Освободи меня

Меган вернулась так же неожиданно, как и ушла. Просто появилась на пороге дома Томми со своим дибильным красным чемоданчиком под стать туфлям и упала в объятия со слезами на глазах. Адам не верил, доказывал, что она играет роль, что использует его, но все доводы разбились о «я сделал ей предложение». Меган конечно же согласилась. Даже дня не подумала, наверное, боялась, что помутнение пройдет и Томми передумает. А Рэтлифф… Он был счастлив, так счастлив, что на радостях предложил Адаму быть шафером, в обязанности которого входит выбор того самого клейма «навеки раб». Все вернулось на круги своя. Нужно сказать, что в то памятное утро они так ничего и не решили, пока в напряженной обстановке пережевывали подгоревшие тостеры. И уезжал Адам с тяжелым сердцем под не менее тяжелым взглядом Этты. Все было правильно, уверял он себя, почти правильно. И когда совесть окончательно замучила, проблема разрешилась сама собой вместе с возвращением Меган в жизнь Томми Джо. Когда Томми позвонил в семь утра, первая мысль была не брать трубку. Наверняка, блондин до сих пор бредит идеей с кольцом, зная, что в воскресенье Адам устроил себе официальный выходной. И ему почти удалось положить голову обратно на подушку, но проклятые пальцы сами прошлись по экрану, принимая вызов. - Адам, она пропала! Иногда Ламберту казалось, что он сам встречается с жуткой Меган. Певец знает, что она пьет кофе с одной ложечкой сахара, в среду у нее тренажерный зал, а в четверг с утра косметолог, Меган около тридцати раз смотрела «Дневник памяти» и носит кружевное белье. И Адам искренне не понимает, нахрена ему все это, но заткнуть Томми было невозможно. Он может говорить о ней часами, возможно, даже днями, просто они никогда не пробовали. Но Томми смог бы, Адам уверен, потому что это чертова распрекрасная Меган, которая, на самом деле, и гроша ломаного не стоит. - Мне приехать? - Адам потер сонные глаза, пока мозг раскладывал по мусорным пакетам расчлененное тело Меган. Нет, серьезно, когда-нибудь он убьет её, чтобы она наконец-то перестала изводить Томми, а заодно и его. - Нет… То есть, да. Я не знаю... Адам, что мне делать? В те редкие моменты, когда Томми все-таки переставал возвышать свою Меган, Ламберта настигала другая беда – роль мамочки. И откровенно говоря, он даже не знает, что хуже. Томми превращался в самого настоящего ребенка, к тому же капризного с вечными своими «Что? Почему? Как? Адам, помоги». В нем, наверняка, умер великий актер, или же, проще говоря, Рэтлифф затер талант струнами, обмывая это дело пивом, но справлялся он с ролью мученика на отлично. И, главное, Адам понимал, знал, что так будет и в следующий раз, но все равно не отказывал в помощи. - Что на этот раз? - Адам рассматривал в зеркале следы вчерашней ночи: опухшее лицо, синие мешки под глазами, губы обветрились - первый красавчик Голливуда! - Как сказать?.. Мы как бы спать легли, а она… Нет её. Блядь, я полный придурок! Ночью не до нее было, а утром теперь вот найти не могу и… Она же маленькая еще, а вдруг… - Стоп, - Адам позволил себе перебить. - Кого нет? Маленькая… Мы о Меган говорим?! Ламберт судорожно вспоминал последние разговоры с Томми, которые он слушал в полуха. В основном все можно было обобщить единым Меган, от которой уже тошнило, и там, наверняка, не упоминались другие женщины. Неужели Томми Джо взялся за ум и вновь кинулся в пучину разврата? - Что? Нет. Адам, Этта пропала и я места себе не нахожу, а Меган не может помочь, у нее скоро воскресная служба, − Томми запнулся, и Адам мысленно представил скривленное лицо друга, особенно, когда на заднем фоне раздалось «я помолюсь за нее». Странно, но Рэтлифф сдержался от ругани, что крайне редко замечалось за ним. Возможно, кто-то приписал бы это к заслугам девушки, но только не Ламберт. – Я сам не справлюсь. Теперь разговор начал приобретать смысл. Двухмесячный говорящий бульдог на улицах Голливуда! А вдруг её еще кто-то слышит и в лучшем случае сдаст в лабораторию для опытов, а в худшем… Собачьи похороны практикуют же? Но Томми будет убит горем, слишком сильно он привязался к щенку. - Я буду через час. Томми выглядел злым. Перед этим Адам в дверях столкнулся с фурией Меган, она, к тому же, смерила его презрительным взглядом, бросив вместо приветствия: «О, и ты здесь». Он искренне не понимал, чем заслужил нелюбовь обитателей женского пола этого дома. - Как можно быть такой бесчувственной? - кричал Томми машине, что уже скрылась за поворотом. - Сука! Херня полная, куда могла подеваться эта чертова собака? Здесь всего-то листик-листик два куста! Томми рукой обвел территорию вокруг дома, зло отталкивая ногой бак. Благо тот оказался пустым. - Эй, Томми, спокойно, - Адам ловко оказался рядом, разворачивая друга к себе. - Сейчас что-нибудь вместе придумаем. Очевидно, когда Адам сказал «вместе», он либо погорячился, либо Вселенная решила таким образом развлечься. Если церковь в такую рань и работала, то для музыкантов не существовало границ времени. Адам понял, что попал, как только Томми добавил пару лестных слов сначала в адрес подружки, а затем и Этта не осталась в обиде. Денек обещал быть насыщенным: воспоминания о крепких объятиях никак не хотели покидать голову Ламберта. И как такому противостоять в следующий раз? Спасало, что Томми пошел осматривать ближайшие дома, а на Адама остался дом. Он заглянул под каждое кресло, посмотрел за комодом, где, наверное, ни разу не касалась рука человека, ведь столько пыли Адам видел впервые, и даже проверил корзинку с грязным бельем. Рассматривая каждый уголок Томминой обители, певец нашел свое кольцо, затерявшееся, скорее всего, во время одной из совместных пьянок, там же был и любимый диск Томми, который он полгода оплакивал и клялся, что перевернул весь дом. А еще в шкафу Ламберт обнаружил почти целый отдел своих же вещей, аккуратно сложенных в стороне, которые до этого момента называл «гастрольной пропажей». Среди всех майка-футболка-шарф выделялись разорванные штаны еще из первого тура и полотенце, перепачканное сине-черной помадой. Адам никогда бы не подумал, что Рэтлифф страдает клептоманией, но почему вещей так много? Решив не зацикливаться на данном факте, Адам вышел на улицу, пообещав себе, что со всем этим он потом разберется. Просто это слишком не похоже на Томми. Следующим в списке был гараж. В нем было темно и прохладно, потому что Томми уже полгода вкручивает лампочку. Все бы получилось, если бы перед этим не нужно было бы ее купить. Споткнувшись о что-то твердое, Ламберт чертыхнулся, едва не разбив телефон. - Сделай одолжение, не расквась себе нос, звезда. На этот раз Адам не испугался. Где-то глубоко внутри он ожидал, что щенок вновь для своего появления использует эффект внезапности. - Ты мне здесь засаду устроила что ль? - певец как не подсвечивал экраном по сторонам, но Этты не было видно. - В некотором роде, да. - И что пытать будешь? - не удержался от язвительности. - Оставь свои больные фантазии при себе, Ламберт. Это единственное место, где Томми меня, наверняка, не нашел бы. Он сюда вообще не заходит. В ноги Адама что-то уперлось, и в тусклом свете он наконец-таки увидел щенка, который в ожидании довольно задрал голову. Что ж, с одной задачей он справился. Но вряд ли в этом гараже он решит главную задачу своей жизни – быть рядом с Томми. Иногда Ламберту казалось, что Рэтлифф флиртует с ним, специально задерживается на репетициях, подшучивает над «Адомми» и вечно звонит ему по пьяни, но попросту Адаму хотелось так думать. Если бы Томми действительно хоть что-нибудь чувствовал, хоть каплю той любви и нежности, что переполняла Ламберта, он бы не пытался строить свою жизнь с такой девушкой, как Меган. Адам присел на большие бетонные ступеньки. Щенок мирно свернулся калачиком на его коленях. Ссориться не хотелось, да и гладкая шерстка Этты под рукой была на ощупь такой мягкой, что по сердцу невольно разливалось тепло. Он, наверное, смог бы так просидеть целый день. Теперь понятно, почему Томми так отчаянно хотелось собаку: держать в своих руках живое существо, которое всецело твое, родное – это настоящее счастье. Хотелось заботиться, дарить свою любовь, в конце концов. Но в его руках была Этта и её нахальное отношение никуда не делось, точно, как и его желание грубить ей в ответ. - И что все это значит? - поинтересовался Адам. - Хочешь ты или нет, но ты поможешь мне. Уже помогаешь. Кстати. Она от него не отстанет. Никогда. Нападет когда-то, придавит лапой шею, а потом загрызет. Просто так, видимо, без особой причины. - То есть это часть твоего коварного плана? - Гениального плана, - поправил щенок. - Выслушаешь, или так и будешь делать вид, что Томми-друг – предел твоих мечтаний? Это эффект бумеранга. Каждый раз, когда Адам расставляет по полочкам своих тараканов, смирившись с участью «просто друг», и обещает, что больше не будет думать о своем гитаристе, судьба безжалостно возвращает его назад, когда Томми хочется не просто укутать одеялом, а любить до потери пульса. Сегодня не стало исключением. Хотел ли Адам слушать, в чем заключается план? Да он, наверное, душу дьяволу продал бы, лишь бы все пошло как по маслу, но проклятый внутренний голос настойчиво напоминал: «Не бывать тебе вместе с Томми Джо». - Пожалуй, послушаю, - повинуясь сердцу, согласился певец. Адам не понимал, откуда у собаки столько фантазии. Наверное, виной всему сам хозяин, который половину своей жизни посвятил фильмам, из-за чего выходил на улицу лишь по необходимости. Конечно, Томми нельзя назвать домоседом, да и он слишком любит свою работу, чтобы увиливать, но, как только появляется свободное время, он удачно просиживает его перед плазмой. - То есть я должен сейчас отвезти тебя к себе домой, - растерявшись от наплыва информации, переспросил Адам у щенка, - потом вернуться сюда и сказать Томми, что тебя нигде нет? А потом мы вместе с ним пойдем тебя искать и я обязательно должен потащить его в парк, правильно? - Да! Только мороженое не забудь ему купить, сам знаешь, не мне же тебя учить. Этта выглядела такой довольной, Адам же, напротив, испытывал смешанные чувства. - И в чем смысл? - он и вправду не понимал, где во всем этом спряталась логика. Ну, пойдут они искать её, Томми же все время будет ныть и обвинять себя, что не уследил за малышкой. Чего уж там, а самобичеванием Томми занимался на «ура». - Боже, ну почему ты такой тугодум? - Этта закатила глаза и принялась растолковывать. - Вот смотри, Томми во мне души не чает, так? - Ну, допустим. - Допустим?! Он меня любит и обожает, между прочим. Допустит он. - Бульдог смерила его снисходительно взглядом и продолжила, - И тут его любимый питомец, о котором он мечтает с детства, куда-то подевался. Ты хоть представляешь, что он чувствует? Наверняка себя винит. А Меган, которую он тоже невесть за что вроде бы любит и непонятно зачем держит в этом доме, отказывается помочь с поисками. Здесь Адам позволяет себе перебить Этту. Все-таки в некоторых вещах их мысли идеально сходились. - А она отказалась? - с надеждой уставился на щенка. Просто вдруг Этта приукрасила рассказ, добавив от себя немного драматизма. - Еще бы! Сказала, что мое исчезновение возможно и к лучшему. - Стерва. - И тогда появляешься ты! Срываешься из дому, мчишь сюда, соглашаешься помочь, но так и не найдя щенка, предлагаешь осмотреть окрестности, ведь я не могла далеко убежать. Там, в тех самых окрестностях, я надеюсь, ты терять время задаром не будешь и пустишь пыль в глаза, как умеешь, заодно посеяв в Томми сомнения по поводу Меган. Вечером можете позвонить в пару приютов для собак, так, для полноты картины. А завтра привезешь меня обратно, мол, неожиданно нашел, и вручишь счастливому Томми, который будет тебе премного благодарен. Правда, здорово? Медленно переваривая услышанное, Адам все больше хмурился. Во-первых, когда это он впускал пыль в глаза?! К тому же, если и водился подобный грешок, откуда известно щенку? Сказала так уверенно, словно этот факт неоспорим в любом случае. А, во-вторых, логика все равно не просматривалась. Томми не раз ему говорил «спасибо», но от этого они не стали ближе. Как не крути, а самоуверенность из Этты так и прет. - Как пафосно, - заметил он. - Где ты этой сопливой ерунды набралась? Твой план - полный отстой. Только без обид. Если Ламберт и думал, что теперь, с говорящей собакой на коленях, он повидал многое в жизни, то когда эта самая собака в секунду стала разъяренной бомбой замедленного действия, Адам решил пересмотреть границы нормальности. - Сам ты отстой! Я всю ночь проторчала в холодном темном гараже, едва не задохнувшись от пыли! Ты хоть знаешь, что Томми последний раз заходил туда едва ли не год назад? Весь план держится на тебе: ты должен был приехать, заглянуть в гараж, ты должен меня увезти отсюда. А ты ведешь себя как говнюк неблагодарный! Думаешь, чтобы покорить сердце любимого человека, нужно горы свернуть и звезды с неба достать? Хера с два! Порой достаточно конфетку купить, а иногда просто найти чертову собаку! И Томми будет помнить, что это сделал ты, именно ты, а не Меган. Так будь добр, подними свой звездный зад и отвези меня хоть куда-нибудь, а затем один день побудь идеальным парнем, если не сложно. - Ты, правда, думаешь, что я последую советам собаки и завоюю сердце мужчины? - Адам хоть и проникся монологом, в котором, нужно признать, есть смысл, однако принимать решение не спешил. - Нет, серьезно. Ты собака! Разве здесь вообще могут возникнуть вопросы? - Знаешь, я и обидиться могу, - щенок теперь говорил мягче, немного растеряв пыл. − Это как в долматинцах. - И под непонимающим взглядом сверху, воскликнула, − Эй, только не говори, что не видел долматинцев! Если бы не милые собачки еще в самом начале фильма, они, возможно, никогда бы и не встретились. - Возможно. - Никогда бы. - Этта. - Адам. - Этта. - Адам, смею напомнить, что ты споришь с собакой. Надувшись, Адам замолчал. Этот пушистый комок проблем невозможно переговорить! Откуда такой ужасный характер? И неужели Томми смотрел Долматинцев?! Наверняка, Меган уговорила… Ламберт со щенком на руках направился к машине. - Ну почему со всех собак мира Томми досталась самая вредная? Прямо-таки собачья версия своего хозяина.