Кто шагает дружно в ряд?

На следующий день страны, нагруженные чемоданами и сумками с необходимыми вещами, собрались в аэропорту "Хитроу", готовые к вылету в Москву. Америка, попутно общаясь со своим северным братом, весело шуршал пакетами, заполненными, судя по всему, по большей части едой. Шуршание, чавканье и назойливая трескотня бывшей колонии ужасно раздражали сидящего неподалеку Великобританию, который решил скоротать время ожидания за кроссвордом. Его пихал под локоть Франция, решивший помочь с разгадыванием явно недовольному этим соседу и норовил в поля с английскими словами вписать подходящие по смыслу французские. На вполне резонные требования "отвалить и катиться в Ад" француз лишь элегантно посмеивался, поигрывая выуженной откуда-то розой, и высматривал в толпе опаздывающего Россию. Пунктуальный Германия то и дело морщился, поглядывая на часы и периодически одёргивая Северного Италию, который лихо кадрил девушек у стойки регистрации. Не отставал от него и брат — Южный Италия, Ловино Варгас, в данный момент старательно строивший глазки брюнетке, сидевшей поблизости. Небезуспешно, однако ему ставил палки в колёса Испания, ненароком вворачивающий в разговор совершенно нежелательные подробности из прошлого Италии: — …Представляете, он был такой милый, когда писался в постель! Эти огромные растерянные глаза никогда не забудешь, ха-ха… — и Карьедо умилённо смотрел на итальянца. Тот ужасно краснел и громко ругался, ведь это была уже третья девушка, которую Испания спугнул своими рассказами. Китай, невольный свидетель всего этого, только покачал головой и пробормотал еле слышно: — Европейцы, ару… Обычно крайне осторожный в оценках Япония не мог не согласиться с данным утверждением и позволил себе неслыханное — малюсенький кивок солидарности. Так по-европейски несдержанно, но его неодобрение было слишком велико. Германия снова посмотрел на часы, неодобрительно цокнул языком и наконец не выдержал: — Да где этого Россию носит?.. — Хм, я вообще-то уже здесь. — Германия вздрогнул, обернувшись и увидев русского, который будто вырос из-под земли. Это было бы вполне в духе России, вечно выкидывающего всякие коленца, необъяснимые с точки зрения земной логики. Не успел Людвиг выдать хоть одну укоризненную фразу по поводу опоздания, как приятный женский голос объявил посадку на рейс Лондон - Москва. — О, я даже не опоздал, — Россия широко улыбнулся и подмигнул Германии. Тому оставалось лишь поморщиться и присоединиться к остальным странам, которые радостно подхватили сумки и отправились на посадку, откровенно радуясь возможности размять конечности. В самолете практически все разместились сообразно своим пожеланиям и с комфортом, за исключением, пожалуй, Южного Италии, которого продолжал троллить милыми воспоминаниями усевшийся рядом Испания. Итальянец его отпихивал и ворчал, периодически обзывая "томатным ублюдком", а Антонио щипал того за щёки и умилялся. А вот Англии совсем не повезло: его место было аккурат между Америкой и Францией. Первый продолжал так же громко чавкать, попутно комментируя каждую попытку англичанина разгадать очередное слово и обильно посыпая его плечо крошками, второй же неутомимо щебетал что-то о розах и любви. Наконец, Англия не выдержал и, издав вопль ярости, с шумом пересел от нарушителей спокойствия на другой ряд кресел, где ещё оставалось свободное место. С чувством выдохнув, он наконец раскрыл упрямый кроссворд на нужной странице, когда мягкий, почти томный голос слева протянул: — Да-а-а, наблюдать за ними одно удовольствие, но если слишком разошлись, неплохо бы и укротить их пыл, правда? Англия повернул голову к заговорившему соседу и чуть не лишился чувств — в пылу негодования он плюхнулся на место рядом с Россией. — Брагинский!.. Ты как всегда… внезапен. Русский рассмеялся и заглянул Артуру через плечо. — О, кроссворд! Хммм… Здесь, кажется, будет "Prokofiev", автор знаменитого "Танца рыцарей", — Россия очень любил залипнуть над какой-нибудь головоломкой, а сканворды и кроссворды вообще щёлкал как семечки. Англия, набравший было дыхания, желая отчитать русского, чтобы тот не лез не в своё дело, захлопнул рот и сверился с кроссвордной сеткой. Невыносимый Брагинский освободил Артура от слова, дразнившего его целое утро. — Хм, я только собирался его написать, — гордость не позволяла Артуру так просто признать поражение, хотя желание пересесть ещё куда-нибудь (или вообще эвакуироваться из самолёта) сменилось удивительной для Кёркленда идеей одолеть кроссворд совместными усилиями. Однако неожиданная мысль как-то не согласовывалась с обычным взглядом на русского как на личность крайне непредсказуемую и порой пугающую одним своим присутствием. Англия нахмурился, кусая губы. Россия же спокойно улыбался, внимательно разглядывая сетку со словами, чувствуя, что его гнать не будут — слишком уж ценный помощник оказался. Наконец, после некоторых напряжённых раздумий в блондинистой голове Артура созрело решение. — Я рассчитываю на спокойный перелёт, Россия, — хмыкнул Англия, его зелёные глаза лукаво блеснули, — и надеюсь, что ты не будешь мне мешать, — при этом англичанин плавным движением развернул кроссворд так, чтобы поле было хорошо видно славянину. Россия еле заметно усмехнулся — этот интриган никогда ничего не скажет прямо о своих интересах, благо, русский привык к такой манере общения за столько веков и прекрасно понимал намёки и завуалированные послания островного государства. Всё-таки старые привычки с трудом выветриваются даже у людей, что уж говорить о странах, вот и говорил Англия одно, подразумевая совсем другое — по старой традиции. Тем более, когда русский достал ручку и щёлкнул, обозначая свои намерения, Кёркленд никак не отреагировал, только незаметно придвинул сборник поближе к соседу. Так и сидели голова к голове, молча и сосредоточенно, прерываясь лишь на перелистывание очередной страницы. К концу полёта сборник кроссвордов был полностью и безоговорочно покорён, а Англия ощущал ни с чем не сравнимое глубокое удовлетворение от преодолённого препятствия. Россия же потянулся, хрустнув косточками, и широко зевнул — всё-таки умственная деятельность порой поглощает больше энергии, чем физическая. Англичанин задумчиво посмотрел на него, погружённый в свои мысли — он не ожидал, что настолько хорошо проведёт время практически наедине с Брагинским, и теперь нуждался в некотором пересмотре собственных представлений о нём. Сидевший сзади Канада мог лишь удивлённо покачать головой, отмечая, насколько тихо и мирно прошёл полёт, несмотря на такое взрывоопасное соседство. По прибытии в аэропорт "Внуково" Россия собрал страны вокруг себя, чтобы обрисовать дальнейший маршрут. Феличиано крутился поблизости, пропуская всё мимо ушей (слишком уж итальянец впечатлительная натура), однако и его рассеянное внимание было привлечено к жаркому обсуждению. — …Погоди, сколько?! А не проще было сразу на самолёте туда долететь? — возмущение Англии докатилось аж до другого конца зала. — Ну, извини, из Лондона в Брянск самолёты не летают, так что придётся тебе насладиться путешествием по моим просторам, — и Россия игриво подмигнул ему. Англия вспыхнул. Что этот русский себе позволяет? — Ну и как ты собираешься доставить нас в эту свою глушь? Внутри страны-то авиация летает, гений? — Англия никак не мог сдержать свой острый язык, негодуя по поводу фамильярности Брагинского. Германия внимательно слушал, не вмешиваясь в спор и держа блокнот наготове, — он уже "путешествовал" в своё время по русским землям и знал, что на этих просторах легко заплутать. — Летать-то летает, но последние рейсы Москва - Брянск были отменены, — здесь в голосе Брагинского Артуру почудилось некое злорадство, — поэтому нам придётся ехать на поезде. Страны замерли. — На поезде?.. А сколько это займёт? — Франция искренне опасался, что подобное путешествие затянется надолго, ведь с картой мира страны были хорошо знакомы. — Mon cher, мы же все знаем, что твои территории довольно… масштабны. — Да тут недалеко совсем, всего-то 350 километров. Шесть часов на поезде, домчимся мигом! Страны коллективно подавились воздухом. Было слышно, как кто-то закашлялся. — Мигом?.. Мой остров поперёк меньше… — слабо проговорил Артур. — Скажите спасибо, что не до Владивостока едем, туда неделю добираться, — невинно улыбнулся Россия. Эпидемия кашля охватила всех присутствующих. Россия довольно улыбался. — Ладно, ладно, Россия, хватит пугать Европу, лучше изложи свой план, — Германия всё же решил вмешаться, пока градус неадеквата не вырос до критического. Хотя, кого он обманывает — эту бодрую компанию невозможно долго поддерживать в адекватном состоянии. — Ну, сначала нам нужно добраться до вокзала. Поедем от Киевского, оттуда регулярно ходят поезда на Брянск, там же возьмём и билеты. После этого, уже в Брянске, сядем на электричку… — Что?! Это ещё не всё? — возмутился Англия и еле удержался от того, чтобы не ткнуть обвинительно пальцем в грудь России. — Ну а что ты хотел, это же глушь. Сам говорил, — брови русского приподнялись в притворно удивлённом жесте. — Неужто не выдержишь такого крохотного путешествия? Я думал, ты выносливее. Британец покраснел и, скрипнув зубами, выдавил: — Я могу выдержать больше, чем все вы вместе взятые! — на этом упрямец отвернулся и сложил руки на груди. — Ну что ж, тогда продолжим, — Германия сделал очередную пометку в блокноте. — Россия, как мы будем добираться до вокзала? — Такси отпадает, ибо слишком дорого и муторно, нас всё-таки много, да и в пробках стоять не хочется. Но туда ходит аэроэкспресс, остаётся только дождаться очередного рейса. — Аэроэкспресс? Звучит здорово! — Феличиано наконец услышал то, что его определённо заинтересовало. — Италия, я тебя, скорее всего, разочарую, но эти поезда ездят по земле, — Брагинский обернулся к итальянцу, — "Аэроэкспресс" — это название транспортной компании. Хотя в городе есть воздушный монорельс, если хочешь, можем прокатиться. — Ве, Россия такой добрый! Германия, давай покатаемся на метро? В Москве оно такое красивое! — Италия, у нас нет на это времени, — мгновенно посуровел немец. — И не нужно смотреть на меня такими щенячьми глазками, это бесполезно. Однако жалобное лицо Варгаса сделало своё дело, и Германия после некоторых колебаний всё же сдался: — Ладно, покатаемся, но в следующий раз, когда будем возвращаться. Радости итальянца не было предела. Тем временем подъехал современный поезд с обтекаемыми красными вагонами — пора было отправляться в путь. Страны, зайдя внутрь, немедленно начали вертеть головами, изучая интерьер вагона, который, к слову, был очень приятным и удобным на вид. — Ха, я уж думал, прикатит какая-нибудь развалюха. Тебе удалось меня удивить, — англичанин не смог сдержать желание как-нибудь уколоть Россию. — Почти. "Вот же колючка неугомонная", — поморщился русский, отвечая, пожав плечами: — Ну, прогресс не стоит на месте, так что удивляться нечему, — и, отвернувшись, тихо пробормотал себе под нос, — ты ещё электрички пригородные мои не видел, вот где впечатлений масса. Состав добрался до Киевского вокзала довольно быстро, и страны направились к кассам, правда, чуть не заблудившись по пути. У кассовых окошек Россия собрал паспорта стран, велев далеко не отходить, и пошёл покупать билеты. После непродолжительного общения с кассиршей Брагинский, потрясая довольно увесистой пачкой бумажек, направился к собравшимся в кружок странам. — Ну что же, я взял билеты, едем на плацкарте! — было похоже, что происходящее невероятно радует русского, в отличие от того же Англии, который на каждом углу ждал подвоха. И не зря. Зайдя в вагон, он понял, как выглядит Ад. Пока остальные, совершенно не обращая внимания на происходящее, проходили к своим местам, он стоял молча, с приоткрытым ртом, не веря своим глазам. Из транса Артура вывел Россия, хлопнувший его по плечу: — Ну что стоишь, как не родной? Проходи, вещи сами себя не занесут, — и Иван легонько подтолкнул ошарашенного Кёркленда, помогая ему пройти, точнее, пролететь на своё место. Джонс тоже зашел в вагон с открытым ртом, но по другой причине: в Америке жители в последние годы предпочитали автомобили, и железная дорога медленно умирала. Потому для американца такое увлекательное путешествие было лишь в радость, о чём он немедленно начал сообщать всему вагону. Впрочем, присутствующие ловко его заткнули, сунув в руки комплект белья и объяснив, что нужно застелить себе место. Всё бы хорошо, да вот только Альфред, пытаясь снять с самой верхней полки матрас для себя, свалил кучу одеял и матрасов на сидящего ниже Францию, который только-только поправил укладку. Франциск, издав вопль отчаяния, могучим усилием расшвырял упавшее во все стороны, явно не беспокоясь, что оно может шмякнуться на стоящих рядом и повлечь весьма неприятные последствия. Один свёрнутый в рулон матрас чувствительно стукнул по макушке зависшего перед своим местом Англию. Завязалась потасовка. Летали подушки, одеяла, перья сыпались со всех сторон, а двое бойцов стремились вырубить противника поэпичнее. Внезапно ощутив зловещее присутствие за спиной, Англия замер, обернулся и пропустил удар каменной подушкой в челюсть. Россия, который как раз и стоял сзади, намереваясь обезвредить дебоширов, подхватил потерявшего ориентацию в пространстве Кёркленда и за шкирку утащил его с поля боя в тихую гавань уже застеленного места. Правда, напоследок состроил грозное лицо основательно потрёпанному Франциску, который, впечатлившись, икнул и рухнул на свою койку. Канада, сидевший на соседнем месте, лишь тихо вздохнул, вытащив очередное перо из своих волос. Оба Италии и Испания чувствовали себя как рыбы в воде — с таким количеством людей на квадратный метр они давно привыкли иметь дело, впрочем, как и азиаты, твёрдо решившие ничему не удивляться. Правда, Кику был основательно шокирован, когда его похлопал по плечу лохматый сосед в тельняшке и предложил ему курицу и бутерброды с салом к чаю, просто так, от души. Вышедшего в астрал Японию потом долго приводил в чувство Китай, который не раз ездил в русских поездах и знал, что люди здесь невероятно общительны и дружелюбны… порой даже слишком. А бутерброды всё-таки съели, на пару с немцем. Англия же забился на место у окна и тихо страдал. В его уютной, насквозь английской и полностью традиционной железнодорожной системе не было принято бесцеремонно хватать соседей за плечи, в общем, вторгаться наглейшим образом в личное пространство… и уж точно никто не навязывал беседу ближнему своему. Там вообще рекомендовалось при путешествии делать вид, будто соседей нет вовсе, и соседи делали то же самое. Главной заповедью на острове являлось невмешательство в личное пространство другого человека, однако, судя по всему, с этой аксиомой в России были совсем не знакомы. Правда, справа от назойливых соседей его прикрывал Брагинский, и неожиданный прилив благодарности к нему стал для Артура сюрпризом. Впрочем, в поезде по-прежнему было очень шумно — путешествующие на разные лады обсуждали политику в стране и последние международные новости, кто-то пел песни под гитару, а в дальнем конце вагона, судя по азартным воплям и стуку костяшек, пассажиры резались в домино. "Чем-то напоминает наши саммиты, — скривившись, подумал Англия, — такой же шумный и бесконтрольный балаган." И всё же атмосфера, несмотря на некоторую непривычность, была очень тёплой. Особенно когда Россия принёс им чай в подстаканниках. — Познакомься, чай в подстаканнике. Это, конечно, не "Earl Grey", но его суть не в этом. Англия насторожился. Янтарная жидкость в стеклянном стакане и странной металлической конструкции с ручкой не слишком внушала доверие подозрительному англичанину. — А в чём же? — Он настраивает на путешествие и задает тон беседе, — Иван аккуратно поставил звякнувший стакан Артура на пластиковую поверхность столешницы, — объединяет людей, в общем. В поездах у чая особенный вкус, без него дорога уже не имеет такого очарования. Англия скептически смерил его взглядом. Он рассматривал чаепитие как приятную традицию, признак стабильности, и подобная роль чая в путешествии была для него в новинку. С другой стороны, вкус чая, что так нравился ему, всегда успокаивал Артура, может, поэтому путешествие может стать немного приятнее? Россия тем временем насыпал сахар в свой чай и начал размешивать его, громко и с чувством дзынькая о края стакана. Англия поморщился, судя по всему, Брагинский получал от этого процесса массу удовольствия. Сам Кёркленд пил совсем несладкий чай, поэтому пакетик с сахаром был им высокомерно проигнорирован. Тем не менее, он аккуратно размешал напиток, не касаясь стенок стакана, чтобы продемонстрировать этому дремучему русскому, как правильно это делается. Но увы, тот даже не посмотрел в его сторону. Англия фыркнул и уже вытащил ложку из стакана, когда Россия внезапно остановил его. — Пей прямо с ложкой, так вкуснее. — Что?.. С ложкой? — Артур вытаращился на русского, став похожим на лохматую сову. — Я не шучу, — Иван еле удержался от того, чтобы не прыснуть, больно забавное лицо было у этого британца. — Попробуй, сам поймёшь. Пить чай с ложечкой! Верх неприличия. Однако, что парадоксально, так дорожное чаепитие стало гораздо приятнее, хотя поначалу англичанин опасался, что случайно ткнёт себе этой ложкой в глаз. Слушая убаюкивающий стук колёс и периодически прихлёбывая неожиданно вкусный и горячий чай, Артур зачарованно смотрел, как проносятся мимо поля, леса, речушки, сливаясь в единый калейдоскоп, который почти загипнотизировал его. — Любуешься? — вкрадчиво раздалось у его правого уха. Англия вздрогнул и чуть не пролил на себя остатки чая. Он как-то позабыл, что рядом наслаждается дорогой обладатель земель, что так заворожили его. Щёки окрасились розовым. Признавать, что он залюбовался русскими пейзажами, совсем не хотелось. — Пфф!.. Мечтай, Россия!.. — честно говоря, Артур немного растерялся, будучи пойманным на горячем, и не успел собраться с мыслями, чтобы показать себя абсолютно невозмутимым джентльменом. — Чтоб я… и такое… Ну нет уж!.. — исчерпав все аргументы, Англия потряс своим ополовиненным стаканом, рискуя расплескать то, что не успел пролить ранее. — Но ты смотрел в окно с таким очарованным выражением лица… Я всё видел! — Иван отсалютовал англичанину чаем и отхлебнул немного, блаженно жмурясь. Ему было приятно ощущать к себе интерес, в кои-то веки не связанный с захватническими амбициями. Артур лишь потрясённо открывал и закрывал рот в ответ на такое откровенное заявление, и, окончательно смутившись, уткнулся носом в свой стакан, отвернувшись обратно к окну. Ну нечего ему было сказать, нечего! Россия удивительно ловко управлялся с правдой, умудряясь опровергать даже самую изощрённую ложь, не говоря уже о таком позорном для прожжённого интригана лепете. Остальные же занимались кто чем — Америка, например, уютно завернувшись в простыню, полностью погрузился в геймбой, добавляя к дорожной какофонии ещё и пиликающие звуки своей игрушки. Устроившийся на соседней верхней полке Канада читал какой-то романчик и был настолько увлечён, что совершенно не обращал внимания на трескотню уже оправившегося от шока Франциска, который увлечённо беседовал с Феличиано. Тот, впрочем, был совсем не против обсудить вопросы любви и искусства, что было так близко его нежному итальянскому сердцу. Обладатель другого итальянского сердца, правда, не настолько нежного, уже ввязался в местный чемпионат по домино, а Испания азартно его подбадривал. Выкрики на смеси итальянского, испанского и русского нисколько не смущали прикорнувшего неподалёку Германию, которого щедрый сосед до отвала накормил бутербродами и разговорами. Азиаты же тихо смотрели в окно на проносящиеся мимо красоты, изредка и коротко перебрасываясь своими впечатлениями. Бывают такие моменты, когда слова, в принципе, излишни. Тем временем дорога уже подходила к концу, и пассажиры засобирались, создавая своей бурной деятельностью неповторимую смесь базара и вокзала. Россия, который успел магическим образом вынуть чемоданы из-под койки, не потревожив ворчуна-Англию, уже тормошил остальных, поторапливая их со сборами. Наконец, симпатичная пухлая проводница, деликатно отстраняя с дороги замешкавшегося с сумками Ловино, объявила о прибытии поезда в Брянск. После того, как все выгрузились из вагона, русский опять собрал уже немного потрёпанные дорогой страны в кружок, объясняя дальнейший план. — Теперь нам нужно сесть на электричку, чтобы доехать до посёлка, у которого, собственно, расположен лагерный комплекс, — Иван не без удовольствия оглядел утомлённые лица коллег, которые уже явно жаждали добраться до конечного пункта назначения. — Ну чего такие кислые? Веселее, веселее! Англия вымученно выдохнул. Если бы не чай, и, чего уж греха таить, соседство русского, неизвестно, как бы ему удалось пережить это выматывающее путешествие в переполненном вагоне. Артур лишь от души понадеялся, что электричка окажется не такой шумной и утомляющей, как поезд. Но эта надежда оказалась разбита вдребезги, стоило ему только окинуть взглядом прибывший состав. Страны умудрились попасть в час пик, когда многочисленные дачники, увешанные сумками, тяпками и горшками с рассадой, едут на свои обожаемые грядки, дабы припасть к ним в приступе любви к огородному фитнесу. Естественно, электричка оказалась забита под завязку. Толкотня, гам, духота и жёсткие сиденья с абсолютно прямыми спинками — каждый из этих компонентов внушил Артуру немедленное и глубокое отвращение. В другое время он непременно заинтересовался бы, что это там такое везут многочисленные огородники — всё-таки возня с растениями его всегда радовала. Однако и такую сильную любовь к садоводству способны перебить безжалостно оттоптанные ноги и удушающая, влажная жара в вагоне, буквально сбивающая с ног. Россия, который следил, чтобы никто из стран не потерялся, знал, что особо пристальное внимание нужно уделить Великобритании — по причине вредности и непредсказуемости — и Америке — по причине неугомонности последнего. Но Америка сопровождался бдительным Канадой, так что за него можно было не волноваться. А вот Англия мог стать проблемой, и если он всё же потеряется в России, никому хорошо от этого не станет. Поэтому русский вздохнул и твёрдой рукой направил почти не сопротивляющегося, но крайне раздражённого Артура на место у окна, напротив братьев-итальянцев и следящего за ними Германии, а сам уселся рядом вместе с Испанией. Феличиано оживленно вертел головой, осматривая людей, вагон и пейзаж за окном, невзирая на жару и жёсткие сиденья, в отличие от медленно закипающего Англии, по которому явно было видно, что он сдерживается из последних сил, чтобы не сорваться на окружающих. Однако старающийся обуздать накатившее раздражение Артур не учёл, что рядом находится Россия, который также удерживал себя от того, чтобы не начать подкалывать чересчур серьёзного англичанина. — Ну, как тебе путешествие? Увлекательно, правда? — как оказалось, запас прочности терпения России оказался меньше британского. Играющие желваки Англии показывали, что и его терпение опасно истончилось. Но русский, как любитель смотреть опасности в лицо, решил довести задуманное до конца и потыкал англичанина пальцем в сурово нахмуренную лохматую бровь. Как показали дальнейшие события, это было равносильно дёрганью тигра за усы. — Издеваешься?.. — буквально прошипел взбешённый Кёркленд. — Нет, я просто замечательно чувствую себя здесь! Так комфортно ехать в душной толпе, когда форточки заклинило, и они не открываются! А сиденья здесь явно спроектированы инженерами из самого жуткого уголка Ада, потому что… — тут Англия заметил, что русский еле сдерживает смех и взбеленился окончательно, — …потому что доехать до места назначения на этом возможно только с квадратной задницей! Какого хрена я вообще на всё это согласился?! — Артур замолчал, тяжело дыша и прожигая Россию взглядом. А тот лишь спокойно посмотрел ему в глаза и участливо задал вопрос, который сразу остудил Англию: — Полегчало? Британец прислушался к своим ощущениям и растерянно моргнул. — Полегчало, — буркнул смущённый своей вспышкой Англия и уставился в окно. Выплеснув накипевшие эмоции, он и правда стал чувствовать себя лучше. Россия своей провокацией умудрился оказать британцу услугу, и теперь тот, пытаясь в очередной раз разобраться в своем отношении к Брагинскому, смотрел на проносящиеся мимо деревья, домики и заборы, полностью погрузившись в свои мысли. — Я люблю тебя, Россия… — задумчиво выдал Англия и повернулся к русскому, — на заборе написано, видел? Я смотрю, у тебя все заборы исписаны всякой ерундой, — британец с подозрением оглядел вытаращившихся на него окружающих, — …А чего все так на меня уставились? — Кхм… — немного порозовевший Россия отвел глаза, — Да ничего, Англия, ничего… Остальные просто переглянулись, деликатно решив не вмешиваться в разговор. А англичанин продолжил смотреть в окно, периодически ворчливо комментируя увиденное ("Punk's not dead"? "Панки хой"? Россия, серьёзно? "United Kingdom Football Liga" — а это что?!), на что Брагинский, улыбаясь, отвечал крайне уклончиво или просто пожимал плечами. Правда, боевой настрой Англии длился недолго, ведь электричка начала замедляться, подъезжая к конечной станции, а Россия вовсю любовался на вытянувшееся лицо британца, пока состав величаво проезжал мимо надписи "WELCOME TO HELL"… Вывалившись наконец на перрон вместе с толпой пассажиров, страны облегчённо выдохнули, пока Россия всех пересчитывал. Закончив сие необходимое действие, он вытащил обшарпанный мобильник и отошёл, уже дозвонившись кому-то и активно жестикулируя. Остальные стояли, вяло переговариваясь и стараясь не показать, насколько сильно они устали. Лучше всего это получалось у Германии, лицо которого было будто высечено из гранита, настолько он был сосредоточен на поддержании себя в тонусе. — Так, сейчас подъедет машина, которая довезет всех нас до лагеря… ну, чтобы через лес не топать, — вернулся обратно к коллективу Брагинский. — Хотя, если есть желание, могу провести экскурсию по местным чащобам, тут час всего пути. Страны испустили коллективный вопль, наполненный неподдельным страданием. — Понял, понял, — рассмеялся русский. — Я так и знал, ждём машину. Наконец, после некоторого ожидания, подкатила раздрыганная "Нива" — большая, квадратная и похожая на реинкарнацию одного из советских танков. Водитель, невзрачный потрёпанный мужичок средних лет, увидев Россию, выбрался из автомобиля и радостно осклабился: — Ваня, сколько лет, сколько зим! — подойдя к русскому, водитель от души хлопнул его по плечу, — Похудел ты, что ли? Каши больше ешь! — Я тоже рад видеть тебя, здоровяк! — Иван облапил того в ответ за плечи, подводя к немного ошарашенным странам. — Эти что, все с тобой? — Да, нам бы в лагерь побыстрей добраться. — Побыстрей, говоришь… — Мужичок скептически оглядел толпу стран, цокнул языком и выдал: — Ну, попробуем вас утрамбовать без сильного ущерба для здоровья, — и хрипло рассмеялся, переглянувшись с Россией. Англия почувствовал себя глубоко несчастным. Когда же закончатся эти испытания? Даже Германия, до этого стоически переносивший все дорожные препоны, не сдержал тяжёлого вздоха. — А как мы сюда поместимся? — поинтересовался Америка, уже открывший заднюю дверь. — Ну как-как — на колени друг другу садитесь, иначе не влезете, — усмехнулся водитель. — О, вот это уже интересно! — оживился Франция, пытаясь извлечь хоть какую-то выгоду из сложившейся ситуации, — Angleterre, иди сюда, — и сделал хватательное движение руками. Кёркленд на выработанном веками автопилоте отскочил в сторону и столкнулся с русским, который и сгрёб его в охапку, пресекая назревающий конфликт в корне. У Англии уже не было сил возмущаться, поэтому он лишь издал полузадушенный писк, когда Россия затолкал его в машину на переднее сиденье и усадил к себе на колени. Франция попытался было выразить искреннее несогласие, но остальные уже были настолько уставшими, что бесцеремонно запихали того на заднее сиденье, не став выслушивать его жалобы на произвол. Следом загрузились и сами — неунывающий Северный Италия на коленях Германии, Япония чинно устроился на коленях Америки, а Китай неосторожно уселся на обиженного на весь мир Францию, который, правда, недолго горевал, заполучив в свои руки новую жертву. Последним погрузился в автомобиль Испания, увлекая за собой активно сопротивляющегося Ловино, которого приструнили вполне реальной возможностью быть упакованным в багажник вместе с сумками. Англия тем временем пытался отнестись философски к происходящему, всё же сидеть на коленях у России оказалось всяко лучше, чем с распускающим руки Францией, но почти благостное течение его мыслей длилось ровно до первого ухаба на лесной дороге, куда въехала машина с отважными путешественниками. Автомобиль ощутимо тряхнуло под аккомпанемент потока грязных ругательств на основных языках мира, на что водитель восхищённо ухмыльнулся и втопил педаль газа, наезжая на следующую кочку. Поездка превратилась в аттракцион на выживание, страны уже безо всякого стеснения вцепились друг в друга, стараясь не растерять зубы по салону во время очередного затяжного прыжка автомобиля на разбитой дороге. Англия же поначалу тщетно пытался запомнить путь, но запутался на третьей развилке и бросил это гиблое дело, пытаясь не влететь носом в лобовое стекло на очередном повороте и не собрать ещё одну шишку на колдобинах, которыми была так богата дорога в лесной чащобе. России тоже пришлось несладко — костлявый англичанин поставил ему массу синяков, подпрыгивая на ухабах и размахивая руками, пару раз чуть не заехав локтем тому в голову. И всё же после короткой, но очень щедрой на набитые синяки и шишки поездки машина наконец подъехала к воротам лагеря. — Прибыли! — радостно известил всех Россия, получив в ответ нестройный полуодобрительный хор основательно помятых стран, которые начали выгружаться из "Нивы", осторожно проверяя свои конечности на целость. — Погодите, а где Канада? — заозирался выбравшийся из машины русский, — Мы что, забыли его на вокзале? — Да вот же он, под Америкой… — Испания хрустнул костями и потянулся. — А? Вы обо мне? — Джонс, будь добр, встань, пока Канада ещё дышит… Он же дышит? — Мэтью, как ты тут очутился? — американец начал тормошить полуживого брата, который всю весёлую поездку вёз на себе аж двух пассажиров. — Я тебя и не заметил… О, глаза открыл. Россия вручил Альфреду бутылку с водой, приводить Канаду в чувство, поблагодарил своего знакомого и оглядел тёплую интернациональную компанию. Страны, пошатываясь, разбирали сумки и пакеты из общей кучи и вяло переругивались. Германия достал аптечку и обрабатывал небольшие ссадины, которые получил Феличиано, Франция приставал с явно неприличными разговорами к Китаю, который прятался за ошалевшим от дороги Кику, а Англия уселся на свой чемодан и потерянно уставился в пространство. Россия улыбнулся. Отпуск обещал быть весёлым.