Дракон и Пегас

      Сначала Джинга совсем ничего не видел. Но обстановка вокруг начала светлеть, и впереди что-то блеснуло. Красноволосый мало что понимал и пытался вспомнить, что делал в последний раз, но на ум не пришло ни одного воспоминания. Он, конечно, знал, кто он и откуда, но почему-то не мог сконцентрироваться на этом.       Впереди и правда что-то было. Решив, что все равно делать нечего, Джинга пошел. И только когда понял, что он именно идет, будто по твердой поверхности, хотя под ногами ничего нет, чувство парения исчезло. Но Джингу это нисколько не огорчило.       Становилось все светлее. Предметы, спрятанные во тьме, стали видны более отчетливо. Это были два здоровенных прозрачных ящика, стоявших на расстоянии двух метров друг от друга. Один ящик, или скорее гроб, был пуст, а стекло было покрыто трещинами. Во втором гробу кто-то лежал.       Джинга с опаской подошел ближе и нагнулся над крышкой, всматриваясь в этого человека. Его взору открылось знакомое лицо, но Джинга больше смотрел не на него, а на красивую татуировку на шее голубоватого цвета – красивая вязь, которая напоминает крылатое существо, окруженное воздушными вихрями. Татуировка шла дальше к рукам и заканчивалась на тыльной стороне ладони. Красноволосый равнодушно относился к татуировками – никто из его знакомых их не имел, да и самому не хотелось уродовать себя. Но только теперь Джинга понял, что татуировки могут быть поистине красивыми. Маленький шедевр…       Человек открыл глаза. Джинга вздрогнул – это было слишком неожиданно – и отскочил. Неизвестный не двигался и не пытался поднять крышку. Возможно, он и не мог этого сделать. Парень решил, что уж здесь-то ему нечего бояться: он в полной безопасности! Почему бы и не подойти, если человек не собирается выходить… Джинга, повторяя про себя, что он смелый и ничего не боится, подошел к гробу и заглянул в эти глаза – такие же, как у него. Пространство вокруг на миг стало светлее, и Джинга смог заметить так же красные волосы.       — Папа?.. – спросил Джинга.       Человек не отвечал. Он просто смотрел, и нельзя было понять, какие эмоции он испытывал. Может быть, ему было больно? Он хотел что-то сказать Джинге?       — Папа! Ты не умер! – у парня по щекам покатились слезы, он начал налегать на крышку, чтобы помочь отцу, но та и не сдвинулась даже на миллиметр, сколько бы сил он не вкладывал. – Я спасу тебя… Я вытащу… Папа! – жалобно пробормотал красноволосый, ударив по стеклу кулаком – вдруг расколется? Но нет, ничего не произошло. – Скажи что-нибудь… Пожалуйста…       Слезы падали на стеклянную поверхность и по какой-то непонятной причине, нарушая все законы физики, катились к краю и капали вниз. На пол, который должен быть, но который невозможно было отличить от всего остального.       Рио скосил на сына взгляд. Он не мог осуществить поддержку, ему и сама нужна была помощь. Неясно, кто он – всего лишь плод воображения, или дух, который хочет сообщить что-то важное. Вдруг взгляд, который казался совершенно спокойным, заметался. Рио то смотрел на Джингу, то на что-то за его спиной, пытаясь привлечь внимание мальчика.       Джинга удивленно выпрямился и, поняв, что отец от него хочет, уже хотел обернуться, как почувствовал, что кто-то обнимает его, вспарывая когтями одежду и задевая кожу. Боль, которую Джинга сначала вообще не замечал, усилилась и стала невыносимой. Ему было холодно и страшно, со лба тек пот, и он чувствовал, как что-то острое вонзается ему в шею, словно клык хищника. Отец продолжал смотреть все так же молча. Джинга открыл рот в немом крике… и проснулся.       Врач вытащил шприц из шеи, и, заметив, что пациент проснулся, улыбнулся ему. От Джинги отсоединяли провода и готовили к тому, чтобы перевезти в другое место.       — Пока вы находитесь в сознании, - начал незнакомый мужчина, не переставая улыбаться. – Не хотели бы передать весточку своим друзьям? Или, может, дяде? – он подмигнул.       Джинга чувствовал себя не очень хорошо, что естественно. Но теперь ему стало только хуже, когда он вспомнил, кто навестил его во сне. И почему-то ему показалось, что это очень важно, и просто ужасно, что его прервали. Джинга силился что-то сказать, но ему было больно даже дышать. На глаза навернулись слезы – то ли от боли, то ли от горя.       — Передайте… ему… - каждое слово давалось ему с трудом. Уточнять, кому именно нужно это сказать, Джинга не стал. Но его, кажется, и так поняли. – Передайте… что я… люблю своего… отца…       Больше Джинга бы и при всем желании выдавить из себя не смог.       — Хорошо, - кивнул врач. – Я все передам. А вы отдыхайте. Вы потратили много сил.       — Ситори, ты справляешься? – оптимистично спросил Ю, больше налегая на хлеб, чем на суп. – Вот мы с Тсубасой - да. Им только уверенности в себе не хватало.       — А моим и не хватит, - мрачно заметила Ситори. Ела она медленно и с явной неохотой. Аппетит у нее пропал, но ей хотелось еще немного посидеть с друзьями. – Они уже столкнулись с этим впервые. Не понимаю, куда я глядела, занимаясь их подготовкой! Мне говорят: это потому, что ты женщина… - Ситори низко опустила голову, и волосы закрыли лицо. – Может быть, так и есть…       — Эй, Ситори, не раскисай! – посоветовал Ю. Он потянулся к ее лицу и руками приподнял уголки губ. – Они должны равняться на своего храброго лидера! А если ты ведешь себя, будто они уже проиграли, то и у них надежда исчезнет.       — Да, ты прав…       Ситори тряхнула плечом, и от прежней грустной девушки ничего не осталось. Ей всегда хотелось быть похожей на Ю – неунывающей, приносящей всем радость. Но проблема в том, что у нее это не получалось, накатывала депрессия. Она не могла так часто закрывать глаза на то, что происходит, не могла с этим смириться, и попросту сгорала от того, что не может помочь.       Но после посвящения все, конечно, пройдет, уверяла она себя. Осталось ждать еще немного… Но она попросту умрет от страха за своих учеников. Они в самом деле еще не готовы. Она помогала им, насколько это было в ее силах, но их маловато.       — Может, ты проведешь со мной тренировку? – попросила Ситори у Тсубасы.       Между ним и Ю были более близкие отношения, с Ситори он поначалу разговаривал редко. Да, он улыбался, и говорил крайне вежливо, но все же это было не то. Только через какое-то время у них начала возникать некоторая симпатия, но Тсубаса больше ходил сам по себе или с Ю.       Теперь он проводил больше времени с ними обоими. Пока. Видимо, за время своего заточения понял, как ему важно общение. Ситори не до конца знала, как ей теперь относиться к Тсубасе, и как он отреагирует на ее просьбу. Может, это было лишнее? С ним можно было обсуждать важные вещи, предостерегать его, но вот насчет всего остального она не была уверена.       — Конечно, - глаза Тсубасы сияли, он так и рвался в бой. Ему нравилось, что он может быть полезен. Ситори сразу же успокоилась. – Думаю, твои и без меня справятся, - обратился он к Ю. Тот кивнул.       — У нас еще много свободного времени, - напомнил рыжик. – Может, сходим в кинотеатр?       — Что, втроем? – удивилась девушка. Не то что бы ее волновало количество человек, да и компания у нее хорошая. Просто если уж ходить в кинотеатр Темной Мглы, то, как она считала, лучше идти одной. Фильмы там показывали… специфические. Мультиков не было вовсе.       — Почему нет? – мальчик пожал плечами. – Почему ты не ешь? – обратил он внимание на все еще полную тарелку Ситори. – Почему такая грустная? Почему…       — Ну хватит, - раздраженно остановила она. – Ты знаешь ответы на все эти вопросы. Мне кусок в горло не лезет.       — Давай доем, - сразу же предложил он. Супы он, конечно, не очень любил, но от добавки бы не отказался.       Ситори отдала ему свою тарелку, сама же задумчиво пережевывала маленький кусочек хлеба. Тсубаса тоже уже поел – пустые тарелки аккуратно стояли на подносе. Он лишь смотрел на девушку, но молчал, считая, что его вмешательство излишне.       Послышался компьютерный голос, объявляющий о том, что тренировка начнется через тридцать минут. Ребята заторопились, доедая остатки. Бежали они к ленте очень быстро, и уходили к лифтам. Они рычали друг на друга, злясь, что так закопались. Десяти минут, чтобы добежать до зала и занять свои позиции, хватит. Но еще нужно выбраться из столовой.       Тут как раз проблема в лифтах. Они, конечно, сейчас работали исправно, были достаточно вместительными, но весь народ в них не набьется. Приходилось тем, кто не успел зайти вовремя, ждать, когда лифт снова поедет вниз.       — Сколько времени наблюдаю эту картину, - проговорил незнакомый парень своему другу, проходя мимо столика трех друзей, - всегда наслаждаюсь. Эти ребята совершенно не умеют принимать свою Судьбу. Они УЖЕ опоздали…       — Нашел чему радоваться, - пробубнил Ю, смотря тому вслед.       Они взялись за чай. Его подавали всегда, хотя в редких случаях его можно было заменить на компот. Апельсиновый сок давали в день рождения Дожи. Это единственная причина, по которой бойцы искренне радовались тому, что Дожи вообще существует на свете.       — Ладно. – Девушка встала, уперлась руками на стол. Ее взгляд был направлен в спины парней, хотя вряд ли она видела их. – Мне, наверное, стоит побыть одной. Идите без меня.       — Но ты не допила, - заметил Ю. Кружка Ситори была наполнена до краев, хотя иногда сенсей поднимала ее к губам, так и не сделав глотка. – Куда ты сейчас пойдешь? Видишь, тебе не протолкнуться. Не торопись.       Ситори неуверенно переступила с одной ноги на другую. С ней явно не все было в порядке. Друзья это уже давно заметили, и были уверены, что причина в посвящении. Это было действительно так. Она даже попросила о помощи, что делала не очень-то и часто. Она сильная девушка, и могла справиться с чем угодно. Она не обсуждала с друзьями поражение своих учеников. Раз она находится в таком состоянии, случилось действительно что-то ужасное.       Тсубаса о посвящении знал немного – он его не проходил, и не видел, как это делают другие. Ю назначили сразу высший отряд; он наверняка присутствовал в Темной мгле во время хотя бы одного посвящения учеников, но никого из них не готовил. Все, что он знал, Тендо старался хранить в тайне, да никто его и не спрашивал. Тсубаса знал лишь, что пройти посвящение сложновато, но если руки растут из правильного места, а бей наготове, выйдешь из битвы победителем.       Девушка продолжала смотреть на учеников, потом села обратно. Она совсем забыла, что осталось так мало времени – но как об этом можно позабыть? Ей не хотелось оставаться здесь, но она не знала, куда идти. Где можно посидеть одной, в тишине и покое? Разве что в своей комнате, но сейчас мысль об этом выглядела отталкивающе.       — Ситори, - позвал Тсубаса, привлекая к себе ее внимание. – Ты боишься не только посвящения. Дело в тренажерном зале? Сегодня твои ученики обязаны посетить его, но вчера и позавчера они смогли уклониться от этой обязанности, так как в здании не было Дожи, так?       Розоволосая поникла: Тсубаса попал прямо в точку. Что-то тревожило ее, но она не могла поначалу понять, что именно. Все ли ходы просчитаны, все ли правильно она сделала, хорошо ли замела следы? Ей нужно было хорошенько обдумать это, но она нечасто досконально разбирала каждую деталь, и потому порой забывала что-то или ошибалась. Вот и сейчас она испытала ужас.       — Они не смогут добиться нормальных показателей, - с ужасом проговорила она. – Кроме того, что теперь их раны будут видны Дожи. Если же они не придут, у него возникнут вопросы. Надо что-то делать!       В голове почему-то прозвучал голос того парнишки: «Они УЖЕ опоздали». Ситори с трудом поборола желание вскочить. Тсубаса и Ю оставались спокойными. Неужели они ничего не понимают?! Ситори с какой-то мольбой посмотрела на них. Парни переглянулись и кивнули, будто молча договорившись о чем-то. Оба решительно встали, Ситори автоматически, не осознавая своих действий, поднялась вслед за ними.       — Поход в кино отменяется, - провозгласил Ю. – А жаль. Хотя мы могли бы прийти на конец какого-нибудь фильма. – Мальчик вытащил из кармана брюк шоколадку, и ловкими движениями открыв ее, вгрызся зубами в лакомство, как будто давно не ел. - Ну что ж, - начал он с набитым ртом, - толпа почти рассосалась. Идем.       — Что вы собираетесь делать? – девушка понизила голос.       Парни предпочли не отвечать.       — Когда ты покидала своих, они что-нибудь говорили о том, что пойдут на тренировку? – поинтересовался Тсубаса.       — Они не выходят есть, поэтому я сейчас ем в этой столовой, а не вместе с ними, - отвечала Ситори, идя за друзьями, которые уверенно шли к лифтам. – Они выходят только на тренировку, мы с Катори и еще несколькими проверенными ребятами приносим туда еду, я проверяла раны…       — То есть сейчас они тренируются, и в зал идти не собираются?- уточнил Ю.       — Наверное, - не очень уверенно сказал Ситори.       — Иногда мне кажется, что у тебя ветер в голове, - не очень вежливо заметил Тсубаса.       Ситори не стала оправдываться, хотя бы потому, что в словах Отори была доля правды. Девушка то металась, пытаясь устроить хоть какое-то благополучие своим ученикам, то забывалась, отвлекаясь на другие вещи, и уже не волновалась по поводу того, как они там, и что с ними будет дальше. Ситори была человеком, который не может сконцентрироваться на двух вещах одновременно. Поэтому она моментально преображалась. Вот сейчас она была обычной девушкой, тихой, веселой. Но непримечательной, и вдруг стала взволнованным учителем в практически паническом состоянии.       Забывала что-либо Ситори очень быстро. Нет, память у нее не как у золотой рыбки, если надо, она тут же вспоминала все необходимое. И все же это свойство очень ей мешало. Зато своему делу она отдавала всю себя, когда, конечно, вспоминала о нем.       У лифтов осталось уже не так много людей. Перед тремя значимыми личностями они почтительно расступились, пропуская их вперед. «Почтение» не мешало им стрелять в Ситори и Ю едой в прошлый раз, а сейчас – шептаться за спинами, и все же присутствие Тсубасы многое меняло. Люди пока не знали, как к нему относиться. Проигрыш Джинге повлиял на его репутацию. Но он продолжал быть сильным бойцом, который с легкостью наваляет им всем, потому они решили не испытывать судьбу.       — Куда мы? – снова попыталась узнать о планах коллег девушка, когда они сели в лифт и поехали вверх, не обременяя себя лишними пассажирами.       — Сначала – к твоим ребятам, - объяснил Тсубаса. – А потом придется вывести из строя кое-какую электронику. Боюсь, Мерси мне этого не простит…       — Тсубаса! – ахнула Ситори.       — Что? – невозмутимо отозвался он. – Мне это не впервой. Тем более, дело серьезное. Вот пройдут они посвящение, тогда…       — …ты учудишь еще что-нибудь, - закончила за него девушка. – Неужели ты думаешь, что Дожи этого не заметит?       — Еще как заметит, - хихикнул Ю. – В этом все и дело. Нужно отвлечь его от твоей группы. А для этого нужно создать проблему.       — Ты за свое здоровье не боишься? – хмуро спросила Ситори у Тсубасы. Он сейчас выглядел самоуверенным, и это ему совсем не шло. Это означало только одно: этот хитрожопый опять собрался нарушить правила. А ни к чему хорошему это никогда не приводило. – Ты же только-только из больничного крыла!       — Риюга меня не тронет, - спокойно улыбнулся Отори.       — Здесь стоит бояться не только Риюгу…       Тсубаса пропустил все мимо ушей. Дожи не поймал его на половине учиненных им проказ, некоторые из которых можно было назвать предательством. Это было далеко не только невинное хулиганство, о нет… Наказания Дожи были смехотворными. Еще бы, Тсубаса – хороший боец. Он попался на вынюхивании информации, и что ему за это сделали? Посадили под домашний арест! Сейчас Тсубасе придется нехило подставиться… И почти наверняка на этот раз Дожи его поймает. И опять ничего не сделает!       Тсубасе было скучно, и ему не терпелось подложить Дожи свинью. Ему хотелось этого с первого дня, который он провел в своей комнате, но сейчас внутри него загоралось нечто новое, что подгоняло его, вселяло в нем уверенность, раздувало желание выкинуть что-нибудь эдакое.       Они вышли. На этаже располагался тренировочный полигон для младших. Он занимал не так много места, потому этаж был разделен на несколько секций. Здесь было не только поле, но и классы, а так же зал для физических упражнений. В данный момент младший отряд был всего один. Поначалу их было несколько, но куда они делись, никто не знал. Ученики Ситори только радовались. Еще бы, теперь весь этаж принадлежит только им!       Ситори пошла первая, указывая направление. Это было излишне, ребята слышали отголоски идущего боя. Дверь автоматически открылась. Девушка отступила, открывая обзор. Тсубаса замер. По лицу его нельзя было ничего прочитать. Ситори прижалась спиной к стене, закрыла глаза, наклонив голову. Руки она сложила на плечах. Застыла в ожидании реакции Отори. Это было важно для нее.       Ю протиснулся мимо Тсубасы и подошел к девушке. Сегодня ее волосы не были распущены, но убраны в аккуратный хвостик. Челка свисала на глаза. Иногда девушка убирала ее ободком или закалывала заколкой, но не сегодня. Такая прическа больше всего шла Ситори, и делала ее похожей на хрупкого подростка. Ю встал на цыпочки и несильно дернул ее за эту челку, которая ему нравилась. Ситори посмотрела на мальчика, и увидела его успокаивающую улыбку. И было невозможно не улыбнуться в ответ.       Тсубаса смотрел на уставших, уже сдавшихся людей. Они чувствовали себя неудачниками. Они больше не хотели бороться. И сражались только для того, чтобы дать надежду Ситори, подбодрить ее. Все же они ее очень любили, хоть и не показывали этого. Они знали, что им дали отсрочку, и это мало что меняет. Да, они знали, с чем столкнуться снова, знали врага в лицо, но были ослаблены ранениями и собственным поражением. В их боевых приемах не было веры в себя, не было стремления победить.       На телах многих были повязки, бинты, или просто пластыри. Малое количество отделалось простыми царапинами – в них боевого духу было больше всего, но и они не были уверены, что смогут выстоять в бою во второй раз. Знания того, с чем именно им предстоит столкнуться, не давало им храбрости, как должно было. Были и те, кто устало привалились к стене, как Ситори, или сидели на полу, глядя на битвы пустыми глазами.       — Это никуда не годится, - громко произнес Тсубаса, надеясь, что все его услышат.       В этом зале так же, как и в обычном, стояли арены, но их было не много, и по размерам они были меньше. Ребята сражались парами, но на одного пары не хватило (те, кто не мог сражаться, или просто отдыхали, не считались), и он попросту дубасил стену. Это приносило ему явное удовольствие: видимо, хотел отыграться за поражение. Этим ребятам тренироваться не запрещалось, но даже если бы и было такое, вряд ли это на что-то повлияло бы.       Услышав знакомый голос, бойцы прекратили тренировочные бои. Те, кто не услышал, замерли, взяв пример с других. Несколько десятков пар глаз уставились на Тсубасу. Ситори заметила – не без облегчения – что ее ребята готовы слушать, а главное, Тсубасой они явно восхищаются. Видели они его не так уж и часто, но считали, что раз он был из элиты, то они не стоили того, чтобы он посетил их. Но раз уж сам Тсубаса снизошел до них… В общем, в глазах парней все же загорелась хоть какая-то надежда, или намек на нее.       «Вы не умрете… - подумал Тсубаса, глядя на них. – Но вы не знаете об этом». Знал бы он, что все настолько плачевно – пришел бы раньше. Хотя нет, Ю тоже нужна была помощь. Теперь тот и сам справится. Его ребята готовы. А над этими нужно работать. Жаль, у него не так много времени, как хотелось бы. О чем он сразу же и сообщил. Его слушали, раскрыв рты. Некоторые, правда, смотрели скептически или враждебно. Кто-то – холодно или равнодушно. Но слушали все, и это главное.       Тсубаса заявил, что, будь это настоящий бой, они повалились бы в первом же сражении, не очень-то и сопротивляясь. Таким не место в Темной мгле. ТАКИЕ не заслуживают пощады. Ситори не понимала, что он делает. Сейчас она была слепа и слишком волновалась, чтобы пытаться вникнуть в слова Отори. Его затея лежала прямо на поверхности, но она ее не видела. Девушка уже готова разразится гневной речью, но Ю, который, конечно же, все понял, остановил ее.       — Ты что, не видишь, они не хотят сражаться? – зашептал он так, чтобы услышала только она. – Не знаю, что ты делала с ними утром, но это не помогло. Тсу-су быстро поставит их на ноги!       — Тсу-су? – Ситори бледно улыбнулась, успокаиваясь. Конечно же, Тсубаса знает, что делает. – А как же ты называешь меня? – она еще не слышала, чтобы он звал кого-нибудь по выдуманным им прозвищам.       — Дай-ка подумать… - сделал вид, что задумался, Тендо. Потом, улыбнувшись, торжественно поднял указательный палец вверх, обескураживая своей искренней улыбкой во все лицо. – Сит-рин!       Тсубаса тем временем требовательно смотрел на блейдеров. Они отошли от арен и столпились перед ним на почтительном расстоянии – одних его слова злили, других вводили в уныние. Отори это, естественно, сразу подметил. Значит, есть еще те, кто не собирается сдаваться вот так просто! Это хорошо…       Тогда пепельноволосый больше начал налегать на тех, у кого самооценка начала падать все ниже и ниже. Выбрав одного из них, самого мелахольного, Тсубаса, под неверящими взглядами других, вызвал его на бой.       Это был, по виду, самый младший и самый слабый. Да и пострадал он, как видно, больше всех остальных. Тогда ясно, почему он впал в депрессию и утратил веру в себя. Ему наверняка казалось, что ему всегда не везет, и ничего у него не получится. Странно, что такой делает в Темной мгле? Он и сам задавался этим вопросом.       Тсубаса решил, что не будет использовать специального приема. Это было бы нечестно по отношению к такому слабому противнику. Мальчик весь трясся, но, надо отдать ему должное, от боя не отказался и драпать не стал. Он со страхом посмотрела на Ситори. Она глядела на него будто бы задумчиво, умело пряча терзающую ее тревогу.       — Не опозорь меня, - проговорила она ласково и строго одновременно. – Покажи все, на что ты способен. Ты сделаешь это ради меня?       Мальчик кивнул. Все отошли, освобождая место. Он вышел вперед, сжимая в маленьких ручках пусковое устройство с уже прикрепленным к нему беем. Тсубаса возвышался над ним, при этом оставаясь на расстоянии нескольких шагов. Маленькая арена – не очень-то и удобно, подумал Тсубаса. У этого юноши есть все шансы. Не ударить в грязь лицом.       — Вспомни, почему ты попал сюда, - посоветовал Отори. – За какие качества тебя взяли. Почему ты нужен здесь. И почему ТЕБЕ нужно, чтобы ты остался в Темной мгле.       И бой начался. Ситори лихорадочно вспоминала, что знает об этом парне. Его звали Сид. Сид Каэто. У него умерла мама, и он сбежал из дома, наполненного многочисленными, но чужими родственниками, которым, по сути, было плевать на него. Краем уха услышал, что бейблейдом можно зарабатывать. Несмотря на невинное лицо и тело ребенка (в отличие от Ю, который только выглядел так, Сид был и правда мелковат) стал практически преступником. Но в итоге его поймали другие такие же, как он, и хотели устроить самосуд. Но Дожи спас его, и потому Сид у него в долгу. Вряд ли сейчас Дожи помнит его лицо, а так же причину, по которой спас мальчика, по его меркам, недостойного. Скорее, это был просто порыв. Или же мужчина любил должников и искал какую-то выгоду в будущем.       Вот и вся история. Таких много. Если прошерстить всех учеников и персонал Темной мглы, каждый второй с такой историей найдется. Кто-то пришел, чтобы добиться высот, обуздать большую силу. Кто-то пришел для пантов. Кто-то искал убежище или даже дом. Нашли ли они то, что искали?       Зачем ты пришел, Сид? ЭТО – твой дом?       — Много ли у тебя было побед? – вопрошал Отори, пока его бей наносил удары. – Старался ли ты добиться того, чего желал? Неужели тебе так хочется умереть? Если нет – докажи! Что ждет тебя вне Темной мглы? Ты хорошо подумал? Разве тебе есть, куда вернуться?       Сид не отвечал, но все и так ясно. Ему некуда возвращаться – по крайней мере, он так считал. Тот дом перестал быть чем-то родным. Человек, который был смыслом его жизни – это мама. Но умирать он не хотел. Именно поэтому добывал пропитание таким способом. Не из простых. И не из самых лучших с моральной стороны. И все же – даже если в жизни нет цели, даже если она дает ощутимый удар под дых, ты должен бороться.       Ради кого ты пришел сюда? Ради человека, который спас тебя. А потом ты встретил ту, что так похожа на твою мать. И ты хотел радовать ее. Показать свое мастерство. Стать лучшим. Куда все это делась, а?       — Ситори… - прошептал Каэто.       Ты решил, что ты слишком мал для этого. Что у тебя не хватит сил. Ты провалил посвящение и решил, что уже не сможешь исправить свою ошибку. Провалил раз – то же случится и во второй. Но ты подумал о том, что Ситори сильно рисковала, обманывая систему? Подумал ли ты о том, что РАДИ ТЕБЯ она устроила вторую попытку, шанс реабилитироваться? С чего ты взял, что у тебя не получится? Считаешь, что ее усилия были зря? Ты настолько ее не уважаешь? Не веришь ей?       А она в тебя верила. И будет верить. До последнего.       — Я покажу свою силу! – внезапно вскричал Сид. И тогда начал биться по-настоящему. Не просто потому, что так надо. Не для того, чтобы показать что-то. Но для того, чтобы не сдаться, и хотя бы попытаться победить.       Чем-то он напоминал Джингу. Но тот злился. А Сид… он горел. Он не ненавидел своего противника, не намеревался победить его любой ценой. Он просто хотел бороться. Не быть слабым. И не сдаваться.       И все каким-то образом понимали это. Видели. И тоже начинали гореть. Один за другим они вставали ровнее, крепче сжимая свой блейд. В их глазах появлялась решимость. И даже если мы не сможешь победить, думали они, мы не сдадимся без боя. Мы покажем всю мощь, на которую способны, и утащим противника за собой в бездну.       Конечно, Сид проиграл. Но он все равно был счастлив. Тсубаса кивнул ему и, подойдя, протянул руку.       — Хорошо сыграли, - сказал он. – Как-нибудь повторим. И, может, тогда ты станешь таким сильным, что сможешь победить меня.       Потом Тсубаса поднял голову и посмотрел в глаза каждому по отдельности.       — Все в ваших руках, - сказал он напоследок.       И направился к двери, чтобы уйти. У выхода его остановила Ситори. В ее глазах читалась благодарность и даже толика восхищения – как и в других. Но было и… беспокойство. Которая она все не могла унять.       — Время закончилось. Он заметил…       — О чем ты? – Тсубаса хмыкнул. – Еще пять минут.       Сама битва заняла не так много времени, как и путь к блейдерам. Но сейчас нужно было поторопиться. Успеть вовремя не получится, но Тсу надеялся, что Дожи не будет обращать внимание на такую плевую вещь, как десятиминутное опоздание. Человек, который, возможно, свихнулся на дисциплине и пунктуальности… не заметит… «Черт!» - выругался Отори и побежал. Не так-то и просто строить из себя крутого героя, если опаздываешь с исполнением своего коварного плана.       — Давайте все же сходим в кино? – предложил Ю, прекрасно осознавая, что это было бы конкретное палево, но ему не привыкать. К тому же, мальчишки его поддержали. Им нужен был отдых. - Все вместе       — Но для начала – еще пятнадцать минут тренировки, - предложила Ситори. И что удивительно – бойцы воодушевленно закивали. Девушка радовалась такой быстрой перемене их настроя. Все же Тсубаса – отличный учитель…       — Не понимаю… - прошелестело тихо.       — Что? – откликнулся Риюга и остановился.       Л-Драго не ответил.       Тсубаса заприметил впереди чью-то нечеткую фигуру. Этого еще не хватало! Ему свидетели не нужны. Но чем ближе он становился к человеку, даже не думая скрываться (все равно его уже заметили), тем более знакомыми ему казались эти очертания. Ну конечно. Опять он. Но почему так далеко? И почему ждет?       Блондин приблизился к уже достаточно четкой тени, которую никак не спутаешь с обычным человеком. Скорее, это привидение, сквозь которое едва-едва просвечивают стены. Но того это ничуть не волновало. Он хитро смотрел на Тсубасу с улыбкой проказника и манил к себе тоненьким пальчиком. Да, эта тень была как две капли воды похожа на Тсубасу. И все же что-то в ней было… другое.       — Ты слишком медлительный, - сладким голосом пропел двойник. Тсубаса поморщился: голос-то его, но не хотелось бы слышать в нем такие зазывные неприятные нотки. Темный проскользнул к оригиналу, в мгновение ока оказавшись позади, и приобнял за талию. По ощущением – дуновение ветерка. Но и это тоже было не очень приятно. – Хочешь, помогу?       — Ты меня только задерживаешь, - огрызнулся Тсубаса и вывернулся.       Отори уже смирился с тем, что эта галлюцинация от него не отстанет. Естественно, Тсу его не боялся. Как можно бояться самого себя? Но разговаривать с ним было противно. Двойник явно являлся весьма скользкой личностью.       Тсубаса отошел от темного на большое расстояние и уже решил, что все это ему только показалось и было простой игрой воображения, но второй Тсубаса снова оказался впереди.       — Тебе от меня не уйти, - пропел тот. Отори фыркнул. Нет, совершенно невозможно слушать такой отвратительный голос! – Ты заметил, какой я быстрый? Могу передать эту силу тебе.       — А еще можешь не мешать мне! – Отори снова разбежался и проскочил сквозь двойника. Он не может терять ни минутки!       Тсубаса-2 с перекошенным лицом ощупывал себя. Ему было неприятно и обидно. Этот блондинчик ни во что его не ставит! Ну что с ним поделать… Двойник ухмыльнулся и исчез.       Зато глаза Отори загорелись, и на лице появилась та самая ухмылка. Хотел того Тсубаса или нет, но он впустил темного в свое сердце.       — Не чувствую… - прошелестел все тот же голос.       Риюга молча разрубил дерево напополам.