Освободи меня

Адам монотонно наблюдал, как Томми опрокидывал в себя очередную порцию виски, не закусывая. Он уже давно сбился со счета, но точно знал, что бутылка пустеет со скоростью света одними только силами Томми. Метт алкоголь не употреблял, но держал для гостей, Адам тактично отказался, дабы не натворить дел, когда море уже будет казаться по колено. Так некстати вспомнилось, что ночевка им предстоит в одной комнате, к которой пьяное тело Томми, наверное, придется уже нести. И невесть что может влезть сегодня в его дофига рассудительную блондинистую голову. Певец вспомнил, каким уничтожающим взглядом наградил Томми Метта, когда тот извинился за ремонт в гостевых спальнях, и как бросил короткое «дистанция», когда с жадностью отбирал второе одеяло. Словно оно сможет уберечь, если он, Адам, действительно что-то задумает. - Метт, дружище, − Томми сегодня говорил много, да и вообще ему было весело, как отметил про себя Адам, – ты же приедешь ко мне на свадьбу? Певец едва не поперхнулся. Искоса глянул на Метта, который откровенно забавлялся ситуацией, подстебывая друга на каждом шагу, и пожал плечами, мол, впервые слышу. - Я женюсь! – гордо изрек Рэтлифф, стукнув стаканом по столу, и обновил. – За меня и… Меган! Да, Меган. Точно! Метт смеялся в открытую, приговаривая, что завтра на трезвую голову напомнит Томми о его ночных подвигах. А вот Адаму было совсем не до смеха. Пьяный Томми или нет, но еще не так давно он отказывался от слишком поспешной идеи, а сегодня уже собирается на ночь глядя везти документы. Он искренне надеялся, что его сегодняшнее откровение никоим образом не повлияло на решение Томми Джо, но от холодности и обиженных взглядов из-под челки, громких слов о неземной любви к Меган, сомнения рассеивались. Вот и признался на свою голову! А этот белобрысый полудурок не может даже имя «невесты» вспомнить с первого раза – это у них любовь такая. - Как-то у вас все очень быстро, − произнес Адам, с укором глядя на Томми. - Это просто у кого-то очень медленно, − бросил в ответ, глядя с вызовом. Ситуация накалялась с каждой секундой. Казалось, еще чуть-чуть, две порции виски точно, и Томми понесет в открытую и не стесняясь в выражениях. И вряд ли его смутит рядом сидящий Метт, кому затворник что расскажет. А тот, словно чувствуя, улыбнулся, весело тараторя. - Эй, вы чего, поссорились что ли? Хороший же вечер да и… - Нахуй блядь! И все-таки тактичность – это не о Томми. Адам в который раз за вечер обреченно покачал голой и снова пожал плечами: он вообще не при делах. Ну, почти. Нашел Адам во всем этом дерьме и хорошее: как не крути, а решение признаться Томми за пределами Лос-Анджелеса было правильным. Томми на виду пусть и дуется, но здесь он точно не сделает какую-нибудь ответную хрень, чтобы позлить. В последнем Томми нет равных, он ведь не может без того, чтобы не укусить в ответ. А Метт, наверное, обязательно попадет в рай. Адам мысленно поблагодарил всех, кого только смог вспомнить, и тихо прошептал «спасибо», когда хозяин дома распорядился всем живо спать. Поздно мол, но кто из Города Ангелов ложится до полуночи? Наивно было полагать, что Томми Джо послушно уляжется спать. Он заупрямился еще у порога комнаты, когда оглянулся через плечо, где за ним следовал по пятам Адам. - Хочу на улицу! – он расставил руки по оба бока в дверном проеме так, чтобы и Адам не смог зайти. - Там ночь, − мягко возразил Адам. – Пойдем уже спать. На самом деле Адам вообще не знал, как теперь себя вести и как говорить. Настроение Томми менялось по секундам и предугадать, что он выкинет в следующий миг, было невозможно. Он сейчас может согласиться, а потом оказаться виноватым. Так в стиле пьяного Томми Джо, к тому же обиженного. - Там звезды, − все еще упрямился Томми, держась руками за стену. Адам хотел было помочь (и зачем так надираться было?!), но взгляд Томми тотчас убил желание быть джентльменом. - У тебя перед глазами тоже звезды, ими и любуйся. - Ты совсем не романтичный, − обиженно протянул Томми, неуверенно делая шаг вперед. – Я сам пойду. Как же, пойдет он! Ему хватило сделать ровно полтора шага, чтобы начать заваливать набок, прямо в руки Адаму. - Нужно сказать Метту, чтобы пол отремонтировал. Он неровный, − с важным видом заявил Томми, сосредоточенно глядя себе под ноги. Адам только вздохнул, крепче обнимая гитариста. - Пойдем уже, горе ты мое. На улице было тепло, а ночное небо полностью усыпано звездами. Красиво. И от этого еще более грустно, чем прежде. Томми осторожно присел на ступеньки и, как ребенок, задрав голову верх, счастливо улыбнулся. - Это магия, − тихо промолвил он и потянул Адама за рукав, чтобы тот сел рядом. Певец хотел возразить, что магия, наверное, из-за того, что у кого-то в крови слишком много алкоголя, но не стал портить момент – когда они еще так посидят в обнимку на крыльце дома?! - Ты извини, − резко перевел тему Томми и сразу же перестал улыбаться, пытаясь всем своим видом, насколько это было возможно, излучать серьезность. − За сегодня. Я был не прав и наговорил много всего… И за то, что в гостиной было, тоже извини. И за то, что напился, как последняя скотина. И, да… То, что ты сказал сегодня, ничего между нами не меняет. Друзья, − совсем тихим голосом закончил он. Адам молча обдумывал его слова. Не меняет. К сожалению. Стоит сейчас сообщить об этом? Есть возможность, что наутро Томми не вспомнит, так почему бы и нет? Когда в другой раз он снова решится? Он уже почти было открыл рот, чтобы сказать, но в последний миг в голове словно что-то щелкнуло. Это же Томми! Его Томми, которого он знает едва ли не лучше себя самого! Так какого черта он ведет себя, как подросток- школьница перед капитаном футбольной команды? И он сам только что сказал, что ничего не изменилось. Они все те же, как и прежде. И если сейчас они влезут во всю эту сопливую хрень с извинениями, никогда ничего не изменится. Будет все так же неловко, все те же быстрые взгляды, как сегодня, и напряженность, которая чувствуется даже в воздухе. - А что я сказал сегодня? - Да ладнооооо… − недоверчиво протянул Томми, посмеиваясь. - Ну, − Адам пожал плечами, косясь на собеседника: тот улыбался, обнажая белоснежные зубы, а глаза бегали со стороны в сторону. − Я многое сегодня говорил. Томми завозился, разворачиваясь всем корпусом, и, наконец-таки, найдя удобное положение, довольно причмокнул, выставляя указательный палец вверх. - Это было в той части, где ты истерил, что не откажешься от своих слов. Ну, тех самых… Вытянув ноги вперед, Адам потянул Томми на себя, укладывая его голову к себе на колени, и с удовольствием зарылся рукой в белоснежные волосы. - Что, Бебийбой, теперь будешь ко мне приставать? – он перевернулся на спину, с интересом заглядывая ему в глаза. - Ты, когда пьян, невыносим, знаешь? - Да я вроде и трезвый ничего так. Дурашка. Господи, какой же он только дурашка! Адам с ужасом подумал, что имей возможность Томми залезть к нему в голову и прочесть мысли, то его мигом снесло бы не только с крыльца дома, но и целого штата. Там слишком много чувств, которые копились годами и теперь тяжелым осадком упавших на сердце, тысячи несказанных слов, сотни фантазий их счастливого будущего. Как бы повел себя Томми, если бы узнал все до последнего? - Осторожно, Томми, − Адам смотрел с улыбкой, все еще перебирая белоснежную челку меж пальцами, слегка оттягивая пряди. Флиртовать Томми любил. В отличии от думать. Стоило только вспомнить, сколько раз он кокетничал в клубах с парнями, после окидывая их невинным взглядом, мол, что он такого сделал. А Адам, с запотевшими ладошками, смотрел в кристально чистые глаза, вспоминая, как оттягивал чересчур назойливых пассий. Адам все время терялся: он действительно не понимает или ловко прикидывается, таким способом развлекаясь. Опасная игра, в которой он, увы, не в выигрыше. Вот и сейчас Томми смотрит с вызовом, совершенно бездумно закусив губу, а на указательный палец левой руки провокационно накручивал тоненькую прядь челки. - А то что? Нужно признать, что пьяным Томми становится еще менее беспечным, нежели трезвым. Создавалось впечатление, словно его тело напрочь отделяется от разума, в поисках приключения исключительно на пятую точку. Его свободная рука нашла себе применение в прокладывании неровной походки от живота вверх к груди Адама. Певец даже решил, что ему показалось, пока назойливые пальцы не скользнули под рубашку. - Что ты делаешь? – спросил шепотом чуть рассеяно. - Ммм… соблазняю тебя? Стоило догадаться, что надравшись, Томми попытается сделать что-нибудь в подобном роде. Натянуто улыбнувшись и шумно втянув воздух, Адам легко обхватил тонкие кисти гитариста, складывая его руки по швам. Не хватало еще потерять голову и воспользоваться его состоянием. Очевидно, столь фамильярное отношение к собственной персоне Томми не понравилось. Молниеносно поднявшись, он продемонстрировал неплохую координацию, ловко оседлав Адама. - Пошалим! Поиграв бровями, блондин обвил руками шею Адама, и уже почти украл поцелуй, как его начали бесцеремонно отодвигать. - Томми, − Адам так и не убрал ладонь, − меня не нужно соблазнять, потому что я и без этого влюблен и… И одноразовый секс – это не то, что мне хотелось бы. Мне нужны отношения с тобой. А может, − пару секунд подумал, стоит ли продолжать, − и больше. х Блядь, − Томми прикрыл глаза, глубоко выдохнув, − я думал, что это как наваждение, когда после секса отпускает. Адам ошарашено захлопал глазами, как только смысл слов полностью стал ясен. - И ты бы пошел на это? - Конечно. В идеале это должно было «Нет, Адам. Конечно же, нет! Как ты мог обо мне такое подумать». И плевать, в каком состоянии находится Томми, пусть даже в бессознательном. Но прозвучавший ответ не только удивил, но и поверг в шок. У Томми хоть и специфический юмор, но не настолько, чтобы сидеть сейчас с видом астронома, который потерял свою любимую звезду. Неужели этот засранец действительно рассматривал вариант «да»?! А насвинячился, значит, для храбрости? Адам злился. Это не должно так быть. Они должны сейчас спать на одной кровати под разными одеялами и в лучшем случае видеть десятый сон. А в худшем он, Адам, будет прислушиваться к тихому, размеренному дыханию рядом, ведь это бывает так редко. А вместо этого подкрадывается гаденькая мысль, послать все к черту и воспользоваться ненавязчивым предложением, раз и навсегда перейти черту, оставив все страхи позади. Просто… А если действительно отпустит? Нет, нет, нет. Адам схватился за голову, как-то обреченно рассматривая блестящие от слюны губы Томми Джо. - Ума не приложу, как я мог в тебя влюбиться. - Фаааааак, − глупо хихикая, гитарист закрыл лицо ладонями, словно смущаясь, − завтра утром мне будет стыдно за свои слова, да? Завтра будет новый день, завтра будет похмелье, и завтра Томми наверняка извинится. Старая схема. Адаму кажется, что он уже наперед знает все его слова, вот только пари заключить не с кем. - И за поведение тоже, − добавляет певец, показывая, что Томми все еще сидит на его коленях. Тот на миг зависает, а потом наклоняется, чтобы запечатлеть на его губах мягкий совсем не целомудренный поцелуй. - Раз уж жалеть, то за дело, − Томми пожимает плечами так просто, а у Адама земля из-под ног уходит. Что это чертенок творит?! А впереди ведь целая ночь.