Кто шагает дружно в ряд?

Сытые и умиротворённые страны, наговорившись о своих первых впечатлениях в лагере, а также окончательно сведя на нет стремление Англии быть причастным к производству биологического оружия на местной кухне, решили не задерживаться у гостеприимных кухарок. Впереди их ждало ещё одно совещание с начальством, только уже в расширенном составе. От души поблагодарив сестёр и венгерку за сытный и вкусный обед, Россия повел коллег обратно в административный корпус, радостно жуя румяный пирожок, который ему всучила старшая сестра "на дорожку". На подходе к зданию администрации разомлевшему от еды коллективу на пути попался явно дожидавшийся стран Польша. Заметивший его раньше всех Россия понял, что намечается что-то интересное и оказался прав — поляк не стал тратить время на расшаркивания и без обиняков заявил: — Ну что, дармоеды, будете съеденное отрабатывать? — страны недоумённо переглянулись. По ухмыляющемуся лицу Феликса было трудно судить, говорит он серьёзно или шутит. — После планёрки жду у себя по одному от отряда, будете забирать бельё и получать инструкции, пока другой будет занят облагораживанием территории, — Польша почти злорадно усмехнулся, глядя, как недовольно зароптали страны, — Тут вам, типа, не курорт, а приводить лагерь в божеский вид кому-то надо. Я уже обсудил это с начальством, — тут поляк едва заметно поморщился, — Оно, типа, согласно с использованием рабского труда, "небольшая разминка гостям не повредит", — так он сказал, — передразнил начальника Лукашевич. Слушавшие эту тираду страны порывались что-то сказать, но Польша сделал предупреждающий жест рукой: — Возражения не принимаются! Германия обречённо вздохнул, выражая мнение большинства по этому поводу. — Что от нас требуется? Польша еле удержался от желания довольно потереть руки — в кои-то веки в его руках сосредоточилась власть над большей частью мира… символически, но всё же. — Нужно подмести дорожки, собрать мусор, убрать шишки, которые тут, типа, повсюду, — Феликс кокетливо накрутил прядь волос на палец и задумчиво протянул, — Да и беседки здесь в отвратном состоянии, — Лукашевич наморщил нос и задумался. Обшарпанное железо и рассохшиеся доски оскорбляли его деликатный взор. — Покрасить бы их надо… — больше для себя пробормотал эстет, и тут его осенило. — Точно! Нужно покрасить их в розовый! Это будет тотально круто! — радостно хлопнул в ладоши поляк, выйдя из транса. — Хорошо бы блёсток ещё… и стразов! Да побольше! — вдохновившийся было Феликс осёкся, осознав, что оставил эти абсолютно необходимые для жизни вещи дома. — …но обойдёмся пока тем, что есть. Страны недовольно поморщились, видимо, представив себе розовое буйство во плоти. — Ну, кто добровольцы на покраску беседок?.. — Польша окинул взглядом компанию стран и обнаружил, что желающих красить явный дефицит. Страны желанием пачкаться в розовой краске во имя непонятных эстетических целей явно не горели. — Я что-то не понял, я что, рыжий, один эти беседки красить?! — возмутился Польша. В ответ на это Феличиано так пристально посмотрел на волосы поляка, что тому стало стыдно. — Кхм, — смущённо кашлянул Феликс, заправив прядь волос за ухо. — В любом случае, для хозяйственных целей мне нужен один доброволец от каждого отряда, и это не обсуждается. Не хотите вызываться, я сам выберу. Так, и на покраску у нас пойдут… — Польша снова обвёл присутствующих взглядом, — Италия и Россия. Италия, ты же художник? Вот и пригодятся твои навыки. А Россия… Просто потому, что я так хочу, — почти мстительно припечатал поляк. — А? — Россия, увлёкшись тихой перебранкой с Англией по поводу происходящего, прослушал почти всё, о чём говорил Польша. Феличиано растерянно хлопал глазами. — Краску и кисти я оставлю у администрации, — поляк задумчиво похлопал себя по карманам, будто вспоминая что-то, — заберёте там. Остальные на уборку территории. А напарники пусть тащат свои задницы ко мне за ключами от комнат и бельём. — Феликс очаровательно улыбнулся и почти пропел, уходя, — Подходите к первому корпусу, — новоиспечённый завхоз махнул рукой, — он вон за теми соснами. Жду вас после планёрки! — лицо поляка сменило милую улыбку на устрашающую гримасу, когда тот рявкнул напоследок, — И только попробуйте не явиться! Повисла тишина, особенно остро ощущаемая после трескотни покинувшего компанию стран явно настроенного на тиранию завхоза. — Я что-то не понял… Что это было? — наконец очнулся Англия, который из-за своего недовольства очередным "сюрпризом" всё пропустил, поскольку капал на мозг России. — Да ничего, — взъерошив волосы на затылке, вздохнул русский, пока остальные вполголоса начали обсуждать новости, поднимаясь по ступенькам, — для тебя точно ничего. Только не забудь после собрания сходить к Польше за ключами, пока я буду… — Иван снова глубоко вздохнул, — …занят. Внутри административного корпуса их снова встретил директор и быстро познакомил с новоприбывшими коллегами, которые в основном были студентами местных педагогических училищ. Впрочем, отряды были распределены таким образом, что страны и обычные люди не пересекались в парах — видимо, это была персональная просьба Брагинского, который заранее озаботился этим вопросом. После того, как все снова расселись по своим местам, начальник взял списки и, кашлянув, вновь поприветствовал присутствующих. — Давайте ещё раз познакомимся, раз уж на этот раз мы собрались в полном составе. Я буду подходить к каждому, а вы представляйтесь своим полным именем, так все присутствующие смогут понять, как к вам обращаться. Александр Владимирович начал с угла той части зала, где расположились студенты, постепенно продвигаясь к странам. Наконец очередь дошла и до России. — Итак, ваше имя? — мягко улыбнулся директор, получая в ответ ровно такую же улыбку. Сидящий рядом Англия невольно поёжился — ну не могут страна и её "дитя" быть настолько похожи, даже в манерах. — Иван Александрович Брагинский, — бодро отрапортовал русский, ловя на себе удивлённые взгляды западных соседей, ведь полное имя России не каждому доводилось услышать. Хотя, судя по лукавому блеску в глазах русского, это необязательно было правдой. — Замечательно, — проговорил Александр Владимирович, ставя галочку в записях и переходя к сидящему следом Англии. — Артур Кёркленд, — не без гордости произнёс своё имя британец, представляясь директору на русский манер и опережая его вопрос. — Скажите, Артур, как Ваше отчество? — поинтересовалось начальство, занося ручку над списком. — Отчество?.. — Ах да, у англичан же это не принято. Хм, ну, как зовут вашего отца? Англия опешил. Как объяснить обычному человеку, что к странам подобные материи не относятся? В голове замелькали имена королей, святых и исторических личностей. — Э-э-э… Эндрю?.. — полувопросительно выдал сбитый с толку британец. Рядом хихикал в кулачок вовсю веселящийся Америка. — Значит, Вы Артур Андреевич, — после некоторой паузы радостно улыбнулся директор, — очень приятно. Глядя на ошарашенное лицо бывшего опекуна, Америка еле сдерживался, чтобы не загоготать в голос. Англия это чувствовал и ощущал себя ещё более неуютно, особенно когда столкнулся взглядом с не менее весёлым Брагинским. — А… Лучше зовите меня "мистер Кёркленд", — нервно рассмеялся британец, — мне так будет привычнее. — Понимаете, мистер Кёркленд, дело в том, что в нашей стране принято обращаться к старшим по отчеству. Иностранцы, живущие в России, обычно получают отчество, потому что это предусмотрено законом. — Александр Владимирович сложил пальцы "домиком" и почти извиняющимся тоном продолжил, — Дети просто не поймут иностранных "мистер" или "мисс", поэтому Вам придётся представиться им по имени-отчеству. Впрочем, внутри коллектива можно обращаться и на английский манер, мы же взрослые люди. — Что ж, я понимаю, — Англия изо всех сил старался сохранить невозмутимое лицо, чтобы не давать ещё больше поводов для насмешек у своих соседей по карте. — Хотя это и звучит довольно странно для моего уха, я постараюсь привыкнуть, — Артур спокойно кивнул, краем глаза видя одобрение во взгляде России. — Ну и славненько! — радостно выдал директор, подходя к американцу. Альфред самоуверенно улыбнулся. — Так, а Вы… — начальство сверилось со списком, — Альфред Ф. Джонс, я полагаю. "Ф?" В смысле Фёдорович? Значит, так и будем звать, — протараторил директор, не дав американцу и слова вставить. Америка подавился воздухом, закашлялся и замахал руками: — No, no!.. Меня тоже лучше называть "мистер"!.. — но директор, загадочно улыбаясь, уже перешёл к следующему собеседнику, явно специально не дослушав американца. Теперь настала очередь Артура беззвучно трястись от смеха, зажимая рот ладошкой. Судя по всему, ушлый знакомый Брагинского успел раскусить сущность самоуверенного и шумного американца, и потому решил действовать наилучшим в этой ситуации образом — нахраписто и с максимальным уровнем троллинга. То есть, в стиле России. Сидевший рядом с американцем Канада сразу принял "отчество" брата и для себя, впрочем, искренне надеясь, что его не станут на русский манер звать Матвеем, но пока обошлось. Таким же образом представились и остальные, и директор перешёл к следующему пункту повестки. — В нашем лагере довольно строгий распорядок дня, — начал Александр Владимирович, — и вам придётся привыкнуть к нему самим и приучить детей. Ответственность за дисциплину в вашем отряде полностью лежит на ваших плечах. Подъём у нас ранний, в восемь утра, и после короткой уборки и умывания все отряды идут на зарядку, — директор перевёл взгляд на немца. — Здесь ваша вотчина, Людвиг, хотя каждый день у вас будет новый помощник из числа вожатых, по очереди. Германия встрепенулся и чиркнул ещё одну пометку в своём блокноте. — …После зарядки отряды собираются на линейку, где главный вожатый освещает планы лагеря на день. Кстати, представляю вам Тамару Ивановну — она будет вашим непосредственным начальником по вожатским делам вместе с Еленой Алексеевной. Сурового вида женщина с ярко-красными губами тряхнула тёмными кудряшками и смерила коллег строгим, посылающим холодок между лопаток взглядом, пока стоявшая рядом неприметная блондинка с утомленным лицом терпеливо заполняла какие-то бланки. — После линейки вы дружно ведёте свои отряды в столовую, где все завтракают, а после идут на уборку прилегающей к корпусам отрядов территории, — директор нацепил на лицо мягкую улыбку, которая по опыту стран явно не обещала ничего хорошего. — Кстати, каждый отряд по очереди выделяет дежурных по столовой, им должен помогать один из вожатых. Со стороны стран раздался тихий, почти смиренный вздох. Воплощения уже поняли, что легко отделаться здесь явно не получится. Александр Владимирович тем временем сверился с расписанием: — После завтрака и уборки территории проходят различные мероприятия, вроде спортивных праздников, соревнований, интеллектуальных конкурсов или ярмарок. Участвовать должны все, заинтересуйте этим своих подопечных. После мероприятий наступает тихий час, дети должны спать два часа до самого полдника, а после него у нас опять мероприятие, — начальство перевело дух, пока присутствующие конспектировали расписание к себе. — После мероприятия ужин, планёрка, дискотека и отбой. На планёрку идёт один из пары вожатых, другой следит за детьми на танцах. Студенты закивали, соглашаясь, — где-где, а на дискотеке толпа детей точно нуждалась хотя бы в минимальном контроле. — Отбой в лагере наступает в половину одиннадцатого вечера, в это время все должны быть помыты и уложены в кровати, — руководитель лагеря сделал паузу, — На этом по поводу расписания всё. — Скажите, — подняла руку одна из студенток, — а где расположены душевые? — Хороший вопрос! — радостно воскликнул директор. — Душевые есть в каждом корпусе, но они все общие и открытые, сразу на несколько человек. Самые просторные душевые, мужская и женская, расположены здесь, в административном корпусе. Вожатые могут приходить сюда когда угодно, а детей будете водить группами в определённое время, чтобы стены не отсыревали. Александр Владимирович сделал пару шагов туда-сюда и продолжил: — Теперь о важном. В "Деснянке" действует запрет на вредную еду. Сухарики, чипсы, газировка, любая химия в пакетиках — всё это должно конфисковываться вами у детей и сдаваться в администрацию, мы возвращаем эту так называемую еду обратно родителям. Всё-таки это оздоровительный лагерь, как-никак… С каждым названным пунктом лицо Альфреда вытягивалось всё больше. — Что, неужели нельзя даже… гамбургеры? — неверяще выдохнул Америка. — Да, тем более гамбургеры. В нашей столовой сбалансированная и питательная еда, которая плохо сочетается с фастфудом. Кроме того, вы должны подавать детям пример, так что питайтесь, пожалуйста, правильно. Американец окончательно сник. Ладно это дурацкое отчество, но покусились же на самое дорогое! Да, в местной столовой действительно кормили очень вкусно и сытно, Брагинский не обманул. Но как же отказаться от хрустящих, вредных и от того только более привлекательных вкусняшек? От шипящей в стакане колы, шибающей в нос? От ароматного гамбургера в хрусткой обёртке?! Америка мысленно уже приготовился омывать слезами прощания свои драгоценные запасы фастфуда. От обилия информации у стран уже шла кругом голова, но, судя по всему, речь начальства уже подходила к концу. — Что ж, завхоз уже поделился со мной планами на вас, — страны обречённо вздохнули, — поэтому задерживать вас больше не буду. После уборки и заселения можете отдыхать, но завтра рано утром обязательно приходите к главным воротам — встречать ваших подопечных на регистрации, — на этом директор радостно махнул рукой и удалился в свой кабинет. Страны переглянулись и, примерно разделив лагерь на участки, начали постепенно разбредаться по территории для уборки. Альфред, услышав от брата, что получит большую пачку чипсов, если уложится с уборкой за полчаса, первым схватил метлу и умчался в клубах пыли. Остальные, увидев такую прыть, тоже решили не затягивать и, разобрав инструмент, отправились наводить порядок. Россия же, нагруженный кистями и банками с розовой краской, тихо ругаясь себе под нос, направился к ближайшей обшарпанной беседке. Его напарник, ещё не отойдя от информационной лавины, просто увязался следом за теми, кто пошёл на встречу с Польшей. Корпус, в котором тот ждал новоиспечённых вожатых, ничем не отличался от остальных — обычное одноэтажное кирпичное здание с деревянными окрашенными наличниками и огромной цифрой "1" на фасаде. Неприметная боковая дверь была настежь распахнута, а рядом столпились ожидающие ключей работники. Впрочем, ожидание не длилось долго, Англия подошёл как раз к моменту, когда Лукашевич вышел в двери и заявил: — Заходите, типа, по одному. Буду раздавать ключи от комнат и прочее хозяйство под личную ответственность, поняли? — поляк утвердительно кивнул, скорее для себя, и скрылся в боковом помещении. Наглость — второе счастье, как утверждают в России, и британец, видимо, начал проникаться местными ценностями, поскольку проскочил самым первым. Впрочем, он чуть не поплатился за свою поспешность, споткнувшись о порог и налетев на покачнувшуюся стопку белья, тянувшуюся от пола почти до самого потолка. — Осторожнее там на входе, — сварливо раздалось из глубины склада. — Обрушите, будете сами перестирывать, гладить и складывать. Наконец, поляк соизволил вынырнуть на свет божий, зажав в руках список работников и увесистый журнал учёта, который явно видал лучшие времена. — А, это ты, — небрежно протянул Феликс, раскрывая журнал и поднимая небольшое облачко бумажной пыли. Артур скептически поднял бровь — что этот поляк себе позволяет? Впрочем, вслух Кёркленд ничего не сказал, памятуя о предупреждении России. — Так, держи ключ от комнаты, в конце смены отдаёшь его мне, — Польша, беззвучно шевеля губами, повел пальцем по строкам в журнале. — Второй корпус, комната номер тринадцать… Чёртова дюжина, хе-хе. Англия вздрогнул, это число считалось несчастливым на Британских островах, и, похоже, не сулило для него ничего хорошего. Впрочем, так и получилось. — Заберёшь белье сразу для себя и Брагинского, пока он в поте лица трудится на благо общества, — хихикнул поляк, протягивая Артуру потрёпанный журнал и ручку, — распишись здесь, за себя и за него. Всё равно живёте вместе. — Wha..? Вместе? — от неожиданности Англия чуть не выронил казённую ручку, но на автомате подхватил её и рассеянно чиркнул подписи в нужных полях, пытаясь переварить услышанное. — И сразу возьми бельё на отряд, — продолжал деловито трещать Лукашевич, собирая пододеяльники и простыни в увесистую стопку, явно не слушая вопросы англичанина и стараясь не сбиться со счёта, — Хмм, а вот это цветастое с розочками ничего… — Погоди, мы с Россией что, будем жить в одной комнате? — информация никак не желала угнездиться в сознании Кёркленда. — Ну да, а чему ты удивляешься, — сварливо ответил Польша, роясь в стопках с постельным бельем в поисках недостающей наволочки с розочками. Заметив искомую в самой высокой стопке, что тянулась до потолка, он жестом фокусника небрежно выдернул оную и отложил в сторону. Колонна даже не покачнулась. — Вы, типа, отвечаете за один отряд и должны жить в одной вожатской. Душа в душу, — ухмыльнувшись, протянул Феликс и пихнул сложенные одеяла с наборами белья в руки шокированного британца, покачнувшегося от навалившейся тяжести. — И не вздумай перепачкать бельё или, не дай бог, потерять. Покараю. Следующий! — рявкнул поляк и вытолкал Англию за порог. Ошарашенный бритт даже не нашёлся, что ответить на такое нахальное обращение, слишком он был огорошен новостью о своём соседе по комнате на ближайший месяц. Англичанин завис на месте, судорожно размышляя о том, что его ждёт. "Это же Россия! Опасный, непредсказуемый субъект! И потом, вдруг он храпит?!" Впрочем, он тут же решил не паниковать раньше времени и решать проблемы по мере их поступления, поскольку в данный момент ошеломляющая тяжесть в руках требовала его внимания. Пыхтя и обливаясь потом, Англия потащил свою ношу в корпус, стараясь ничего не потерять по пути, когда до него дошло, что местоположение корпуса ему неизвестно, только номер. Кёркленд чуть не взвыл — как назло, вокруг не было ни души, чтобы спросить дорогу до нужного здания. Территория же была настолько большой, что можно было кружить здесь хоть полчаса, но нужное место так и не найти. Сил на это у британца явно не было, поэтому ему ничего не оставалось, как начать звать на помощь единственного подходящего знакомого проводника здесь — Россию. Англия знал, что русский работает где-то неподалеку, но почти жалобно звать его по имени было для гордого бритта довольно унизительно. — Ро..! Кхм… Иван! Брагинский!! Иди сюда! — англичанин витиевато выругался, чувствуя, что сил остаётся всё меньше. Солнце пекло нещадно в самую макушку. — Брагинский! Мать твою, а… Брагинский!!.. Наконец, когда он уже почти потерял надежду, из-за ближайшего корпуса показался Россия, на ходу вытирающий руки какой-то замызганной тряпкой. — Ну чего ты голосишь? Я, конечно, в курсе, что у тебя хорошо развитые голосовые связки, но тебя было слышно на другом конце лагеря, а это ого-го, — проворчал русский, подходя ближе. Англия, который уже собирался вывалить на русского ворох жалоб и нытья, прыснул, взглянув на него внимательнее — Россия был непривычно взъерошен и весь перепачкан розовым. Заметив такую реакцию Кёркленда, русский вспыхнул и обиженно надулся, что было неожиданно для самого англичанина, ведь подобное поведение было довольно нетипичным для России. Артур внезапно поймал на себя на мысли, что это выглядит довольно… мило. Смутившись, он тряхнул головой, стараясь выбросить оттуда подобные крамольные думы, и, стараясь говорить посварливее, выдал: — Кто делал планировку этого лагеря? Наверное гений того же сорта, что проектировал твои электрички… Все корпуса на плане перепутаны, стоят не пойми где... И вообще, зачем здесь столько места, тут же можно легко… заплутать… Глядя, как лицо Ивана вытягивается всё больше, в конце предложения Англия просто что-то неуверенно промямлил и наконец замолчал. — Так ты звал меня, потому что заблудился? — Россия не знал, плакать ему или смеяться, и поэтому выбрал третье и умилился: — Это так ми-и-ило, большая и серьёзная Британия потерялась в маленьком русском лагере… Англия возмущённо вспыхнул и еле подавил желание швырнуть опостылевшую стопку с бельём в русского. — Заткнись, а? Помог бы лучше, — проворчал бритт, чувствуя, как пот струится по спине, — у меня уже руки устали держать всё это, тяжело же! Россия вздохнул, ведь опять его хотят использовать как грубую рабочую силу, но глядя на растрёпанного и мокрого от пота британца, сурово сверкающего зелёными глазищами из-за внушительной горы белья, не смог ему отказать. Легко подхватив стопку с бельём, русский повёл Артура до нужного корпуса, периодически насмешливо посматривая в его сторону и пряча улыбку, что не могло не выводить из себя англичанина. Наконец тот не выдержал: — Ну чего ты смотришь на меня? — Я? Тебе показалось, — невинно похлопал ресницами русский, — Я смотрю, туда ли мы идём, вот и всё. Англия лишь скрипнул зубами, понимая, что Брагинский его опять подкалывает. Внутри нужного им корпуса было прохладно и пусто, эхо от шагов двух стран разносилось по коридорам, пока те искали комнату с нужной табличкой. Наконец, добравшись до нужной двери с надписью "Вожатская", русский пропустил вперёд Англию, чтобы тот получил доступ к довольно хлипкому на вид замку. Британец недолго возился с ключом, и дверь, тихонько скрипнув, открылась, выпуская наружу немного затхлый запах нежилого помещения. В небольшой комнатушке размещалось две кровати, тумбочка между ними и крохотный шкаф в углу. У потолка на обсыпанном штукатуркой шнуре тихо покачивалась одинокая лампочка. — Хм-м, компактно, но уютно, — протянул русский, глядя, как наливаются кровью глаза соседа, и всё же решил добить. — Как у нас говорится, в тесноте, да не в обиде! — Да ты… ты! — набравший было воздуха в грудь Англия вдруг замер, а затем устало выдохнул. Он настолько устал, что даже непритязательного вида кровать манила одним своим существованием. Кинув ключ на тумбочку, британец с размаху рухнул на ближайшую постель, небрежно заправленную покрывалом… и с жутким грохотом провалился на пол, подняв клубы пыли. — А! Кажется, туда забыли положить каркасный матрац. Пойду принесу из соседней комнаты, — протянул Иван, с интересом оглядев торчащие из рамы кровати ноги англичанина, — Эй, ты там живой, Англия? — А-ах ты… — прохрипел Кёркленд и закашлялся. Падение не прошло бесследно для его многострадальной спины, но куда сильнее тела пострадала его гордость. — Ну, зато кровать ты себе уже выбрал, и то дело, — хихикнул Россия, выходя из вожатской и получив в ответ невнятное шипение, замешанное на отборном английском мате. Вернувшись, русский уложил позаимствованный матрац на положенное место, пока Англия отряхивался от пыли и паутины, тихо ругаясь себе под нос. — Давай уже иди заканчивай с беседками, а я пока вещи разложу, — британец осторожно потянулся, чувствуя, как хрустнули позвонки и нетерпеливо махнул России рукой. — Ну чего стоишь? Ты свою задачу выполнил, thank you very much. Shoo, shoo!* — Иду, иду, — скорчил гримаску русский, — Ты хоть подмети тут, что ли, пока меня не будет. Казалось, взглядом Англии можно было обратить в камень. — …И пыль протри, — добавил русский на выходе, и увернувшись от подушки, захлопнул дверь, сопровождаемый британской руганью. Незаметно за всеми хлопотами и обустройством солнце постепенно склонилось к закату, и уставшие измученные страны, отчаянно мечтая об отдыхе, снова собрались в административном корпусе, чтобы отнести инструменты и заодно посмотреть на остальных. Ну а вдруг сосед устал больше тебя? Тогда и собственная усталость ощущается не так сильно. Лениво разместившись на креслах, страны неспешно переговаривались, а фоном им служили стрекотание сверчков и льющаяся где-то недалеко вода. — Хм, а кто мыться-то пошёл? — Кажется, Америка… Со стороны мужской душевой раздался пронзительный, почти девчоночий визг. — А-а-а!! It's cold! Too cold!! Nooooooooo…!!!** Россия состроил невинное лицо. — Ой, кажется, я забыл его предупредить, что сегодня в лагере не будет горячей воды…*** Ну да ничего, пусть закаляется. Англия, до этого скептически смотревший на русского, неожиданно рассмеялся: — Да, ему это точно будет полезно! Основываясь на опыте дрожащего всем телом Америки, который резво выскочил из душа, отчаянно ругая местные порядки, страны решили не рисковать и подождать с гигиеническими процедурами до следующего утра. Обсуждение разнообразных тем то стихало, то опять возобновлялось, ночь дышала покоем и прохладой, а стрекотание насекомых доносилось до стран через распахнутые двери, так же как и запах ночных трав. — Так что же, ты ночуешь один, и согреть тебя некому, м, Артюр? — обратился на французский манер подсевший к Англии Бонфуа, пытаясь найти себе развлечение перед сном. — Заткнись и отвали, лягушатник, я не в духе. И не называй меня так, это звучит просто отвратительно, — скривился британец, не разделявший стремлений соседа. — Фу, как грубо, — разочарованно протянул француз, — я к тебе со всей своей любовью, а ты!.. — Вообще-то напарники живут в одной комнате, — осторожно откашлялся услышавший разговор Германия, расположившийся в кресле неподалёку. Ему в соседи достались Феличиано и Кику, поскольку оба не были прикреплены ни к одному отряду, так же как и сам немец. Франция ахнул, сразу позабыв об изначальной цели разговора. — Так ты ночуешь с Россией! О, Angleterre, судя по всему, тебя ожидают интересные ночи!.. — Захлопнись! — рявкнул покрасневший англичанин, на которого уже начали коситься остальные, — Не знаю, что за извращённые мысли пришли тебе в голову, но я не имею к этому никакого отношения. Это же Россия! — М-м-м, даже не знаю, — замечтался Франция, представив, судя по всему, что-то очень неприличное, — в нём определённо есть достойный потенциал… — Ну всё, хватит с меня! Я спать! — вскочил с места Артур и решительно направился к выходу. Этот день и так был чересчур насыщенным на события, не хватало ещё выслушивать... всякое. Россия, проводив британца взглядом, встал со скрипнувшего ножками кресла и, вздохнув, отправился следом за напарником, вежливо пожелав оставшимся хорошей ночи. Обилие событий и напряжённый физический труд вымотали и его. — Как интригующе, — улыбнулся своим мыслям француз, элегантно перебирая пряди волос пальцами. Китай, наблюдавший за всей сценой, лишь вздохнул. Если только один день был настолько богатым на впечатления, что же будет, когда таких дней станет двадцать один?