Жемчужные чувства

Мне давно не было так хорошо. Почти полжизни лишенный женской ласки, в это время я был просто окружен ею. Попав в ту злосчастную ночь под зубы лагарда, я уже не рассчитывал выжить, но меня нашли местные амазонки. К сожалению, тут у меня не было переводчиков, приходилось понимать все на жестах. Женщины сначала меня побаивались, но скоро поняли, что я из землян, из чужаков, и сразу стали ласковее, расслабились. Найдя меня на поляне, они усадили меня на единственную ездовую собаку и за остаток ночи и половину дня провезли сквозь лес в степь. На самой опушке стояли другие ездовые животные, все амазонки вскочили в седла, одна позади меня, и мы двинулись в полупесочную местность. Целый день мы провели в дороге и к вечеру приехали во временный лагерь местных варварок. Не знаю, почему их таковыми считают, это было самое цивилизованное поселение, которое я вообще видел на этой планете, включая наш город. Потому что даже у нас слишком предвзятое отношение ко всему, стоит группе людей сделать нам что-то плохое, и мы уже ненавидим каждого из них в отдельности. Как известно по истории, амазонки как-то начали нам помогать, но быстро поняли, что никакой отдачи не будет, мы нахлебники по сути своей, и они просто прекратили попытки наладить контакт. Конечно, люди переделали историю так, что они остались правыми, но я еще относился к поколению, которое знало и помнило правду. Так вот, варварки просто забыли этот инцидент. Ко мне они относились просто как к ребенку, попавшему в беду, ухаживали, ничего не требуя взамен. Еще на той поляне мне быстро обработали раны, а в лагере уже профессионально перевязали. Настолько профессионально, что я смог даже свободно передвигаться. Меня кормили лучшим, что было в поселении. Конечно, в основном это было мясо, как-никак степные жители, но оно так хорошо готовилось, что усваивалось получше некоторых фруктов, меня совершенно перестало тошнить, хотя раньше легкое недомогание казалось даже нормальным. За два дня, что я там провел, я словно ожил после долгой спячки, у меня появилась неуемная энергия, я готов был скакать мячиком, и добродушные хозяйки, которые как на подбор были рослыми, сильными и молодыми, с готовностью предоставили мне поле для деятельности. Меня учили мастерски держаться в седле, управляться с луком и даже готовить. За какие-то два дня я научился укрощать дикую ездовую собаку, попадать в цель из лука с седла бегущего животного со ста метров и варить мясо какой-то птицы с особыми степными травами, делая его мягким и легкоусвояемым. Еще несколько трав добавляли ему особый аромат, от которого мгновенно начинали течь слюнки. Сказать, что я был рад, значит не сказать ничего. Я был просто счастлив! А особенно мне понравилась руководительница этого сравнительно небольшого отряда. Строгая и решительная Ро была внимательна и ласкова как к своим соплеменницам, так и ко мне. Я первое время даже не верил, что она бывает строга, но во время охоты, в которой мне позволили участвовать, я ощутил на себе весь ее характер и способность руководства. Она умело руководила охотничьей группой, в голой степи загоняя животное в ловушку, спрятанную в песке вперемешку с землей. Рай закончился под конец второго дня. Мне еще с самого начала на пальцах объяснили, что для амазонок слишком опасно провожать меня до мужской деревни, а одного они меня не отпустят, потому что переживают. В следующий раз мне может не повезти с тем же лагардом. Поэтому они решили ждать разведчика, который наверняка пойдет по следу, оставленному их разведывательной группой. Как я понял из их жестов, местное женское племя отличается своей способностью маскировать следы где бы то ни было, к тому же они были великолепными стрелками, что я уже успел увидеть собственными глазами. Но когда мы шли от поляны до этого лагеря, они специально оставляли метки по дороге, дабы разведчик смог нас найти. Однако даже при таком раскладе они переживали, что мужчины, при обнаружении женского временного лагеря, без вопросов сотрут их с лица земли. И вот, ближе к вечеру второго дня в лагерь на всех парах въехала одна часовая. На ходу соскочив с ездовой собаки, она рухнула на колени перед предводительницей и что-то быстро начала докладывать. Улыбка тут же сошла со смуглого лица Ро, она напряглась и словно бы вытянулась. Только что мы с ней говорили о том, как можно приручать мелких зверушек, вроде местных степных сусликов, и я видел все это собственными глазами. Жестами она примерно дала понять, что разведчик Кая обнаружен на подходе к лагерю. Выросшие в степи, женщины могли увидеть его еще на самом горизонте, в то время как он еще не обнаружил само поселение. После отданного приказа воительницы в считанные минуты снарядились, оседлали своих животных и широким веером двинулись навстречу «гостю». Я изнервничался, пока ждал их обратно. Мало ли, на что способна древняя вражда между этими племенами… Конечно, я был свидетелем добродушности женщин, но ведь на самом деле я не мог за них ручаться. Возвращались они не спеша. Вооруженный отряд полукругом охватывал едущую в центре Ро, перед которой на седле напряженный как струна сидел Погай. Увидев его еще на расстоянии, я кинулся отряду навстречу, на ходу вскарабкался на бредущую собаку и хотел обнять друга за шею, но он среагировал мгновенно, уперев руки мне в грудь, препятствуя. Я недоуменно склонил голову набок, и он глубоко вздохнул и демонстративно поерзал, недвусмысленно намекая на возбуждение. Черт, опять забыл, что для них прикосновения слишком много значат… - Я безумно рад тебя видеть, - краснея от своей недавней наглости по отношению к товарищу, тепло признался ему я. Он понятливо и напряженно улыбнулся, тревожно оглянувшись на сидящую сзади женщину, но та скопировала его улыбку, стараясь показать дружелюбие, которого явно не испытывала к молодому воину. Мы провели в лагере еще всего час. Ро щедро снарядила нас в дорогу, дала готовое мясо, корм для орла, который помог Погаю найти нас тут, и повесила мне на шею подарок в виде пучка особо пахучих трав для готовки. Жестами она изобразила любовь между мной и моим другом, заставив меня покраснеть, но не успел я возразить, как она велела приготовить что-нибудь для него. Наверное, она намекала приготовить что-то для моей пары, в которые набивается Ю, но уж больно откровенно на нас с Погаем поглядывали остальные женщины. Идти назад пришлось пешком. За короткое время, проведенное у амазонок, я настолько привык к жизни в седле, что ходить собственными ногами казалось неудобным, особенно в песках степи. Разведчик запустил Дара – своего орла – в небо, и птица быстро скрылась, улетев в сторону деревни Кая. Скоро к нам должны были отправить отряд оттуда, чтобы помочь добраться домой. Я неожиданно понял, что это слово - «дом» - само напрашивается, когда я говорю или думаю об этой деревне. Эта новость оказалась для меня странной и… одновременно приятной и неприятной. Вроде, я привязался к необычному и интересному месту, нашел друзей, почувствовал комфорт в диких для меня условиях, и в то же время я понимал, что это место не мой дом. Конечно, я вполне мог бы и вернуться, тем более, что Ю обещал прекратить ухаживания, но я так же прекрасно помнил, как это часто бывает. Пока я еще в деревне, я буду обещать себе что угодно, даже что вернусь на первых же каникулах, по барабану даже, если дядя со мной не поедет. Но в городе меня наверняка захватит привычная суета, и придется обещать себе это дурацкое возвращение до конца жизни. Я настолько погрузился в эти невеселые мысли, что споткнулся о какой-то корень и едва не упал, но меня подхватили до боли знакомые и горячие руки.