Рядом стоял секретарь и записывал указания, когда дверь открыли и в комнату вошел высокий мужчина с приятной внешностью, но вечно хмурым выражением лица, которое он менял на удовлетворяющее в присутствии людей, стоящих выше по статусу. Его отличительной чертой были кустистые брови с выходящими из них ответвлениями, идущими вверх, и такого же типа с ответвлениями-стрелками бородка. Держа спину прямо, слишком прямо, он не без гордости, но с явным уважением прошел дальше вглубь зала.
— Добрый день, президент Сноу. — Он мягко поклонился. — Звали?
— Добрый день, Джеррард. Да, звал. Хотел спросить, как вам вчера понравился мой ужин.
— Не будет преувеличением сказать, что он был бесподобен. До сих пор остается мне непостижимым, как вам удалось совместить в одном ужине и прекрасный вечер с развлечениями, танцами и музыкой, и деловую встречу, на которой мы обсудили ключевые моменты, требующие пояснений. Вам обязательно нужно сделать это традицией и провести следующий ужин как можно скорее, — распинался во всем своем красноречии пришедший мужчина.
— Джеррард, что вы, не стоит так преувеличивать, — негромко засмеялся президент как-то покровительственно.
— Уверяю вас, — мистер Смайт подался ближе, — все мои слова искренни и исходят из самого сердца.
— Мне очень приятно слышать, как вы довольны. Вечер действительно показался вам прекрасным? — На лице президента расцвела хитрая улыбка.
— Да, именно так я и считаю, — Джеррард сглотнул, предвещая нехорошее.
— Считает ли также ваш сын?
— Вам известно, что ему не удалось попасть на ужин тем вечером. Он передает вам свои глубокие сожаления. — Сноу наигранно удивился.
— Неужели он погряз в делах, не терпящих отлагательств, где-нибудь в Дистрикте-12?
— Он, разумеется, не так далеко, сэр. Скорее всего, от второго до пятого. Но дела, как он мне передает, и правда важные. — Сноу закивал, любые претензии после такого объяснения, безусловно, испаряются.
— Значит, мои служащие доложили мне не о том Себастиане Смайте? А то этот пока еще в Капитолии. — Мужчина сцепил пальцы в замок на коленях, требуя ответа. Джеррард замялся и не нашелся с ответом.
— Вот что я скажу… Не дурите меня. Вы не знаете и с самого начала не знали, где он и с кем. Что ж, плохо для вас: не представится случая проститься. — Он взмахнул рукой, и к мистеру Смайту приблизилась пара миротворцев, скрутившая его и взявшая под локти. Мужчина поднял испуганный взгляд на Сноу, спокойно восседавшего в своем кресле. Он не предпринял попытки что-либо сказать: все было бессмысленно, и он слишком долго знал президента, чтобы понимать, что он не изменит своего решения.
— Предатель один — клеймо на всю семью, — проговорил мужчина, когда Смайта уводили. Он повернулся к секретарю, который все еще стоял рядом, хоть и отошел немного в тень. — Пошли за мальчишкой тоже. Нет, сюда не вести. Там разом пусть и покончат, мне нечего ему сказать.
— Какую версию представить общественности? — Сноу откинулся на спинку и, закрыв глаза, побарабанил пальцами по стеклу. — Пусть младший в течение своей деловой поездки через порез заразится неизлечимой болезнью, а потом передаст ее отцу, когда вернется.
— Что будем делать со вторым мальчишкой?
— Ах, с этим, — мужчина оскалился, обнажив ряд белоснежных зубов. — Пойдет за Смайтами. Самоубийство.
***
— Поешь хоть чуть-чуть, — все убеждал стилиста Себастиан. Он сидел за столом в спальне, напротив пустовал стул Курта, который тот так и не занял, предпочтя ему кровать. Стилист сидел и рассматривал картину, держа ее на расстоянии вытянутых рук.
— Поем позже.
— Но тебе нужно есть чаще, — упорствовал юноша.
— Не ел и дольше, — вырвалось у Хаммела.
— Когда это? — Смайт положил приборы на тарелку и отодвинул ее. Курт не по-доброму усмехнулся.
— Много раз.
— Когда? — не унимался спонсор.
— Когда ты приносил ее сюда и уходил.
— И что?
— Я выкидывал ее. — Себастиан, остановившись, тупо глазел на стилиста, а тот прямо смотрел ему в глаза, ни капли не пристыженный и бесстрашный. Однако Курта пугало его закаменевшее лицо, на котором не была написана ни одна эмоция. Наконец, сжатыми губами юноша невесело улыбнулся и в конец ожил, проглотив чувства.
— Так вот почему ты такой тощий, — сказал он без сарказма, шутливо, чтобы не дать вырваться на свободу горечи, из-за которой ныло сердце. Тем временем он встал и пристроился рядом со стилистом на кровати.
Они смотрели прямо, на картину. Себастиан выдержал в молчании пару минут, давая им обоим возможность оставить прошедшее и перейти к новому эпизоду. Вот что они делали, решил спонсор, — паузы между эпизодами. С другой стороны, было трудно определить, что перед ними — очередная пауза или очередной эпизод. Относилось это, конечно, не к таким минутным или часовым перерывам, а к более продолжительным — дням.
Кажется, наступило время для нового начала.
— Все еще пытаешься понять? — поинтересовался Смайт, отметив, как долго парень рассматривал его полотно. — Да не бери в голову. Это все пустяк. — Курт встрепенулся и посмотрел на него снизу вверх. Положив голову на плечо Себастиана, он повернулся обратно к картине.
— Я так не считаю. Во-первых, она до краев наполнена особым настроением, отчего я до сих пор не могу оторваться. И во-вторых, кажется тебе это пустяком или нет, в ней есть загадка, — сказал Хаммел, не убирая головы.
— Когда я придумывал ее и писал, то думал о том, что ты не хочешь посмотреть внутрь себя потому, что боишься там ничего не увидеть. Никакой великой загадки.
— Но ты должен признать, что получилось превосходно, — автоматически сказал Курт, пока в действительности же обдумывал слова спонсора. Это правда то, как он его воспринимал, каким видел?
— Я и есть такой, каким ты меня изобразил? Сейчас я такой же?
— На второй вопрос ты себя ответишь сам. — Себастиан разогнул его пальцы, сжимающие холст, взял его и отложил подальше.
— А на первый? — выпытывал стилист. Такая детская настойчивость вызывала бы улыбку в любой другой ситуации, но не в этой.
— Ты казался мне таким, и видение мое сложилось уже достаточно давно, — вспоминал юноша.
— В данный момент. Здесь и сейчас. Ты видишь меня таким?
— Принцесса… — предостерег Смайт, начиная закипать. «Не только не перестает задавать вопросы, но еще и какие задает». Он, обремененный, вздохнул. — Ближе к нет, и я не собираюсь объясняться.
Спонсор повернулся к Курту, от этого Хаммел поднял голову и сел прямо. Он, видно, был не против закончить эпизод на том и перейти к состоянию остановки, однако Смайта сложившийся расклад не устраивал. И он спешно стал рыться в памяти, чтобы найти тему. Пускай, она не будет подходящей, но хоть так они смогут избежать паузы. Спонсор вспомнил и оттого, что вспомнил, закрыл глаза ладонью.
— Что? — спросил стилист.
— Слушай, Курт, только не сердись. Но у тебя вроде как есть родители, и тебе нужно было с ними связаться.
— Что? — Парень остолбенел. Сколько же уже прошло? Они, наверно, там места себе не находили тогда, а сейчас? .. — Они убьют меня, — медленно проговорил он, смотря в одну точку.
— Они в курсе, что с тобой все в порядке.
— Как? Откуда?
— Я сказал им. — Брови Хаммела взметнулись, он в шоке уставился на Себастиана.
— Когда?
— С тобой я абсолютно потерял счет времени. — Курт понимающе кивнул. — Единственное могу сказать, что наш разговор произошел порядочно в прошлом. Возможно, они решили, что я в конце концов убил тебя.
— Ты сказал им, кто ты?
— А что мне оставалось сказать? Извините, но нет, я вам не скажу. Тогда они снова бы помчались вызволять тебя.
— Они были здесь?! — удивился стилист.
— Ну не прямо здесь. Понятное дело, их не пустили. Так, хватит говорить об этом со мной. Открывай быстрее линию.
Парень подошел к стене и нажал на кнопку.
— Связать с домом Хаммел-Хадсонов. — Он вернулся на место к спонсору. — И слышимость на всю комнату, пожалуйста.
Сердце Курта участило свой ход. Внутри все трепетало предвкушения услышать родные голоса. Линия устанавливалась дольше обычного, что заставляло стилиста нервничать еще больше. Наконец на том конце послышалось чье-то дыхание, и низкий голос сказал:
— Кто это?
— Папа, это я. — На пару мгновений воцарилось молчание.
— Сынок? — Берт задышал облегченно. – Эй, Кэрол! Финн! Идите сюда скорее. Это Курт. Курт! Он на связи! — радостно восклицал мужчина.
— Дорогой! Братишка! Как ты там? Скоро приедешь? Возвращайся быстрее! Мы ждем. С тобой все в порядке? Ты долго не связывался, мы беспокоились. Я не в том возрасте, чтобы выдерживать такие стрессы, — лились безостановочным потоком с того конца слова трех человек разом.
Стилист широко улыбнулся и заливисто рассмеялся, жмурясь, когда подходили слезы. Губы задрожали, и он прикрыл их ладонью. Сзади на плечо ободряюще легла рука Себастиана.
— Я ничего не разобрал, что вы говорите.
— Ты, главное, в порядке? — спросила Кэрол.
— Со мной все хорошо, не беспокойтесь.
— Тогда когда ты вернешься? — задал вопрос, который не могли озвучить родители, Финн.
— Эм… — Хаммел-младший замялся и оглянулся на спонсора. Тот лишь пожал плечами. — Не думаю, что смогу вернуться к прежней жизни.
— Прошло достаточно времени, чтобы шумиха стихла.
— Но тем не менее все изменилось, — грустно сказал Курт.
— Эй, братишка, нам есть, о чем поговорить. О том, во что ты нас решил не посвящать.
— Например о Себастиане Смайте, — строго вставил Берт. — Какого черта он у тебя делал, хотел бы я знать!
— Папа, он рядом, — укорил его сын.
— Здравствуйте, — усмехаясь, поприветствовал всех спонсор.
— Ох, извините его, пожалуйста, — вспохватилась Кэрол.
— Не переживайте так, — легко сказал юноша.
— Ладно, Курт. У нас сейчас начнется работа. Но ты не забудь поскорее нас навестить. Мы скучаем и любим тебя. И связывайся чаще, — попрощались Хаммел-Хадсоны.
— Хорошо. Я тоже вас люблю. — Линия оборвалась.
— Ты должен вернуться, — услышал парень сзади.
— Конечно, скоро.
— Нет, — покачал головой Смайт. — Сегодня. Прямо сейчас.
— Что это значит? — Хаммел резко обернулся.
— Тебе нужно уйти.
— Спасибо, не тупой, повторять не требуется.
— Тогда чего ты ждешь? — раздражаясь, спросил спонсор.
— О, только не начинай. — Он выставил руки перед собой, останавливая его. — Я жду, что ты объяснишь, что происходит. — Почему ты гонишь меня?
— Для твоей же безопасности.
— Позволь, я решу это сам, — сказал стилист.
— Ладно, — Себастиан вспыхнул. — Помнишь, отец связывался насчет ужина. Ужина у Сноу. Не понимаю, как до тебя еще тогда не дошло, что я совершаю. — На вопросительный взгляд Курта он вздохнул и ответил: — Предательство. Надеюсь, хоть это не требует объяснений. — Стилист поник, и в его глазах появилась тревога.
— Ты предлагаешь мне уйти и оставить тебя здесь?
— Что ты, я совсем не предлагаю. — Спонсор мягко приулыбнулся, и Хаммел вскинул брови. — Я приказываю, — строго закончил юноша.
Bring Me The Horizon — Follow You
My head is haunting me and my heart feels like a ghost
I need to feel something, ‘cause I'm still so far from home
Cross your heart and hope to die
Promise me you'll never leave my side
— Ты здесь один не останешься, — так же строго ответил стилист. — В любом случае не останешься. Либо ты уходишь отсюда вместе со мной, либо мы оба остаемся.
— Они найдут меня, куда бы я не пошел, — смиренно сказал Смайт.
— Остается второй вариант, — прощебетал Курт не под стать ситуации и забрался обратно к изголовью.
— Ты что удумал? — Себастиан непонимающе уставился на него.
— Как что? Я уже говорил, остаюсь с тобой.
— Ты дурак, или я недостаточно точно выразился? Мне одному предстоит расплачиваться за совершенное.
— Как будто я тоже недостаточно точно выразился, — Хаммел закатил глаза. — Я не оставлю тебя одного, дошло? Ты не оставлял меня, и я не имею права так поступить с тобой, — безапелляционным тоном сказал стилист.
— Тобой движет чувства обязанности? — грубо спросил Смайт. — Можешь засунуть его куда подальше, потому что это неподходящая для него ситуация.
— Знаешь, может, за тобой никто и не придет.
— Наивная принцесса, — покачал головой юноша.
— Параноидальный псих, — улыбаясь, ответил Курт.
— Не верится, что я говорю это. — «И очень пожалею о своем решении». — Но ты можешь остаться. — Стилист фыркнул.
— Словно мне нужно твое разрешение.
— Сам лезешь под огонь, Хаммел.
***
Они попытались заняться чем-то отвлеченным: сразу после разговора взялись за кисти и хитро посмотрели в глаза друг другу, планируя, что бы еще обнажить в их душах, но ничего не клеилось. Идеи покинули их умы, вытесненные внутренними переживаниями, который каждый прятал, делая вид, что все отлично. Оба виновато улыбнулись, будто вдохновение одно на двоих, и оно упорхнуло.
Парни разбрелись по разным углам: спонсор сел за книгу, а Курт, в свою очередь, занялся разминкой тела после долгого содержания в скорлупе. С другой стороны, он посчитал, что упражнения должны помочь ему отпустить навязчивый мысли, приставучие до крайности.
День постепенно склонялся к вечеру. Хаммел успел еще и вернуться в личину дизайнера, когда подбирал одежду. И хоть это занятие и доставляло несравнимое удовольствие, забываться не позволяло. Курт обернулся и удивленно воззрился на Смайта, переодевавшегося ко сну и направляющегося в спальню.
— Стой. — Стилист подошел ближе. — Контраст их и их одежд был заметен невооруженным глазом: растрепанный Себастиан в помятой пижаме и статный, вытянувшийся Курт с высокой укладкой в костюме с иголочки. — Ты чего?
— Я пойду спать. — Хаммел приступил к расстегиванию пуговиц на жилетке. Идти спать? Так рано? — Мне не нравится сегодняшний день и что я из-за него чувствую. Скорее бы все кончилось, — со вздохом произнес спонсор.
Курт, поняв, кивнул и продолжил переодеваться. Они перешли в спальню, так как там были его спальные вещи.
— Ты можешь не спешить, если у тебя есть какие-нибудь… дела. Не прерывай их из-за меня.
— Помнишь, что я говорил? Я говорил, что не оставлю тебя одного.
— Твои слова подразумевают, что ты будешь всюду волочиться за мной, как хвост? — развеселившись, сказал Себастиан и прыгнул на кровать, устроив руки за головой.
— Если будет нужно, то да, — сказал парень спокойно, повернувшись, готовый ко сну.
Они лежали на боку, касаясь друг друга спинами: Курт, свернувшись в клубок, а Себастиан, вытянувшись. Не спалось обоим. Слишком беспокойный день.
— Ты не спишь, — утверждающе сказал стилист.
— С чего ты взял? — Хаммел повернулся с выражением «серьезно?» на лице, после чего вернулся в изначальное положение. Минут десять они молчали, надеясь наконец заснуть, но в итоге Курт не смог больше терпеть тишины.
— Зачем ты здесь? — спросил он.
— Хотел бы я задать тебе от же вопрос, — проворчал Смайт.
— Я серьезно.
— И я серьезно.
— А я первый спросил, так что отвечай.
— Как скажешь, — согласился юноша. — Только уточняй.
— Почему ты оставил свою жизнь, остался с больным мной и прямо сейчас я могу чувствовать твое тело рядом с моим собственным, — под конец голос стилиста понизился до шепота.
— Думаешь, что-то значишь для меня, Хаммел? — спонсор ухмыльнулся, а Курт ничего не сказал. — Я был на грани, стоял там давно, но ничего не предпринимал, полагая, что все пойдет своим чередом: или я наконец свалюсь, или вернусь обратно к норме. Ничего не происходило. Я ждал, надеялся, что что-то же должно случиться, что-то, что перевернет все с ног на голову. И этим чем-то оказался ты. Никогда не разбрасывайся подарками судьбы. — Хаммел все не говорил. — Надеюсь, ты не спишь, потому что я повторять не стану.
***
Через полчаса стилист и спонсор пребывали во сне. Правильнее сказать, что первый все-таки спал некрепко — дремал. Он плавал где-то на поверхности, тогда как второй погружался глубже и глубже. Приятно плавая на границе, наслаждаясь ощущениями, Курт почувствовал стук и моментально раскрыл глаза. Сердечные удары участились. Потрепав за руку, он разбудил Смайта и, ужасаясь, посмотрел в сторону входа.
— Командир Дженкинс просит вас открыть дверь.
В то время как Хаммел испугался бурно, Себастиан испугался по-своему: застыл бревном и побелел как полотно. Он ощущал цепкую хватку пальцев стилиста на предплечьях, постепенно она становилась слабее по мере того, как парень успокаивался.
Он должен быть сильным. Ведь именно он пообещал быть рядом. Имея в виду поддержку, а получалось, что эту поддержку он и искал. Так поступать нельзя, решил Курт и выровнял дыхание.
В дверь продолжали стучать, усиливая интенсивность и громкость. Те, кто там стоял, точно знали, что парни внутри, даже если не отвечают.
Хаммел посмотрел в затянутые пеленой глаза спонсора. Посмотрел с теплотой.
— Вот и оно, — прошептал он.
— Вот и оно, — вторил ему голос Смайта. Осознав неизбежность происходящего, он оттаял.
Стилист притянулся к нему для последних объятий, сказав:
— Знаешь, все только начиналось, — перед тем как спрятать лицо на груди Себастиана.
Юноша положил свои руки на спину Курта, отвечая на объятия. Последние его мысли были направлены в сторону парня, что он прижимал к себе. Они вместе прошли через многое. И… конец? Была ли прописана их история с самого начала? Знал ли хоть кто-нибудь, что все закончится именно таким образом?
Уместив подбородок на плече Хаммела, спонсор пролистывал в памяти его слова. Слова, которые произвели на него впечатление или запутали… Это «знаешь» — всего одно слово, но взывающее куда-то вглубь, в сердце. Оно знает, что он хотел сказать? .. «Все только начиналось». Что, все? Парень выздоравливал уже какое-то время. Может, он имел в виду надежду на новую жизнь? — родители ждут его. А еще они проводили круглые сутки вместе. Прекрасные дни. Он начинает скучать по ним.
Осознание волной цунами накрыло Себастиана, выбив из него дух. Юноша замер и, перестав дышать, округлил глаза. Стилист ощутил на щеках длинные пальцы, которые резко оторвали его от тепла тела Смайта. Внутренняя усмешка, позаимствованная у спонсора, появилась внутри, такая же насмешливая, такая же горькая.
Юноша шокировано смотрел в глаза Хаммела. Он предполагал, что увидит в этот день ужас в его глазах, но в реальности увидел в них лишь отражение своего. Как ненасытный зверь, Себастиан стал остервенело пробегаться по его лицу, по его мельчайшим частицам, читая. Впитывая. Впитывая все до капли, все, что только могло быть впитанным, что могло остаться внутри. Казалось, взглядом спонсор сдирает с Курта кожу, настолько яростно это происходило. Также яростно он сжимал его лицо в своих руках, чтобы пальцы запомнили… запомнили его лицо.
Все остальные звуки, кроме звуков их собственного дыхания и стучащей в висках крови, юноша не воспринимал. Где-то в другом мире, в другой вселенной к ним вломилась группа вооруженных солдат в белом.
Впитывал и стилист. Горько. Как же горько глотать собственные непролитые слезы. Отвратительный вкус. Его зубы были сжаты до предела, что, возможно, в любой момент они могли треснуть и рассыпаться в порошок. Как и его череп. Пальцы Смайта, казалось, доставали до него, как и его собственные, которыми он прижимал его ладони к своему лицу еще сильнее. Боль не останавливала его сжимать все до предела.
Какими же жалкими они выглядели, какими же возвышенными.
Прозвучали выстрелы, и руки Себастиана опали, оставив на лице Курта пурпурные синяки.
Bring Me To The Horizont — Deathbeds
Eyes like a car crash
I know I shouldn’t look but I can’t turn away
Body like a whiplash
Salt my wounds but I can’t heal the way
I feel about you
I watch you like a hawk
I watch you like I’m gonna tear your limb from limb
Will the hunger ever stop?
Can we simply starve this sin?
…
The waves will pull us under
