XLIX
Желтовато-белый шар рос с каждым днём – «Фон Браун» приближался к главной цели своего путешествия. Горо снова попытался запустить цитату из Кларка по трансляции, но был побит Накаямой – биологу это очень сильно не понравилось. Капитан нервничал и ныл. Оба планетолога чуть не подрались, угомонившись только после пары оплеух от Салли… И только Хатимаки был совершенно спокоен. Отстаивал вахту, следя за работой автоматики и изредка корректируя орбиту вручную, читал «Лунную радугу» и слушал музыку. Ту самую, которую прислала Ай – слишком странную, слишком точную, слишком… русскую. И всё же – это его музыка. Сделать шаг прочь от жизни дремотной… Да, они сделали этот шаг, погнавшись за мечтой – и вот они здесь. Все этим миры – их… И всё же где-то по самой грани сознания проскальзывает мысль: может быть, и правда – кроме Европы? – Проклятье, что за чушь приходит на ум?! – воскликнул Хатимаки, тряхнул головой, включил проигрыватель и закрыл глаза, позволяя музыке унести себя в чужой мир…L
– И, таким образом, общий ущерб составляет… – Пошёл вон. – Мисс Ривейра… – Я неясно выражаюсь? Валмет, будь добра, помоги этому джентльмену… – Пойдёмте, сэр, – единственный глаз брюнетки недобро сверкнул. «Джентльмен» – мелкий чиновник из Пентагона – дёрнулся, но покорно встал и вышел из кабинета. Проводив его взглядом, Эдель отправила сообщение Вольфу и задумалась… То, что историю с минами не забудут, было очевидно с самого начала, но вот что Пентагон тянул так долго, было странным. А сам наезд был слишком мелким… То ли гора родила мышь, то ли это не более, чем разведка, и у американцев приготовлена какая-то особенно смачная гадость. Верить хотелось в первое, но получалось плохо – Пентагон на мелочи вряд ли станет размениваться… Телефон выдал пронзительную трель, Ривейра подняла трубку и сердито рыкнула: – Да! – Здравствуйте, Эдель, – откликнулся Вольф. – Я подойду через час или около того, вы не возражаете? Если до этого кто-нибудь ещё явится. Прикажите охране их вышвырнуть. – С удовольствием. До встречи, мистер Вольф, – Эдель положила трубку, на секунду задумалась и снова подняла её, набирая знакомый номер. – О, любимый клиент?.. – Знаешь, Коко, я просто поражаюсь: ты ворочаешь миллиардами, но числишь в лучших клиентах нас, – хмыкнула Эдель. – Но я не об этом – пошли, пожалуйста, двойку или две к шлюзу. Похоже, что янки что-то затевают, поэтому отправлять кого-то из ребят Валмет я просто боюсь… – Не вопрос, – фыркнула Хекматьяр. – Счёт пришлю, когда ребята вернутся… Ах да, я же сказала не «лучший клиент», а «любимый клиент». И отключилась. Ну что ж, одной проблемой меньше – Хекматьяр свои обещания выполняет всегда… Правда, и деньги за это требует соответствующие, и если Валмет и её ребятам платит кластер, то дополнительные услуги придётся оплачивать из собственного кармана. Что, впрочем, всё равно дешевле, чем выходки Пентагона. А ещё надо предупредить ребят… – «Тойбокс-четыре» слушает, – Ай пробежалась пальцами по пульту, подключая дополнительные протоколы шифрования. – «Тойбокс», у шлюза вас будут ждать люди HCLI. Имел место контакт, есть риск противодействия. – «Тойбокс-центр», положительно, – Ай отключилась и сообщила команде: – Янки опять зашевелились, да так, что Эдель прислала нам охрану к шлюзу. – Вот и плакала наша выручка за всю неделю… – вздохнула Фи. – Что, хотела бы я знать, им опять от нас понадобилось? – Вернёмся – узнаем, – пожал плечами Урахара. – Но было с самого начала понятно, что мины нам ещё припомнят. И даже то, что они так долго ждали, меня не удивляет – в Пентагоне далеко не все нетерпеливые идиоты. И кстати говоря, мины тут могут быть и ни причём. – А что тогда? – Любой из военных спутников, – ответил вместо Урахары Юрий. – Пиндосы не слишком-то любят, когда их имущество попадает не в их руки… Но обычно они спускают дело на тормозах и быстро выкупают трофей. Это мы сразу Майами оттаскиваем… – А у неё с Пентагоном далеко не лучшие отношения, – закончил мысль Урахара. – Так что очень вероятно, что всё дело именно в этом. Впрочем, я подозреваю, что дело всё-таки в минах, а спутники – просто хороший повод… Ладно, вернёмся – узнаем. На охрану HCLI не поскупилась – две четвёрки во главе с Чикитой, личным телохранителем Каспера Хекматьяра. И больше в отсеке не было никого – только в дальнем углу спал под потолком явно перебравший китаец в деловом костюме, зачем-то подпоясанном галстуком. – Вот это, – изрёк Юрий, разглядывая пьяного китайца, – и есть «бухлозавр». – Он точно не притворяется? – настороженно поинтересовалась Фи. – Не притворяется, мы проверили, – мотнула головой Чикита со своей фирменной мерзкой улыбочкой. – Ну раз проверяли, тогда вперёд, – тратить деньги не хотелось, а в том, что Коко установила оплату за время, сомневаться не приходилось… Хотя, с другой стороны, что брат, что сестра были слегка с приветом, и ожидать от них можно было чего угодно. То ли никаких коварных планов у оппонентов не имелось, то ли охрана всех распугала, но путь от стыковочного отсека до офиса обошелся без приключений. Распрощавшись с четвёркой, Фи распахнула дверь и сходу поинтересовалась: – Эдель, что за хрень случилась на этот раз?! – Случился недоумок из Пентагона, который обвинят нас в уничтожении федеральной собственности, и требует, чтобы мы выплатили штраф и компенсацию. Цифры, естественно, называются откровенно нелепые… – Прошу прощения за опоздание, но какой-то мишугине копф заклинил лифт, – Вольф ввалился в офис и, отдуваясь, буквально рухнул в кресло. – Но самое главное я услышал. Скажите-ка, а что именно за имущество , упоминалось? – Спутники. Какие конкретно – скромно умолчали, сославшись на государственную тайну. – Какая прелесть… Ну просто цукер зис! – Вольф даже руки потёр. – Вообще-то, вам должны были предъявить список всего этого имущества – это раз. И в этом списке обязательно должны быть номер по международному каталогу, параметры орбиты и технические характеристики платформы, то есть всё то, что тайны не составляет – это два. И разумеется, они были обязаны уведомить вашего адвоката – это три. И что из этого было сделано? – Да ничего, – отмахнулась Эдель. – С вами же тоже не связались? – Нет, – согласился Вольф. – И если сейчас подать жалобу, то это будет полный тухес, потому как ничего нет. – А раз ничего нет, то нам и предъявить нечего – мы ни в чём не виноваты, – кивнула Эдель. – Весь вопрос в том, рискнут ли они перевести конфликт в неофициальное русло… – Запросто, так что охрану я бы посоветовал усилить. И, естественно, сообщить об этом руководству кластера – это уже совсем другой уровень… Азохен вей, как же меня достали эти игры подковёрных патриотов! – потряс головой Вольф. – Как будто им первого раза не хватило… Следующие два дня обошлись без приключений, но затем чинуша из Пентагона снова явился и снова предъявил всё те же требования. – Вообще-то, вы уже поучили ответ, но я могу и повторить, – хмуро ответила Эдель. – Ваши обвинения беспочвенны, ничем не подкреплены и могут рассматриваться как попытка вымогательства. Так и передайте своим хозяевам… Ах да, всё дальнейшее наше общение, если таковое будет, пойдёт только через адвоката. Мне бы, правда, этого не хотелось… Поэтому потрудитесь покинуть офис. – Мисс Ривейра, вы, кажется, не понимаете своего положения… – Боюсь, что это вы не понимаете, в каком положении находитесь, мистер Донован, – мягкий вкрадчивый голос Коко Хекматьяр как нельзя лучше подходил к её безумной улыбке. – Знаете, мистер Донован, откровенное вымогательство – это пошло и глупо. Но вымогательство у «Интерстеллар» – самоубийственно. – Но… – А разве ваша хвалёная разведка до сих пор не в курсе, что мы – члены кластера? – вздёрнула бровь Эдель. – Или вас забыли об этом уведомить?.. Впрочем, неважно. Убирайтесь. Вы привыкли чувствовать себя хозяевами космоса… Вот только вы забыли о том, что случилось в вашей собственной стране триста лет назад. тогда всё начиналось с пустяков – и закончилось появлением новой страны. Вы хотите повторить путь своей бывшей метрополии? Промолчав, Донован, наконец, убрался. Проводив его взглядом, Эдель тяжело вздохнула. – Боюсь, он так ничего и не понял, – сказала она. – И хозяева его не поймут… – Кстати о хозяевах, – неожиданно высказалась Коко. – Я тут кое-что раскопала… – Почём? – Скинь Майами четверть цены. – По рукам, – хлопнула по подставленной ладони. – что там у тебя? – Ты удивишься, но мины, похоже, тут не при делах, – ответила Коко. – И это, мягко говоря, не вполне официальное обвинение. По крайней мере, правительство не в теме – это самодеятельность Пентагона. И прижимают не только вас – несколько мелких контор уже разгромили. Правда, я пока не понимаю, зачем, и это мне не нравится… – Могу предположить, что ребята расчищают место для своей подставной конторы, – Эдель отодвинулась от стола и потянулась. – Тогда можно будет не только собирать свои спутники, но и потихоньку таскать чужие. И мне это не нравится – мало того, что нам всем убыток, так они же наверняка окажутся беспредельщиками… И тогда всё повалится – ты не хуже меня знаешь, что творится на орбите. Коко в ответ промолчала – она действительно прекрасно знала, что творится на околоземных орбитах. Более того, сама в этом участвовала, и могла сказать одно – там, где пересекаются политика, большой бизнес и криминал, становится очень неуютно. Выслушав рассказ о визите Донована, Фи закурила, проследила взглядом завиток дыма и заметила: – Интересные дела творятся в Пентагоне… Нет, я, конечно, догадывалась, что у нас, как всегда, правая рука не знает, что делает левая нога, но что это зашло так далеко… Хм, интересно, а что проворачивает Конгресс в тайне от всех остальных, или сам президент? Наверняка ведь проворачивают… – Много, – сообщил Урахара. – Поверь, там много разного… Но мы не об этом. Как мне кажется, мы не увидим ни клочка бумаги, зато имеем все шансы полюбоваться на стволы, поэтому предлагаю сразу науськать на нашего оппонента некоторых джентльменов с Фрисайда. – И сколько им придётся заплатить? – осведомилась Эдель. – Часть из них будет только рада наступить на хвост Соединённым Штатам хотя бы в такой мелочи, а часть будет свято уверена, что это их собственная идея, – ухмыльнулся Урахара. – Но с тебя премия – раз уж Нобелевский комитет не оценит мою гениальность, то это придётся сделать тебе. – На тебе твою премию, – Эдель извлекла из сейфа бутылку. – Нормальный питьевой коньяк, даже французский… Сколько времени тебе надо, чтобы всё организовать? – Пара часов в компании Вольфа, а потом еще пара-тройка дней. Максимум неделя, если кто-то заупрямится. – Вот и приступай, только не забудь, что через четыре часа у нас очередной вылет. Урахара не подвёл – к концу недели на правительство США и Пентагон обрушился целый вал исков, а пресса, учуяв скандал, принялась его старательно раздувать. В Белом Доме, разумеется, никто ничего сказать не мог. Пентагон по старой привычке попытался свалить всё на русских хакеров, разнообразия ради помянув ещё и Халифат… Но всё-таки, скрепя сердце и скрипя зубами, признали: да, в семье не без урода. Виновные отстранены от работы и будут наказаны, больше такого не повторится, и вообще – всё просто прекрасно… – Добро торжествует, зло повержено, принцесса тащит рыцаря в койку, – фыркнула Фи, отложив газету. – Всё просто прекрасно… Интересно, от нас надолго отстали?LI
– Какая жалость, что я не могу приказать вам сделать харакири, – вздохнул Куруруги, разглядывая главу Либерально-демократической партии. – Вы хоть понимаете, насколько неуместным было ваше выступление? И нет, не я покушаюсь на свободу слова, а вы – на национальную безопасность… – Куруруги-сама… – Не перебивайте, Коидзуми-сан, – Куруруги сжал пальцами переносицу. – Видят ками, вы наговорили достаточно… Все привыкли к вашей манере оскорблять ваших политических оппонентов. Но сегодня вы превзошли сами себя. Обвинить правительство в недееспособности, оскорбить Тэнно и разгласить секретную информацию – и всё это за десять минут! Да вы вообще способны осознать ответственность перед избирателями и перед Тэнно? А перед вашими товарищами по партии? Вы понимаете, что ваше сегодняшнее выступление – не только политическое самоубийство для вас, но и катастрофа для всей партии, которая и без того почти лишилась электората? Впрочем. Достаточно. Вы свободны, и от мандата – в том числе. Запрос в парламент направлен, и завтра ваш депутатский мандат будет отозван. Дождавшись, когда за бывшим лидером парламентской фракции и – скорее всего – бывшим главой партии закроется дверь, Куруруги откинулся на спинку, оттолкнул кресло к окну и с шипением выдохнул сквозь зубы. Хотелось закурить – впервые за полвека… Хотя, казалось бы, пора уже привыкнуть – недаром же старик Эйнштейн говорил, что сомневается в бесконечности Вселенной, но не человеческой глупости. Но вот – не получилось до сих пор… Трудно представить нормальное государство, где премьер устраивает выволочку депутату парламента – но ведь пришлось же! Милосердные ками, это уже нечто за гранью здравого смысла… С силой растерев лицо, Куруруги вернулся к столу – работы и без неадекватных депутатов хватало. Впрочем, неадекватных ли? Что это было – глупость или измена? При всех своих недостатках Коидзуми не была дурой, и вряд ли не понимала, что говорит. И значит, преследовала какую-то цель. Но какую – оставалось только гадать… Разумеется, озадачив этим контрразведку. Ответ на запрос последовал через несколько минут – как оказалось, контрразведка тоже обратила внимание на выступление и начала расследование. Разумеется, скорых результатов ждать не приходилось, но сам факт, несомненно, радовал… И всё же – зачем? Что это было – попытка навредить лейбористам или же сообщение для кого-то? И если да, то кого? Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден – почти наверняка Коидзуми действовала в интересах США. Возможно, сама об этом не зная, но это не меняло главного – политическая карьера Коидзуми окончена раз и навсегда. Первые результаты появились на следующее утро, и были сугубо отрицательными – никаких подозрительных контактов, никаких примечательных поездок, ничего, что хотя бы намекало на возможную связь с ЦРУ. Обыкновенный добропорядочный гражданин и искренне заботящийся о благе страны политик… Настолько обыкновенный, что это само по себе вызывало подозрения. И потому Куруруги совершенно не удивился, когда секретарь сообщил, что директор Информационно-исследовательского бюро просит о личной встрече. Вероятно, всё-таки откопал что-то настолько острое, что не рискнул доверить связи… Он ошибся только в одном – никаких новых сведений у Арамаки не было. Было предложение… – Знаете, Куруруги-сан, мне кажется, что у нас слишком много разведок, – начал Арамаки, устроившись в кресле. – И, как мы имели несчастье обнаружить, координация между ними и полицией оставляет желать лучшего. Это было известно и раньше, но сейчас, в этом расследовании, вопрос встал особенно остро. – И почему же? – Подобных расследований не было уже давно, некоторые процедуры оказались отменёнными, и в результате имело место несколько досадных случаев… недопонимания. – Без серьёзных травм? – вот только драки полицейских с контрразведчиками не хватало… – Ничего существенного, пара арестов и только. Всё разрешилось за два-три часа, но сам факт… – И что же вы предлагаете, Арамаки-сан? И кстати, что заставило вас явиться ко мне лично? – осведомился Куруруги. – Ну, иначе мне пришлось бы, как и любой другой несекретный запрос, проводить это через аппарат… А это вызвало бы у сотрудников нездоровый интерес. Засекретить же… Никаких оснований, к моему глубокому сожалению. Впрочем, мы отошли от темы – мои предложения пока что проработаны не до конца, но в самом общем виде предполагают создание координирующей структуры наподобие разведывательного сообщества США. – полагаю, материалы у вас с собой? – осведомился Куруруги. – Разумеется, – на стол легла флэшка. – Оставьте, я посмотрю позже… Но идея мне, в принципе, нравится, – кивнул Куруруги. – И раз уж вы здесь – есть какие-нибудь соображения по поводу Коидзуми? Не у контрразведки, а у вас лично? – Моё личное мнение? Мелочная злобная дура, простите за откровенность. Я знаю, что вы не считаете её глупой, но как политик она всегда была недалеко от нуля, а теперь и вовсе перестала существовать. Конечно, расследование никто не бросит, но не думаю, что мы что-то найдём. К предложению Арамаки получилось вернуться только вечером – впрочем, спешки всё равно не было. Это действительно был набросок… По меркам Арамаки. С точки зрения же любого другого человека это было неплохо проработанное предложение. Уточнить подробности – и можно будет спокойно выносить на рассмотрение парламента… Хотя спокойно, пожалуй, не получится – и парламент, и правительство, и пресса успокоятся ещё не скоро. Такого до сих пор не бывало – во всяком случае, Куруруги не мог припомнить, чтобы кого-то лишали мандата и обвиняли в измене. Тем более – оппозиционного депутата и главу фракции. Хорошо ещё, что никто пока не начал разглагольствовать о тяжёлой судьбе демократии и гониях на оппозицию – но это ненадолго. Дураков на свете много… И хорошо ещё, что надвигающиеся выборы основательно заняли внимание Вашингтона, а Лигу всё ещё лихорадило, так что количество возможных гадостей заметно уменьшилось. И всё же… Что-то не давало Куруруги покоя, и интуиция нашёптывала, что всё совсем не та очевидно, как кажется, а интуиции он привык доверять. У выходки Коидзуми было какое-то двойное дно, и совсем не факт, что именно там, где его искали… И не факт даже, что она сама это понимала – но двойное дно было. И контрразведка, несомненно, его обнаружит… Но пока что стоит подумать о другом – о проекте Арамаки. Довести его до ума, представить в парламенте, убедить принять его – вот чем следовало заняться в первую очередь после неотложных дел. Парламент принял предложенный проект реформы спецслужб без проблем. Благо, реформа эта не требовала ни больших усилий, ни особых денег – тем более на фоне всех прочих. и «заклятые друзья» не обратили на неё внимания… Всегда бы так. А на следующий день на стол Куруруги лёг отчёт контрразведки по делу Коидзуми… И прочитав его, премьер-министр Куруруги Генбу схватился за голову. Глупость или измена? А как насчёт того и другого разом? Глупость, измена и превосходная иллюстрация вреда слишком хитрых планов… Теоретически план мог бы сработать и даже отколол бы часть избирателей у лейбористов – но Коидзуми захотела всего и сразу. И, разумеется, не получила ничего, кроме потерянного места, убитой репутации и вполне возможных восемнадцати месяцев тюрьмы – если адвокат окажется недостаточно ловким. Что ж, урок понятен… Но всё же куда безопаснее переоценить противника – тогда, если ты ошибешься, проблем будет куда меньше. Отложив доклад, Куруруги взялся за отчёт JAXA – и сразу же почувствовал себя гораздо лучше. Второй этап проекта «Арес» успешно завершился – экспедиция совершила посадку. Лучшая новость за последние несколько недель…LII
Хаким Ахмад нервничал, что никак не было его нормальным состоянием. И беспокоили его отнюдь не проблемы национальной безопасности, а приближающаяся собственная свадьба. Это было глупо и бессмысленно, совершенно бесполезно и даже смешно – но успокоиться получалось, только с головой уйдя в работу. И ведь не восемнадцать лет, глупо так дёргаться, доживая четвёртый десяток, но… Но Хаким всё равно нервничал. И старался отвлечься, благо, подчинённые предоставляли для этого массу возможностей… Особенно же управление «Африка», снова принявшееся за старое. – Асад, у вас что, сезонное обострение? – осведомился Хаким, свернув доклад. – Ведь можете же нормально работать – так почему же опять куда-то скатились? Взять хотя бы последний доклад по Египту – это не доклад, это чистое безобразие! – Условия в Египте не слишком благоприятны, – заметил Асад, – что, конечно же, вам известно… – Разумеется! А ещё мне известно, что в Японии условия ничуть не лучше, однако же информации оттуда мы получаем едва ли не на порядок больше! В общем. Или вы в кратчайший срок наведёте в своём управлении порядок, или мне придётся найти человека, который сможет это сделать. Вы меня поняли? – Так точно! Устроенный разнос улучшил настроение Хакима, но проблема никуда не делась – египтяне опять что-то замышляли. И в недостатке информации виновно было отнюдь не только управление «Африка» – египетская контрразведка не бездельничала… Египетские спецслужбы до сих пор оставались одними из лучших в арабском мире, деля первое место с разведкой Халифата, и преимущество у Хакима было только одно, да и то довольно условное – он знал, как они работают. Сам в своё время не один год там проработал… Кстати, пожалуй, стоит собрать отдельную группу из бывших коллег по Службе общей разведки – может, хоть так получиться разобраться. Ну да это дело будущего, а пока… Итак, снова какая-то непонятная активность в бывшей Ливии, причём с обеих сторон. Но если Алжир просто закреплялся в Феццане и Триполитании, то Египет, завладевший Киренаикой, намекал на то, что останавливаться на достигнутом не намерен. Ничего нового – но сейчас за всей этой вознёй наметилось что-то ещё… Но что именно? Это и скрывалось самым тщательным образом – так, что разведка не могла пройти мимо… И Хаким сильно подозревал, что именно это и было целью. Пока разведки пытаются разобраться, что творится в Киренаике, действительно важные события происходят где-то в другом месте. Где и какие – вот в чём вопрос, но чтобы ответить на него, нужно иметь хотя бы минимальное представление о планах Каира… Здесь у Хакима было два предположения – целью планов является либо Алжир, либо сам Халифат. Предположения были практически равнозначными, но сам Хаким, пожалуй, поставил бы на Алжир – там тоже творилось нечто подозрительное, и новых данных, несмотря на все усилия разведки, добыть не удалось. Операция «Камбис» так и оставалась тайной за семью печатями, и не исключено, что сейчас она уже шла полным ходом… Вся эта затянувшаяся муть невероятно раздражала. Разведка всегда работает в условиях недостатка информации, но сейчас её просто не было. А могла быть – разбирая доклады, Хаким нашёл три упущенных возможности даже не особо вчитываясь… Нет, определённо, с управлением «Африка» требовалось что-то сделать. Тщательное изучение отчётов навело Хакима на мысль, что Египет и Алжир решили окончательно решить, чьим будет Магриб. Правда, было неясно, почему они не занялись этим раньше, но вопрос этот был второстепенным. А вот как и когда это произойдёт… Впрочем, этим пусть занимаются аналитики – если кто и мог что-то выяснить, оперируя столь скудными данными, то только они. Ну и Хасана стоило озадачить – один раз его команде уже удалось залезть в планы алжирского Генштаба, почему бы и не повторить успех? Выслушав распоряжение, Хасан заметил, что это будет сложнее, чем в прошлый раз, и гарантировать он ничего не рискнёт, но сделает всё возможное. В этом Хаким не сомневался – команда Хасана получала очень нехилые деньги, но отрабатывала их на все сто… И неожиданно оказалось, что делать ему, собственно, и нечего. А значит, мысли возвращались к предстоящей свадьбе… И неожиданно выяснилось, что нервничать Хаким перестал. Свадьба? Ну и что тут такого? Конечно, сбежится множество журналистов всех мастей, и будет невероятная суматоха… Но все организационные вопросы взяла на себя семья, а значит, самому Хакиму оставалось только расслабиться и получать удовольствие… Ну и лично написать приглашения некоторым людям, поупражнявшись в каллиграфии.LIII
– Нет, вы только посмотрите! – возмущённо заявил Гонсалес, потрясая учебником. – Вы только посмотрите на эту возмутительную книжонку! – «Возмутительная книжонка» – это, пожалуй, не совсем та характеристика, но в целом я с вами согласна, – Клэр отодвинула лежащий перед ней учебник истории. – Крайне неудачный учебник. Крайне. Мне интересно – министр образования его вообще видел? – Сомневаюсь! – фыркнул Гонсалес. – И уж точно его не видел сеньор Мендоса – иначе бы автор этой мерзости уже оказался за решёткой, где ему самое место! Это тоже было преувеличением, но Клэр была склонна согласиться – контрразведке стоило бы поинтересоваться автором учебника, который явно писался на деньги кого-то из идейных наследников недоброй памяти Сороса. Никто другой не смог бы так нагло превратить историю Южной Америки в восхваление Соединённых Штатов и не слишком хорошо замаскированное унижение всего остального мира. Именно поэтому Клэр учебник и не сочла возмутительным – он был просто мерзким. И министр образования определённо его не видел… – Святая Роза! – министр образования отбросил учебник, словно это была ядовитая змея. – Я немедленно организую внутреннее расследование, и виновным в этом безобразии придётся очень плохо! Заверяю вас, сеньоры, я к этому безобразию отношения не имею… – В этом никто не сомневается, – заверил пожилого министра Хираль. – Но меня – как, полагаю , и всех присутствующих – интересует, откуда этот учебник вообще взялся. Это ведь новое издание, этого года… А следовательно, кто-то достаточно внимательно следит за событиями в нашей стране и оперативно реагирует на них. – И могу вас заверить, что делает он это на основании открытых источников, – заявил Мендоса. – Отчетливо заметно, что агентурной сети у тех, кто за этим стоит, нет, так что его оперативность обусловлена доброй волей кабальерос плаща и кинжала. – Нам это вряд ли поможет, – хмуро заметил Хираль. – Но, сеньоры, как мы должны с этим бороться, причём желательно – без введения цензуры? – Только одно – тщательно проверять, кому и что мы поручаем, – пожал плечами Мендоса. – И, естественно, столь же тщательно проверять результат. Иначе опять получим какую-нибудь дрянь в том же духе… Если не хуже. И, разумеется, не подпускать к этой работе всяких сомнительных личностей – это не так уж сложно. – Говоря о сомнительных личностях… – Клэр подцепила обложку учебника и открыла его на выходных данных. – А кто вообще пропустил учебник, изданный в Сан-Диего? Если память мне не изменяет, Закон об образовании требует, чтобы все учебные пособия издавались на территории Тауантинсуйу… Простите, сеньор министр, но это камень в ваш огород. Кто-то из вашего ведомства, хоть явно и не из высшего руководства… И мне крайне интересно, что им двигало – как, полагаю, и полковнику. – Как раз это значения не имеет, – отмахнулся Мендоса. – Полагаю, найти виновных будет не слишком сложно. Но подумайте вот о чём: кто-то, несомненно, имел злой умысел, создавая этот учебник – но нашлось достаточно много людей, которые сочли его вполне приемлемым. И сделали это, что характерно, вполне искренне, считая, что всё правильно. Это не их вина – но беда. А вот вина лежит, в том числе, и на нас с вами – мы просто-напросто просмотрели эту проблему… – Сеньора Умала, – министр образования встал. – Я хотел бы поручить вашим людям разработку новых учебников – увы, сейчас я не могу доверять собственному министерству, а сеньор Гонсалес известен как талантливый педагог… – Разумеется, сеньор министр, – ответила Клэр. – В конце концов, это – тоже часть моей работы. Разумеется, Гонсалес ждал Клэр в офисе – и разумеется, туда явился Маркес. Который, услышав о том, какой кусок достался его оппоненту, немедленно принялся сверлить его яростным взглядом. Клэр, глядя на это, тяжело вздохнула. Было что-то между этими двумя, какая-то застарелая личная вражда… И прекратить это хоть ненадолго можно было одним способом. –Сеньор Маркес… Если вы и дальше будете так смотреть на своего коллегу, ваша племянница вполне может решить, что между вами что-то есть, и сделает вас героями очередного порнографического рассказа. – Что?! – Маркес только что не подпрыгнул. – Она опять пишет эту погань?! Выдеру, и сестре скажу!.. Специфические литературные вкусы Карменситы Ибанез, стажёра службы безопасности, уже стали притчей во языцех для всего министерства, и то, что она была племянницей директора департамента транспорта, только добавляло ситуации пикантности. Сама Клэр к этому относилась равнодушно, но время от времени использовала, чтобы сбить с мысли Маркеса и заставить его замолчать – иначе его возмущённые разглагольствования можно было прервать только окриком… Маркес, всё еще пыхтя, умчался – вероятно, на поиски племянницы, следом за ним ушёл и Гонсалес, а Клэр, оставшись в одиночестве, сладко потянулась и включила компьютер. Работы было даже больше, чем обычно… И если со школами всё стало более или менее понятно, то транспорт действительно требовал серьёзного внимания. Нет, к Маркесу никаких претензий не было – в отличие от Министерства транспорта он свою работ делал отлично. Но собрать в некую единую систему транспорт и транспортных чиновников четырёх стран… А ещё были дороги – самого разнообразного качества. А ещё была Северная провинция – бывший Эквадор, где свергнутая диктатура оставил глубокий и весьма болезненный след на экономике. И всё это было задачей именно её ведомства – с которой, пожалуй, она без помощи Иская и не справилась бы. По крайней мере, связи его семьи сильно облегчали работу министерства, а его поддержка – жизнь Клэр. Улыбнувшись своим мыслям, она вернулась к работе – дураки и дороги, вопреки распространённому мнению, не были проблемами только России. В Тауантинсуйу хватало и того и другого, и без самых решительных мер совладать ни с тем, ни с другим не получится… Как, впрочем, и со всей остальной горой проблем выше Аконкагуа, скрывавшейся за блестящим объединением. Вернувшись домой, Клэр, не раздеваясь, улеглась на диван, закинув ноги на подлокотник. – Устала? – Искай уселся рядом и провел ладонью по её волосам. – Устала, – согласилась Клэр. – Вот скажи, как можно пропустить абсолютно американский учебник истории? И это, я подозреваю, отнюдь не всё – Гонсалес сейчас проверяет все учебники и разрабатывает новый, который всех устроит… А потом минобр придёт на всё готовое и даже спасибо не скажет. И с нашим замечательным транспортом то же самое будет, и со всем остальным… – Ну, на севере транспорт пришел в норму в основном усилиями твоей конторы, это я тебе как бизнесмен говорю, – хмыкнул Искай. – А уж стыковка эквадорской сети с нашей – это нечто… Я вёл там дела, так что знаю, о чём говорю. – Я помню, – кивнула Клэр. – И помню, что именно благодаря твоим компаниям мы смогли получить Эквадор, избавившись от хунты… – И потом, прошло чуть меньше года с объединения, – продолжил Искай. – И если посмотреть на всё, что твоё министерство и ты лично за это время сделали… То знаешь, очень трудно поверить, что это вообще возможно. Но ведь сделали? Сделали, и всё остальное потихоньку сделаете, а к тому времени, когда твоё министерство можно будет распустить, ты уже будешь Сапа Инкой… Кроме шуток – два срока Хираль выдержит, но на третий вряд ли пойдёт, а нам нужен нормальный президент. – Хм, об этом стоит подумать… – задумчиво протянула Клэр. – Но уж точно не сегодня. Эти деятели мне все нервы вымотали, так что давай до утра забудем о бизнесе и политике. И потом, министерскому кафе с нашим поваром никогда не сравниться, так что давай не будем заставлять его трудиться зря! Именно это – забыть о политике хоть на несколько часов – Клэр считала счастьем большую часть своей жизни… наполовину потраченной впустую, если честно. Пожалуй, проведенные в тюрьме месяцы пошли ей на пользу, заставив, наконец, взяться за дело серьёзно – и предложение Иская стоило, как минимум, обдумать. Сапа Инка Клэр Умала… Да, сейчас это лучший вариант, хотя у Хираля скорее всего уже есть свои идеи на этот счёт. Но ведь никто не может помешать ей позаботиться о запасном варианте, не так ли?..