Когда бессильна даже психотерапия

Перешагнув порог офиса, я остановился, а потом осторожно подошел поближе и переглянулся с Ханной. Она выглядела взволнованной, сжимая в руках коробку бумажных платков, и покачала головой в ответ на мой вопросительный взгляд, а потом ее глаза снова метнулись к гостю, и я, сглотнув ком в горле, заговорил. - Сутан? Молодой человек поднял на меня глаза, спрятанные за очками на половину лица, закусил губу и крепче сжал белый платок в руке. Он сидел нога на ногу в кресле рядом со столиком Ханны, одетый, как всегда, с иголочки, но движение, которым он выдернул еще один платок из коробки, показалось мне слишком дерганым и резким. - Айзек собирает документы на развод, - глухо сказал он. Я застыл, как громом пораженный, и переглянулся с Ханной, но она выглядела слишком обеспокоенной и это был на самом деле хороший вопрос, кто переживает сильнее - она или Сутан. - Мне... мне очень жаль, - пробормотал я. - Да, - ответил Сутан, поднимаясь с кресла. - Мне тоже. Мы вошли в мой кабинет. Я поставил портфель в кресло и обернулся к Сутану, севшему в кресло. Рассматривая его сейчас, я видел, что он не так аккуратен, как могло показаться с первого раза: я заметил, например, что лак на его ногтях облупился, а рубашка выглядела примятой. - Почему вы пришли один? Где Айзек? - спросил я. - Я не знаю, - выдохнул он. - Он не берет трубку. Мы поругались, он сказал, что подаст на развод, и хлопнул дверью, и с тех пор он не подходит к телефону. - Почему вы думаете, что это не просто угроза или фраза, вырвавшаяся в порыве злости? - Мне кажется, он действительно намерен разводиться... Он не берет трубку с момента ссоры. - Давно это было? - Мы поругались позавчера примерно в пять вечера. - Вы звонили кому-нибудь из его друзей? Родных? - Я не знаю контактов его родителей, а друзей я уже обзвонил, никто из них ничего не знает. - У вас нет представления, куда он мог пойти? - я легонько оттолкнулся от стола, к которому имел несчастную привычку прислоняться, обошел кресло Сутана и подошел к графину с водой на книжной полке. - Я не знаю, - Сутан опустил голову и снова начал комкать платок. - Всех, кого я знал, я уже обзвонил. Он мог найти себе временную работу и просто уехать работать, но... Я налил воды и, проходя мимо его кресла, подал ему стакан. - Но? - подтолкнул я. - Я боюсь, что он может мне изменять, - пробормотал он, отпив воды, и опустил голову. - Эти разлады... а вдруг он нашел другого мужчину? - Сутан, - мягко заговорил я и, чтобы убрать ощущение строгой дистанции, сел в кресло рядом с ним. - Айзек вам не изменяет. Не накручивайте себя. Молодой человек поставил стакан на журнальный столик и поднял на меня взгляд. - Почему вы так думаете? - спросил он, передернув плечами. - Потому что первое, чему я научился в психологии - это наблюдение. Если ты наблюдаешь, то можешь проследить связь. Я наблюдал за ним четыре приема, и, конечно, этого мало для каких-либо утверждений, но я не забуду, как он смотрел на вас, когда вы зашли в этот кабинет в первый день. Скажите... сеанс психотерапии ведь был вашей идеей? Сутан закусил губу и опустил голову. Он теребил платочек в руках, комкая его и снова распрямляя, и ему понадобилось время, чтобы собраться с силами и заговорить. - Да, моя. Наши отношения начали портиться в последние полгода... Ему стало тяжелее искать работу, а я, наоборот, погрузился в свою с головой, почти не бывая дома. То время, которое мы проводили вместе, мы ссорились. Повод находился легко: его бесило, что я много времени провожу на работе, а меня - что то свободное время, которое у нас было, он предпочитал проводить с друзьями. Все становилось хуже, хуже, хуже... в конечном счете я потащил весь свой груз проблем на работу, а потом стал ходить с ним везде, и наши друзья вскоре заметили разлад. Они-то и посоветовали вас нам. Я не спросил, кто были их друзья, хотя успел мысленно пройтись по списку своих клиентов и попытаться представить кого-нибудь из них в дружбе с Сутаном и Айзеком. - Я сначала отказывался, - он чуть пожал плечами. - Надеялся, что мы сможем все разрулить. Мы ведь не могли так испортить отношения друг с другом, чтобы для решения проблем понадобился другой человек... без обид. Он снял очки и поднес платок к глазам. Они покраснели и опухли от слез, в уголках и под ними виднелись черные следы косметики. - Подводка, - смущенно улыбнулся он. - Я пришел с работы, когда мы поругались. Не было ни времени, ни желания смыть косметику... Он замолчал. Я мысленно корил себя за несоблюдение субординации достаточно сильно и долго, но, не выдержав, положил руку ему на плечо и легонько похлопал. - Он любит вас. Не подвергайте это сомнению. Поговорите с ним начистоту. Четыре сеанса мы с вами пытаемся заставить вас встать на позицию друг друга и пересмотреть ситуацию под другим углом. Попробуйте, это несложно. - Я лишь хочу, чтобы он вернулся домой, - тихо сказал он. Я подавил вздох. - Раз Айзека сегодня нет, я хотел бы предложить вам новую методику. - Давайте попробуем, - согласился он, комкая салфетку. - Что за методика? Я поднялся с кресла и подвинул его так, что оно стояло напротив Сутана. - Методика пустого стула, - сказал я. - Ну или кресла, в данном случае. Разверните, пожалуйста, свое кресло так, чтобы вы были лицом к лицу с человеком, который сидит в этом кресле. Сутан поднялся, и я помог ему подвинуть кресло, после чего молодой человек повернулся ко мне. - И кто здесь будет сидеть? - поинтересовался он. - Айзек, - ответил я. - А если точнее, его образ. Суть методики в том, чтобы вы высказали ему все так, как будто он здесь. Обычно его присутствие заканчивается вашими обоюдными ссорами и вы оба перестаете себя контролировать. - Я буду разговаривать с пустым креслом? - спросил он странным голосом. - Это поможет, - тут же ответил я. - Должно помочь. - Звучит так же сомнительно, как и весь эксперимент. Я пожал плечами. Сутан сел в свое кресло, закинул одну ногу на другую и начал заламывать руки - признак волнения. - Ну, - начал он. - В общем... мы очень много ссоримся... И не можем найти ни в чем компромисс... Но... э-э-э... я бы не хотел, чтобы все между нами кончилось вот так... Я терпеть не могу половину твоих друзей, а ты ненавидишь мою работу, но... э-э... мы ведь женились не на вкусах и профессиях друг друга, правда? И я... ну... Он сделал паузу, а потом закрыл глаза и выдохнул. - Я не хочу тебя отпускать. В кабинете повисла тишина. Затаив дыхание, я наблюдал за Сутаном, кажется, готовым снова расплакаться, и переваривал то, что только что услышал. Приблизительно через минуту молодой человек открыл глаза и повернулся ко мне. - Я не знаю, что еще сказать. Это кресло, а не Айзек. - Тогда скажите то же самое Айзеку, - ответил я. Он округлил глаза. - Вы смеетесь! Он подает на развод, он не примет меня всерьез. Он решит, что я пытаюсь удержать его, чтобы не разводиться, а я действительно не хочу его отпускать. Несмотря на ссоры и его глупость, он - мой дурачок. Он не может уйти от меня. Я не готов к этому. Я открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь вдруг распахнулась и на пороге застыл Айзек. - Простите за опоздание, - хмуро сказал он. Хоп! - в мгновение ока Сутан, даже не обернувшись на него, скомкал платок в кулаке и надел очки. - Присаживайтесь, - я указал ему на развернутое кресло, и Айзек покосился на своего мужа. - Сутан, загляните, пожалуйста, к Ханне, попросите ее угостить вас зеленым чаем с мелиссой. Не знаю, как она это делает, но чай получается божественным и очень поднимает настроение. Сутан поднял на меня взгляд и открыл рот, но осекся. Раскусив мой намек на тет-а-тет с Айзеком, он поднялся с кресла, поправил рубашку таким жестом, словно не знал, куда деть руки, обошел кресло и вышел из кабинета, не взглянув на своего мужа, который проводил его взглядом. Когда Сутан прикрыл за собой дверь, Айзек повернулся ко мне. Он был одет в коричневые брюки и кожаную куртку, надетую на серую футболку; руки он держал в карманах, выглядел невыспавшимся и несобранным, будто всю ночь бесцельно бродил по городу, и когда он заговорил, его голос звучал хрипло и устало. - Хотели поговорить с глазу на глаз? - Сутан сказал, что вы подаете на развод. Я присел на краешек стола и скрестил руки на груди, наблюдая за ним. Передернув плечами, Айзек сжал руки в карманах в кулаки. - Собираю документы, - сказал он. - Но вы ведь не хотите разводиться. Он растерянно посмотрел на меня. - Почему не хочу? Я хочу. - Нет, - я покачал головой, - не хотите. Иначе вы бы не пришли ко мне. - Вы слишком самоуверенны. - Или слишком хорошо вас понимаю. - Вряд ли. - Послушайте, - поднявшись со стола, я принялся шагать по кабинету от стены до стены, - я, конечно, в университете не был озабочен получением образования, но одну вещь из психологии я усвоил четко: наблюдай. Наблюдай - и ты поймешь, что человек хочет, а чего пытается избежать. Я наблюдал за вами, вы не хотите разводиться. Просто зачем вам доводить этим своего мужа? Айзек уставился на меня. - Я хочу, чтобы все наладилось, но пока это единственный способ, который я вижу, - сквозь зубы ответил он, сжимая и разжимая руки в карманах в кулаки. - Разбив ваш брак? Вы можете не думать о себе, но вы подумали о Сутане? - О нем есть кому думать, - огрызнулся Айзек, но поджал губы и отвел взгляд. - Кому же? - я склонил голову набок. - Работодателю, которому нужно его тело и навыки стилиста и визажиста? Или вашим общим друзьям? - У него есть свои друзья. - Это, конечно же, весомая причина, чтобы бросить человека, с которым вы прожили три года в браке. - Это не причина. А то, что я устал от этого брака - вполне! - Вы не устали от него, - мягко сказал я. - И вы не хотите разводиться. Вы хотите заставить его пожалеть. - Неправда! - воскликнул он. - Я собрал документы! - И? Вы уже нашли адвоката? - Нет еще. - Айзек, это цирк. И вы прекрасно это понимаете. Не мучайте друг друга. Ваш брак еще не обречен и вам можно помочь. Дайте мне сделать мою работу. Развод раздавит то, что еще можно восстановить, и вы потеряете его. Навсегда. Айзек закусил губу, исподлобья глядя на меня, но ответить он не успел: Ханна открыла дверь и придержала ее для Сутана, который вошел с подносом и тремя чашками. Я видел, что Айзек дернулся помочь ему, но остановился; едва ли Сутан заметил это, но для Айзека в эту минуту перестали существовать все, кроме его мужа. - Чай действительно очень вкусный, - сказал Сутан, ставя поднос и переставляя чашки с него на столик. - Я украду вашу секретаршу, мне на работе не хватает таких напитков. - Вам придется постараться, чтобы ее у меня переманить, - улыбнулся я, не сводя взгляд с Айзека. Переставив чашки, Сутан сел в кресло, и пристально наблюдавший за ним Айзек мгновенно отвернулся, делая вид, что его очень интересует рисунок моего ковра (который вообще-то был однотонным). - Значит так, - начал я, когда они оба посмотрели на меня. - Ввиду сложившейся ситуации и упрямства Айзека, я не вижу смысла продолжать наши сеансы. Сутан издал тихий звук, похожий на всхлип, но его лицо было непроницаемым, когда я на него посмотрел, а вот Айзек поморщился, будто его легонько ударили в живот. - Я не адвокат по разводам, я спасаю браки, а не советую, как лучше их разрушить, - продолжал я. - Я всерьез считаю, что ваш брак можно спасти, но если вы не верите в это, я не стану мешать вам развестись, и вы можете подать документы уже завтра, если они у вас собраны. Айзек чуть сжал руки в кулаки, но промолчал. - Если вы заинтересованы хоть немного в том, чтобы спасти свои отношения, тогда я вынужден выдвинуть вам условие: среднестатистическая терапия состоит из семи или десяти сеансов; мы же с вами провели четыре. Если вы заинтересованы на самом деле в сохранении своего брака, тогда не подавайте на развод до десятого сеанса. Если после десятого сеанса ничего не выйдет, я подниму руки и скажу «ребята, я бессилен, двадцать лет опыта и повышения квалификации ушли в пустоту», а до тех пор будьте любезны приходить вместе и не выкидывать фокусов с документами на развод, потому что деньги я с вас точно возьму за все десять сеансов. Вопросы есть? Сутан сразу покачал головой, но Айзек еще что-то напряженно обдумывал, прежде чем опустить голову и едва слышно вздохнуть. - Если вопросов нет, то, к сожалению, наше время вышло. В следующий вторник я жду вас обоих ровно в два сорок пять, с обручальными кольцами на пальцах и с фотоальбомом. Всего хорошего. Пробормотав слова прощания, они поднялись и, не взглянув друг на друга, направились к дверям. Когда Сутан вышел и Айзек взялся за ручку двери, я его окликнул. - Айзек! На минуточку. Обернувшись, он прикрыл дверь и вопросительно посмотрел на меня. - Пока вас не было, я попросил Сутана попробовать одну методику. Ее суть заключается в том, что вы обращаетесь к пустому креслу так, как будто говорите со своей проблемой. Это помогает сконцентрироваться и отстранить эмоции, которые у вас обычно переходят в ссоры. Пока вы не ушли, мне бы хотелось, чтобы вы попробовали. Он что-то напряженно обдумывал, нахмурив брови, а потом переспросил. - Я должен поговорить с креслом так, как будто говорю с Сутаном? - Именно, - кивнул я. - Это, по крайней мере, не перерастет в ссору. Айзек посмотрел на пустые кресла, перевел взгляд с одного на другое, а потом сделал несколько неуверенных шагов к креслу, в котором обычно сидел Сутан, положил руку на спинку кресла и застыл. - Я действительно не готов тебя отпустить, - на выдохе произнес он, прикрыв глаза, а потом отдернул руку, развернулся и направился к двери. - И все? - спросил я. Взявшись за ручку, он обернулся. - Все остальное лишено смысла, - ответил он. Когда за ним закрылась дверь, я потер лоб пальцами и внезапно понял, что сейчас меня сможет спасти только чашка чая с мелиссой.