***
Открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в больнице. Мне не пришлось пересказывать то, что со мной случилось. Прекрасно помнила, что произошло в клубе. Потрогала голову. Вроде бы она на месте. Слава богу! Осмотрелась. Белые стены, окно выходит на парк. Часы предательски тикают на стене и бесят меня. Попыталась подняться, но в висок стрельнула ужасная боль. Я схватилась за голову: «О! Черт! Серьезно?» В палате никого не было. Конечно, я бы очень хотела, открыв глаза, увидеть Егора, но это уже больше смахивает на чудо. Словно прочитав мои мысли, в двери показался не Егор, конечно, но врач. — Проснулась? — он подошел ко мне ближе и потрогал голову. — Что со мной? — понятно, что я проснулась. Я же смотрю на вас, черт возьми! — Мария, у вас сотрясение мозга! Думаю, придется пока побыть здесь. — Но… — я приподнялась на локте, но тут же поморщилась от боли и упала обратно в постель. — Вот именно! — показал он мне ладонью какой-то знак и, улыбнувшись, вышел. Шикарно! Объясните мне кто-нибудь, как можно быть такой неуклюжей? Практически на ровной поверхности чуть ли не лишиться головы. Заметила на тумбочке свой телефон и нажала на дисплей. Несколько смс от Тани. Ну да, меня как всегда «рады видеть миллионы». Сразу почему-то провела параллель с Егором. Попади он, не дай бог, в больницу, наверное, пришлось бы очередь к нему занимать за несколько дней. А я? Ну что я? Кому я нужна? Ответила Тане и бросила телефон обратно. Ну и что мне делать дальше? Лежать? Сидеть? Так я провела практически два дня. Просто лежала и смотрела в потолок. Вчера вечером заходила Таня с апельсинами, на которые у меня аллергия. Мы поболтали немного — это для меня был глоток свежего воздуха в заточении. Потом и она ушла. Ну, а сегодня я проснулась очень рано, залезла в любимые джинсы, черную майку, затянула волосы в хвост, встала возле окна и думала обо всем на свете. В парке гуляли люди. Мне тоже хотелось туда, но мне нельзя. Разглядывая отдыхающих, улыбалась. Мама с ребенком лет пяти, девушка с парнем, несколько мужчин. Еще утро, а они уже здесь. Какая-то девочка, бегающая по парку — наверное, спортсменка или пытается ей быть. Какие молоды! А я со своей работой просыпаюсь не раньше трех часов дня. На улице утром свежо. Я почему-то раньше никогда не обращала внимания на это. А сейчас эта свежесть прямо-таки ударила мне в лицо, я присматривалась к каждому листику, деревцу, к людям. Ну вот, начинаю видеть мелочи. Как он и учил. Хоть какую-то пользу получила. — Маша? — я резко повернулась и замерла. В дверях стоял Егор с огромным букетом белых роз и пластиковым пакетом. Крид был весь в черном: длинная кофта с капюшоном, надвинутым чуть ли не до самого носа, темные джинсы, кожаные кеды с белой подошвой. Побоялся бы в таком виде разгуливать по больнице, а то еще пациенты подумают, что за ними смерть пришла. — Егор? — я удивленно похлопала глазами. Он, оказывается, может не только внезапно пропадать, но и появляться. — Можно? — он поставил пакет на тумбочку и протянул мне букет, — я тебе кое-что купил. Как ты? — Нормально, — ответила я, рассматривая фирменный пакет из «Азбуки вкуса» — самого дорогого продуктового магазина Москвы. Егор-Егор. Я поставила букет в вазу, вдохнула тонкий аромат роз и повернулась к Егору. Крид смотрел на свои руки. Повисла неловкая пауза. Он не знал, что делать дальше, но внезапно подошел и крепко обнял. Такой холодный. Я улыбнулась и обвила руками его талию. Я так скучала. От него все еще пахло мятным гелем для душа с нотками цитрусов и моим любимым парфюмом. Понятно, он приехал из дома. — Ты замерз? — я потрепала его по голове. — Да, там прохладно… — он продолжал меня обнимать, — как тебя угораздило? — Откуда ты узнал? — Заезжал вчера в ICON, мне сказали. Я потянула его к окну. Он встал рядом, держа меня за руку. Может быть ко мне пришел ангел в образе Егора, а меня уже нет на этой планете? Опять эти мои странные мысли… Мне хотелось задать ему миллион вопросов, узнать, почему он постоянно игнорирует мои смс, почему его так долго не было, но я поняла, что мы снова поругаемся, а я этого не хочу. — Послушай, мне и вправду холодно. Можно тут у вас кофе найти где-нибудь? — он оглядел мою палату, но ничего похожего на кофе не заметил. Нахмурился. — В коридоре есть автоматы… — Я сейчас приду! Тебе взять чего-нибудь? — Чай… Он вышел. Только что стоял, держал за руку и вышел. Я потерла свою ладонь и поднесла к своим губам. Все еще чувствую его холодную руку. Подошла к тумбочке и открыла пакет. О боже! Он скупил весь магазин? Принялась доставать покупки Егора: ананас, две коробки конфет, яблоки, груши, манго, шоколадки, несколько йогуртов, бананы, взбитые сливки, клубника, несколько пачек печенья и огромная коробка зефира. На дне лежала большая упаковка земляничного чая. Того самого, которым я его поила у себя дома. Это все его мания замечать мелочи и делать людей счастливыми. Главное, никаких апельсин! Тоже помнит. Хотя о своей аллергии я сказала ему всего лишь раз — даже сама забыла уже, когда это было. — Держи, — забежал Егор с двумя кружками, - ай, горячо! Он подбежал к тумбочке и поставил чашки на поверхность. — Егор, ты столько всего купил… — кивнула я на содержимое пакета. — Я просто не знал, что ты любишь больше всего и решил купить все! Егор опустился на постель, взял кофе в руки и прильнул к чашке губами. Я села рядом с ним и положила голову ему на плечо. Он вздрогнул, взял меня за руку. Так мы сидели несколько минут. Почувствовала, как его ладонь начинает теплеть. Снежный король растаял. — У тебя сегодня ничего нет? — спросила я, надеясь, что он отрицательно ответит. — У меня всегда что-то есть, но сегодня — вечером. Вчера только с гастролей вернулся, потом в ICON заезжал, где-то ближе к утру домой. Забросил вещи, принял душ и поехал в магазин. Теперь к тебе. — Когда улетаешь снова? — откровенно говоря, даже знать не хочу. Каждый раз, когда вижу его расписание, схожу с ума. — Завтра! — он повернулся ко мне и посмотрел в глаза, — пей чай! Тебе нужно восстанавливать силы! — Конечно, — рассмеялась я и потянулась за чашкой, — хотя я бы очень хотела сейчас клубнику. Ты угадал с ней на все миллион процентов. — Сначала чай, потом клубнику! — Пойду ее помою… — я встала с постели, но Егор схватил меня за руку и потянул обратно, поставив свой кофе на тумбочку. — Милая, я сам. Сиди здесь, — он взял из моих рук корзинку и направился к дверям, — и чай пей! Милая? Я заулыбалась. Конечно, он использовал это слово в своем контексте, которое точно не обозначает то, о чем подумала я, но это так чертовски приятно слышать! Егор вернулся через полчаса. Где он так долго ходил, спрашивается? Улыбнулся и поставил передо мной клубнику. — Ты будешь? — спросила я. — Нет, я купил тебе! Не буду! — ответил он и снова вернулся к кофе. Я поставила корзину на колени и принялась поглощать ягоды. — А где ты так долго ходил? — К врачу зашел. Спросил, может что нужно. — Егооор… — протянула я и чмокнула его. Какой заботливый! Ну не верю я, что в кумире миллионов так гармонично сочетаются все эти качества. Он идеальный. Шикарный. Сегодня он какой-то особенный. Мило улыбается и даже не злиться на меня за ту историю на Арбате. Хотя, скорее всего, он уже все забыл. Каждый день перелеты, концерты, люди — есть о чем подумать. — Попробуй, — буквально насильно я запихнула ягоду ему в рот. — Мммм… Маша! — он замахал руками, — ты чего творишь? — Ну как? — проигнорировала я его крики. — Могла бы быть слаще, честно говоря, — ответил он. — Нормальная клубника! — обиженно сказал я и картинно от него отвернулась. Он схватил еще одну ягоду из корзинки, улыбнулся и изобразил нереальное удовольствие. При этом ткнув меня, чтобы я проследила за его действиями. Смешной. Следующий час мы с ним дико хохотали, дурачились, обсуждали людей, которые гуляли по парку, рассматривали картины, которые висели у меня в палате. При виде моря, Егор даже как-то грустно вздохнул и провел ладонью по рисунку. Я ему ответила, что когда-нибудь и у него в графике будет выходной и тогда он сможет улететь далеко-далеко и отдохнуть за весь год и ото всех. Потом я повалила Крида на постель, взяла его ладонь в свою руку и стала перебирать его пальцы, опустившись рядом с ним. У него очень красивые руки — сразу же видно, что он — музыкант. Егор рассказывал мне о Германии, о Бали, об Америке. Но потом, как обычно, нашу идиллию прервал его телефон. Егор ответил и стал резко собираться. Не тот телефон я разбила, не тот. Руки тянутся схватить его мобильник и запустить в окно. Взяв сумку со стула, он чмокнул меня, пожелал выздоровления и вышел за дверь. Я прошла следом в коридор. Перешла на противоположную сторону и проследила за тем, как отъехала его машина от больницы. Нарисовала на стекле сердце и ушла обратно. Как бы я хотела, чтобы он был обычным. Чтобы я его ни с кем не делила. Чтобы каждый день он проводил только со мной. Лучше бы он просто учился в институте, либо работал. Приезжал домой на ужин, просыпался со звоном будильника, забирал меня с работы. Я не хочу любить кумира всех девочек страны. Не хочу, чтобы за ним все гонялись и завидовали мне. Хочу, чтобы о нем вообще никто не знал. Он слишком хороший. Не хочу делить его с миром! Никогда.***
С моей выписки из больницы прошло уже несколько дней. Голова все еще кружилось, но уже не так сильно, как раньше. Я до сих пор ругала себя за это, но, с другой стороны, даже была благодарна несчастному случаю. Если бы я не навернулась тогда, как корова на льду, неизвестно когда я бы еще увидела Егора. Ну, а сейчас мне предстоит еще целая неделя заточения дома. Я уже с утра пораньше спустилась в магазин и купила себе три пачки шоколадного мороженого. Сериалы мне смотреть нельзя, музыку слышать тоже — мне ничего нельзя практически, поэтому я решила, что буду есть. К счастью, повезло с генами, поэтому, надеюсь, на фигуру не повлияет мое обжорство. Господи, пожалуйста, сохрани мою фигуру! Аминь.