Disasterology

Фил собирается найти Дэна в школе, возможно, вцепиться для этого в Леона на перемене и спросить, знает ли он, где его брат. Но этот план проваливается, потому что Леона нет, а идти искать Дэна в одиночку Фил не хочет. Его, наверное, снова побьют Крис и Пиджей. — Терпеть не могу французский, — говорит Вик, подходя к остальным Сексиканцам. Он единственный из всех пошёл на третий урок. — Смотрите, сколько блядской домашки нам задали. — Нужно было испанский учить, — ухмыляется Тони, и Вик сверлит его взглядом. — Я о том, кого вообще волнуют все эти сослагательные наклонения, неопределённые формы и всё такое… — Тебе, вообще-то, нужны неопределённые формы глаголов, чтобы понять язык, — замечает Хайми, и Вик переводит на него злобный взгляд. — Ого, чувак, я просто сказал. — Меня заебало, — заявляет Вик, бросает свою папку на траву и садится с куда большей силой, чем требуется такому коротышке, чтобы оказаться на земле. — Я в жизни больше не хочу делать никаких уроков. Никогда. — А кто хочет? — спрашивает Фил, глядя, как Хайми втихаря отламывает кусок сосиски в тесте и прицеливается в Майка, попав ему прямо в лицо. Хайми довольно улыбается и быстро подмигивает Филу, а тот лишь добродушно качает головой. Чем бы дитя ни тешилось. — Значит, на музыку не пойдёшь? — спрашивает Тони, отодвигаясь подальше от Майка, раз уж Хайми начал обстреливать его едой. — А должен? — стонет Вик, закатывает глаза и обессиленно запрокидывает голову. Солнце падает на его кожу, придавая ей золотистое сияние, и Фил видит, что взгляд Хайми задерживается на нём чуть дольше, прежде, чем вернуться к другому брату Фуэнтесу. — Ну, я иду, — пожимает плечами Тони. — Майк? — Да, я… Хайми Альберто Пресиадо… — Хайм? — Хайми кивает и кидает одну виноградину за другой в Майка, который уже неплохо научился уворачиваться. — Фил? — Да, — говорит Фил и смотрит на Вика. Может, на музыке он найдёт Дэна. — Идите вы все в жопу, — бормочет Вик, недовольно, но при этом беззлобно. — Только не я, — говорит Майк. — Это мерзко. — Тогда идите в жопу все, кроме Майка. — В таком случае ты можешь что-то подхватить, — говорит Хайми. — Ты хочешь сказать, у тебя есть венерическая болячка? — спрашивает Вик. — Нет. — Хайми жмёт плечами. — Но у Тони может быть. — Тот хмурится. — Я девственник, — протестует он, но никто не слушает, потому что Хайми сумел попасть виноградиной на рубашку Майка, и тот орёт на него, визжит, как девчонка, и когда Фил смотрит на Вика, то видит, что даже он улыбается. ----- — Здрасте, — говорит Фил, когда заходит в свою репетиционную и с удивлением обнаруживает там мистера Даусетта. — О, Фил! — восклицает тот. — А я как раз думал, как поживает ваша с Дэном работа. Фил хмурится. — Я не работаю с Дэном. У него продвинутый уровень, а у меня — базовый. — Да, кстати об этом, — говорит мистер Даусетт. — Я подумал, что будет лучше, если вы поработаете вместе. Твои друзья сказали, что вы двое хорошо сошлись. — В его глазах загорается весёлый огонёк, и Фил мрачнеет. — Ну да, конечно, — бормочет он под нос, начиная перечислять в уме огромное количество способов убить Сексиканцев. — Так что скажешь? — интересуется мистер Даусетт. — У нас осталась пара недель, так что у тебя есть время переделать свою композицию и добавить партию Дэна. Филу ещё нечего переделывать, так что должно быть легче. Но это не значит, что он хочет это делать. Он всё ещё немного зол на Дэна за то, что он притворялся натуралом, хотя было ясно, что он не такой. — Конечно, — вздыхает Фил, когда ясно видит, что иного выхода у него нет. — Отлично, — говорит мистер Даусетт. — Он, наверное, скоро подойдёт, так что ты пока можешь подготовиться. — Он выходит из кабинета, и Фил едва успевает схватиться за голову и проклянуть себя за то, что согласился, как кто-то заходит и резко останавливается в дверях. — Закрой дверь, — устало говорит Фил, полагая, что это Дэн. Дверь с щелчком закрывается, Фил оборачивается и видит, что это именно Дэн, и вид у него, как у оленя в свете автомобильных фар. Он неловко занимает своё обычное место. — Я говорил с Хайми, — говорит Фил, а Дэн прикусывает губу и смотрит куда угодно, только не на Фила, а по щекам его разливается краска. Но он ничего не говорит, и Фил продолжает. — Он рассказал мне всё о ваших… о вас двоих. — Мне жаль, — шепчет Дэн, и Фил вздыхает, проведя рукой по волосам. — Тебе не стоило лгать мне, Дэн, — говорит он. — Если ты гей, то просто скажи мне, хорошо? Блин, да что я сделаю? Ясно как день, что я тоже хочу тебя. — Дэн громко сглатывает, опущенные руки сжимаются в кулаки. — Отрицание ничего нам не даст, кроме проблем. Ты как будто голову мне морочишь, лжёшь мне, заставляешь почувствовать себя особенным, словно я для тебя что-то значу, когда на самом деле ты уже поимел Хайма. Можешь представить, каково это? Дэн смиренно кивает. — Но я понимаю, почему ты это сделал, — продолжает Фил, и Дэн удивлённо смотрит на него. — Да, понимаю. Отрицание — не самая лёгкая стадия, но в своей ситуации даже полный идиот смог бы разобраться. — Я думал, Хайми был просто фазой, — говорит Дэн. — Я сумел убедить себя в том, что так и было, когда появился ты. А потом это было уже не просто фаза, это был я. — Ну вот, — мягко говорит Фил. — Ты сам сказал, что это ты. Это всё принятие, которое тебе нужно. — И вдруг вся кровь отливает от лица Дэна, и он с трудом опускается на стул. — Вот дерьмо, — шепчет он, тихо и испуганно. — Я… я гей. — Филу кажется, что его может стошнить, поэтому он подходит к Дэну, опускается на колени и кладёт руку ему на спину. — Эй, — говорит он. — Всё хорошо. Дэн не отвечает, а только глядит на ковёр. — Я тебя оставлю, — говорит Фил, ведь он чувствует, что Дэн слишком погружён в свои мысли, чтобы попытаться заговорить с кем-то ещё. — Приходи поговорить, когда будешь готов. Дэн не отвечает, даже не кивает, не смотрит на Фила, когда тот выпрямляется, берёт свою сумку, выходит из репетиционной и идёт к Сексиканцам. — Порядок? — удивлённо спрашивает Тони с того места, где он стоял и, наверное, умасливал сердитого Вика. — Чем мы обязаны такой радости? Фил смотрит на Хайми, в его взгляде читается «нам нужно поговорить», и Хайми понимает его и снимает с плеч бас-гитару. — Подождите нас, ребята, — говорит он и вслед за Филом выходит из репетиционной. Никто не обращает на них внимания, когда они идут по коридору в тот странный пустой кабинет, где Вик и Фил поцеловались в самый последний раз. — Ты поговорил с ним? — спрашивает Хайми, как только закрывается дверь, и Фил кивает. — Да, — вздыхает он и запускает руку в волосы (после чего понимает, что, наверное, совсем их растрепал, и торопливо их приглаживает). — Он… ну… — Фил пожимает плечами. — Не в порядке. — Не в порядке? — Хайми беспокойно хмурится, и Фил снова вздыхает. Как, блин, он должен это объяснить? — Я сказал ему, что говорил с тобой, и он вроде как случайно признал то, что он гей. И потом я обратил на это внимание. И… ну да, — заканчивает он. — Вот дерьмо, — выдыхает Хайми и запускает руку в свои непослушные волосы. — Он ещё там? Фил кивает. — Я подумал, что ему нужно побыть одному, разобраться в собственных мыслях, — говорит он, но теперь, когда он думает об этом — Дэн, одинокий, испуганный, склонный к суициду Дэн — было ли это хорошей идеей? — Нужно, — говорит Хайми. — Иначе он бы на тебя сорвался или попытался бы убедить себя в том, что он натурал. Я пойду проведаю его перед концом урока, чтобы проверить, что он в порядке, хорошо? Потом он, наверное, придёт к тебе поговорить. Ему нравится встречаться с тобой по ночам. — Фил хмурится, но кивает. Кажется, что Хайми собирается что-то сказать, но передумывает, открывает дверь репетиционной и выпускает их. Но он резко останавливается и поворачивается лицом к Филу. — Знаешь, ты много для него значишь, — говорит он. — Больше, чем когда-либо значил я. Думаю… Думаю, он начинает в тебя влюбляться. ----- Этой ночью Фил делает домашнее задание впервые за… ну да, впервые. Но в основном это для того, чтобы отвлечь мозг, потому что он не хочет думать о том, что может делать Дэн, о чём может думать Дэн, через что Дэн может проходить. Впрочем, через пару часов он сдаётся, потому что в таком состоянии он ни за что не сможет написать эссе по истории на три тысячи слов, поэтому он быстро прощается с Мэгги и Джеймсом, накидывает на плечи толстовку и выходит в ночь. Он знает, куда идёт, и почему-то знает, что Дэн будет там. Его интуиция находит подтверждение, когда он подходит к мосту и видит, что Дэн стоит на нём с распростёртыми руками, а его одежда полощется на ветру. Фил подходит ближе, не говоря ни слова, и просто садится рядом с Дэном. — Почему бы тебе не спуститься? — предлагает Фил через несколько минут. — Это не так весело, — говорит Дэн. Фил поднимает брови, но ничего не говорит. Если Дэн пришёл веселиться, пусть будет так. Стоять на мосту — это, ясное дело, в высшей степени ободряющее занятие. — Хайми приходил и говорил со мной, — говорит Дэн спустя ещё несколько минут относительной тишины. — Хотел убедиться, что я в порядке. Вдруг Фила охватывает чувство вины, хотя Дэн дал ему понять, что ему всё равно. — А как ты? — спрашивает он, выгнув шею, чтобы видеть лицо Дэна. Оно не выражает никаких эмоций; Дэн пожимает плечами и закрывает глаза, пока ветер ворошит его волосы. — Это страшно, — говорит он. — Я не был готов к тому, каким… каким всепоглощающим это будет. Я другой. Мне это не нравится. Но я начинаю принимать это. — Ты не другой, — настаивает Фил. — Скажешь, я тоже? Хайми? Вик? — Дэн опять жмёт плечами, небрежно, словно ему всё равно, но не отвечает. Очаровательно. — Ну же, — мягко говорит Фил, когда проходит неприятное количество времени. — Спускайся. — Назови мне причину, — говорит Дэн. — Я прошу тебя, — говорит Фил. — Недостаточно, — отвечает Дэн и поворачивает голову, на его губах играет кривоватая улыбка. — Весь смысл жизни, — говорит Фил, — в том, что ты сам должен найти причины, чтобы жить. Люди могут говорить тебе любую хрень, которую захотят, но в конце концов тебе решать, что для тебя достаточно важно, ради чего стоит жить, чего ты хочешь в жизни. Я могу прямо сейчас перечислить тысячу причин, чтобы ты слез с парапета, но ни одна из них не будет твоей. Это будут мои причины, чтобы ты жил, не твои. Это тебе не поможет, потому что то, что я сочту стоящим жизни для тебя, ты можешь счесть полным дерьмом. Но всегда есть одна причина, чтобы жить, одна причина, почему ты не решаешься прыгнуть. И ты должен держаться за эту причину, цепляться за неё так, словно она исчезнет в ту же секунду, когда ты перестанешь держаться. Несколько секунд Дэн молчит, и никто из них не двигается, и Фил думает, вот чёрт, он прыгнет, но затем Дэн спускается, садится рядом с Филом и глядит на водопад. — Прости, — шепчет Дэн, но Фил только находит его руку в темноте и переплетает их пальцы вместе. — Не стоит, — говорит он. — Всё хорошо. Начинает холодать, ветер обдувает их тела, и когда Дэн ёжится, Фил решает, что пора уходить. — Пойдём, — осторожно говорит он, отпускает руки Дэна и спрыгивает с парапета. — Нам лучше пойти домой. Дэн кивает, слезает с моста, и Фил вновь сплетает их пальцы. Дэн робко улыбается, и они идут через лес, по тропе, а затем по улице, обратно к цивилизации. Но путь их недолог, и вскоре они доходят до дома Дэна. — Я не хочу уходить, — капризно говорит Дэн, когда они доходят до середины его подъездной дорожки, и Фил смеётся над его ребяческим тоном. — Я буду здесь завтра, — обещает он. Дэн надувает губы, и Фил тихо смеётся и прижимается к его губам, сцеловывая недовольство Дэна. Тот тает от поцелуя, он обхватывает руками талию Фила, и тот касается его шеи. Спустя добрых несколько минут они отрываются друг от друга, хватая ртами воздух, но оба улыбаются как сумасшедшие. — Эй, — говорит Фил, поднимая глаза. — Посмотри наверх. Дэн подчиняется. — Что? — спрашивает он, и Фил улыбается. — Звёзды ярче фонарей, — тихо говорит он. И это так, они мерцают вдалеке ярче, чем когда-либо.