Мемуары амазонки

Святослава медленно брела по цветущему зелёному лугу. Как же давно она здесь не была! Ровно три года, с тех пор, как она попала в рабство к литовскому князю Витовту. Тогда литовские посланники нахамили самой Святославе – вождю племени амазонок – воинственных женщин, сражающихся наравне с мужчинами. - Ваши воины грубы и неотёсанны, - с издёвкой говорил молодой светловолосый посол литовского княжества. – И ваша армия в целом также очень слаба за счёт того, что в бой вы выводите маленьких детей и старух, потерявших разум; ваше войско ничто по сравнению с нашим. - Наши воины – лучшие во всей Азии, да и Европе тоже, - холодно отвечала Святослава, восседая на богато украшенном троне. – И не вам, мелкому княжеству на юге Европы, не имеющих в строю ни одного всадника, указывать мне, истинной правительнице великой Амазонской державы, каких воинов следует ставить в строй. Возвращайся к своему князю и передай ему это. Посол презрительно фыркнул и вышел, не попрощавшись. Литовский князь Витовт – человек вспыльчивый, и было ясно, что оскорбление Святославе не сойдёт с рук. Святослава это прекрасно понимала, и велела воинам готовиться к предстоящей битве. Но битва всё равно была проиграна, но не по вине амазонок. Однажды в полдень, когда амазонки, пообедав, скрылись от жаркого летнего солнца в походных шатрах, Витовт напал на вражеский лагерь. Женщины сначала даже растерялись. Что за люди? Откуда? Но Святослава тут же скомандовала атаку. Её воины, не успев надеть доспехи, похватали мечи, луки, копья, щиты и стали защищаться. Правительница сражалась как всегда в первых рядах. Её атаковали сразу несколько литовцев - один, мужчина средних лет, в богато украшенной кольчуге и шлеме, со светлой небольшой бородкой; другой, совсем мальчик, лет семнадцати. Судя по репликам, то и дело вылетающим из их уст, было понятно, что это отец и сын. Несмотря на то, что в отдельности они имели кое-какие слабые места в обороне и нападении, вместе они держались довольно твёрдо и постепенно стали оттеснять Святославу к литовским воинам. У Святославы уже было несколько незначительных ран, но силы сражаться по-прежнему были. Но вдруг её кто-то ударил сзади по голове. Девушка потеряла сознание.

***

Очнулась Святослава от того, что кто-то больно бил её по щекам. - Слава, вставай! Господин хочет с тобой говорить, - прошептал приятный мужской голос. Девушка, поморщившись, с трудом открыла глаза. Она увидела того самого семнадцатилетнего юношу, который ранее вместе со своим отцом сражался с ней. - Никто не смеет указывать мне, истинной правительнице Амазонии! И нет у меня господина, которому бы я подчинялась, кроме Бога! – величественно провозгласила Святослава, потянувшись к своему кинжалу, привязанному к широкому кожаному поясу, но обнаружила, к своему неудовольствию, что её руки связаны верёвками. - Приказываю тебе, юноша, развязать меня! - потребовала правительница. - Как жаль, что в этом доме и на этой земле приказываю я, - с издёвкой сказал князь литовский Витовт. Это был, без сомнения, его голос. - Яромир, помоги ей встать. К девушке подошёл Яромир и поставил её на ноги. - Я требую освободить меня! - Я ведь уже говорил, что на этой земле приказываю и требую только я, так что тебе, Святослава, лучше не орать и не зыркать на меня глазами, иначе я не обещаю, что ты будешь цела и здорова, - сердито сказал князь. - Кстати, спешу сообщить тебе новость: теперь ты рабыня в моём доме. - Ах ты негораздок* псоватый**! Как смеешь ты, сдёргоумка***, мне указывать! Туес**** ты, а не князь! - Двадцать плетей этой девке, а потом в сарай, на цепь. Пусть посидит, подумает, - равнодушно обратился литовский князь Витовт к пожилому брюнету, стоящему рядом с ним. Брюнет подошёл к Святославе и взял её за руку. Та укусила его. Тогда мужчина взял её за волосы и повёл к выходу. - Недоумок! - выкрикнула она, обернувшись перед самой дверью. Князь только поморщился в ответ.

***

- Двенадесять, лупи! Тринадесять, лупи! Четыренадесять, лупи! - громко восклицал тот самый брюнет (оказалось, что его зовут Казимир). - Что, не больно, ветрогонка*****?! Святославе было больно, очень больно. Но не пристало правительнице великой воинственной Амазонии кричать от боли, тем более при обычных слугах. Девушка только крепче сжимала зубы и напрягала мускулы, чтобы было не так больно. Последний раз её порола мать в десять лет. Обычных детей в других княжествах порет отец, а в Амазонии отца нет ни у одной девочки. То есть отцы, конечно же, есть, но живут в других княжествах, не подозревая, что у них есть дочери амазонки. Таков обычай этого маленького княжества: женщины, по достижении семнадцати лет, обязаны найти и переспать с каким-то мужчиной без заболеваний, а потом сбежать от него. Если через девять месяцев родится девочка, то она оставалась с матерью, а если мальчик, то мать подкидывала его к отцу на порог дома. - Семнадесять, сильнее лупи! Видишь, она не кричит, значит, не больно! - стал отчитывать Казимир другого мужчину, рыжего, с лицом, покрытым веснушками. - А ну-ка дай мне! Казимир взял в руки плётку и, замахнувшись, ударил Святославу по голым окровавленным плечам. Девушка только едва заметно ухмыльнулась. У Казимира сил было меньше, чем у рыжего, а значит, и бил он слабее. _____________________________ Перевод древнерусских ругательств, упомянутых в тексте: *Негораздок - человек недалёного ума. **Псоватый - собачий сын. ***Сдёргоумка - полудурок. ****Туес - бестолочь. *****Ветрогонка — вздорная баба