Эд и я

Когда я закончила со всеми гигиеническими процедурами, в комнату вошел Эд. Он будто бы знал, что я уже одета и могу выходить, но первым открыл дверь. Он вошел и приблизился ко мне на расстояние полушага. Я, испугавшись, залезла в душ и закрыла дверцу изнутри на ключ. Однако он, как ни в чем не бывало, достал из карман точь в точь мой ключи и вставил его в скважину. Все происходило в полном молчании. Я глядела на него испуганными глазами, уже ожидая худшего. Он маньяк - в этом не было сомнений. Он повернул ключ двумя оборотами запястья, и хотя замок был тугим, он, видимо, совсем никаких усилий к открытию не прикладывал. Я смотрю уже стеклянными глазами. Я не могу не придумывать, что сейчас может произойти, и именно эти мысли о будущем, о скором будущем, не дают мне покоя, хоть я и вижу какой-то добрый блеск в глазах парня. - Не беспокойся, - спокойно произнес он. - Ты ведь когда смотришь в зеркало, не пугаешься? - Что? - уже спокойнее посмотрела я на него. - Какое, к черту, зеркало! Иди вон! - закричала я, захлопнув дверцу душа, когда он ее приоткрыл. - Когда же ты перестанешь паниковать?! - вне себя произнес он, повышая тон. - С самого детства паникуешь! Можешь хоть иногда расслабиться?! Перестань паниковать, ну? - сказал он уже мягче, как бы прося меня. Он открыл дверь, несмотря на то, что я изо всех сил ее держала. Он опять либо не прилагал никаких усилий, либо прекрасно это скрывал. Открыв дверь, он посмотрел на меня спокойными, почти умоляющими глазами. Он будто снова говорил: "Перестань паниковать, ну?" Я тогда будто выпала из жизни. Все стало таким серым-серым. Аспидно-серым. Все смотрело на меня. И я смотрела на все. И никто ничего не понимал. Я боялась одного - посмотреть ему прямо в глаза. Хоть изнасилует, хоть убьет - все равно. Он что-то обо мне знает. И знает немало. Это было самым проблемным для меня. Я мало говорю, почти никогда не нахожусь в компании, а когда нахожусь, молчу и стараюсь не привлекать ненужного внимания. А он сам сказал: "когда", "перестанешь", "паниковать". Когда? Когда, это считая откуда? Он вскоре заметил мое смущение, которое нарастало с каждой секундой, постепенно превращаясь в отрешенность, и догадался что-нибудь сделать. Сделать то, что не настолько бы меня пугало, как то, что произошло в последний час. Он протянул мне руку и посмотрел такими глазами, такими родными мне. Я знаю их давно, но не знала никогда. И в них приятно смотреть. Очень приятно. Я, не теряя осторожности, хотя почти полностью растворившись в его взгляде, протянула руку в ответ. Он взял ее и взглядом предложил вылезти из душа. Я вылезла, и мы пошли в мою комнату. На полпути я отпустила его руку и пошла самостоятельно, уже не принимая никаких попыток убежать или закрыть его где-нибудь. Он настолько странный, что, мне кажется, отовсюду выберется. Я села на стул и включила комп. "И ты собираешься сейчас играть?" - пронеслось у меня в голове. Но я откинула эту мысль подальше от моего разума и просто зашла на свою страничку ВКонтакте. Когда я зашла, высветилось оповещение, мол, мою фотографию прокомментировали. Я открыла ту самую фотку, ту, где я с мамой в Турции на пляже. Но кроме лестного комментария я заметила еще кое-что новое - на фотке был этот парень. На фотке был Эд. Он сидела на песке между нами с мамой, когда мы играли солнцем в волейбол. Но я точно помню, что никого тогда рядом с нами не было - мы забрались достаточно далеко от места плавания. Притом фотография была сделана около семи лет назад - мне еще пяти не исполнилось, а парень был такой же. Даже в такой же одежде. Точь в точь. Я пролистала все свои фотографии и на всех был Эд. В друзьях у меня был профессиональный фотошопер, откуда не знаю, но был. Я отправила ему фотографии на проверку: может этот Эд взломал мою страницу и отредактировал все мои фотки. Однако этот мастер фотошопа был не онлайн. Я жутко огорчилась, хотя понимала, что все не так просто. В это время Эд взял мой телефон и во что-то играл. - Ты скачал игры на мой телефон? - с недовольством произнесла я, забыв про все, произошедшее за последний час. - Это мой, - спокойно произнес он, не отрываясь от увлекательной игры. - Мой! - заорала я и выхватила у него телефон из рук. Он неодобрительно посмотрел на меня и указал на стол, на котором лежал еще один телефон. Как у меня. Точь в точь. Тот же серебряный Нокиа. Я недоумевающе посмотрела на оба гаджета, а затем на него. И действительно - свой я утром положила на стол. Я отдала "его" телефон Эду в руки, а сама схватила свой. Проверила все - от контактов до наличия игр - мой телефон. Тут я совсем ничего не понимала. Я была готова даже принять этого идиота и ничего не делать с ним до прихода родителей, однако вот такого мой мозг не вытерпел. Голова просто стала раскалываться, я приставляла руки к вискам, стараясь соединить эти две частички моего мыслительного агрегата. Эд играл. Я присела на диван и стала думать, несмотря на сильную головную боль. Наконец я собралась с мыслями, взяла силу в кулак, или что там обычно берут, и подошла к Эду. Предстоял важный разговор, я была полностью готова к этому. - Кто ты такой?! Откуда ты взялся?! Взялся на фотках, да и в моей жизни вообще?! Ты будто знаешь обо мне все, появляешься черт знает откуда в местах, где я тебя видеть не ожидала, пользуешься сумасшедшей силой, и понимаешь ли ты, что тебе устроят мои родители, если увидят здесь?! - Спокойно. Давай все поп порядку, - сладким голосом начал он. - Имя мое ты знаешь... - Прекрасно, Эдди, - процедила сквозь зубы я, хотя понимала, насколько грубо это звучит. - Не зови меня так, - строго посмотрел на меня Эд, - пожалуйста, - вежливо добавил он. - Хорошо, - чопорным тоном сказала я, посмотрев заинтересованным взглядом, давая понять, что надо продолжать. - Ты еще не поняла, кто я? - Нет, - растерянно улыбнулась я. - Тогда послушай историю ТВОЕЙ жизни. - Свою я знаю прекрасно, - язвительно посмотрела на него я. - Я, как никак, ее прожила. Тогда он лишь укоризненно взглянул на меня и рассказал историю МОЕЙ жизни, во время которой я каждую секунду сдерживала себя, чтобы его не перебить: "Когда ты родилась, родился и я. Только... Только уже взрослый. При рождении мне было шестнадцать лет, как и сейчас. Это странно, но ты вскоре привыкнешь. Каждую секунду жизни я был с тобой. И на фотках, и на видео, и тогда, когда ты лазила к соседям за конфетами в тайне от родителей, всегда, в общем. И спустя четырнадцать лет моего труда, ты наконец можешь меня видеть. Мне уже надоело быть невидимым для всех. Это скучно. Даже не просто скучно, это будто ты мертвец, каковым я практически и являюсь". Какое-то время я сидела и просто обдумывала каждое его слово. Самым главным, по моему мнению, было то, что он назвал это МОЕЙ жизнью, не своей, хоть это почти правда: у него такой же телефон, хотя зачем он ему - его никто не видит и не слышит, по крайней мере, так он сказал. И как "вскоре" я могу привыкнуть к нему? Разве он - не галлюцинация на день? И почему я "смогла видеть его" только сегодня? А все те четырнадцать лет? И спустя четырнадцать лет какого труда, я могу его видеть? И почему его никто не видит? Разве он мертвец, ведь будь он таковым, я не смогла бы ощутить на теле его рук, он бы не смог поднять меня! И почему он такой сильный? И... Нет... Хватит уже задавать вопросы, ведь ответа не последует. Да и задавать я их не хочу. - Только, через четыре дня я должен буду исчезнуть. Исчезнуть, - растерянно произнес он с бликом потери в глазах. - где-то на три недели. Каждый раз. На четыре дня у тебя, три недели уезжаю. Надеюсь... Ты поймешь меня и не станешь расспрашивать, почему все так... Сложно. - Я постараюсь не задавать лишних вопросов, хоть у меня их много. И они очень лишние. Только один, самый важный для меня сейчас - почему ты появился именно сейчас? Все четырнадцать лет, изображенных на моих фотографиях, ты со мной, рядом, но я тебя не видела. Почему ты стал видимым сейчас? - Сейчас настало время, - потерянно произнес он, уже потеряв весь свой пыл. - Настало время и я пришел, время не настало - меня нет. Ясно?! - повысил голос он и грозно посмотрел на меня. Ему очень не понравился вопрос. Я с чувством вины посмотрела ему в глаза. Он ответил презрительным, но мягким взглядом, будто прося не делать так больше. Я постаралась сказать "Обещаю", а рот не открывался. Тогда я пошла на кухню, совсем забыв про остывший суп на столе и чай с вареньем и печенюшками, заодно прихватив с собой телефон. Нужно было позвонить маме и сообщить, что ее дочь стала девушкой. Большего я говорить ей не собиралась. Если она действительно не увидит его, придя домой, сама все улажу. Если она увидит, скажу что он угрожал меня убить, если проболтаюсь. Я с самого начала не была к нему расположена, однако сейчас ненависть и страх потихоньку перерастали в странную привязанность, даже любовь, но не понятно, какую - родственную или платоническую...*