Я очень тебя люблю

Молчи, Я знаю, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, перестань объяснять, Не говори мне ничего, ты делаешь мне больно. Молчи, Я знаю, о чём ты думаешь, И мне не нужны твои объяснения, Не говори мне ничего, ты делаешь мне больно. Наши воспоминания Могут быть приятными, Но некоторые из них Безумно страшные. Gwen Stefani — Donʼt speak

      — Давай проясним одну вещь. — Его голос был слишком спокойным, и она представила, как внутри у него все кипит от гнева. — Ты сделал меня своей женой, а не своей шлюхой? — Она выгнулась дугой. — И за это я должна быть тебе благодарна? Наверное, она сошла с ума. На мгновение его глаза угрожающе потемнели. — Ты хочешь, чтобы я показал тебе разницу? — Не надо. — Ее щеки загорелись, когда она безуспешно пыталась высвободиться. На пол полетела ее одежда. — Пабло, — испуганно взмолилась Марисса, наблюдая за тем, как он раздевается. — Ты не можешь хотеть этого всерьез, — прошептала она, когда он притянул ее к себе. Тогда он грубо и алчно впился ртом в ее губы, не обращая внимания на то, что может поранить зубами ее нежную кожу, его язык стремительно ворвался вглубь ее рта. Подобного она никогда прежде не испытывала и не хотела, чтобы это когда-либо повторилось. Но пытка еще не закончилась. Она прочитала это в глазах Пабло, догадалась по напряженным мускулам его лица. В этот момент она начала кусаться и лягаться, но все безуспешно. В течение нескольких бесконечных минут он просто смотрел на нее; его грудь тяжело вздымалась. Боже милостивый. Он не может сделать этого… не станет. Марисса замерла, словно загипнотизированная, не в силах пошевелиться. Она чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, и пыталась сдержать их, чтобы окончательно не унизиться перед ним. — Ложись спать, — отрезал Пабло, — прежде чем я сделаю что-нибудь, о чем потом буду жалеть. Он отпустил ее, собрал с пола свои вещи и начал одеваться. Работа. Ему нужно погрузиться в мир цифр, графиков и прогнозов. Просмотреть электронную почту, сделать необходимые звонки. Все, что угодно, лишь бы отвлечься от того, что только что произошло. Бесшумно закрыв за собой дверь, Пабло покинул спальню и спустился к себе в кабинет. Включив компьютер, он начал проверять данные. Было уже поздно, когда он закончил работать и поднялся наверх. В тусклом свете лампы он обнаружил, что кровать пуста. Заглянув в ванную, он переоделся в халат и прошел по всем комнатам. Мари не было ни в одной из них. У него внутри все похолодело. Она не выходила из дома, иначе охранная система дала бы сигнал, что кто-то открывал входную дверь. Пабло спустился вниз, заглянул в кухню, столовую, гостиную, ее кабинет, затем в гараж. Осталась только комната отдыха. Войдя туда, он обнаружил, что телевизор и стереосистема выключены. Где же она? Он уже собирался, было уходить, как вдруг услышал какой-то шорох. Затем он увидел ее. Мари сидела в кресле, поджав под себя ноги, и спала, а на коленях у нее лежала кошка, которая обычно ночевала в кладовке. Кошка настороженно прищурилась, но, когда Пабло провел рукой по ее мягкой шерсти, довольно замурлыкала. — Прости, малышка, — пробормотал он, аккуратно взял кошку и отнес ее в кладовку. Затем он вернулся в комнату отдыха и долго смотрел на спящую жену, а затем отнес ее в спальню. Именно там, при свете лампы, он обнаружил следы высохших слез на ее щеках и сразу почувствовал отвращение к самому себе. Беззвучно выругавшись, он уложил жену на кровать и накрыл одеялом. Она так и не проснулась, лишь свернулась калачиком, словно защищаясь. — Роr Dios. Это он довел ее до такого состояния? Из-за нескольких слов, брошенных в гневе? Пабло осторожно лег рядом с ней, нежно обнял ее… и почувствовал, как она отпрянула, проснувшись. Его губы ласкали ее висок, затем коснулись уголка ее рта. — Доверься мне. И чувствуй. Просто…чувствуй. Он ласкал ее припухшие губы с такой нежностью, что ей хотелось плакать. Его руки гладили ее шею, плечи, грудь. Затем он склонился над ней и взял в рот затвердевший сосок. У него внутри все перевернулось, когда он почувствовал, что Мари отвечает на его прикосновения. Тогда он обнял ее за талию и покрыл поцелуями ее живот. Мари закрыла глаза, а тело ее словно отделилось от разума и погрузилось в мир чувственных наслаждений. Оно выгнулось, как струна, и потянулось навстречу его ласкам. Но этого ей было мало. Она хотела почувствовать его внутри себя, сомкнуться вокруг него, принадлежать ему. И он, конечно, знал об этом…