***
Теперь, спустя столько лет, Святослава только усмехалась, вспоминая события того времени. Однажды она решила убежать. Украв коня из конюшни, девушка ускакала в лагерь амазонок, но поставленная князем Витовтом засада поймала её и проводила обратно в княжеский дом. Всё повторилось снова: грязный и сырой сарай, вымоченные в солёной воде розги, покрытое кровавыми полосами тело, краюха хлеба и половина кружки воды, недельное заточение в цепях. "Ничего, скоро я сбегу отсюда и смогу отомстить этому наглому литовцу за все унижения, которым он предавал меня," - думала Святослава. "Я возьму лучших воинов, что уцелели, мы пойдём и сотрём с лица земли всё поганое княжество Витовта; он будет умолять меня на коленях, чтобы я пощадила его и его семью. Я пожалею его. Но перед этим велю на его глазах выпороть розгами его детей, затем жену, но не до смерти, а лишь чтобы было побольше крови. Затем выпорют его. О, с каким наслаждением я буду взирать со своего трона на его муки! Он будет ползать на коленях, оставляя за собой кровавые следы, и просить пощады. После двадцати, нет, после сорока плетей вполсилы я, пожалуй, смилостивлюсь над ним, и посажу в сарай на цепь. Нет, пожалуй, лучше заковать в кандалы." Девушка повела плечом, и это движение болью отозвалось во всём её теле. Взгляд Святославы упал на цепь. "А сбежишь ты как отсюда, "истинная правительница Амазонии"? Зубами цепи сгрызёшь, а подкоп когтями выроешь? Нет, не по тебе такие занятия, не по тебе. Не крыса ты, а человек! Умри, но не утрать чести и достоинства своего, правительница." "Человек? Да какой же человек я, раз так о других помышляю? Мне ли человеком называться? Детей-то, детей за что собираюсь засечь? А жену Витовтову, Мирославу? Всё из-за ненависти своей всепоглощающей, из-за неё, змеи подколодной. А что, по сути, сделал мне князь литовский? Он же убить меня должен был, но пощадил, даже еду себе позволил готовить, не боясь отравиться. Так ли отплачу я ему за жизнь свою? Так ли благодарность поднесу?"***
Святослава скоро была освобождена и приступила к своим обычным обязанностям. Она беспрекословно исполняла все приказания князя и его жены, а они не были слишком строги с ней. Пожалуй, они ценили её и даже, наверно, полюбили как верную слугу за три года, что Святослава служила у них. Однажды литовский князь позвал её к себе. Девушка думала, что у него к ней какая-нибудь обычная просьба. - Святослава! Известен ли тебе литовский закон о захваченных рабах? - Нет, господин. - Он заключается в том, что дворянин, захвативший знатного раба имеет право лишить его жизни, либо отпустить через три года после захвата. И скажи мне по чести, Святослава: желаешь ли ты быть свободной? - О, князь! Как вы можете задавать такие очевидные вопросы?! - Тогда иди. Отныне ты свободна. Да, ещё кое-что. Амазонки теперь живут близ Днепра. Девушка, не веря своему счастию, выбежала из усадьбы Витовта. Она бежала в те места, что указал ей Витовт. Увидев амазонок, она не поверила своим глазам. Они были живы и здоровы, все, кого она считала давно умершими и взятыми в рабство. В Амазонии кипела жизнь, молодые женщины кормили детей, старухи - нянчились. Святослава не была нужна этому мирному племени, не желающим с кем-то воевать и кого-то захватывать. Она вернулась в Литву.