Дракон и Пегас

      Джинга любил подниматься на высокие деревья и совсем не боялся высоты. Ему нравилось смотреть сверху на мир, который казался меньше. Не раз он бывал с отцом в горах – не очень высоко, правда. Одному туда ходить запрещалось, но Джингу, как и Рио, туда сильно тянуло. Так почему бы и не сходить вместе.       Но деревья и гора – одно. Смотреть на мир из иллюминатора самолета – совсем иное. Тем более, когда под тобой простирается не твоя маленькая деревенька, а целый город. И никогда так близко Джинга не видел облаков. Новые впечатления настолько поразили его, что вытеснили на второй план все плохое. Правда, ненадолго. Вскоре он загрустил, думая о том, что Рио непременно захотел бы это увидеть.       Дожи будто специально сел как можно дальше от Джинги и не напоминал о своем существовании. Джинга вообще забыл о нем. Но случилось то, чего он не ожидал: самолет приземлился не потому, что путь его окончен, а чтобы подобрать пассажира.       Это был худенький мальчик, имеющий болезненный вид. На изнуренном бледном лице сильно выделялись огромные, живые винного цвета глаза. Растрепанные каштановые волосы средней длинны казались грязными и давно нечесаными. Незнакомец, кинув взгляд на Дожи и поздоровавшись с ним, поплелся в конец самолета.       Такие остановки происходили не раз и не два. Вскоре самолет был уже забит детьми, которым в среднем было не больше шестнадцати. Джинга неприятно удивился, поняв, что он здесь практически чуть ли не самый старший.       Полет по его мнению продолжался слишком долго. Ново прибывшие смотрели на него враждебно, а сами чуть не перегрызлись друг с другом во время поездки. Дожи в распри пока не встревал, лишь заинтересованно посматривал на драчунов, которых становилось все больше.       — Пожалуйста, не устраивайте бои в самолете, - лениво протянул мужчина. Несмотря на гвалт, он был услышан.       Джинга заметил, что не все застегивали ремень безопасности, многие свободно передвигались по салону. Эти дети ничего не боялись, у многих Джинга видел отчаянную решимость во взгляде. Может быть, его обманули, и Дожи ему совсем не родственник? Что если он попросту собирает по всей стране детей, обманом заставляя их сесть на самолет? Обратного выхода нет…       Даже если эти сумасшедшие мысли верны, зачем Дожи это? Джинга не мог вот так просто подойти к мужчине и расспросить. И уж точно он понимал, что совсем не хочет знать ответ.       Оказалось, что в самолете присутствует стюардесса – правда, одна. Она разносила еду и напитки, но была бессловесная. За весь полет она не произнесла ни слова. Джинга пару раз заходил в туалет. Дело в том, что либо было занято, либо очередь, либо что еще. Но даже тесному туалету самолета Джинга был рад. Все же не кусты, а полноценный унитаз.       Джинга так бы и застрял в туалете, раз за разом намывая руки понравившимся ему жидким мылом, если бы рядом с ним один парень не долбал другого головой об стену. Не дружные ребята… За что они друг друга ненавидят? Хагане захотел вступиться, но парни уже сами разошлись.       Так как красноволосый уже решительно не знал от скуки, что ему делать, он решился и направился прямиком к Дожи выяснять, в чем дело. Конечно, он не был уверен, что тот ему все расскажет – с какой стати? – но попробовать стоило.       — Кто все эти люди? Почему они ругаются? – прямо спросил Джинга, не увиливая.       Дожи неспешно попивал оранжевую жидкость, являющуюся, судя по всему, апельсиновым соком. И не торопился отвечать.       — Они соперники, - наконец, после продолжительного молчания проговорил черноволосый. – Если хочешь выжить, нападай первым. Скоро их станет вдвое меньше, и они прекрасно об этом знают. Тебя они пока не тронут, потому что ты не меченый, но твоя личность уже сильно интересует их.       — А как они понимают, меченый я или нет? – Джинга хотел сказать что-то совсем другое, но уж само вырвалось.       Мужчина сделал вид, что не слышал этого вопроса.       — Сейчас будет последняя остановка. Этот пассажир несколько отличается от остальных. Советую не проглядеть его. Хотя не заметить его невозможно…       Решив, что больше ничего не добьется, Джинга проследовал на свое место. Сиденья здесь были по два рядышком, сосед нахально занял место у окна по принципу «жопу поднял – место потерял». Но Джинга на него совсем не обиделся. У него уже голова разболелась от постороннего шума. Заснуть теперь не удастся, особенно со злобно глядящим на тебя соседушкой.       Самолет пошел на снижение. Это был не город, а каменная пустыня с редкими деревьями. Что здесь делает человек, интересно? Рядом определенно нет никаких поселений. Джинге почти ничего не было видно, поэтому он мог лишь мучиться ожиданием. Вдруг он понял, что на салон опустилась напряженная тишина. Никто не расхаживал, никто не кричал. И даже шепота не было слышно. С чего бы это?       — Почему все замолчали? – спросил Джинга соседа – это прозвучало слишком громко, и на него нашикали.       И тут Джинга все понял.       Он увидел нового пассажира. Это был человек невысокого роста. Видно, что подросток, тоже лет шестнадцати. Белые волосы с примесью красного на челке, взгляд маньяка. Одет парень был во вполне обычные черные штаны и такую же кофту, но на плечи был накинут белоснежный плащ, рукава которого терлись по полу. И что-то было в этом человеке звериное, необузданное, что вызывало липкий страх. Одни не могли оторвать взгляда, другие, наоборот, отводили глаза.       В салоне стало темно, а потом резко сверкнуло. Последний пассажир же, ухмыляясь, прошествовал развязной походкой прямо к Дожи и уселся на пустующее место рядом с ним. В тревожной тишине как гром раздался веселый голос Дожи:       — Не стоит баловаться молниями, Риюга, нам ведь еще лететь и лететь.       Названный Риюгой широко расставил ноги, вытянув их, благо места было много, поудобнее развалился в кресле и все с такой же насмешкой поднял глаза. И как-то так получилось, что взгляды Риюги и Джинги встретились.       Джинга попал под первую категорию – он, несмотря на страх, не мог отвернуться, и лишь смотрел, смотрел, видя, как радужка парня поглощает золото глаз целиком. Риюге не нравилось, что на него там беззастенчиво пялятся. И ладно бы недолго – так нет, все видит, все понимает, а все смотрит и нарывается.       Тут Риюгу отвлек Дожи, спросив о чем-то, и тот отвернулся, а заодно и Джинга опомнился. Дожи на фоне Риюги уже не казался страшным. Рядом с юношей он вдруг помолодел, повеселел, и дрёму словно рукой сняло. Если поначалу Дожи казался Джинге взрослым дяденькой, то сейчас парень ему больше двадцати пяти не дал бы. Что тут говорить, Риюга меняет людей.       Джинга был уверен, что никогда не забудет эту веселую поездочку… И тут он увидел огромное здание этажей в 200, сразу поняв, чье оно. Черт, да кто же этот Дожи такой?!