Disasterology

— Доброе утро, — произносит знакомый, но в то же время незнакомый голос, когда следующим утром Фил спускается вниз. Он поднимает сонный взгляд и видит свою маму, сидящую за стеклянным столом в деловом костюме и что-то набирающую на своём блэкберри. — Когда ты вернулась? — хмуро спрашивает он. — Вчера ночью, — говорит она, не обращая внимания на Джеймса, который стучит по столу посудой. — Ты спал. — В кои-то веки, — вставляет Джеймс, и Фил бросает на него свирепый взгляд. Он знает, что мать не одобряет его «бунтарский» образ жизни, поэтому старается не упоминать при ней об этом. — Я говорила с твоим отцом, — начинает она, и Фил закатывает глаза, собираясь уходить. Он не хочет, да и не нужно ему это слышать. — Нет, послушай меня, — настаивает мать, и Фил останавливается и с драматичным вздохом поворачивается к ней. — Что? — спрашивает он. — Похоже, ты много пил. — И? — И, Фил, ты же знаешь, что мы хотим, чтобы ты не так жил. — Но я хочу жить так, — говорит Фил. — И ты не так часто находишься рядом, чтобы учить меня жизни, если честно. Он пожимает плечами; грубо, но это правда. Его родители — не совсем родители, они скорее знакомые, друзья семьи. Семья — это они с Джеймсом. Его родители в неё не входят. — Фил, — неодобрительно говорит мать, но он выходит из комнаты, закидывая сумку на плечо; в животе у него урчит, когда он уходит прочь от еды. Он выходит примерно на пять минут раньше, чем обычно, хлопает входной дверью и бредёт вниз по улице к дому Леона, но потом вспоминает, что тот на него злится. Отлично. Впрочем, до того, как он успевает развернуться и пойти в сторону школы, дверь дома Леона и Дэна открывается, и ребята выходят на улицу. Леон замечает Фила, и оба застывают. Впрочем, Дэн не замечает обоих — он идёт к машине и открывает её. Фил пытается уйти, он опускает голову и разрывает зрительный контакт с Леоном, но тот окликает его, когда он отворачивается. — Фил! — кричит он, и парень снова оборачивается. Леон бежит по улице, и Фил пытается скрыть удивление на лице. — Леон? — осторожно спрашивает он, когда тот приближается. — Слушай, чувак, я поговорил с Дэном и всё понял, прости, ты не должен был говорить мне, я был идиотом, я не… — Всё хорошо, — ободряюще говорит Фил. — Дэн… Дэн всё тебе рассказал? — Нет, он просто сказал, каким я был идиотом, — говорит Леон, проводя рукой по каштановым волосам. — Честно, Фил, я удивлён, что ты не ударил меня, я был таким маленьким гов… — Всё хорошо, — повторяет Фил. — Поверь. — Значит… значит, всё в порядке, да? — Леон кажется очень встревоженным, он покусывает губу и хмурится. Фил улыбается ему. — Да, — говорит он. Лицо Леона проясняется, и он одаривает Фила яркой улыбкой в ответ. — Тебя подбросить? — спрашивает он. — Можешь сесть спереди. — Как любезно с твоей стороны, — говорит Фил. Леон ухмыляется. — Да не, — говорит он. — Просто я не хочу всю дорогу видеть, как ты смотришь на Дэна влюблёнными глазами. Фил мрачно глядит на него. — Ни на кого я не смотрю влюблёнными глазами, тем более на Дэна. Леон поднимает брови в той же раздражающей манере, что и Дэн. — Конечно, не смотришь, — говорит он тем же раздражающим тоном, что и Дэн, и Филу хочется врезать ему по лицу. Но он уже побил одного из братьев Хауэллов, так что этого достаточно. Пока. ----- Дорога до школы проходит спокойно, Леон тараторит, явно обрадованный тем, что Фил на него не злится, и не может перестать болтать. Дэн несколько раз краем глаза смотрит на Фила, но тот делает вид, что не замечает, и так же украдкой глядит сам, когда думает, что Дэн не видит. У школы все выходят из машины, Леон довольно громко хлопает дверью и говорит о чём-то, что они с Тони планировали к Рождеству, включая динозавров, черепах и бессчётных других созданий — Фил не совсем понимает, о чём он говорит — он слишком сосредоточен на коротких взглядах со стороны Дэна, чтобы отвлекаться на что-то ещё. — …и там будут типа водоросли, но это плотоядные водоросли — такое вообще бывает? — и потом… — Эй! — кричит Майк, когда они подходят ближе. — Кто готов спасти меня от Хайми? — Не-а, — отвечает Фил. - Ты, наверное, что-то ему сделал, раз он каждый день в тебя всяким дерьмом кидается. — Ничего я не делал! — протестует Майк, уворачиваясь от очередного куска сосиски в тесте от Хайми, который кидается едой. — Блин, Хайм, ты можешь прекратить? — Мне и так нормально, — говорит Хайми, мерзко улыбаясь, и отклоняется, когда Майк неуклюже прицеливается в ответ. — Ну же, Майк, это не так работает, я в тебя кидаюсь, а не наоборот. — Пошёл ты, — говорит Майк, но голос у него весёлый. — Эй, мне нужно в туалет, — сообщает Фил. Пять лиц оборачиваются к нему. — Ладно, — говорит Вик. - Иди. — Зачем ты нам говоришь? — спрашивает Майк. — Мне плевать на твои мочеиспускательные привычки, — говорит Леон. — Зачем мне это знать? — спрашивает Тони. — Эм… Хайми, не хочешь сходить со мной? — интересуется Фил. Хайми хмурится и открывает рот — наверное, чтобы сказать «нафига мне идти и смотреть, как ты отливаешь, чувак, мы что, девчонки» — но потом он понимает, чего хочет Фил, и закрывает рот. — Эм, конечно, — говорит он, и оба поднимаются на ноги. — Вы потрахаться идёте? — с подозрением спрашивает Майк. — Вы что, девчонки? — спрашивает Тони. Филу хочется врезать обоим. Они с Хайми идут к маленькому проулку, где тусуются во время перемены все укурки. Там едва хватает места для них обоих. Господи, да Фил толстеет. Ему нужно больше упражняться, но всё же, он вряд ли будет это делать. — Так что? — спрашивает Хайми, прислонившись к стене. — Ты всё разрулил с Дэном? — Типа того, — говорит Фил. — А у вас как с Виком? Улыбка Хайми говорит обо всём. — Да, — говорит он. — То есть, мы не вместе или что-то в этом роде, но… — Он наклоняет голову и улыбается, и Фил понимает, что тоже улыбается, и это странно. Потому что он впервые искренне рад, что у Вика и Хайми всё хорошо. И он не уверен, из-за того ли это, что он относительно счастлив с Дэном, или что он наконец отпустил Вика, а Вик отпустил его. Может, это просто из-за того, что он знает, что Вик будет счастливее с Хайми, Вик заслуживает Хайми, а Хайми уж точно заслуживает Вика, если не больше. Всё это время Хайми был таким славным, Фил не знает, как у него получалось мириться с Виком, беззастенчиво флиртовавшим с Филом прямо на его глазах. Фил бы не смог. Фил бы сорвался. — Это хорошо, — искренне говорит Фил. — Я так рад за вас, ребята. Вы хорошо друг другу подходите. — Как и вы с Дэном, — говорит Хайми. — Хотя я бы никогда не стал вешать на вас ярлыки. Фил вздыхает. — Ну да, — говорит он. — Я бы тоже не стал. Чёрт, да я ненавидел Дэна, когда впервые пришёл сюда. Он даже не может вспомнить момент, когда всё изменилось. Он не знает, изменилось ли — он всё ещё ненавидит Дэна, всё ещё хочет врезать ему по лицу, но теперь в то же время он вроде как хочет поцеловать его, оттрахать его и шептать ему на ухо пошлости. Он не знает, что и думать об этом. — Но он помогает, — говорит Фил после паузы. — Со всем тем дерьмом, которое творится в моей жизни. Хайми снова поднимает голову и улыбается Филу, той понимающей улыбкой, которую Фил ненавидит. — Что ж, — говорит он. — Возможно, ты тоже сможешь ему помочь. И он не объясняет, что имеет в виду, не говорит ни слова, просто ухмыляется Филу, отталкивается от стены и возвращается к Сексиканцам-плюс-Леону (пофиг, как будто кто-то знает, что Фил теперь так их называет), качая бёдрами скорее ради выпендрежа, чем от необходимости. Фил глядит ему вслед, и мысли летают в его голове с такой скоростью, что в них вряд ли остался смысл. Что он имел в виду? ----- Этой ночью Фил снова не идёт домой. Он не хочет видеть маму, потому что знает, что нарвётся на очередную лекцию, поэтому он бродит по улице, пока не вспоминает о существовании моста и направляется туда. Уже смеркается, темнеть и холодать начинает раньше, и к тому времени, когда он добирается до моста, уже совсем темно. Но у него появляется прекрасный обзор на ночное небо, на мерцающие точки света, испещряющие небо, и на луну, которая купает его в серебристом свете. Фил усаживается на парапет, свесив ноги над водой, и смотрит на небо. Здесь он ощущает себя таким отстранённым от мира, таким одиноким, но в хорошем смысле. Правда, он не один, потому что кто-то сидит, свесив ноги с моста, рядом с ним, и глядит на те же звёзды, что и он, на ту же самую луну, что и он. — Успокаивает, правда? — говорит человек, и Фил понимает, что это Дэн. — Хайми сказал, что ты говорил с ним. — С каких пор вы с Хайми друзья? — спрашивает Фил. Кривую улыбку Дэна почти что слышно. — Я бы не сказал, что мы друзья, — осторожно говорит он. — Впрочем, не в этом дело. Фил думает, что в этом, но он не в настроении давить. Он не хочет ссориться, не здесь, не сейчас, когда ему хорошо и он относительно счастлив. — Знаешь, что ещё мне нравится в звёздах? — задумчиво говорит Дэн. — Есть ещё что-то? — саркастично спрашивает Фил, и Дэн в шутку бьёт его. — Да, идиот. Посмотри на луну. — Смотрю. — Сколько ещё людей, по-твоему, сейчас смотрят на луну? — Наверное, тысячи. — Фил пожимает плечами. — А что? — Верно. Нас тысячи, тех, кто смотрит на одну и ту же вещь, кого объединяет одна общая каменная глыба, болтающаяся в космосе, она светит нам, освещает половину мира. Теперь посмотри на звёзды. — Ага, — говорит Фил, переводя взгляд — теперь он смотрит на точки, сверкающие в черноте неба. — Что с ними? — Как думаешь, сколько ещё людей сейчас смотрят на звёзды? — Наверное, тысячи, — повторяет Фил. — А что? — Потому что каждый человек видит звёзды по-разному. Каждый из нас видит разные звёзды, или смотрит на определённые созвездия, или вообще не видит звёзды. Некоторые видят звёзды, но не смотрят на них, некоторые смотрят, но не видят. Некоторые видят падающие звёзды. Некоторые видят те звёзды, которые не видим мы. Мы видим те звёзды, которые не видят другие. Некоторые смотрят только на яркие звёзды, не обращая внимания на тусклые вдалеке. Некоторые смотрят только на тусклые звёзды, не замечая ярких. А некоторые просто смотрят на луну, близкую, безопасную луну. — А некоторые, — говорит Фил, — некоторые смотрят на фонари. Дэн издаёт смешок, но это задумчивый смех, а не такой, как будто он смеётся над словами Фила. — Хайми сказал, ты говорил, что я тебе помогаю, — говорит Дэн через несколько секунд тишины. Вдруг Фил рад, что сейчас темно, потому что в темноте не видно его хмурого взгляда и румянца; и то, и другое, наверное, Дэн чувствует и так, но какая разница, он невиновен, пока не доказано обратное. — Придурок, — бормочет Фил. — Ты тоже мне помогаешь, — говорит Дэн. — Больше, чем понимаешь сам. — Почему? — спрашивает Фил. - Как? Дэн не отвечает, вместо этого он роется в кармане куртки в поисках чего-то, и протягивает это Филу. — Вот, — говорит он. — Что это? — спрашивает Фил. — Прочитай, — говорит Дэн, и Фил разворачивает листок и подставляет под лунный свет, прищуриваясь, чтобы разобрать слова. Это моя записка. Прощайте. — Что это? — спрашивает Фил, перечитывая слова снова и снова. Это похоже на… но это не может быть… — Предсмертная записка, — говорит Дэн. Фил резко выдыхает. — Той ночью, когда я нашёл тебя на улице и мы вместе пошли на мост, я планировал спрыгнуть с него. — Иисусе, — шепчет Фил, глядя в темноте на бумажку. Внезапно она начинает казаться тяжёлой. — Я рад, что ты не прыгнул. — Я тоже рад, — говорит Дэн. — Знаешь, иногда трудно быть живым. Но я начинаю находить многие вещи немного более… приятными. — Он жмёт плечами. — Пожалуйста, — говорит Фил. — Не надо… не делай этого. Фил с ужасом понимает, что Дэн мог бы сброситься с моста прямо сейчас, а Фил ничего не сможет с этим сделать. Чёрт. — Вот, — говорит Дэн, забирая у Фила бумажку. Фил смотрит, как он сминает её в шарик и кидает, бумажка описывает в воздухе элегантную дугу, после чего летит во тьму, куда не проникает лунный свет. — Я отбросил фонари, я отбросил луну, — говорит Дэн, глядя в темноту под ним. — Всё, что мне осталось — это звёзды. — И что же это должно означать? — спрашивает Фил. Он не в настроении для астрофизических метафор. — Это значит, что я буду жить.