Альбом

Гарри всегда считал, что когда два любящих человека начинают жить вместе, то это сплошная сахарная романтика. Они таскают друг другу завтраки в постель, дурачатся по утрам в душе, здорово проводят вдвоём вечера и "обновляют" любую горизонтальную, - а иногда и вертикальную, - поверхность. Как парень он, конечно, имел некое брезгливо пренебрежение к таким сладким, если не сказать слащавым, отношением. Ну, или хотел бы иметь. Но на самом деле что-то глупое трепетало у него внутри, когда они с Драко решили жить вместе. Сахарной романтикой тут и не пахло. Жить с Малфоем оказалось ещё сложнее, чем встречаться с ним. Гарри был уверен, что уже на третий день придушил бы капризного Хорька, если бы только не любил его так сильно. Про "притирки" Поттер тоже слышал, но притираться с таким вечно недовольным ежом, как Драко казалось совершенно бесполезно. И очень больно. Нет, конечно же, плохо было не всегда, но слишком часто. Гарри уже и считать замучился сколько раз на неделе Драко собирал свои скудные пожитки в большой гаррин рюкзак и орал, что уходит. И из их дома вообще, и от Гарри в частности. Поттер тоже орал, матерится, один раз даже в глаз дал несносному животному, но всегда останавливал. Всегда, до вчерашнего вечера. Вчера был сложный день, тяжелый рейд на работе, да и сам он, кажется, заболевал. И, когда Малфой начал почти привычно швырять вещи в рюкзак, Поттер неожиданно смирился и махнул рукой. Он всё равно не смог бы удерживать Драко всю жизнь. Значит, так надо. Значит, Малфой так хочет. Пусть так. И Малфой, напоследок ещё немного поразорявшись перед дверью, ушёл. Это утро казалось Гарри худшим в его жизни. И даже не потому, что он проснулся с болью в горле, голове и... сердце. Впрочем нет, именно из-за последнего и было так хреново. Хреново, как никогда. Гарри только сейчас понял, что отчаянно надеялся, что Малфой перебесится и вернётся домой. Это был бы переломный момент в их отношениях. Впрочем, он и впрямь стал переломным, просто не так, как Поттеру хотелось бы. Было ещё рано, но утреннее солнце ярко заливало комнату, наполняя её таким неуместным сейчас, радостным светом. На душе было погано и больше всего хотелось такой же скорбной темноты. Подойдя к окну Гарри взялся за шторы, бросил короткий взгляд на улицу и замер, не веря своим глазам. Кто-то сидел на пороге их дома и по копне таких любимых светлых волос Поттер легко узнал их обладателя. На улице он оказался как есть, босой, в одних только пижамных штанах и раньше, чем понял, что вообще вышел из спальни. Растрёпанный и зарёванный Малфой взъерошенным воробьем свернулся на пороге в обнимку со своим рюкзаком и тревожно спал, провалившись к косяку двери. Гарри глупо улыбнулся и, упав на колени, крепко обнял своего спящего хорька. И вовсе не удивился, когда чужие руки моментально и насмерть вцепились в его плечи. Это и впрямь был переломный момент в их отношениях. И теперь Гарри точно знал, что вся эта идиотская сахарная романтика у них ещё впереди.