Точка невозврата

~Майкл~ К тому моменту, как Брайан приехал за Джастином, тот уже перестал плакать и просто сидел, словно зомби, на стуле за прилавком и пялился на свои ботинки. Когда Брайан вошел в магазин, то естественно был сбит с толку. Исходя из того, что он мне рассказывал, Джастин отказывался уходить из лофта без крайней необходимости, и вот внезапно он сидит в моем магазине комиксов средь бела дня без каких-либо видимых причин. Я слушал, как Джастин на одном дыхании выпаливал какую-то заковыристую ложь о профессоре, которому пришлось уйти пораньше, и что они с Дафни решили пройтись по магазинам, а потом ее внезапно вызвали на работу, и ей пришлось высадить его здесь. Раньше я никогда не слышал, чтобы Джастин врал Брайану, и поразился тому, с какой легкостью он это сделал. Ну что ж, с горечью подумал я, трехнедельная практика дает свои результаты. Но самым ужасным во всем этом было то, каким взглядом на меня посмотрел Брайан. Непонимающим. Растерянным. Он умолял глазами рассказать, что мне известно. И мне в жизни так сильно не хотелось все ему выложить, как в тот момент. Джастин продолжал украдкой посматривать на меня, словно боялся и ждал, что я в любую секунду сорвусь, и, должен признать, опасения его были не беспочвенны. У меня чуть сердце не остановилось, пока я наблюдал, как они вдвоем выходят из магазина. Джастин все так же смотрел на свои ботинки, крепко схватившись за руку Брайана. Ни одно придуманное нами с Брайаном в последние пару недель объяснение страданий Джастина и рядом не стояло с ужасающей правдой. Я ожидал чего угодно, но только не изнасилования. Как такое вообще могло случиться? Это даже не укладывалось в голове. И теперь я, вместе с Джастином и Дафни, стал обладателем его секрета. Секрета, который я обещал сохранить. Должен признаться, когда я говорил, что не расскажу ничего Брайану, на самом деле я так не думал. Наверное дерьмово было врать ему так, но я просто физически был не способен сделать ему в тот момент еще больнее. С одной стороны Брайан должен был узнать правду. Не только ради себя, но и ради Джастина, который не мог больше продолжать жить вот так. Очевидно, что изнутри его рвало на части, и я чувствовал, что сохранение секрета наносило еще больший вред. Нельзя было и дальше позволять ему так страдать. К тому же я знал, что просто не смогу посмотреть Брайану в глаза и сделать вид, что не знаю, что происходит с Джастином, когда его самого это так же убивало. Держа все при себе, я не оказал бы услугу ни одному из них. Но дело было не только в этом, ничего не сказать и позволить Джастину и дальше жить так… Что ж, я точно не знал насколько отчаянным было его состояние. Но все это могло опасно сказаться на его физическом здоровье. Брайан упоминал, что последнее время он почти ничего не ел. Хрен его знает, как еще он мог навредить себе, если не вмешаться должным образом. А с другой стороны я не мог выкинуть из головы картину, как Джастин отчаянно рыдал на полу, так, словно сгорал изнутри от боли, и умолял меня сохранить его тайну. Я не мог забыть неприкрытую муку в его глазах, когда он смотрел на меня, и как быстро его накрыло паникой, когда я предложил рассказать обо всем Брайану. Я пообещал ему ничего не говорить, потому что он и так достаточно страдал, и мне было не по себе от одной мысли, что я могу причинить ему еще больше боли, даже если речь шла о помощи ему. И хотя это было исключительно в его интересах, меня не отпускало гигантское чувство, что я совершу предательство по отношению к нему. Мне пришлось дать ему слово. А что еще прикажете делать человеку в такой ситуации? Что есть правильно? Я должен был либо остаться верным лучшему другу, которому сейчас было очень плохо, он пытался найти ответ, который я держал в своих руках, возможно являясь единственным, кто мог все исправить… Или же я должен был сдержать слово, данное пострадавшему человеку, единственному, у кого было право разглашать эту информацию. Если Джастин не хотел, чтобы кто-нибудь знал, то я был не вправе об этом говорить. Блядь, я мечтал о том, чтобы не знать этого. Не хотел принимать такое решение. Потому что понимал, что мне в любом случае придется…. предать одного из них. И я совершенно не хотел выбирать, кого именно. Я ожидал звонка от Брайана, и он не заставил себя ждать. Я был на полпути домой, когда мой телефон завибрировал в кармане. Что я должен был сказать? У меня не было времени подумать. - Привет, Майки, - поздоровался он тихо. - Привет. - Так…- начал он, помедлив. Конечно, я знал, зачем он звонил, так что не было никакого смысла притворяться, что он не сгорает от нетерпения задать тот самый вопрос. – Что Джастин сегодня делал в магазине? Черт, черт, черт. Я должен рассказать ему? Может быть… если я сейчас промолчу, то смогу убедить Джастина сделать это самому? Такая логика казалось слабой даже мне, но мне просто нужно было… Блядь, мне просто нужно было немного времени, чтобы подумать. Слишком серьезное решение, чтобы принимать его импульсивно. И если бы я не рассказал ему прямо сейчас... Это не значило бы, что я не расскажу ему вообще. - Ты не купился на его историю с походом по магазинам? - я тянул время. - Ни на секунду. Он три недели не выходит из лофта, только если не на учебу. А тут он внезапно собрался по магазинам с Дафни? Так не бывает, - Брайан сорвался. - Где он сейчас? - В ванной. Опять, – в голосе звучало плохо скрытое беспокойство. - Ну… он сказал что-нибудь еще? – спросил я. - Ничего. Он едва говорил со мной всю обратную дорогу. Так что… Он тебе что-нибудь сказал? Я не ответил. - Майки? - Хм, извини… Тут оживленный перекресток, нужно было сосредоточиться, - поспешно объяснил я. – Нет, он… он ничего не сказал. Я его спрашивал. Я плохо умел врать, но прежде передо мной никогда не стояло столь серьезного вопроса. Ставки никогда не были так высоки. - Что он тебе сказал? – настаивал Брайан. - Я спросил у него, все ли в порядке. Сказал, что ты волнуешься за него, - ответил я, и узел в животе немного ослаб. По крайней мере, это было правдой. - И что он ответил? – резко спросил Брайан. - Сказал, что это всего лишь стресс, - я старался говорить спокойно. Это тоже было правдой. Джастин говорил такое. - Сказал, что очень загружен учебой. - Ты ему поверил? - Я… - я прикусил губу. – Не знаю. Брайан громко выдохнул в трубку. - Ладно. Спасибо, Майки. Я пойду, попытаюсь заставить его поесть. Желудок неприятно скрутило, и я кивнул, забыв, что он меня не видит. - Давай. Звони, если что. - Позвоню. Я тяжело вздохнул и захлопнул крышку телефона. Я только что соврал Брайану. И это было совсем не похоже на то, как я врал ему, когда сказал, что Тед разбил его брендовые солнцезащитные очки от Прада, в то время как сам нечаянно сел на них… Эта ложь была другой. Меняла жизнь. Пиздец, он никогда не простит меня за то, что я не выдал ему секрет в ту же минуту, как узнал о нем. Но что мне было делать? Я даже не знал, с чего начать, чтобы справиться с этим, но единственное я знал точно – я должен был принять какое- то решение. ~Джастин. Неделю спустя. ~ Целую неделю я делал все возможное, чтобы держать Брайана подальше от Майкла. Он дал слово, что никому ничего не скажет, но… Ну, мы же говорим о Майкле. Даже если ему удалось бы провести в одной комнате с Брайаном больше десяти минут и при этом не сломаться и не признаться во всем, то Брайан-то знал Майкла, как облупленного, и в мгновение ока бы понял, что что-то не так. Я совершил серьезную ошибку, рассказав ему, и был уверен, что… Я же тоже знал Майкла и был уверен, что неизбежное чувство вины в сочетании с неспособностью врать Брайану в лицо, в конце концов, сломает его. Так что всю неделю я делал все возможное, чтобы удержать Брайана дома, ну или, по крайней мере, не давал ему поводов поехать к Майклу. Я жестко контролировал все приближающиеся приступы паники, желание огрызнуться, когда он на мой взгляд становился слишком раздражительным или же доставал меня из-за отсутствия аппетита. Конечно, ночные кошмары контролировать все еще было невозможно, и домашних заданий было дофига, но, в общем, в лофте все было тихо-мирно, во всяком случае для Брайана. - Привет, Солнышко, - поздоровался он как-то вечером, вернувшись с работы. Я сидел за столом, работал над проектом, но потом сделал глубокий вдох, встал и направился к нему. - Привет, - отозвался я, проглотив комок в горле, и обвил Брайана руками за талию. А затем заставил себя поцеловать его, слегка приоткрыв глаза, и даже скользнул языком по нижней губе. Очевидно он сильно удивился, потому что я не делал ничего подобного вот уже почти месяц, но я почувствовал, как он чуть крепче сжал меня и в ответ поцеловал мягко, немного робко, и я должен был быть благодарным за то, что он был таким нежным и позволял мне решать, насколько далеко мы зайдем. Хотя я не мог избавиться от мысли, что поцелуй с ним не должен был даваться мне с таким трудом, ведь он мог для нас все упростить. Может быть, не для меня, но для нас. Я довольно быстро отстранился, он отправился в душ, а я провел это время за альбомом, рисуя единственное, что занимало все мои мысли. То, что у меня теперь ассоциировалось с сексом. Сэпперстейна. Других я тоже иногда рисовал. Ну, тех, кого мог вспомнить. Некоторых я даже знал… Ну видел, до этого… А некоторых знал лишь из воспоминаний. Точно я не был уверен, сколько их тогда было, или сколько раз меня… ну, в общем, деталей я не помнил. Но мог вспомнить некоторые лица, голоса. Временами мне казалось, что я помню больше, чем хотелось бы, а иногда мне хотелось помнить больше. И я не знал, что меня пугало сильнее, - знание того, что случилось, или все то, чего я не мог вспомнить, и понимал, что уже никогда не смогу. Даже если я и помнил что-то в своем наркотическом угаре (что маловероятно), то в период между тем, как я отключился, и тем, как очнулся на полу, могло случиться что угодно. Хотя вряд ли они могли сделать что-то еще более ужасное. Они и так делали все, что хотели, и им было плевать, что я чувствовал это… ну или большую часть этого. Но все же, временами мне хотелось точно знать, что происходило в то время, когда я находился без сознания. Я все время думал о том, что если бы Брайан узнал, то скорее всего предложил мне просто забыть, сказал бы, что я должен выкинуть воспоминания из головы и перестать пытаться вспомнить то, что не могу. Это был его ответ на все. Не думай об этом. Просто выкинь из головы. Таково было его решение после нападения… И не помнить это было легко… А я все равно готов был отдать, что угодно, чтобы вспомнить, но воспоминания продолжали ускользать от меня неделями. И я не мог перестать думать о том, что моя рука больше не работает, или о том, как мне месяцами было страшно засыпать, о том, что окруженный людьми, я начинал задыхаться. Есть вещи, которые вы просто не можете игнорировать. Они просто есть в вашей жизни, погребенные так глубоко, что вам от них не сбежать. Это становится частью вашей жизни, частью вас… пробирается в ваши мысли, в ваши ощущения, в ваше видение мира… И вы просто не можете этого игнорировать. В любом случае я попытался – но неудачно – не позволить факту того, что с той ночи прошел месяц, пробраться мне под кожу. Но это влияло на меня. Даже в дни предшествующие этому… Это было словно индейское лето. Пусть на улице еще жарко и листья не сменили цвет… Это просто предчувствие, тревога, повисшая в воздухе и засевшая в груди. И от этого мне было сложнее заставлять себя встречать Брайана и сложнее переживать кошмары, количество которых вместо привычных уже двух за ночь выросло до четырех-пяти. Я цеплял Брайана чаще обычного, не говоря уже о том, что я был совершенно рассеянным – что отражалось на моих заданиях - и большую часть времени проводил не где-нибудь, а у окна лофта, рисуя лицо Сэпа. В день, когда моему изнасилованию исполнился ровно месяц, Дафни приехала сразу, как Брайан ушел на работу. Она упоминала, что на более позднее время у нее планы с мамой, но предложила все отменить, чтобы побыть со мной до вечера. Я отказался. Она и так сделала уже достаточно. Она была единственной, на кого я мог рассчитывать в эти последние недели, постоянной величиной в моей жизни, моей опорой, но я не мог попросить ее остаться. Она приготовила мне обед, к которому я едва притронулся, и мы уселись смотреть телевизор почти на весь день. Я знал, что она в курсе, что сегодня за день. И что она пришла в этот конкретный день не случайно. Это случилось месяц назад. Сегодня - ровно месяц. В этот день, еще месяц назад, я не был жертвой изнасилования. Я все еще был целым. Все еще был чистым. Я мог спокойно спать по ночам. Мог рисовать, что хотел. Мог заниматься сексом со своим бойфрендом. Это не стояло между нами, постоянно разводя нас в стороны. На моих плечах не было никакого груза, а в груди боли. Не было страха. Не было их и той ночи. Я все еще был в порядке. Я все еще был самим собой. Я все еще был Джастином. Сложно было поверить, что прошел только месяц. Месяц назад я бы ни за что не увернулся от поцелуя Брайана. Месяц назад мне бы не пришлось делиться самым страшным секретом с Майклом Новотны, что бы ни случилось. Месяц назад я мог бы не ходить на ту вечеринку, если бы знал, чем она обернется. А теперь это стало моей жизнью. В сериалах, если с главным героем случается что-то ужасное, чем бы оно ни было, то вы лишь мельком видите само событие. Иногда его даже не показывают, так – дают намек. И когда все кончается, следующее, что вы видите – это героев в их доме, в школе, на работе или сидящими в парке. Им еще не хорошо, но они справляются. А следующий кадр показывает, как они двигаются вперед, идут на поправку. Неважных сцен нет. Каждая ведет к определенной цели. Вы видите, как они справляются, исцеляются, преодолевают и движутся вперед. Но вот чего там не показывают, так это того, что происходит между этими сценами. Когда случается болезненное событие, вас метафорически перекидывает от стадии «боли» к «на следующее утро». Вам не показывают каждое наполненное страхом мгновение. Не показывают, как меры предосторожности превращаются в привычки. Вы не слышите, какие мысли роятся у героев в голове, и не понимаете, что каждый вздох лишь продлевает их собственную агонию, сохраняя живым еще на несколько секунд. Вы видите основные события, поворотные пункты их восстановления, но не видите того, что происходит между. Если это не ваша жизнь, то вам и не нужно жить каждую минуту с болью в сердце. А когда это ваша жизнь, то боль проникает в каждую ее часть. Нет ничего, на что бы она не влияла. Нет спасения. И для меня его не было. С той ночи, когда я понял, что полностью утратил контроль, я каждую секунду жил в страхе. И теперь я был напуган не только кошмарами или людьми вокруг, я просто все время был напуган. Всеми и вся. Самой жизнью. Все еще не мог вздохнуть, не ощущая страха. Не мог исцелиться. Не мог быть никем, кроме как жертвой. Снова. Господи, как я ненавидел это слово. Жертва. В нем скрывалось столько значений. Слабый. Потерявший контроль над жизнью. Оно означало, что я был открыт для любого, кто захочет причинить мне боль, означало, что я не могу с этим ничего поделать. Оно означало, что из-за них я терял часть себя. Они забирали все. Хоббс, Сэп… забрали все, что было моим. Искусство, жизнь, невинность, душу. Они забрали Брайана. И учебу. Забрали мою жизнь. Все, что бы я ни делал, все, чем бы я ни был, было каким-то образом завязано на них. На том, что они сделали со мной. Я просто хотел… нуждался… в том, чтобы доказать, что внутри меня еще осталась часть меня самого. Что они забрали не все. Они разрушали мою жизнь. И пусть физически они уже давно исчезли, но они все равно продолжали разрушать ее. Посмотрите на нас с Брайаном… Они разрушили мои отношения. Нахуй уничтожили все хорошее, что в них было. И, возможно, они еще не закончили. Возможно, однажды Брайан решит, что с него достаточно, и бросит меня, однажды в академии решат, что с меня довольно поблажек, и исключат меня, однажды моему миру целиком и полностью придет тотальный пиздец, наступит точка невозврата… И возможно тогда они будут счастливы. Возможно, это их удовлетворит. Потому что, в конечном счете, к этому все и шло. Моя жизнь должна была закончиться там, где я не смогу ничего поправить. Я слишком боялся подпускать кого-то близко. В ПИФА не вечно будут покупаться на мои отмазки. Дафни и Майкл, единственные, кто знает правду, не долго будут с этим мучиться… В конце концов, у них есть свои жизни. Разумеется, они устанут от возни со мной. А Брайана начнет тошнить от постоянных ссор, отсутствия секса и того, что я занимаю место в лофте, в его жизни, когда мне больше нечего ему предложить. Максимум, что я делал для него в последний месяц, – это готовил ебучий кофе и ужины, ну, может быть, еще время от времени убирался в лофте, между приходами уборщицы, чье расписание я убедил Брайана сдвинуть на те дни, когда сам ездил в академию. Но Брайан не станет держать меня у себя, если это будет все, что я смогу ему дать. Я и так на целый прошедший месяц даже не рассчитывал. Но что я должен был делать? Как я должен был забыть про это? Должен ли я был уже забыть об этом? Насколько хуевей должна была стать моя жизнь, прежде чем я начал бы что-то исправлять? Может быть… Может быть, я давным-давно должен был начать попытки ее исправлять? Ровно такая же мысль побудила меня к действиям в первый раз. Заставила отправиться на эту ебучую вечеринку. С мыслями, что я смогу исправить ход вещей. С мыслями, что, наверное, попытка хотя бы частично взять свою жизнь под контроль, окажется полезной. С мыслями, что я смогу о себе позаботиться самостоятельно. Возможно на этот раз, в этот день, месяц спустя, это могло бы сработать. Я весь день ждал, когда Брайан вернется домой, и был напуган до тошноты. Он задерживался… Но он предупреждал, что задержится. У него был ужин с каким-то клиентом, так что я не заморачивался заказом еды. Я смогу это сделать. Возможно, боль была сильна, но я был сильнее, правильно? Я смог бы сделать все, чего по настоящему захочу. Они больше не контролировали мою жизнь. Никто из них. Я сам контролировал свою жизнь. Или стал бы способен ее контролировать, если бы справился с такой ебучей малостью… Кроме того, это ведь должно было помочь, правда? Это могло сделать все лучше. Для всех. И Брайан был бы счастлив, я бы управлял всем сам, и поводов для моего волнения стало бы на один меньше. И этот месяц остался бы в прошлом… Когда он пришел домой, я был в ванной. Не плакал, не мылся, просто… дышал. С замиранием сердца ждал того, что должно было произойти. И проговаривал в голове едва ли успокаивающую мантру. Не будь жертвой. Не позволяй им победить. Время взять все под контроль. Не будь жертвой…. Возвращение в лофт в первый раз после нападения с этим было просто несравнимо. Я сделал глубокий вздох, когда услышал, как открылась дверь. Время пришло. Давно пора было. - Джастин? – я услышал, как Брайан зовет меня, пресек подступающую от нервов тошноту и отправился здороваться с ним. Так же, как и каждый день на этой неделе, я обвил его руками за талию и поцеловал. В этом я уже был хорош. Если только я не закрывал глаза, если мог видеть его, тогда все было в порядке. Но сегодня этого было недостаточно. У него глубоко в горле зародился тихий стон, когда мои пальцы добрались до пуговицы его брюк. - Джастин?- спросил он, отстраняясь. Последнее время все, что касалось секса, понималось лишь на уровне намеков, а не прямых предложений или избыточных прикосновений. Изредка он мог пойти дальше, но это было похоже на пробу воды, прежде чем в нее погрузиться. Это приносило мне столько же облегчения, сколько и расстройства. Он перестал надеяться… Перестал думать, что однажды придет домой, и все просто станет хорошо. Но моя обеспокоенность его новой «безнадежной» политикой лишь еще на один шаг приближала нас к абсолютному разрыву отношений. - Брайан, - прошептал я и прижался к его губам своими. Он ответил на поцелуй, но когда мы оторвались друг от друга, все еще выглядел озадаченным. – Пойдем. Он пошел за мной, очевидно, совершенно не понимая, зачем я веду его через лофт к ступенькам спальни. Должен признаться, я скучал по телу Брайана. Ну, по крайней мере, я скучал по своему желанию тела Брайана. Скучал по тому, как жаждал чувствовать запах Брайана, по тем ощущениям, что появлялись, когда он заползал на меня, накрывал меня собой, укрывал своими руками, притягивал к себе, отчаянно желая почувствовать, дотронуться и оказаться внутри меня. Я не жаждал этого, но скучал по тому желанию жажды, если вы понимаете о чем я. Я сел на кровать и потянул его за руку к себе, чтобы он встал у меня между ног. Он посмотрел на меня сверху вниз, словно не доверял… ничему из этого. И чтобы доказать обратное, я потянулся расстегнуть его ремень, удобно расположившийся на уровне глаз, прикусив губу и пытаясь успокоить трясущиеся руки. Наконец, мне удалось справиться с такой простой задачей и вытянуть ремень из брюк, позволяя ему упасть на пол. Я ждал этого с того момента, когда раздался стук пряжки об пол, но у меня все равно перехватило дыхание, когда он нежно опрокинул меня на кровать и склонился, чтобы поцеловать. Блядь, не паникуй… это всего лишь Брайан… ты любишь его… ты хочешь этого… Так я себе говорил, но потом другой, грубый голос брал над моим верх. - Ты хочешь этого, не так ли? Хочешь, чтобы я тебя выебал, Тейлор? Маленькие шлюхи, вроде тебя, любят, когда их ебут… Я резко вздохнул, и Брайан оторвался от моей шеи, которой уделял активное внимание. - С тобой все хорошо? – спросил он, и я знал, что он никогда бы не перепутал вздох удовольствия с этим вздохом, и на полном серьезе спрашивал, что это было. Постепенно возвращаясь в реальность, я умудрился кивнуть. - Не останавливайся. Я не закрывал глаз, когда он снова принялся поклоняться моей шее. И в очередной раз был благодарен Брайану за его нежность и чуткость… Думаю, он ждал, что я в любой момент психану и начну на него орать, так же, как делал почти каждый раз, когда он пытался прикоснуться ко мне подобным образом в последний месяц. Но я должен был сделать это. Для себя и для него. Я сделаю это и не буду больше жертвой. Докажу раз и навсегда, что я управляю своей жизнью. Что теперь они не смогут навредить мне. Я сделаю это, и Брайан не будет думать о том, что меня нужно вышвырнуть. Он хочет меня. Он позволит мне остаться. Я смогу оставаться в безопасности, здесь, с ним. Блядь, я не могу потерять все это. Все что я должен сделать, – это разрешить ему трахнуть меня… - Ты такой вкусный, Солнышко, - заметил Брайан приглушенным голосом, потираясь о мою ключицу, медленно обнажая еще больше кожи под футболкой. - Глотай! Вот так… смотри не подавись… Ну и как на вкус, блондинчик? Готов еще попробовать? Хочешь снова отсосать мне? Взять в глотку… маленькая шлюшка… Стоп, нет… это не было реальностью… Это не реально. Сейчас происходило не это… - Брайан… - Я собираюсь трахнуть тебя… - прошептал он, и его руки скользнули под рубашку, поглаживая кожу, дразня соски. Его прикосновения были такими же мягкими, как и голос. - Добро пожаловать на вечеринку… Ты здесь отлично повеселишься, обещаю. Итак, кто первый? Никто… пожалуйста, никто… Перестаньте меня трогать… Почему он все еще трогает меня?.. Слезь с меня! - Ах, мы по очереди выебем эту офигенную задницу… Ну-ка посмотрим, сколько ты можешь принять, блондинчик… О да, ты создан для этого… Подождите, не надо! Пожалуйста, помогите, кто-нибудь помогите мне… Брайан… Брайан, где же ты, блядь? Почему я здесь? Как это остановить? Пожалуйста, пусть это прекратится… - Такая задница, как у тебя… просится, чтобы ее выебали… жестко… готов поспорить, что ты узкий… Блядь, нет… никто не должен быть там… Не трогайте меня там… Просто остановитесь… Нет, нет, нет… прекратите! В горле Брайана зародился мягкий звук, губы его оказались над поясом моих джинсов, рубашка была расстегнута, обнажая грудь… И на секунду у меня в голове вспышкой промелькнула не та ужасная ночь, а самое счастливое время в нашей жизни… Я мог вспомнить, как чувствовал себя тогда, как он наполнял меня собой и делал самым счастливым… Когда он пробирался так глубоко, что и на следующее утро я все еще чувствовал его… Блядь, я так привык к этому, буквально обожал, что всегда мог чувствовать его, с той первой ночи он всегда был со мной, именно так, как он и хотел… Но эта чудесная, прекрасная иллюзия – или это было воспоминание? – длилась лишь долю секунды и исчезла так же быстро, как и появилось. Тепло Брайана ушло, мне стало холодно и тесно, словно я был связан, и грубые руки, чужая кожа были повсюду… Толкались в меня, мне в горло, были глубоко во мне, блядь, их не должно было там быть, но я не мог их остановить… -НЕТ! У меня еще никогда прежде не было такого ощущения потери контроля над собственным телом. Ни одна паническая атака не могла с этим сравниться. Это было скорее похоже на наблюдение со стороны, ощущение, что смотрю кино, а не проживаю это. Я просто не мог дышать, не мог ни о чем думать, не мог чувствовать ничего, кроме страха, удушья и отчаяния, прежде мне неведомых. - Нет! Прекрати! – закричал я, когда Брайан попытался дотронуться до меня, наверное, чтобы меня успокоить, - я точно не мог сказать. Я отдаленно слышал его голос, словно я частично был у себя в голове, а частично там, с ними, и я не мог распознать, что реально, и что он говорит, или что я делаю… Брайан был не на мне, но они были… нет, они не были, это был Брайан… но он касался меня… нет, постойте, это они трогают меня… - Не надо! - Джастин! - Я сказал – нет! Я смутно понимал, что по щекам катятся слезы, и сильно зажмурился. - НЕТ! – я заорал, когда это ебучее лицо плотоядно взглянуло на меня из темноты. И внезапно оказался на ногах и побежал к двери, едва осознавая, что делаю, доносится ли до меня голос Брайана, или он сам бежит за мной, но следующее, что я понял, - это что я в слепой панике перескакиваю ступеньки, сбегая вниз, и вырываюсь на улицу. Вокруг сновали люди, которые лишь усугубляли мой ужас, и я бежал, задыхаясь и ничего не видя сквозь слезы в глазах. Все, что я знал, - что мои ноги продолжают двигаться, а где-то позади Брайан. Я не видел ничего перед собой, а вокруг была куча людей. Я оказался в ловушке, как в тех качелях, захваченный ими… беззащитный, беспомощный… Не знаю, каким образом, но в какой-то момент мне удалось успокоиться, и я захотел лишь одного - снова почувствовать руки Брайана, и я должен был объясниться. Вдруг ни с того ни с сего месяц спустя заставить его поверить, что я хочу того, в чем так долго ему отказывал, а потом вот так психануть. То же самое было в больнице, когда мне приснился первый кошмар. Я тоже вгонял всех в панику тем, что не способен был объяснить, что мне приснилось, и отличить сны от реальности. Но здесь, сейчас… Сейчас в таком объяснении не было никакого смысла. И он не найдет смысла. Ничто в моих действиях не имело никакого смысла, если не учитывать того, что я никогда еще в жизни не чувствовал такого отчаяния, ну, может, за исключением минут в тех ебучих качелях… Что мне теперь было делать? Я все проебал. Снова. Я пытался исправить все, а сделал лишь хуже. Похоже, что единственное, что я мог сделать – это пустить все по пизде. Я только что разрушил свои отношения. На очереди стоял пиздец с учебой. Вся моя жизнь летела в тартарары, и меня тошнило от необходимости вообще жить. ~Майкл. ~ Я сидел на кухне на своем на своем любимом стуле с миской хлопьев перед собой и комиксом про Капитана Астро, подпиравшим коробку, когда стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Нахмурившись, я отправился отвечать, ожидая увидеть Эммета, рано вернувшегося после вечерней тусовки и забывшего ключи. Снова. Я тихо выругался, когда открыл дверь. - Майкл… -это был Джастин. Плакал. И выглядел еще более несчастным, чем в тот день в магазине комиксов. – Можно войти? - Да… конечно… - и я пустил его внутрь. Он, всхлипнув, тихо меня поблагодарил. - Прости, - пробормотал он, смахивая слезы. – Я не знал, куда мне еще пойти… я к тому, что мог бы пойти к Дафни, но у нее сегодня ужин с мамой, она и так провела со мной весь день… - Тссс… все в порядке. Я не против, - уверил я его. Я потянулся, чтобы дотронуться до его руки, но он резко отскочил, так что я оставил его в покое. – Что происходит? На долю пугающей секунды мне показалось, что он наконец-то рассказал Брайану правду… и Брайан что, вышвырнул его? Но я быстро выкинул эту мысль из головы. Брайан может быть засранцем, но у него есть сердце. Его слегка потряхивало от рыданий. - Я… я так… я все похерил! – заплакал он, проводя руками по лицу и волосам. – Я … блядь, просто разваливаюсь на куски… - выдохнул он, похоже, будучи не в состоянии восстановить дыхание. - Джастин, дыши. У тебя сейчас начнется паническая атака, - сказал я строго. Он был близок к этому. – Давай, посмотри на меня, посмотри на меня, Джастин… Он посмотрел. -… дыши. Он кивнул, и его беспорядочное дыхание стало медленно выравниваться. Прошло еще несколько минут, прежде чем он заговорил, наконец-то, нормально задышав. - Майкл, - произнес он. – Я устал… я просто хотел, чтобы все стало лучше… для меня и для него… - Ты о чем? - спокойно, но требовательно спросил я. Его тело еще вздрагивало от сильных рыдания, и я еле сдерживался, чтобы снова к нему не потянуться. - Я пытался заняться сексом. Ох. - Пытался… - плакал он. – Я просто хотел все сам исправить. Не хотел уходить… Брайан мне нужен… И я хочу, чтобы все было хорошо… Я не хотел… не хочу быть жертвой, - объяснил он. Ну, по крайней мере, мне это казалось объяснением. Хотя я, на самом деле, не понимал, о чем он говорит. - Тссс, - снова сказал я. – Давай-ка сядем, предложил я, и, убедившись, что держу дистанцию, повел его к дивану. Он сел на дальний конец, поджав под себя ноги, я устроился с другой стороны и постарался оставить между нами достаточно места. - Где Эммет? – всхлипнул он, оглядываясь вокруг, словно ожидая, что тот ворвется в комнату в любую секунду. - Тусуется. Его еще долго не будет дома, - сказал я, и, похоже, что напряжение в его плечах немного ослабло. – Ты хотел поговорить со мной, давай… что случилось? Ты пытался заняться сексом? Почему? Я не мог понять. Неделю назад он едва мог поцеловать Брайана, а сейчас он пытается заняться сексом? Какая-то бессмыслица. - Прошел месяц, - сдавленно прошептал он. – Целый, блядь, месяц. А я все еще не… Я хочу, чтобы мне стало лучше. Я хочу, так сильно… В этот момент я чуть не поперхнулся. - Но Джастин… - произнес я медленно. – Подобные вещи требуют времени… - У меня нет времени, - ответил он резко. – Я не могу… не могу быть жертвой. Больше не могу. Я просто не могу ничего с этим поделать. - Что ты хочешь сказать? – я пытался разобраться, пытался понять. Но… ну ведь он и был жертвой. Жертвой изнасилования. Ну я к тому, что я понимал нежелание быть жертвой, но я не понимал, как это могло исправить занятие сексом. - Я хотел… я хотел убедиться, что все еще сам управляю своей жизнью, - признался он.- Они все испоганили, все! – резко закричал он, и я не был точно уверен, кого именно он имеет в виду. Насильника или может быть Хоббса? Кто еще навредил ему? – Я хочу сказать, что Брайан не будет ждать вечно… - Так, погоди… Это было для тебя или для Брайана? Потому что если для Брайана, то… Джастин, я… - я не мог подобрать слов. Если он пытался заставить себя пройти через такую хуйню ради Брайана… - Для обоих, - тихо признал он. – Я просто… больше так не могу, Майкл. Я все еще чувствую себя, блядь, каким-то загнанным в ловушку. Он взглянул на меня. Не думаю, что я когда либо прежде слышал, чтобы кто-то звучал настолько сломлено. Это итог многочисленных страданий, от рук множества людей. Он подвергся физическому нападению со стороны своего мудака-одноклассника, который сотворил с ним такое из-за ориентации… а ведь ему даже не было еще двадцати. Сколько дерьма еще он должен выхлебать, прежде чем кто-то там наверху решит, что довольно? - Я просто… хочу… - он изо всех сил пытался подобрать правильные слова, и очередная слеза покатилась по его щеке. – Я не знаю… блядь, я просто хочу, чтобы остановилась… Боль. Я думал, что он скажет, что хочет, чтобы остановилась боль. Для меня это было естественным окончанием фразы. - Жизнь, - голос его дрогнул, и он беспомощно пожал плечами. Это была неприемлемая замена. На этом слове у меня в животе все сжалось. Он хотел остановить жизнь? Он хотел… Это значило, что он хотел умереть? Этого не может быть, нет… Я был уверен, что он не хотел остановить жизнь, он просто хотел остановиться и не жить вот так… но Господи, Боже мой…. Он думал о самоубийстве? Внезапно мне захотелось вмазать самому себе за решение хранить его тайну. - Джастин… - прошептал я. Он вскочил, и его остекленевшие глаза внезапно широко распахнулись, словно я выдернул его из какого-то транса. Может, так и было. И я ослабевшим голосом сказал.– Не смей даже заикаться о таком. Он снова всхлипнул, закрыл глаза, и из них закапало еще больше слез. - Майкл, я не знаю, что делать. Так продолжаться больше не может, - прошептал он, и, может быть, голос его звучал убедительно, но его собственные сомнения говорили об обратном. – Я думал, что смогу… Я хотел быть в порядке… быть сильным… - Ты сильный, - честно сказал я. Блядь, после нападения, после изнасилования, после периодических эмоциональных взбрыков самого Брайана Кинни… Не думаю, что когда-либо встречал подростка сильнее его. Черт, не думаю, что когда-либо встречал более сильного человека, в принципе. Может быть, сейчас он уязвим, но это не умаляет его силы… не отнимает его человеческих качеств. - Но… мне страшно, - признался он. – Мне охуенно страшно. Что если… что если я потеряю Брайана? Майкл, я не могу такого допустить, не могу… он мне нужен. И что, если мне не станет лучше? Я блядь совершенно измучился. Пытаясь… пытаясь справиться со всем этим, все, блядь, время…. - Ты не потеряешь Брайана, - тихо заверил я его. – Он тебя не оставит. И Дафни не оставит. И я. И ты будешь в порядке, ты переживешь это. - Откуда ты знаешь? – плачущим голосом спросил он. - Знаю. Потому что, я старше. Мудрее, - сказал я, встретившись взглядом с его опухшими от слез глазами, и мне показалось, что я поймал какой-то намек на улыбку, а, может быть, выдал желаемое за действительное, потому что уже в следующую секунду он снова выглядел таким печальным и разбитым, как никогда прежде. И я добавил. – А еще потому, что у тебя есть все что надо, чтобы справиться с этим. Он не ответил. - Эй…- поколебавшись, я потянулся через диван и взял его за руку, нежно сжав ее. Он посмотрел на меня из–под густых ресниц, на которых весели слезинки. – Все наладится. Обещаю. - Как ты можешь такое обещать? – резонно спросил он. Я пристально посмотрел на него. Потому что знаю способ тебя исцелить. Знаю, кто тебя исцелит. - Могу. Он перевел взгляд на обивку дивана, отсутствие ответа было красноречивее любых слов и показывало, что он сильно сомневается в сказанном мной. - Хочешь переночевать здесь? – он молча кивнул, все еще не глядя на меня. – Принесу тебе одеяло. Я вернулся спустя несколько минут с подушкой и одеялом, лишь для того, чтобы обнаружить, что он уже уснул на моем диване. Щеки его блестели от уже высохших слез, и даже во сне несчастье проступало у него на лице. Я вздохнул. Кто бы мог подумать в ту ночь, когда я увидел, как Брайан подбирает этого светловолосого мальчишку под фонарем, что в итоге мы окажемся вот здесь? Что спустя год он все еще будет здесь, лежать на моем диване после уже не первого жестокого нападения. - Спокойной ночи, чудо-мальчик, - прошептал я и укрыл его спящее тело одеялом, устроил подушку под подлокотником дивана. Подумать не мог, что мне кого-нибудь когда-нибудь в жизни будет так жалко. Никогда не видел человека, которому было бы так больно. Как с ним могли такое сотворить? Да, конечно, мы не были лучшими друзьями, но я все же признавал, что Джастин был премиленьким мальчишкой. Он был хорошим человеком. Почему вся эта хуйня безостановочно валилась на него? Чем он это заслужил, что такого ужасного и бесчеловечного сделал? Это было неправильно. Несправедливо. И несправедливым было с моей стороны, понял я, сидя здесь и зная, что с ним происходит, позволять ему и дальше жить так. Это тоже было совершенно несправедливо. Сейчас он был в полном пиздеце, но я должен был сохранять ясную голову и трезвость рассудка… Я должен был сделать то, что должен. И сейчас я точно знал что это. Пусть он меня за это возненавидит, но так для него будет лучше, сделав ему больно - я ему помогу. Джастин должен был начать возвращаться к жизни… Должен был уже пройти эту точку невозврата, в которой застрял. Я пообещал ему, что жизнь наладится, и на этот раз я планировал сдержать слово. Пришло время оказать ему помощь, в которой он так нуждался. Пришло время Брайану узнать правду.