Вор.

POV Энди. -Ты понял меня, парень. У тебя есть ровно три дня, чтобы расплатиться с нами, иначе... - передо мной стоит грузный мужчина, таких обычно называют "шкаф с антресолью", да, ему это определённо подходит. Мало того, что под два метра ростом, так ещё и в плечах он раз в семь больше меня. Такой одним ударом может на тот свет отправить. -Иначе? - переспрашиваю, так-как пауза затянулась. -Иначе отправлю к своему дяде в бордель, у него как раз именно такие шлюхи, дешёвые и жалкие. - со злостью выплёвывает он и громко закрывает дверь дорогого авто. Машина плавно выезжает из дворика дешёвого хостела, а я, потирая замёрзшие плечи, иду в свою комнату, где, вот уже пол года, снимаю койку возле батареи. Хозяйка, женщина бальзаковского возраста, провожает меня сочувствующим взглядом. Еле сдерживаю себя, чтобы не огрызнуться или не нахамить ей. Не надо меня жалеть, у некоторых и похуже ситуации в жизни бывают. Ложусь на кровать и по привычке разглядываю почти облупившийся потолок. В кармане шуршит ничтожное количество долларов, которых мне хватит только чтобы оплатить койко-место ещё на несколько дней. Голова болит страшно, но я знаю, что если сейчас усну, то пропущу обед, который входит в оплату, а это значит, что буду ходить голодным ещё сутки. Впрочем, мне не привыкать. Родила мама меня в шестнадцать лет. Особым воспитанием она не отличалась, поэтому никто не удивился, когда, после очередной попойки, сделанный тест на беременность, оказался положительным. Почему она не сделала аборт, я так и не знаю, но после моего рождения, меня сразу отдали бабушке и дедушке. После, ещё одиннадцать лет, о своих родителях я не вспоминал, ровно до того момента, пока бабушка не заболела и не покинула этот мир. Смерти её дедушка перенести не смог и, вскоре, скончался от инсульта. Тогда то мне и пришлось возвращаться к матери. Как оказалось, с отцом она не жила уже много лет, поэтому в однокомнатной квартирке мы ютились вдвоём. Вечные пьянки, постоянное хождение разных, незнакомых мне, мужиков по нашей квартире я терпел, также как и частые побои. Через пять лет мама прочно подсела на иглу и стала выносить вещи из дома, чтобы расплачиваться за дозу. Дошло до того, что она заложила квартиру и мы остались на улице. Отсюда и началась моя бродячая жизнь. Маман почти сразу забрали в психиатрическую больницу, не выдержали нервы такого частого употребления наркотиков, а я, успешно скрывшись от социальных служб, начал самостоятельную жизнь. Миссис Брук, ранее известная как хозяйка хостела, проникшись моей историей, разрешила снимать у неё место и пообещала, если что, прикрывать меня перед стражами закона. А через несколько месяцев меня, непонятно как, нашли мамины знакомые, которым она должны кругленькую сумму денег. Понятное дело, они потребовали эти деньги с меня. Как говориться, не было бы счастья, да несчастье помогло.