Вечная любовь

Франция. Долина реки Рона. - Ты нашла меня, - прошептал Эрик. Эрику даже не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что она здесь. Он учуял бы Памелу из тысячи людей или вампиров. Легкий ветер раздувал ее волосы, Эрик втянул их запах. Скоро она будет здесь. Пэм пришла за ответами, но у него нет тех ответов, которые она заслуживает. Полгода назад Нортман решил оставить Пэм, оставить только что обращенную Уиллу, оставить свой дом. Сейчас он сам не понимал зачем. Тогда казалось, что он разберется в себе, поймет как жить дальше после всего случившегося. Норы больше нет, Годрика больше нет, связь с Пэм разорвана и она сама стала Создателем, она вошла в новую для себя жизнь, а это значит, что Эрик должен освободить свое место. Казалось. Каким он был идиотом! Нортман понял, что ошибался, но слишком поздно. Временами, покидая очередной город, он чувствовал боль, которую испытывала Памела. Эрик стал понимать насколько сильны ее чувства, их чувства. Даже без кровной связи они оставались одним целым. Но пути назад уже не было. В попытках заглушить свою боль от потерь, найти что-то новое, Нортман наделал много глупостей. Он будто хотел умереть, играя в опасные игры с судьбой. Русская рулетка была последним шагом, но что-то защищало викинга от верной быстрой смерти. Но не защитило от гепатита V. Почти месяц назад Эрик увидел первые признаки болезни. Вены почернели, и стали проступать сквозь белую кожу. Он стал слабеть, животные инстинкты, присущие вампиру, стали притупляться. Голодание играло не последнюю роль в этом разрушительном процессе. Может, так и должно было все закончиться? Нортман принял судьбу. Он смирился с тем, что его ждала настоящая смерть. Эрик смирился, но он чувствовал, даже знал наверняка, что не смирилась она. Памела ищет, она уже близко. Пэм увидит, как ее Создатель медленно разлагается в их доме во Франции, умирая от придуманной людьми болезни. И все же, он хотел встретится со своим Дитя в последний раз. Необходимо было, чтобы Пэм своими глазами увидела, что ее Создателя больше нет. Ей нужно жить дальше, и научиться быть счастливой без него. И Нортман готов был сказать женщине все это. До того, как она уверенным шагом вошла в дом. Эрик втянул ноздрями опьяняющий запах. Капелька духов, легкий аромат Кампари, немного табачного дыма и шлейф морозных сумерек Франциско. Так она пахла сто лет назад, так леди Памела де Бофор пахла и сейчас. Эрику вспомнилось, как Памела смеялась над тем, что в год ее обращения родился Кристиан Диор - ее новое человеческое воплощение. Нортман же шутил, что русско-японская война, начавшаяся в том же году - это негативная сторона столь великих событий. В 1947 году Эрик подарил своей светловолосой красавице первые духи от Диор. Нортман улыбнулся. Та ночь была особенной. И Кристиан Диор был здесь не при чем. - Ты нашла меня, - теперь уже в полный голос повторил викинг. Он приоткрыл глаза, хотя боялся встретить ее пронзительный взгляд. Памела молчала, с неверием разглядывая расползающиеся по груди Эрика уродливые черные нити. - И давно? Эрик? - ее голос дрогнул. - Можешь повторить вопрос? - Нортман никак не мог справиться с нахлынувшими воспоминаниями и вернуться в реальность. - Давно ты болен? - предательская слеза поползла по щеке женщины. - Первые симптомы заметил в прошлом месяце. - Когда был в Санкт-Петербурге? - Пэм усмехнулась, - не надо делать удивленное лицо. Я в твоих поисках перерыла всю ебучую планету. Санкт, блядь, Петербург, Эрик? Ты же знаешь, что я терпеть не могу русских. - Я же не знал, что ты будешь меня искать. - Конечно, - женщина скрестила руки на груди, - а зачем ты все время переезжал с места на место? - Поздравляю, Пэм, - Эрик улыбнулся, наслаждаясь таким родным голосом, - ты меня обхитрила, - Нортман снова прикрыл глаза, - но только потому, что мне не здоровится. - Тара встретила настоящую смерть. Я почувствовала это вчера, когда была в Марокко, - Пэм хотелось зажмуриться и прогнать от себя эти воспоминания. Вчера ее сгибало пополам от боли, слезы лились кровавыми потоками, а в ушах будто стоял крик Тары, - она была моим Дитя, неужели ты ничего не скажешь? - голос женщины почти сорвался на крик. - Ты играла в русскую рулетку? - после нескольких секунд молчания спросил Нортман. - Играла. - О, мне нравится русская рулетка, - он улыбнулся, словно перед глазами замелькали приятные воспоминания. На самом деле, викинг улыбнулся тому, что смерть не забрала Пэм. Она дала ей шанс жить дальше. Справедливо. Памела де Бофор всегда заслуживала самого лучшего. Эрик снова не мог сосредоточиться, понимая, что к знакомому запаху примешан какой - то неизвестный ему ранее компонент. Ваниль? Мускатный орех? Что-то сладкое и нежное. И даже что-то отдаленно знакомое. Это путало итак разбегающиеся мысли. - Памела, ты пришла не одна? Блондинка гордо подняла голову, смотря прямо в глаза Нортману. Несколько фраз на арабском. Эрик уловил смысл - опасности нет, здесь друг, можно зайти, как они договаривались. Мужчина с удивлением увидел, как из-за двери выходит ребенок лет семи. Он вдохнул поглубже - да, это ее запах. - Быстрая доставка арабской кухни? - Наджия, я хочу познакомить тебя со своим другом, - Пэм присела на корточки перед девочкой, - тебе не стоит его бояться. Я рассказывала, что уже давно ищу его. Поэтому мы приехали сюда. Наджия с подозрением посмотрела на Нортмана. - Он болеет. Мы должны уйти. Ты же видела какие они, те плохие вампиры. Клыки Эрика выскочили, и он сделал попытку подняться из кресла. Молниеносно Пэм вскочила, загородив девочку собою. - Эрик, пожалуйста, я все объясню, спрячь клыки, - Пэм протянула руку в успокаивающем жесте, машинально сделав несколько шагов в сторону Нортмана. Но, почувствовав страх ребенка, попятилась назад, - здесь есть комната, совсем рядом, ты посиди там, мне нужно поговорить с другом. Ничего не бойся, здесь нет вампиров, кроме меня и Эрика, - Пэм принюхалась, - здесь вообще больше никого нет. Пустой дом, - вампирша перевела взгляд на Эрика, - даже шлюхи сбежали. Она взяла девочку за руку и под пристальным взглядом Нортмана, довела Наджию до первой от зала двери. Памела распахнула ее и замерла - комната была такой же, как двадцать лет назад. Уютной за счет кремовых штор, дорогих полотен на стенах и светлого паласа, и будто только что прибранной. Ее комната. Для тех дней, когда она не спала в постели Эрика или в чьей - то еще постели. - Посиди здесь, хорошо? Я скоро вернусь. - Ты плачешь. Твой друг предал тебя, как мои родители предали меня? - Он не предал, - Пэм понимала, что ее голос дрожит, а слезы вот - вот снова польются из глаз, - он ... болен. И он расстроен. Эрик потерял почти всю свою семью. - Его семья любила его? - Да. - Ты любишь его? - Слушай, малявка, я вернусь... Просто посиди тут. Все будет хорошо, доверься мне, - женщина прикрыла дверь, пытаясь изобразить улыбку. Наверное, вышло пугающе. - Что это за хуйня, Пэм? Зачем ты притащила с собой ребенка? Не понимаю сути твоего плана, - голос Нортмана изобиловал железными нотами, которые так хорошо знала Памела. - Она не имеет никакого отношения к моему плану. - То есть план есть? - Да, блядь, есть! - Блондинка сделала быстрый шаг навстречу Создателю, - Что с тобой такое? Ты же Эрик, мать твою, Нортман! Ты не сдаешься! Ты - боец! - Бой окончен, Пэм, - Нортман прикрыл глаза, стараясь не видеть, как Памела плачет, - зачем тебе девчонка? Мне кажется, тебе никогда не нравились дети. Эрик, они воняют! Эрик, они - тупые! - Эрик изображал голос Пэм с нотками крайнего отвращения и пренебрежения, - он улыбнулся, ловя промелькнувшую нежную улыбку на губах своего Дитя. - Она другая. - О да, конечно, другая, это я уже понял, раз ты с ней нянчишься, будто она имеет для тебя значение. - Послушай, Эрик, дело не в ней, а в тебе, что за хуйню ты натворил? Это все из - за Сильви? - Норы, Годрика, и да, из- за Сильви тоже. Тот день был одним из тех, которые никогда не забываются. Даже если ты живешь тысячу лет. Шел 1986 год. Они жили здесь, во Франции. В свое удовольствие. Они были богаты, красивы и бессмертны. Нортман влюбился в дочь владельца виноградных плантаций утонченную Сильви, которая с восхищением приняла его сущность, и отдала вампиру свое тело, и сердце в придачу. Памела не сильно удивилась, - раз в десять, иногда в двадцать лет, Нортману хотелось любить живую женщину. Ему казалось, что так он снова становится живым. Обычно это наваждение быстро проходило, и Эрик, смеясь, указывал на карте новое место, где им предстоит жить, с любовью перебирая светлые локоны своего Дитя. В их общей постели. После такой долгой ночи любви, на которую способны лишь вампиры. В этот раз вышло не так. Нортман забыл о предосторожностях, возомнил себя всемогущим, перестал бояться. О странных отношениях дочки винодела и загадочного красавца стали говорить. Возникла опасность разоблачения. Но Эрик, за пеленой влюбленности и самоуверенности не разглядел серьезности сложившейся ситуации. Он пошел наперекор власти в лице Нэн Флэниган, а корпорация Йокономо не стала грозить пальчиком грозному викингу. Это не их стиль. Насколько бы ни был богат Эрик Нортман, он не был корпорацией. Он был одиночкой, не признающим никого, кроме собственного Создания - саркастичной красотки Памелы де Бофор. В этом и была его слабость. Якудза схватили двух дорогих Нортману женщин, заставив выбрать ту, кто будет жить. Других вариантов решения вопроса не было, так как древний вампир давно перешел все границы, которые установила Верховная Власть. Теперь Верховная власть подчинялась Йокономо, они называли это сотрудничество. Разработка напитка, заменяющего по своим качествам человеческую кровь, должна была изменить мир. А Нортман своими выходками мог вытоптать давно и тщательно подготавливаемую для интеграции почву. Его надо было наказать так, чтобы в будущем со свободолюбивым викингом не возникало проблем. Серебряные цепи на шее и руках блондинки, серебряный меч возле ее шеи, мачете царапает смуглую кожу обнаженной Сильви, - вот что увидел перед собою Нортман. - Выбирай. Эрик переводит глаза с одной женщины на другую, все еще не в силах поверить, что это происходит наяву. - Прости, - шепчет Пэм. Он знает, - она не виновата в том, что не смогла убедить Создателя в своей правоте. Только Эрик Нортман принимает решения. Но она все равно извиняется. Просит прощения за то, что оставит его одного. - Эрик? - торопит в принятии решения Сильви, она уверена в силе его любви. Пелена, застилающая глаза викинга потихоньку рассеивается. - Пэм. Пусть живет Пэм. - Ты специально заразился вирусом? - Специально? - Нортман горько усмехнулся, - нет, но вел ли я свои дела достаточно безрассудно? Разумеется. - Нельзя сдаваться, Эрик, - Пэм присела рядом с вампиром, схватив его за руку, - с достаточным запасом крови вампиры с каждым днем живут всё дольше и дольше с этой болезнью. И кто знает, может быть лекарство уже в разработке. Может, его уже скоро придумают! Пожалуйста, я помогу тебе продержаться до тех пор, пока... - Зачем? Резкий ответ Нортмана был словно серебряная цепь, обвившая ее горло. - Ты жалеешь о выборе, сделанном той ночью? - кровавая слеза потекла по уставшему лицу вампирши, - я знала, что ты пожалеешь. - Я сделал единственный возможный выбор, Пэм. - Так не заставляй меня смотреть на это! Не заставляй меня смотреть, как тебе пришлось смотреть на смерть Годрика и смерть Норы! - Ты вольна уйти, - Эрик медленно вытащил свою ладонь из ладони блондинки, - уходи, забирай свою девчонку и уходи, Памела. - Не поступай так со мной, - Пэм медленно встала, слезы бежали по лицу, испещряя его кровавыми дорожками, - будь ты проклят, Эрик. От душащих ее слез и разрывающейся на части головы блондинка пошатнулась. Если бы ее сердце все еще было человеческим, оно разорвалось бы на мелкие кусочки. - Более тысячи лет мир был у моих ног. - Это еще возможно! Я сделаю всё, что угодно... - Мне больше не интересен покоренный мир, Пэм. Тебе нужно уйти. Эрик прикрыл глаза, чувствуя, что на них наворачиваются слезы. Он должен так сказать. Пэм должна уйти. Если он умрет на ее руках так, как на его собственных руках умерла Нора, то Пэм не выдержит. Она не сможет жить дальше, примет неверное решение, какое принял его и он сам. Это решение и довело тысячелетнего вампира Эрика Нортмана до сегодняшнего дня. Полумертвый. Во второй раз. Вырывает остатки своей души, выгоняя из нее самое светлое - свое Дитя, женщину которую он любил сотню лет, и которая любит его. Чтобы не причинять ей еще больше боли, чтобы не причинять боли себе. Шанса на спасение нет, и он не может позволить, чтобы длинные руки в этот раз настоящей смерти добрались и до Пэм. Пэм должна жить. Он говорил это тогда, когда выбирал между ее жизнью и жизнью Сильви. Он думал так и сейчас. Несколько секунд на размышления тогда, в 1986, - и он выбрал Памелу. Эти секунды ушли не на сомнения, как она думала. Он искал другой выход, искал как спасти обеих. Но выхода не оказалось. И выбор стал очевидным. Пэм думает, что он жалеет. Глупая. Просто сейчас не время рассказывать о настоящих чувствах. Сейчас для него настоящим является только порог смерти. А Пэм должна двигаться дальше, она не должна жить их прошлым, она должна создать свое настоящее и будущее, в котором не будет места Эрику Нортману. На негнущихся ногах Памела сделала несколько шагов от Эрика. Внезапно она остановилась, снова обернувшись к своему Создателю. Это последний шанс. Это должно подействовать. Если не ради нее, то ради... - Сара Ньюлин. - Что с ней? - Эрика словно ударило током от ненавистного имени. - Что, если я скажу тебе, что Джейсон пощадил её? - Не пощадил, - уверенно покачал головой Эрик. - Пощадил! И она живет себе... - Где? - Её никто не видел. Думаю, что где - нибудь прячется, - Памела, замерев, наблюдала за реакцией викинга. Нортман с усилием поднимался из кресла. Его глаза метали молнии, а пальцы сжимались в кулаки. Он готов к бою. Получилось. У нее получилось! - Ну так пойдем искать её! - Эрик улыбнулся, как всегда улыбался, предвкушая новые приключения, - вперёд! Блондинка вытерла с лица слезы. Какая разница как? Главное, что Эрик принял вызов. Ради мести за Нору. Это достойная причина. Нортман с улыбкой разглядывал изменившееся в мгновение лицо Пэм. Какая сейчас разница, что она накрутила у себя в голове? Главное, что у него есть шанс выжить. Крошечный, совсем мизерный. Памела вернула ему надежду. И он будет надеяться, ради неё. - Эрик... - Да понял я, - Нортман махнул рукой в сторону комнаты, - иди за своей малявкой. Потом расскажешь, на какой хуй ты с ней таскаешься, ведь это, дорогая моя, охренительно опасно. В первую очередь, для тебя. А теперь и для меня. - Сейчас вообще быть вампиром охренительно опасно, - блондинка погладила Эрика по плечу, - я люблю влипать в самое дерьмище. - Моя школа, - рассмеялся Нортман. Памела почувствовала, что он еле держится, и подхватила мужчину под руку. - Эрик? - Все хорошо, мне просто нужно поесть, - вампир поморщился, собирая силы. - Те девки? - Те девки мне подойдут. Но тебе нужна чистая кровь, - вампир провел ладонью по лицу Пэм, вытирая с него следы крови, - сколько ты не ела, Памела? - Не важно, что-нибудь придумаем, я пока держусь. - Ребёнок? - Нет. - Пэм, ты же понимаешь, что это не вариант таскать с собой бурдюк с кровью, тем более... - Эрик, нет. - Ладно - ладно, - Нортман поднял руки, словно собрался сдаться, - как пожелает мисс де Бофор, - он привычным жестом откинул за плечо длинный светлый локон женщины, - пойдем уже. У нас много дел. Пэм улыбнулась, снова едва сдерживая слезы. Ну что же. Вперед.