя больше всех. - Инструктор, - просто ответил он. - Инструктор?! Инструктируешь уродов типа меня у входа в рай? Или в ад? - Веришь в вечную жизнь? - хмыкнул мужик. - Ну, и что бы ты выбрал? А, Пепл? Или как там тебя? Ад на земле ты создал себе сам? - Да пошёл ты! - ругнулся я, в очередной раз попытавшись высвободить руку из ремней. Бесполезно. Эта беспомощность меня убивала. Хотя вот это и забавно. - Какого чёрта я ещё жив? - я попытался взять себя в руки и выяснить хоть что-нибудь. Я теперь отчётливо вспомнил, как Рыма отстрелял в меня всю обойму. До щелчка. Этот звук ещё долго будет звучать в моей голове. - А ты, дружок, рановато в ад собрался. Ты ещё не рассчитался по долгам здесь. - Слышь, я не знаю, откуда ты вылез, но о каких долгах ты там бормочешь, я не врубаюсь! - я в сотый раз пожалел, что руки связаны. Я бы выбил гонор из этого чудика, кем бы он ни был. - Старый всё это провернул в одиночку! И меня слил! Да не только меня, пацанов наших. И свалил со всеми бабками, падла! - Ты б не орал так, - мужик даже ухом не повёл, - а то швы разойдутся. - Какие, ***, швы?! Вместо ответа он подошёл к кушетке и отогнул моё одеяло, чтобы я смог вдоволь налюбоваться на туго перевязанную грудную клетку и живот. - Что со мной было? - Четыре пулевых. Твой приятель тот ещё снайпер, хоть и в упор палил. Большая кровопотеря. Переливание. Остановка сердца. Клиническая смерть. Не видел свет в конце тоннеля? Я помотал головой, переваривая полученную информацию. Да лучше б я сдох тогда, на автостоянке, от пуль этого придурка Рымы, чем вот так сейчас лежать и кусать губы в кровь от собственного бессилья. Юлька...Как я мог её в это втянуть?! - Мне надо позвонить. Есть телефон? - грубо бросил я. - С твоим сыном всё в порядке. И с бывшей женой тоже, если тебе это интересно. Они уехали из города почти сразу. Их не найдут. Можешь не волноваться. Он говорил так уверенно, что я сразу поверил. Но оставался ещё один момент: - А Старый? Он, ***, будет меня искать. У нас не принято оставлять свидетелей. Твой начальник скрылся. Он в федеральном розыске. Его ищут. - А, ну понятно, - не удержался я от сарказма. - Как найдут, пишите письма. - Не о том думаешь. - Так о чём мне надо думать? - я едва сдерживался поэтому чеканил слова. - О том, сколько жизней на моём счету и крови на моих руках?! Он молча посмотрел на меня, словно оценивая какие-то одному ему ведомые перспективы. От него сильно пахло табаком, и я попросил: - Слышь, дай закурить. - У тебя лёгкое простреляно. Я бы не советовал. Хотя заживает на тебе всё, как на собаке... Плевать! Всё равно подыхать. А курить хочется, аж зубы сводит! Он кинул мне пачку сигарет на кровать, будто издеваясь. Потом вздохнул, подошёл и ослабил ремни, чтобы я мог вытянуть руки. Я потер затёкшие запястья и торопливо разорвал верх пачки. Руки не слушались. Вдобавок к пулям, полученным от Рымы на автостоянке, ныла рана в левом боку. Плевать. Одна затяжка вернёт меня к жизни! Мужик, называвший себя Инструктором, ещё раз вздохнул и чиркнул зажигалкой. Я приготовился сделать глубокую затяжку, мысленно представляя, как мышцы тела расслабятся от табачного дурмана, но едва дымок достиг моего носа, как я почувствовал, что меня сейчас буквально вывернет наизнанку. И дело здесь даже не в дырявом лёгком! Я дернулся всем телом, швыряя сигарету в стакан с водой на тумбочке. От резкого движения грудь будто огнём обожгло. Так, курить, видимо я бросил. Твою ж мать! Словно читая мои мысли, Инструктор подошёл к окну и распахнул форточку. Дышать стало легче, вот только на замену запахов хлорки, сигарет и больничной баланды пришли запахи больничной помойки и заправки за углом. Ну что ж, жизнь в целом удалась. - Что ты там про долги-то говорил? - я откинулся на подушки и изучающе взглянул на собеседника: мужик неопределённого возраста, раньше с ним я не сталкивался и даже предположить не могу, по какому ведомству он проходит. Он спокойно встретил мой взгляд. Его холодные глаза точно так же изучали меня. - Ты получил ещё один шанс. И можешь начать всё сначала. - Это как? - ядовито поинтересовался я, не веря ни единому его слову. Так не бывает. - А вот так. С чистого листа. Будто и не было тебя. - Нет, так не бывает. Ты ничего не знаешь о моём мире, если гонишь мне такое. - Твоём мире? - Точно. Моём отвратительном тёмном мире. Он усмехнулся, словно услышал из моих уст крайне удачную шутку: - Это ты ничего не знаешь о Тёмном мире. Но ты ближе к нему, чем кажется. - Да кто бы сомневался! - Не перебивай. Предлагать второй раз не буду. Можешь и дальше валяться здесь, ожидая кого-нибудь из твоих бывших сослуживцев к себе в гости. Или можешь пойти с нами и спасать невинных. - Даже так? Он не среагировал на моё язвительное замечание, просто бросил на меня испепеляющий взгляд и сказал: - Это реальный шанс для тебя стать другим человеком. - Больше конкретики в массы, - подначивал я его. - Послушай, Пепл, ты потерял всё. Но это не значит, что на этом всё закончится. Я могу сделать так, что никто не вспомнит о твоём существовании. Тебя забудут твои бывшие коллеги, друзья, сослуживцы. Все те, с кем ты был связан в последние годы по долгу службы. Тебя не будут искать, ты никому ничего не должен. Считай, что свои долги ты выплатил кровью. Ты не вернёшься в квартиру, где жил с Юлей. Там уже живут совсем другие люди, а твои бывшие соседи удивятся, если ты появишься там. - И что дальше? - Вернёшься в квартиру родителей. И будешь работать с нами. - И всё? Никаких подписей кровью в договоре? Никаких мелких шрифтов и попыток выкупить мою бессмертную душу? - Смешно. Кстати, ты тоже забудешь эти несколько лет. Будешь помнить всё-всё, кроме того, что связано с твоей работой в ГНК. Оно и к лучшему. Придумаешь себе занятие в соответствии с новообретенными способностями, - он хмыкнул и многозначительно почесал кончик носа, хотя я не понимал, к чему он клонит. - Так что от меня нужно-то? - Добровольное согласие, - он опёрся на спинку моей кровати и уставился на меня так, что даже мне стало не по себе, хотя навидался я в этой жизни, будь здоров. Я откинулся на подушки, обдумывая услышанное. В сущности, я ничего не теряю, хотя и не понимаю, что он мне конкретно предлагает. Отступать мне некуда, терять мне нечего. - Ладно, уговорил, чёрт красноречивый, - я повернул к нему голову, даже не предполагая, каким манипуляциям он собирается меня подвергнуть. Клянусь, ничему бы не удивился. - Сейчас ты уснёшь, а когда проснёшься, будешь совсем другим человеком с совсем другой историей. Не вопрос. Вот только проблема у нас, Инструктор: не поддаюсь я гипнозу, - я с издёвкой взглянул на собеседника. - А кто говорил про гипноз? - Инструктор сделал шаг ко мне и махнул рукой перед моими глазами...