Приключения Красной Шапочки

- Что ты собрался делать, извращенец? Чего ты хочешь от меня? Отпусти меня, урод! Педик! Ебаный педик! Помогите! У Пауля началась самая настоящая паника и, продолжая выкрикивать всевозможные ругательства, он с удвоенной силой принялся дергаться и вырываться из оков. Вдруг резкая пощечина заставила его замолчать, и он уставился в глаза мужчины, нависшим над ним. Глаза Рихарда горели огнем, злостью, возбуждением и полным безумием. - Слушай сюда, маленький ублюдок, только посмей еще раз назвать меня педиком или как-то еще - обещаю тебе, что ты очень сильно об этом пожалеешь и все, что было «до», покажется тебе сказкой. Ты будешь называть меня Господин и никак иначе. Ты понял меня, щенок? Пауль в полном ужасе закрыл глаза и попытался хоть как-то увернуть лицо от настигающих его ударов. Однако Рихарду очень быстро надоело это занятие и он, напоследок особенно сильно хлестнув Пауля по лицу, при этом оставляя на щеке парня довольно глубокие царапины от ногтей, снова вернулся в конец стола и занял позицию ровно между разведенных ног Пауля. - Знаешь, Пауль, сначала я хотел быть с тобой понежнее, но теперь я передумал, и в этом ты можешь винить лишь себя. Пауль молчал. Он просто отвернулся, зажмурив глаза и поджав кровоточащие опухшие губы. А Рихард же, договаривая последние слова, уже стоял полностью обнаженным и, жадно осматривая парня перед собой, медленно размазывал смазку по своему стоящему колом члену. И вот, уже через секунду, Пауль почувствовал как его задницу довольно грубо и бесцеремонно раздвинули, а прямо ТУДА прижалось что-то (в общем-то, было не трудно догадаться что именно), горячее и скользкое. Рихард резко, без предупреждения вогнал свой агрегат в девственную попку Пауля, полностью, до конца, отчего тот заорал так, что услышь его кто-то, точно вызвал бы спасателей, но мужчину совершенно не волновали истерзанные крики парня под ним. Он сразу же, размашистыми движениями, по-хозяйски стал снова и снова вдалбливаться в узкое, горячее отверстие парня до самого основания собственного, довольно внушительных размеров, члена. Кровь от порванных мышц стекала по члену Рихарда, капая на пол. Пауль уже не кричал, от боли он почти лишился разума и теперь был похож на бездушную, однако тихо поскуливающую куклу: его тело совсем обмякло, кулаки на руках разжались, а голова моталась из стороны в сторону в такт бешеному ритму трахающего его Рихарда. Один этот беспомощный и уже такой покорный вид парня, привел хозяина дома в еще большее возбуждение и он, то и дело, с ощутимой силой шлепая Пауля по заднице, входил в него каждый раз все глубже и глубже, будто бы стараясь прорваться свои членом сквозь его внутренние органы прямо к гландам. Было совершенно не понятно, сколько прошло времени - может быть всего несколько минут, а может быть час. Рихард совершенно забылся и полностью потерял себя с остервенением трахая юношу, уже предвкушая мощную развязку. И вот, засадив свой член парнишке так глубоко, что на секунду самому стало больно, он с глухим рыком мощно излился прямо внутрь и, резко выйдя, пошатнувшись, сделал пару шагов назад и упал на стул стоящий позади и запрокинул голову, тяжело дыша и приходя в себя после такого бурного оргазма. Хоть Пауль и находился в полубессознательном состоянии, но, все же, поняв, что все закончилось, он нашел в себе силы пошевелиться, но боль снова пронзила все его тело, и он вновь затих, предпочитая, чтобы Рихард думал, что он без сознания. Отдышавшись и придя в себя, Рихард встал и, подойдя к парню, заботливо откинул челку с его глаз, наклонился к нему и впился ногтями тому в подбородок. - Думаю, на сегодня с тебя хватит. Отдыхай. С этими словами он отошел от стола, поднял с пола свою одежду и, перед тем, как выйти из комнаты, снова нажал кнопу на пультике на стене и все кандалы, удерживающие парня, разомкнулись. Ноги упали на пол и, перевесив туловище, заставили парня скатиться со стола на голый пол. Через несколько секунд Пауль услышал звук закрывающейся тяжелой деревянной двери, а сам свернулся калачиком и так и лежал – на ледяном полу, весь в крови и сперме, с порванным анусом, жалкими остатками трезвого ума и совершенно уничтоженным самоуважением. Через пару часов Пауль совсем замерз и, собравшись с мыслями, решился все же встать. С трудом, морщась от боли и отвращения к самому себе, он поднялся и огляделся. Из комнаты вели две двери: одна открытая, ведущая в помещение с клеткой и лестницей, а вот вторая была закрыта и что за ней парень не знал. Это-то он и решил выяснить. Медленно, опираясь на стену, он доплелся до нее и потянул за металлическую ручку. Перед Паулем предстала ванная комната с большой душевой кабиной в углу. Несколько секунд парня терзали сомнения «а стоит ли», но в итоге дикое желание вымыться победило остатки гордости и, в два шага преодолев расстояние, он зашел в кабину, плотно закрыв за собой дверцу, и включил теплую воду. Стоило первым каплям коснуться израненной спины, Пауль чуть было не выскочил обратно – настолько ему стало больно, но, сжав зубы, он терпел, и через пару минут боль ушла, уступая место блаженству от теплых прикосновений воды. Тщательно смыв с себя все «плоды любви» Рихарда, парень, еще немного насладившись приятными ощущениями от воды, вышел из душа и тут только заметил в противоположном углу комнаты камеру наблюдения, моргающую красненькой лампочкой. Он не выдержал и закричал, глядя прямо в камеру: - Извращенец чертов. Чтоб ты сдох. Я клянусь тебе, ты ответишь за это. Тебя найдут, сука, и ты за все ответишь, - и, показав напоследок в камеру фак, Пауль выскочил из ванной, разбрызгивая повсюду воду и, превозмогая адскую боль в заднице, уверенным шагом пошел к лестнице с намерением снова попытаться как-то открыть ту чертову деревянную дверь. Но, стоило ему только войти в комнату с клеткой, как его нос уловил невероятно приятный запах чего-то вкусного. Пауль судорожно завертел головой в поисках источника и очень скоро обнаружил его: на столе в центре комнаты стояла тарелка с картошкой и приличного размера стейком. Пара суток без еды тут же дали о себе знать и парень забыл обо всех своих планах на счет двери и, подскочив к столу, принялся жадно уплетать пожалованную ему еду. Съев все до последнего кусочка, Пауль снова сходил в ванную и вдоволь напился воды из-под крана, и только потом, вспомнив, что собирался сделать, поковылял в сторону лестницы. Но сделав пару шагов, голова резко закружилась, а перед глазами все поплыло. Пауль оперся на стену и, закрыв глаза рукой, попытался привести свое состояние в норму, однако голова кружилась все сильней, а ноги подкашивались. Кое-как сфокусировав взгляд на окружающих предметах, он заметил в углу комнаты нечто, напоминающее матрац и подушку. Добравшись до него на полусогнутых ногах, Пауль рухнул на мягкую поверхность импровизированной кровати, которая, кстати, была довольно чистой и пахла чем-то вроде стирального порошка. «Этот козел подсыпал что-то в еду» - это была последняя мысль посетившая голову Пауля, перед тем, как он провалился в глубокий сон. *** - Блин, опять шторы забыл задернуть. Долбанное солнце. Пауль сладко потянулся и, не обнаружив под боком одеяла, опустил руку на пол в поисках оного, но как только пальцы коснулись холодного камня, к Паулю вернулось ясное понимание происходящего и он, тут же, широко распахнул глаза. Он был все в том же подвале, на том же матраце, все так же голый. Единственное, что изменилось, это то, что огромная, жуткого вида люстра под потолком, «горя» всеми лампочками, наполняла комнату ярким желтым светом. Поднявшись на локтях и оглядевшись, Пауль уже хотел было упасть обратно, как вдруг заметил в самом темном углу кресло и силуэт сидящего в нем человека. Рихард тут же подался немного вперед, вынырнул из тьмы и улыбнулся своей самой безумной улыбкой. - Доброе утро, солнышко ты мое. Выспался? Пауль молчал. Еще вчера, или точнее будет сказать в свой последний период бодрствования, он решил, что больше слова не скажет этой падле, пусть хоть до смерти его забьет, но мольбы о пощаде он больше не услышит. - Что, все-таки не станешь со мной разговаривать? Плохо я тебя в прошлый раз наказал? А хотя, знаешь, мне даже нравится, что ты помалкиваешь. Это придает тебе какую-то, хм, загадку. Рихард запрокинул голову и залился смехом. И тут только Пауль заметил у него в руке на половину пустую бутылку виски. Отсмеявшись, Рихард вмиг стер лица остатки улыбки и, не сказал, а скорее даже прорычал: - Хватит тебе отлеживаться. А ну-ка ко мне. Пауль не двигался, хоть и на секунду он подумал, что учитывая безумный нрав этого человека, может, было бы лучше подойди. Но гордость у него еще все же осталась, да и почему-то ему казалось, что принцип «не показывать страх», работающий с животными, сработает и здесь. - Ты что, меня плохо слышишь? Я повторю всего один раз: встал на четвереньки и ползи сюда, сука неблагодарная! Будешь отрабатывать свою еду и все те блага, которыми я позволил тебе пользоваться. Учитывая разъяренный вид мужчины и предыдущий печальный опыт, Пауль, подавляя рвущиеся наружу слезы, опустил голову и на дрожащих конечностях пополз через всю комнату, царапая колени об острые камни. Оказавшись всего в метре от мужчины, парень замер. - Чего застыл? Ты должен ноги мне целовать, за мои подарки. С этими словами он выставил одну ногу вперед, призывая Пауля выполнить это самое действие, но тот не сдержался и плюнул прямо на начищенную до блеска поверхность туфли, за что тут же ею же получил удар в челюсть. - Ах ты, маленькая неблагодарная сволочь. Я позволил тебе пользоваться моей душевой. Я накормил тебя. Я даже сделал тебе кровать, чтобы ты не спал на голом полу и так ты меня благодаришь? Каждое предложение сопровождалось очередным ударом в челюсть, не очень сильным, но этого было достаточно, чтобы Пауль завалился на бок, а, уже итак травмированная губа, вновь лопнула и начала кровоточить. - Сядь. Пауль поднялся с пола и сел на колени, пряча глаза, полные слез. Рихард наклонился, схватил парня за волосы и притянул к себе. - Знаешь, разговаривать ты не хочешь, тогда зачем тебе язык? А? – другой рукой он сильно надавил парню на челюсть, тем самым заставляя его высунуть язык, который он незамедлительно ухватил острыми ногтями. - Может быть, мне оторвать его прямо сейчас? Ведь он тебе не нужен. Рихард так сильно дернул его язык, что Паулю показалось, что он услышал хруст разрывающихся мышц и связок. Он попытался дернуть головой и вырвать страдающую часть тела из когтей Рихарда, и это, к огромному удивлению, ему удалось. Рихард отпустил язык парня, вытерев руку от крови и слюны об замшевую обивку кресла, притянул парня еще ближе и прошипел тому в лицо: - А хотя знаешь, может быть, я найду твоему языку более полезное применение и тогда, может быть, я не стану тебя его лишать. А сейчас расстегни ширинку на моих штанах и возьми его в рот. И только попробуй укусить или выкинуть что-то в подобном духе. Я отрежу тебе не только язык. Пауль, больше ничего не оставалось, как усесться на холодном полу поудобнее и сделать то, что ему приказали. Ведь, похоже, что теперь выполнять приказы это единственное, что ему остается.