***
«Соблазн? Нет. Правильно? Что? Истинная природа? Истинная природа меня? Нет, я не такая!!!» – Франческа отговаривала себя. – «Я не могу быть с такими… с такими помыслами… Нет. Я смогла… Да тогда кто же я?! Правильный или неправильный небожитель? Может, я вообще не заслуживаю, чтобы быть на небесах среди других ангелов? Нет? Да. Да?... Он меня сбросил с небес своею десницей, отправил в лапы к нему… Предувидел внутри мою гнилую жилу... Не, нет! Нет! Я не плохая, я же хорошая! Я не заслуживаю. Я не… не хочу…». Давайте не будем смеяться над глупостью и эмоциональностью её мыслишек, а подумаем о том, каково ей: она ничего не помнит, но к тому же она ничего не понимает. Она увидела кровавое зрелище и падение своего кумира. Ей не дано ничего исправить, её крылья связаны, а контакт с внешним миром установить нельзя. Об ожоге, раненных крыльях можно промолчать, потому что на неё продолжало действовать обезболивающее заклятье... Теперь о демоне: жуткий, громадный, ноги как у копытного, а крылья с перепонками, на голове рога, есть шерсть, пылает и заклинает природу на древнем языке. А вдобавок его пентаграмма: ей ещё некоторые часы казалось, что она лицом к лицу с ним, чувствует появление ожога и всё ещё видит перед своим лицом его горящие глаза – глаза создания из ада, глаза козы или подводной твари, готовой накинуться зубами и щупальцами или чем-нибудь, не играет роли, чем. Важно, что эти глаза не видели ни её, ни её друзей, а, казалось, сошли с ума и видели только им известные вещи: «Цель», «Моё», «Власть», «Мощь», «Не отпущу», «Я в восторге, это именно то, что приносит мне радость, и не важно, что тебе это приносит боль, я убью любого и сделаю что угодно, лишь бы получить это»… Получить от неё ребёнка… Это уникально. И удивительно. До сего дня ангела не знала, как такие монстры ещё продолжают свой род, считала это случайностью. Но оказывается, они на детях помешаны! Вот что значит «естественный отбор». В беззаконной безжалостности безбожия выжили только те, кто передаёт потомкам неистовое желание размножаться. А ей и невдомёк-то было. Говоря честнее, ей впервые попались все вещи и события, произошедшие последние сутки или больше… или больше? Её впервые вынули из облаков дольше, чем на прогулку. Она не знала, какой сейчас день. На стене не было отрывного календаря, и нет нигде из нескольких комнат дома без картин и жильцов. Она осматривалась в доме, ненадолго остановившись в одной из спален у окна. Рама окна показалась ей немного знакомой. Да и измятая постель тоже. Только во всём этом как-то для неё витала плохая аура. Вот так. Ей на самом деле надо было молча благодарить судьбу за то, что теперь вместо отчаяния и горя в её голове роилась куча нужных ей лишь одной вопросов.***
Мар сложил руки под голову и подсознанием слушал убаюкивающие всполохи огня вокруг себя. Накрывшись крыльями, нежась в ж`аре и немного ворочаясь на крошках каменного угля, он не нуждался ни в чём, кроме времени. Что нужно, когда всё при тебе и рядом? – время, конечно же... но, конечно же, его всегда будет мало. Всем это знакомо, и каждый это пережил, а значит и он переживёт. Кости снова трубили о своей готовности держать на себе тяжёлое тело, а мышцы перестали быть ватными, при этом ещё сохраняя в себе раздражитель – молочную кислоту. Усталость таяла всё быстрее, поскольку он был стихийным и впитывал мощь огня, а так же сильно помогли те душечки от врача, которые ему вовремя впихнули на озере в полночь. Правда, такой вот фаст-фуд мог подпортить ему ментальное здоровье: бездушные во время переваривания такие же, как и съеденные ими, на том же уровне мыслят. Т. е., будешь питаться третьесортными душами – станешь мелочным, бесхребетным, съешь первосортную – на тебя будут ориентироваться, не съешь – добро пожаловать к Безумию и Хаосу. Теперь надо быть осторожнее со своим голодом: не есть легкоусвояемых, дешёвых и медленно компенсировать поеданием дорогих и питательных первосортников. К сожалению, всё это надо завершить. Он потянулся руками. Интересно, что же ему за это влетит? Штрафом, конечно же, не обойдётся… Он встал. Дико хотелось выпить, а ещё немного хотелось есть. «Ааааааааааа!» Мимо пробегал грешник. Точно такой же голый, только ниже, чем Мариталь-Хейлм. Дело за рефлексами не встало. Он только обратился снова в чудовище, чтобы орудовать когтями. …Из огня и в огонь, по обжигающим углям метался человечишка. Он ничего не видел, поэтому для него было шоком, что из пламени на него набросился чёрный монстр. Костистое бедро с корочкой в мгновение попало в капкан зубов. Мариталь-Хейлм знал: все души ведутся под строгий учёт, по своему желанию их убить совешенно нельзя – столь большой штраф не выплатишь, так что он вцепился клыками в ногу, чтобы хорошенько отобедать. Сочные плоть и кровь полились в рот неспящего, словно из рога изобилия. Под неистовые вопли жарящегося на углях и поедаемого заживо человека, нечистокровный объедал до косточки мясо, готовящееся прямо у него на глазах. Сочетание полусырого и прожаренного в одном флаконе было неплохим. Однако он выпустил вырывающегося человека из своих объятий – убить его значит то же самое, что съесть душу, то есть лишить предприятие дохода. Неет... Пусть ещё попасётся, как им и положено: людей выводят на это «пастбище», чтобы определялось их качество души, а затем они идут в душеплавильни – там из них, прозрачных духов, лишённых тела, выплавляют маленькие круглые капсулы на подобие тех, которые выходят из человека, если его поцелует дементор. А дальше их отправляют в банк. Мариталь оглянулся: никто из чертей не бежал на него, чтобы ревностно охранять порученную заплутавшую овцу. И чудесно. Он встал. В звероформе необходимости больше не было, поэтому он вновь был, как человек. Только, заметив вовремя, увидел, что его волосы не причёсаны и выглядят как после ванной, поэтому он руками расчесал их, насколько это возможно до более или менее приличного вида в аду. Говоря о работе, в первую очередь надо было позаботиться о себе: на запасную одежду надеяться не стоило – смолой облили один из двух его рабочих комплектов, а второй теперь валялся у озера, хотя мог и раствориться в нём полностью – и мешанец пошёл к секретариату. «Пора». В одном из мраморных зелёных кабинетов сидел Регнальт с его трёхголовой собакой. Вот к нему-то огневик и пошёл взыскать старый должок.***
Внутри коридора-сороконожки было тихо, но удивительно: вместо того, чтоб отражать эхо копыт, по полу медленно распространялся тихий звук липких шагов человеческих ступней. Он не думал, что скажет его боевой соратник по поводу внешнего вида: Регнальт был адекватный, молодой и значительно более чистокровный, чем Мариталь. Кстати, ещё мы не уделяли достаточного внимания ему. Регнальт Холоврасски служил одним из секретарей и так же был зачислен к клеркам, к которым относился и Мариталь. Он был знаком с семейством Хейлмов, в частности с Вертерой Хейлм, и был у них желанным гостем и хорошим знакомым. И, в отличие от Мариталя, он был немного худой. Ну как худой? Не худой, а стройный. Внимание к себе притягивала чистенькая чёрно-белая одежда, сухие скулы, придерживающие улыбку, ровная чёрная стрижка до ключиц и прямая, как у графов или иных благородных нечистых, осанка. Регнальт сидел за прямоугольным столом и был виден над монитором только верхушкой головы выше глаз. – Входите, – ему было не впервой улавливать тонкие шаги босого человека и, не желая нарушать ауру своего кабинета стуком, он предупредил вопрос о разрешении войти к нему на приём. – Здравствуй. – … М? Регнальт с недоверием выглянул из-за укрытия. Впервые вместо какого-нибудь смертного, «в чём мать родила» перед ним стоял его сослуживец. – Могу я взять запасную униформу? – …Конечно. Плащ в шкафу… Только ходи в нём ме-е-дленно… И секретарь захихикал, злорадно. – …Иначе будет развеваться на ветру… – Какой код у шкафа? – Восемь один два четыре. Регнальт всё так же улыбался, пока огневик в это время доставал квадрат с капюшоном и накидывал на себя огнеупорную ткань. Мариталь пытался застегнуть все имеющиеся там пуговицы. Даже трёхголовая собака начала гы-гыкать вместе со своим хозяином. – А тебе тоже нравится, да? Весело? Собака закивала одной из голов, а остальные продолжили хихикать, хотя через секунду она начала негативно лаять. – Жаль, – опустил голову секретарь, – Но не буду уж раздевать тебя до гола. Обратно. – Ну, мы же договорились, Миарь сама решит, когда услуга будет равноценной. Он посмотрел на собаку. – Миарь, ты же не скажешь, что твоя жизнь равноценна простому переодеванию? Собака втянула боковые головы. Разумеется, она не считала, что её жизнь – это точно такое же баловство с одеждой. Он оделся. – А ведь я тебя спас от неверности, если рассмотреть получше угрозу начальницы. – Не напоминай мне о её ненасытности. Пусть развлекается свежей кровью – новичками! Они ей поменяли пол, пусть теперь и отдуваются. – Сегодня на построении она не знала, на кого их повесить: им нужно всё показать, рассказать и провести по предприятию. – И что решили? – Они будут ждать, пока наша госпожа не раскидает их по одному к кому-нибудь в подмастерья. – Как-то много чести, она возится с мелкими. – А что делать, все уезжают. Мариталь удивлённо оглянулся от этой невесёлой фразы. – Куда? – Охота на беспризорников. За каждого несовершеннолетнего на чёрном рынке по двести пятьдесят первосортных, за детей до трёхсот. – Ужас… как поднялись цены. – Редкость товара подняла спрос, вот все уезжают на вольные хлеба. Мне, правда, нельзя говорить, сколько конкретно. Даже если найти одного детдомовца, это покроет все самые накрученные штрафы за неявку на смену. Ах, точно! Ты же ещё не отчитался за опоздание. Зная тебя, я в курсе, что ты прибыл сюда вовремя – с восходом солнца. – И она тоже это знает. Так что не мешай мне придумывать алиби. – Кстати, хорошо, что ты здесь. Регнальт достал из выдвижного ящика стикеры и прочёл: – Тебе пытался звонить некий Сузпензо Рико. Я ему ответил, что ты сейчас не можешь подойти к телефону и что я передам и ты перезвонишь. Мариталь загрустил, но через секунду резко и громко засмеялся. – Ха ха ха! Я ведь уже говорил тебе, что на твоём месте… – "... должна работать девушка, потому что только они используют эту фразу, когда пытаются сказать, что никто никуда не будет перезванивать". Да, я помню. – Отлично, а я уже начал переживать, – по-прежнему улыбался огневик. Но на душе у него было не светло. – Спасибо за форму, я потом верну. – Иди, и не свети своим богатством: госпоЖА уже намечает себе жертв. Мариталь ухмыльнулся и открыл двери. – И почему её больше не тянет на людей? Мудрая собака успела положить голову на лапы, прежде чем он вышел и захлопнул дверь. Секретарь и весь кабинет остались позади. Отправится в ад было его единственным назначением. "Значит, госпожа всё ещё открыта для манипуляций. Надо использовать эту возможность, пока она не прошла адаптацию к гормонам. Выпросить отпуск"... На этом его мысль оборвалась. – Хай! – Здравствуйте! – Слава аду! – Приятного вам сгораньяца! – Меня зовут Сидней, сокращённо Сид. Толпа из малознакомых лиц в издавна знакомой ему форме (в которой он и сам сейчас частично находился) радостно и одновременно поприветствовала его, как только он открыл дверь, ведущую в полыхающую безмятежность. – Расслабьтесь, это не она, – сказал единственно представившийся Сидней. Все выдохнули. – Ну кто говорил, что она хочет видеть нас всех. Почему я не могу уломать её, или она хочет групповуху? – замямлила девушка с чёрными волосами, пышными, но всё равно натурально выглядящими. Демон немного испытал неприязнь к ним: они явно были из столицы, богатые и искушённые. Среди них не было ни грязнокровок, ни низших и все были разные… Все обернулись на нарастающий шум. Сквозь огонь, высокий как деревья, ропоча мотором, мимо новечков проехал лимузин. Чёрный, божественно красивый он подкатил прямо к воротам, где стоял Мариталь, но так, что было ясно, что это не к нему. Открыв дверь лимузина, вышел викарий с маленькой белой вставочкой под воротник. Он был приземистый, низкий, но для своего небольшого телосложения был хорош и правилен по природе строения анатомий. Он имел гладкую кожу, будто совсем недавно пополнел на кило или пол-киллограмма, ибо он был щупленький из-за роста, но имел седину кротких стриженных, как в армии, волос с небольшой, начинающейся лысистостью и блеском кожи сквозь иглы редких волосков. Но глаза у него имели живость и открытость, или даже точнее эмоциональный ребяческий взгляд. Из-за этого казалось, будто ему не надо смотреть в глаза и без пользы лгать. Наверное, как ребёнок, этот властитель огневиков видел всех своих салаг насквозь и не знал обмана как такового по отношению к своей способности читать лица. Заглядевшись, Мариталь опомнился – нельзя проявить неуважение к главе Огненного Круга, кем бы его не отображала наружность. Он даже не смел подумать об его имени, так что просто отошёл (на сколько можно отойти за пару секунд). – Мариталь, вот ты! Аа… – госпожа, на выходе первым делом завидевшая демона, а уже потом своего непосредственного начальника, была ошеломлена. – Здравствуйте, господинннн… – Ну и ну, – улыбнулся глава. – Ты стала девушкой, как мило. Он легонько прикоснулся к её прядям. – Вначале отчёты с гербарием, а теперь мне сказали, что ребята ещё не приступили к работе, и я вижу их, – он немного оглянулся, – Тебя отвлекают месячные? – Н-н-нет… – Тогда чего же ты ждёшь? – он поднёс её прядь к лицу и медленно вдохнул аромат. –М-мариталь, – она обратилась к демону, не смея шевелиться, – пр-роведи им-м экс-кс-курсию и рас-с-редели… – А что же ты сама их не распределишь, моя дорогая? – он по-дружески подошёл ближе. – А, хочешь меня встретить в своём кабинете, раз ты девушка? Это был крупный намёк, и с госпожи потекли градины пота: «Ты облажалась, и сейчас поплатишься» – гласило послание. Он почёсывал её по подбородку. От неуверенности, она неловко улыбнулась и спросила: –«Ав-ав»? – Неправильно, – разрушил её надежды Глава. – Надо «Мяу». Мариталь постарался обернуться и уйти, пока ситуация не распространилась на его голову – высшие могут просто сдуть такого, как он. – Торопись, торопись, – и глава смачно дал ему по заднице, так что у Мариталя прожёгся след на мантии в форме ладони. – О, ты раздеваешь своих слуг? Уровень паники –《парализован》… – Какое счастье, что я могу удовлетворить… – Извините, сэр! Я гол по своей вине! – теперь крупные градины скатывались с лица Мара. Он склонился перед начальством в японском поклоне, полностью предоставив новичкам вид плаща и того, что за ним скрывалось. Либо его простят здесь и сегодня, либо до конца дней госпожа будет мстить за то, что пострадала из-за него. – Как я и сказал, поторопись, – улыбнулся викарий. – Так, на чём мы остановились?.. Пулей, пока его не убили, Маритиаль сбежал и прошмыгнул мимо новичков, а те, в свою очередь, гуськом последовали за ним. Когда огонь создал условия видимости не больше двух метров, процессия стала напоминать школьников: все разбрелись по парам, перешёптываясь и смеясь в голос, а Мариталь был угрюм, и чувствовал ответственную благодарность за то, что невольно подставляя себя на обозрение он, тем не менее, остался живым и мог продолжить План (Глава Круга всё равно приехал устраивать допрос с пристрастием, не клерку эдакие проблемы разруливать, зато он смог сам не влезть в них!). Слушая их хихиканья, демон, с негативными эмоциями, вынужден был провести экскурсию.***
(Вечером.) Парень лет двадцати пяти мог расстрелять своими узкими глазами. – Круиза, опять мы должны ждать только тебя. Мадам споткнулась о чью-то ногу. – Сорики, Сид – она прищурилась, чтоб побыстрее привыкнуть к полутьме и найти стул поудобней. – Извининтиляюсь, ваше величество! – усмехнулась она, повесив сумку на спинку стула. – Я задержалась у нашего шефа... Она стала медленнее заводиться к сожалению, после отчёта нашему господину – великому Хабарилу. – Всё? Больше никого не ждём? – нервно спросил один из "новеньких сотрудников", прибывших на огненный круг, потому что ему не очень нравилось стоять здесь в темноте, в человеческом обличии. Обрести свою вторую форму ему пока не позволяли. – Да, наш Гарри не придёт, – сказал кто-то грузный, будто бы свысока. Свет лампы, направленной вниз, не мог осветить его лицо – только скрещенные на груди руки наёмного высоченного громилы. – У него тёрки с начальством, – сказал молодо выглядевший демон, от которого пахло яблочной наливкой. Он катал по столу пустой шот. – Его можно не ждать, так что давайте займёмся делом. Те, кому хватило стульев, уселись за столом, а остальные стояли, преимущественно создав полумесяц вокруг стола, стараясь держаться ближе (или прячась за спину) к своему командиру. Его отличительною чертой была неевропейская внешность: бледно-жёлтая кожа, узкие глаза, тонкие губы, лишь международная причёска, популярная у людей, не отсылала его к востоку. – Тогда приступим, – акцента он не имел никакого. Некоторые из разряда особо выпендривающихся всегда носили на собрания папки с подготовленной работой. Проверку домашнего задания на этот раз начали с мелочей. – Вот план цехов, – начал один из них, (выкладывая рулоны карт, копии оригиналов). – Здесь строение зданий, чёрным отмечены обычные ходы, красным – лазы и подкопы для контрабандистов. Это список архитекторов. Это периметры охраны, посты наблюдений, расписание смен оружие и квалификация охранников: все они поставлены одной охранной фирмой, которую лично лицензировал Лю... Поэтому они все чисты. Это список ежемесячно поставляемых строй-материалов... – Про материалы поподробнее, – попросил Лилиан, стоявший у него за спиной. Лилиан уделял особое внимание содержанию "Дано" прежде чем приступить к "Решению". – Ах да. В этом месяце странно большое количество камня и растворов. Якобы они ремонтируют обвалившийся парадных вход. Всё остальное – завидное постоянство: они заказывают одно и то же на протяжении всего существования завода... Тьма топлива, но это для переплавильных цехов и угль для грешников. Для обеспечения питания рабочих привозят уже готовые души и продукты из Белого света... – Тут среди прочего целый список хим. реагентов, – перебил командир "новичков". – Этот тоже для ремонта? – Нет. Это для почты хозяина предприятия. Он крайне скрытен, поэтому большинство переписок нужно так или иначе шифровать, причём самыми разными путями. Для этого он выделил вот этих работников. Палец демона скользнул по одному из списков, в начале которого стояла секретарша, а в конце – ответственный по сжиганию писем. – Это всё на сегодня, – поклонился демон. – Опять только планы и болтология! – командиру не понравилось, что доклад закончился так быстро. – У нас нет времени на дотошный рассмотр и вычисления. Акции ведущих компаний упали на шестьдесят пунктов, производство контрацепции практически прекращено. Мы скоро начнём терять численные позиции по отношению к армии Рая. Грядёт очередная схватка за ресурсы контрактных договоров*, а у нас только план помещений и список служащих? – Тише, тише, – стала массировать ему плечи Круиза, – Забудь хоть на минуту о преисподней. Оставь урегулирование рынка на совесть маркетологам, Цин. Цин, так звали благородного выходца восточных ёкаев и по совместительству мозга разведывательной группировки. Все они звались сейчас "новичками, присланными на огненный круг", но на самом деле это были профессионалы, служащие Первому Падшему Ангелу. – Если бездействовать ещё хотя бы неделю, ад поглотит анархия. – Эй. Цин. Его окликнул довольно спокойный высокорослый полуогр, не лишённый, впрочем, ума. – Если будем паниковать, точно лучше не станет. Давай хоть начнём думать, доклады посмотрим, там и что к чему решим. Ёкай нехотя кивнул и убрал с плеч массирующие руки демонессы. Они пахли цветочным кремом. – Что ж. Тогда приступим. Кто из вас начнёт говорить интересные вещи? – Давайте я первый, – убрал руки за спину Лилиан. – Как я думаю, отданный нам под рассмотрение участок Круга никаких аномалий не имеет. Пункт отправления искусственным телепортом здесь только один. Видеокамер мало и все они очень плохи – огненный круг остаётся тем местом, где технология бессильна. Нет шанса, что тут есть шпионы – черти за всем наблюдают. Они до смерти бояться лишиться такого соц. пакета, другого места их жизни просто нет. Если есть что-то, что нас может интересовать – то это скорее всего очень давно работающий здесь кто-то, либо супер-ультра-умный новичок, который быстро всё разузнал, но такие здесь только мы... – Дьявол мой, и это по-твоему интересно? Да у меня уж по-интересней! – ...поднял голос полуорг, – Я подозреваю начальника. Целый подраздел отведён только для того, чтобы расшифровать его письма – зачем это, а? Что такого он скрывает, что нужно столько тратить денег на охрану почты?! – Пфффф, – выдохнул ёкай от очередного информационного хлама. – Из столицы есть вести? – Да, Цин, и странные, – сказал кто-то. – Пропало восемнадцать небожителей. Перед исчезновением они просили подкрепление. Вместе с ними пропал преподобный архангел Серафим, а половина отряда – духи без тел, то есть совершенно не понятно, зачем нужны бестелесные... Но мы не знаем, кто это сделал. Плюс ко всему их ещё не видели на чёрном рынке. – Это плохо, – констатировал ёкай, – такое число ангелов позволяет думать о продаже. Наша держава владеет всеми землями, откуда легче всего охотиться на ангелов, хотя мы не сможем держать этот факт в секрете, если низшие станут объединяться при охоте, они пронырные. Но пока всё спокойно. Круиза почувствовала в последних словах волнение. Ключевое слово "пока" не давало ему покоя. – Эй. Его окликнул человек, которого не касался свет. Он стоял от всех по-дальше. Вернее, ему было известно, что никто не хочет, чтоб он к ним подходил. – Если ты в тупике – тогда снова слушай доклады. Цин разозлился. – Я не в тупике, чёртов ДеБил! Это не тупик – это новое ограничение по времени! Ещё более короткое! Если кто-то их вы**ет без презерватива, наша тайна раскроется! Тайна нашего государства! Вот поэтому он и стал умным. Чтобы сместить баланс, чтобы какой-нибудь картой крыть свой буйный нрав и не идти работать лающей собакой, Цин учился и учил в себе сосредотачиваться разуму и познавал мир институтов управления, в конечном итоге он стал тем, кем вышло. Он ненавидел из завести этого участника разведки. Все им завидовали, но никто не хотел оказаться на их месте. (Гарри, 50/50 показавшийся голограммой, сумев наладить связь, читает доклады). – Того, который вёл нам экскурсию, звали Мариталь-Хейлм, – сказал Гарри. – Мариталь-Хейлм? Это чудовище мне знакомо, – посмотрел на список вдруг Лилиан, – У него откуда-то есть доступ к управлению пропусков. Он какой-то шуганный. Гарри приставил указательный палец к виску, где заработал мозг, по мощности не уступающий брокерским серверам. – Ничего удивительного. Он отстаивал своё право быть демоном в межсилекционном суде. До этого он считался "нечистой силой". И доказывал он это дуэлью. – Вот как? – Да, – продолжал Гарри, – Но до его совершеннолетия его заранее продали. – Кто? – Родитель. Имя стёрто. С ним он и дрался на дуэли. – Ха, забавно, – Демонесса посмотрела на коготки. – Знаете, у него есть жена, словно с удивлением для себя вспомнил Гарри, – она человек... (Лилиан случайно говорит, что ненавидит весь род ящериц.) – Поверь, если на свете существует ген предательства, то он прячется у ящеров в крови. – Хочешь сказать, – провокационно перебила Круиза, – Что подозреваешь этого дурочка? – Во-первых, внешность обманчива, – начал оправдываться он, – А во-вторых: я не подозреваю его, я говорю, что не надо спускать с него глаз. За весь мой стаж мне не попалось ни одной честной ящерицы. – Да ну, – отвернулась Круиза, поняв, что коллега непрошибаем. – Это всего-навсего очередной трансвестит с чешуёй. Он только и ждёт, что какой-нибудь Мариталь-Хейлм подойдёт и отымеет его. – Так действуй! – ударил кулаком по столу Цин. – Развяжи ему язык своей юбкой! Чем быстрее мы будем вычёркивать подозреваемых из списка, тем лучше. – Ох, ваше величество, – играла она на нервах, – Сейчас я занята нашим боссом, и мне круглые сутки приходится ходить без нижнего белья, чтобы всегда быть наготове. Кстати, хорошо, что вы уговорили его поменять пол. Девушки болтливее мужчин, да и к тому же я больше люблю иметь дело с женщинами, а не с вами – похотливыми идиотами. – Выуди из него всю информацию, – прервал монолог Цин. – Я для того и создана, мой король, – поклонилась демонесса. – Я – суккуб суккубов, мечта любого, кто только способен мечтать. – Трахать болтунов ума не надо, – грубо ответил мозг правительственой группировки. – А теперь за дело. – Что делать мне? – прозвучал спокойный вопрос из полутьмы. Цин сделал вид, что его не бесит этот самодовольный Дьявол Боли, стоявший далеко. – Раз у нас до сих пор нет уверенности, что персонал хозяина огненного круга – тупой скот, то ты, будь так добр, проверь каждого на предмет склонности к авантюрам. – Эх, только потом не пожалейте, что послали на разведку именно меня. – Тебе не по силам психологическая разведка? – По силам, но вы же знаете, шеф... Парень подошёл к столику, взяв список всех имён, улыбаясь лицом, покрытым толстыми шрамами. – Мне сложно работать с подопытными деликатно. И, проведя рукой, развеял, как наваждение, своё уродство. Новая физиономия была как маска: ровной и искусственной. Любитель молодильной выпивки взял со спинки стула свой плащ. Девушка убрала ноги со стола и встала. Все поочередно выходили в узкую дверь на свет пламени, а последним вышел узкоглазый фанатик сатанизма. "Если мы не узнаем, где прячутся восемнадцать ангелов, мы не слуги его величеству Люцеферу."